***
- Да, да...мне приятно! - блондинка стонала под его телом, чувствуя, что что-то очень большое проникает в нее до упора. Она чуть ли не извивалась в экстазе под сильными движениями мужчины. Тот же сам не сдерживал себя, но не стонал, лишь часто глотал воздух, опаляя тонкую шею сероглазой красавицы своим дыханием. Реддл не останавливался, вдалбливаясь в изящную девушку до упора. Черт, кто запустил его в зал? Какой Дьявол его попутал, кто одурманил его тело так, что у него сейчас встал. И ему приходиться трахать какую-то девушку, имя которой он до сих пор не соизволил узнать. Та девушка, с длинными рукавами. Эта дикая, дробящая перепонки музыка будоражила его кровь, как раньше. Танец, похожий на мысли в его голове появлялся перед его глазами, точно сотканный из тумана. Резкие, быстрые движения, акценты, повороты словно вернули ему чувствительность. И чувственность тоже, девка под ним была тому доказательством. Реддл не держал себя в узде. За те три года, которые он провел в Албании, Том оттрахал практически всю чистокровную женскую половину этой страны. Были и девственницы, и женщины из знатных семейств - вот будет радость их будущему мужу, когда он узнает, что его жена уже давно не девочка. Но Том был брезглив в этом отношении - он никогда не прикоснулся к грязнокровке и уж тем более к маггле. Том не проводил с женщиной больше одной ночи, ибо времени на это не было. Он лишь удовлетворял себя и снимал раздражение, которое накапливалось в результате его работы и поисков. Иногда и убивал, чтобы они принесли больше пользы. Новый крестраж был создан. Уже три - дневник создан еще в школе, кольцо Марволло, и теперь диадема Кандиды Когтевран. Он не сомневался в подлинности этих вещей и поэтому каждой той бесценной вещице досталась часть его души. И каждой этой вещи досталась одна загубленная человеческая жизнь. Жертвой диадемы стала черноволосая девушка, дочка мэра. Он переспал с ней в последний день перед своим отъездом, после чего безболезненно ее уничтожил. Она даже не проснулась, так и осталась лежать в своей постели, а Том трансгрессировал. В этот момент перед глазами разыгрались другие картины, картины трехлетней и четырехлетней давности... Девушка с каштановыми кудрями, полностью обнаженная лежит в мягкой постели, укутанная в летнее одеяло. На дверце шкафа висит белоснежный восточный костюм. Он входит в комнату тихо и бесшумно, точно вор крадется к своей цели. Она лишь сладко улыбается во сне, видя что-то приятное в своем воображении. Том аккуратно приспускает одеяло, обнажая плечи, но не решаясь двигаться дальше. Тем самым он может потревожить ее сон, что ему совершенно не нужно. Реддл фотографирует ее на старый фотоаппарат найденный в гостиной, на одной из полок, после его быстро удаляется, тихо прикрывая за собой дверь. Спустя пять минут заветный снимок был у него в руках, Том не отрываясь смотрел на девушку. Наконец, он разделся и сделал то, к чему не мог принудить эту гриффиндорскую выскочку в течении года, а фотографию после всего спрятал в свою коробку, лежавшую под кроватью... Сейчас он вновь удовлетворял свое разыгравшееся ни на шутку либидо. Молодая девушка уже срывалась на сладостный крик, ее светлые длинные волосы растрепались, когда Реддл приглушенно вскрикнул: - Гриффиндор!***
Целитель семьи Розье складывал зелья в свой чемоданчик, поглядывая на пострадавшую: - Вам нужно отдыхать, завтра с вами все будет хорошо, вам повезло, что вы были босиком, а не в туфлях, - Энни пошатываясь села на кровати. Спина, на которую она упала неприятно заныла. - Миледи, Вам повезло, что нету переломов, я был удивлен. Падение со стороны выглядело неудачным. У вас же словно нет костей, словно все ваше тело - это мышцы и кожа, - вновь сказал врач. Девушка кивнула, чувствуя что мужчина повторяет слова ее дядюшки: "Ты как мои любимые животные - когда рассержена шипишь так же, а извиваешься так же ловко, как и они, словно у тебя нет костей." - Отдыхайте, завтра вы сможете поговорить со всеми, кто вас ждет, - действительно, когда девушка потеряла сознание зал словно взорвался, многие вообще подумали, что она упала, что так положено по композиции, но Антонин понял, что девушка без сознания. Именно он и донес ее до ближайшей свободной спальни, а Родольфус вызвал лекаря. Честно, девушка не ожидала такого к себе внимания, и уж тем более от своих бывших одногруппников-слизеринцев. Люси только лишь поцеловала подругу в лоб, но Гриффиндор нисколько не обиделась - юную новобрачную звали в их с Эваном, уже в их общие покои. - Спасибо вам... - поблагодарила девушка целителя, который кивнул и быстро покинул комнату. Энни легла в кровать и натянула одеяло по шею, словно прячась ото всех проблем. Не зря последнюю неделю ее пробила ужасная дрожь, не зря все в ее квартире напоминало об этом Дьяволе. Все вещи словно предчувствовали беду. Она знал, что будет делать утром. К кому она пойдет с самого начала со страшным и словами на устах: - Реддл в Англии. Он узнал меня.***
- Уйди! - выкрикивала девушка, пробираясь через толпу первокурсников, которые нагло напирали на нее. Она едва стояла на ногах, чувствуя, то пошатывается на каблуках, а со всех сторон ее толкают маленькие дети. Спустя несколько секунд прозвенел звонок, и дети толпой ринулись в кабинет. Девушка наконец-то облегченно вдохнула и направилась к кабинету Альбуса Дамблдора. В прошлом году профессор Диппет скончался и сейчас, вместо него на пост директора назначили Дамблдора. Это одновременно и огорчило и обрадовало девушку - директором стал ее воспитатель, но все же профессор Диппет был хорошим и добрым человеком. На похоронах по ее щеке скатилась лишь одна слезинка, ибо за эти три года она позволяла себе плакала очень редко. Сейчас же девушка уже приближалась к горгулий, за которой находился кабинет директора. Подойдя к изваянию мифического существа они достала из кармана бумажку: - Мимбулус Мимблетония, - горгулия не открыла проем, ожила и стала внимательно оглядывать бывшую ученицу школы: - А ну открывайся! У меня нет времени ждать! - девушка рассержено топнула ногой, но тут же горгулия повела крылом и слегка наклонила голову вбок: - Это вернулась наша наследница? Которая так выражается прямо у кабинета директора?! - А ну живо открывай! Пароль я уже назвала! - со стороны наверное это выглядело очень странно. Девушка с покрасневшим от злобы лицом ругалась на простую статую. - Впусти ее, - послышался тихий голос откуда-то сверху, и горгулия нехотя открыла подход, все еще удивленно оглядывая девушку. Энни же, покраснев, быстро влетела в комнату, со стуком раскрыв дверь: - Почему она меня не пускала?! - Потому что она предпочла с утра сменить пароль, - абсолютно спокойно сказал Дамблдор. Хотя девушка таким сильным хлопком двери сбила с одного и столиков жужжащий прибор, он сидел в кресле за своим столом, сложив руки на груди, абсолютно спокойно смотря на свою воспитанницу. - А меня нельзя было предупредить? - обессилев произнесла девушка, и рухнула в кресло. Профессор лишь внимательно стал оглядывать Гриффиндор, словно читая то, что происходит в ее душе. Сегодня она была одета на удивление ярко. Голубое летнее платье с большими просторными рукавами подчеркивало в ее глазах серые оттенки. Энни была раздражена, и ее глаза горели ярким зеленым светом. Сейчас она чуть ли не взорвалась от пристального взгляда профессора: - Да что вы все на меня так смотрите, как на экспонат в музее?! - Кажется, ты до сих пор придерживаешься принципа: смотрите - пустое место в моей жизни, давайте на нем и построим ссору. Я прав? - проницательно спросил Альбус, глядя на девушку. Она изменилась за эту неделю, причем не внешне, а внутренне - ее апатичность и отрешенность от земных дел исчезла и теперь сменилась раздражением - а это уже прогресс - она стала чувствительна. - Так что случилось? - Он вернулся, - выплюнула с отвращением девушка и уже хотела вновь выругаться, но Дамблдор нахмурился: - Прекрати. - Прекратить?! Как на это можно спокойно реагировать?! - Энни вновь попыталась вскочить на ноги, но на этот раз, кажется, нервы Дамблдора сдали. Он одним движением палочки заставил кресло придвинуться вплотную ко столу, так, что грудную клетку девушки сдавил край стола, она не могла выбраться. После чего Альбус поднялся с кресла и, взяв успокаивающее зелье, аккуратно подлил в бутылку с вином. Отдав ей бокал, Дамблдор сказал: - Выпей, полегчает, - глаза девушки округлились, в них появился страх, она отмахнулась от бокала: - Я успокоюсь, только уберите! Уберите от меня алкоголь, - но профессор ее не слушал, после чего он насильно влил в нее напиток. Девушка закашлялась, после чего, она без сил откинулась в кресле, чувствуя, что в голове что-то зашумело, словно расстроенный механизм. Но спустя минуту она пришла в себя и чувствовала себя абсолютно спокойно, по телу пробегало тепло: - Простите... - тихо прошептала девушка, наконец открыв глаза. Дамблдор посмотрел на нее, после чего сел напротив нее. Их ожидал долгий разговор: - Если еще раз, я услышу из твоих уст ругательства я хорошенько тебя встряхну, - Энни кивнула, после чего прошептала: - Так вы поняли...? - Я знаю, чье имя тебе больно упоминать. То есть Том вернулся в Англию, - проницательно сказал Дамблдор и сжал холодные пальчики Энни. Девушка кивнула и закатила глаза: - Вы уже разговаривали? - спросил Альбус, надеясь на лучшее. Гриффиндорка помотала головой. Дамблдор уже хотел облегченно вздохнуть, но после девушка сказала: - Мы узнали друг друга, я просто уверена в этом. Я танцевала, и наши взгляды словно столкнулись. А после я упала в обморок, - все опасения профессора подтверждались с каждым ее словом. Он за свою жизнь понял, что язык тела говорит гораздо больше, нежели человеческая речь. А если учитывать то, как эта девушка могла танцевать, он не мог даже догадываться, какие мысли у Реддла в голове на данный момент. - Ты не сильно ударилась? - спросил профессор, глядя на девушку. Раньше, это был бы первый его вопрос, но сейчас его голову забили мысли о Реддле. Ему даже на мгновение показалось, что он забывает о девушке, а думает лишь о том, какую роль она сыграет. Та помотала головой, прошептала: - Вроде ничего не сломала... - она чувствовала, что шея очень сильно болит. Она еще не была дома, хотя ей следовало бы остаться сегодня там и расспросить Люси о ее первой ночи. - Возвращайся домой, ты должна отдохнуть, - сказал Альбус, но девушка ухватилась за его руку: - Мне больно, - голос девушки дрожал от горечи, злобы и обиды. Нет, это был не страх, профессор был уверен, что у них что-то произошло, но что конкретно - она никогда не говорила об этом, а когда он пытался прочитать ее помыслы у него ничего не получалось. Дамблдора не оставляли сомнения насчет этого юноши. Он был просто уверен, что Реддл причастен к убийству ученицы и уничтожению памяти и психики Ралии. Девушка до сих пор не пришла в себя, но уже знала кто ее родственники и умела писать и читать. - Из-за того, что произошло три года назад? - мужчина посмотрел на нее, а девушка отвернула голову: - Он не принадлежит мне, а я никогда не буду принадлежать ему. Мы совершенно разные, и не дай Мерлин мне еще раз встретиться с ним. - У тебя больше нету к нему чувству? Кажется, в школе он нравился тебе и потом вы жили вместе, - Альбус не знал больших подробностей, но насчет одной вещи он был уверен. Эта девушка по причине его ухода безумно зла на Реддла и не может простить его поступок. - Он отравил всю душу, отравил всю мою кровь собой. Я ненавижу его.***
Люси проснулась поздно. За окном уже было светло, по комнате скакали солнечные зайчики. Из окна дул легкий ветерок, девушка чувствовала прохладу на своем юном и горячем лице. Эван сидел в кресле у камина, читая какую-то книгу.Его светлые волосы растрепались лицо выражало сосредоточенность. Он, увидев, что его жена проснулась, прошептал, нагло глядя на нее: - Ну что, ничего между ног не болит? - в него полетела подушка, а девушка звонко рассмеялась. Эван посмотрел на свою жену. Мерлин, это самая прекрасная женщина, она спокойна, уверенна в себе, разделяет его взгляды, она не горда и готова сделать первый шаг к примирению Хотя и он не может быть с ней в ссоре больше нескольких дней. - А у тебя твоя иголочка не болит?! - девушка ответила на его колкость также, как и он. Эван рассмеялся и, подойдя к кровати, прижал к своей груди: - Читала стихи Вероники Франко*, раз так смело говоришь? - Люси вновь ударила его по руке, но после поцеловала его в губы. - Благодаря тебе я знаю гораздо больше, чем эта женщина. По крайней мере про деятельность в постели, - Розье рассмеялся и потрепал девушку по волосам. - Люси, ты такая милая когда спишь, а когда просыпаешься становишься еще милее, - мужчина нежно поцеловал ее в губы и улыбнулся. Люси проговорила: - Ты давно проснулся? - от ее мягкой кожи пахло цветами и свежестью, она была безумно теплая и приятная. Это все после прошлой ночи. - Два часа назад, и уже успел получить некоторые новости, - он опустился на кровать и положил голову на ее бедро, - Во-первых Энни отбыла из поместья рано утром. Она оставила все, что ты ей отдала в своей комнате. - Гриффиндорка упрямая, - Люси нахмурилась. Ей хотелось отдать этот костюм подруге в дар, за такой потрясающий танец и за помощь, но кажется, она решила вернуть все с потрохами. - Ты не первая, кто так говорит, но я думаю, что у тебя будет время отыграться на ней, - рассмеялся Эван, видя на лице миссис Розье задумчивость, - Кассандра прибывает в Британию вместе с мужем через три недели. Они остановятся в своем доме, на берегу Темзы. Глаза девушки просияли, ее хорошая подруга возвращается сюда. - Вместе с мужем? - спросила Люси, Розье утвердительно кивнул: - Да, она оставила письмо, а мне прислал письмо Элвис, свое можешь открыть сейчас, - Дайли сильно изменился за это время, Эвана никогда не покидала эта мысль. Элвис стал сдержанным, благородным, его амбиции помогли начать бизнес, и он вместе с Кассандрой жил в своем доме во Франции. В общем идеальный слизеринец. К тому же он не помнил ни пыток, ни чего-то прочего, и сейчас у них были дружеские отношения, и Эван хотел предложить ему вступить туда, куда входили они все. Вот только он не знал, как на это отреагирует Том. Эван вчера был искренне удивлен, когда Реддл затаскивал в спальню буквально силой какую-то красивую блондинку. И только дурак мог не догадаться, чем они там занимались. Розье посмотрел на свою Люси, которая вновь легла на кровать и довольно улыбалась при мысли оттого, что она скоро встретиться еще с одной своей подругой. "Мерлин...как же я люблю ее..." - подумал Эван и призадумался. В семье Дайли уже был прекрасный маленький мальчик. Кассандра прислала фотографию ребенка еще в прошлом году, это был самый прекрасный мальчик в мире. Хотя... Они с Люси сделают лучше.***
Гриффиндор медленно плелась к своему дому, ее размышления были отнюдь не радостные. Все равно, девушка не могла рассказать всех тех ужасов, которые происходили в ее квартире Дамблдору. Она прекрасно помнила, как Том лежал в гостиной без сил, дико срывая голос и разрывая свою рубашку, чувствуя боль во всем теле. Девушка нашла его ночью, ему было плохо, его грудь - в крови. Она выхаживала его целую неделю, а он сказал ей никому не говорить о случившемся. Причем, это было не раз. После, тоже самое случилось спустя несколько недель после выпускного. Ему опять стало плохо, Энни помнила тот ужасный день... Он не приходил в сознание в течении двух дней, Том лишь неровно дышал, словно спал, но все равно не подавал признаков активности. Лишь спустя три дня, когда девушка уже потеряла всякую надежду на лучшее, Реддл пришел в сознание. Его голос был слабым, он говорил полнейший бред: про смерть, ее родителей, тайную комнату. После он уснул вновь, Энни же все эти дни меняла повязки на его лбу, у него был сильнейший жар. Она столько натерпелась, и все равно, до сих пор не знала, что с ним было. Но ее психика была расшатана данными событиями. Гриффиндорка глупой не была, девушка понимала, что он совершает какие-то обряды, что-то делает, но ей на тот момент и в голову не могло прийти, что на самом деле совершается. А после, спустя год после школы он исчез. Теперь она знала, что он был в Албании. Но она целый год не знала, где он. Свои книги и листы он оставил в ее квартире, видимо посчитав их ненужными. Гриффиндорка не стала их трогать, поэтому она старалась заходить в гостевую комнату как можно меньше - все там напоминало о нем.Она не могла ему простить: он бросил ее, хотя она безумно волновалась за него и его судьбу. Не отсылал письма. Все-таки какие-то чувства у нее зарождались к нему. Сейчас девушке не хотелось, чтобы они возрождались. Словно кто-то стал палкой раскидывать угли после потухшего огня. - Мисс, можно вас спросить? Как пройти к... Глаза девушки расширились от ужаса: - Ты материализуешься... - прошептала она сама себе, но в этот момент, Реддл, стоявший у дверей с усмешкой сказал: - А ты ругаешься. Энни подняла взгляд и стала оглядывать мужчину. Одет он был просто прекрасно - коричневый костюм очень хорошо сидел на нем, темные волосы были слегка растрепаны, что удивительно для него, любящего порядок и аккуратность во всем. Бледная кожа и красивые скулы придавали ему аристократичности. На запястье левой руки были надеты золотые дорогие часы. В руках он держал небольшой букет с орхидеями, видимо предназначавшийся ей: - На здравствуй... - Энни подняла взгляд, ее движения стали скованными, а голос холодным. Реддл потянул ей букет, и непринужденно спросил: - Пригласишь? - девушка не смотрела ему в глаза, старательно рассматривая свои туфли, после чего наконец взяла цветы: - Я не привыкла выгонять однокурсников не угостив их чаем. Ты знаешь куда идти. - Знаю. И я надеюсь, что в чай ты не добавишь слабительное, - холодно сказал мужчина, чувствуя по настроению девушки, что состоится не очень приятный разговор. Поднявшись за девушкой по лестнице он с усмешкой наблюдал за ней, Энни не могла открыть дверь, она вся дрожала от злобы, а может и от страха перед ним. Том надеялся на второй вариант. Войдя в квартиру, мужчина прекрасно понял, что вокруг ничего не изменилось, вещи лежали на своих местах. Энни скинула туфли с ног и, отложив коробку со своим праздничным платьем в сторону направилась на кухню. Реддл же не смог удержаться от замечания, глядя на коробку: - Красивый костюм, - девушка утвердительно кивнула, левитируя чайник за собой. Она уже не помнила, когда последний раз готовила нормальную еду. Том опустился на стул и посмотрел на пустую вазу: - Ты так и будешь делать вид, что занята делом и увиливать от разговора? - девушка наконец поставила чайник и села напротив него: - Зачем ты пришел? - она подперла лицо рукой, как можно более равнодушно глядя на него. - Ты красиво танцевала, - Реддл внимательно смотрел на девушку, ожидая ее реакции, но девушка помотала головой: - Обычно. Я рада, что тебя это не оставило равнодушным. "Мерлин, если бы ты знала, насколько сильно я не остался равнодушным!" - думал Реддл, глядя на девушку. Трахнуть эту девушку он хотел давно. Еще когда они закончили школу, и она устроилась на работу. Когда он впервые увидел ее в строгом костюме. Том хотел сделать своей полностью, чтобы она кричала в экстазе его имя. Причем, чтобы она сама отдалась ему, добровольно. Чтобы молила о том, чтобы ее взяли. Но сейчас, кажется она даже не желала сидеть с ним рядом. - Что тебе нужно от меня? - напрямую спросила девушка, глядя на Реддла, который стучал по столу своими длинными пальцами. Сейчас девушку терзали ужасные догадки, и они подтвердились, когда она почувствовала холодную руку на своем колене: - Энни...ты очень красивая. Я сожалею о том, что исчез три года назад из твоей жизни, - сказал мужчина, решив сменить тактику поведения, беря своим обаянием и лестью, - ты просто шикарная девушка, ты так изменилась... Часть в его слова была правдой, Реддл не считал себя извращенцем, ему не могла понравиться страшная или не сексуальная девушка. Эта же гриффиндорка своим характером и вызывающим поведением сейчас будоражила его фантазию. Он хотел заполучить ее тело и душу полностью, чтобы она никогда больше не могла перечить ему. Все чувства, кипевшие в нем раньше тоже просыпались, и сейчас оба молодых людей чувствовали, что с ними происходит то, что происходило раньше. Глаза Энни загорелись гневом еще больше, когда она услышала про его исчезновение: - Убери свои руки и уйди, - Реддл засмеялся, глядя на нее: - Проснулась настоящая Гриффиндор, я уж подумал, что тебе приятно, - в его голосе слышался недвусмысленный намек. Он прекрасно понимал, что девушке было приятно, ну, по-крайней мере раньше было так. Энни посмотрела на него, тихо сказала: - Хотя мы никогда не были кем-то друг для друга, то это был вполне понятный уход. Но ты мог хотя бы написать мне, тогда ты мне нравился, и я волновалась за тебя. - То есть я тебе нравился? - сказал Реддл, поднявшись на ноги. Энни просто кивнула, понимая, что отказываться от сказанных ею слов было глупо. Она тоже поднялась на ноги, смотря прямо в его лицо: - Ты и сам прекрасно это знал. Сейчас же это не так, Том, - а вот это было ложью. Она уже забыла насколько близко можно ощущать тело мужчины, сейчас они стояли в сантиметрах друг от друга. Воздух в комнате застоялся, было жарко: - Так что же, сейчас между нами? - Абсолютно ничего, нет даже дружбы, мы ничем не обязаны перед друг другом, - спокойно сказала Энни, чувствуя что руки Реддла сжались в кулаки. Посмотрев в его лицо, она увидела, что его губы исказила гримаса, похожая на улыбку: - Как ты пожелаешь, - но он прекрасно знал, что все будет так, как пожелает он. Том понял, что последующие попытки на сегодня - не увенчаются успехом. У него не получится уложить ее в койку в этот же день, но вот в последующие дни. - Я сделаю все, чтобы ты перестала так считать, - девушка почувствовала, что он перехватил ее руку и поднес ее к губам. Губы у него были холодные всегда, она это помнила. - Ты предлагаешь встречаться? - напрямую спросила девушка, после чего посмотрела в окно. Том посмотрел на ее профиль, после усмехнулся: - Я предлагаю остаться самими собой. Тогда эти фразы должны были насторожить девушку. Ей же они показались приемлемым ответом. Но когда Дьявол искушал Еву запретным плодом, ее тогда те слова тоже не насторожили.***
Легкое дуновение утреннего ветра прошлось по мягкой коже. Золотистые лучи разрывали темноту на мелкие кусочки, словно все человеческие воспоминания, хранившиеся в сосуде выбрались из него и остались в сознании лишь отрывками. На полу лежали раскиданные бумаги вперемешку с небрежно разбросанными по полу лепестками орхидей, медленно гибнувших от такой ужасной участи, которой их подвергла обитательница этого дома. Пылинки кружились в воздухе, оседая на старые стеллажи, давая повод входившему сюда сказать, что девушка забросила квартиру так же, как и себя. Легкое покрывало спадало на пол, скрывая округлые бедра и грудь молодой особы. Она лежала на спине, скинув холодную руку с кровати, ее голова покоилась на простыне, чуть ниже подушки, каштановые кудри рассыпались по простыне - сейчас с нее можно было писать портрет, не считая одной детали. На ее щеках виднелись дорожки от слез, а вся подушка пропахла успокаивающим зельем. Энни поморщилась, чувствуя, что в ее лицо светит солнце. С трудом приоткрыв глаза и приподнявшись на локте, она потянулась к тумбочке, на которой стояла еще одна доза зелья, предварительно растворенная в стакане с водой. Осушив содержимое, она рухнула на живот, уткнувшись лицом в свою подушку, все тело болело, словно после ужасного бега, в горле застрял ком, который сдавливал дыхание, мешая ровно дышать. Голова раскалывалась от воспоминаний... - Прошу, приди в себя, - шептала она, словно в молитве, сжимая холодную руку парня. В комнате было тихо, на часах за полночь, а он уже второй день не приходит в себя. Вот уже вторую ночь ее переживания не дают ей спокойно уснуть и покинуть гостевую спальню. Вся тумбочка, которая была пустой, в данный момент была завалена разнообразными лекарственными склянками всех цветов. Здесь было все, что она смогла найти, но ничего не помогало привести его в сознание. Энни аккуратно стянула с него теплое одеяло, открывая грудь. Рваная рана медленно заживала, девушка удивлялась, почему она не задела его сердце, почему он еще жив. Хотя на самом, она боялась даже представить его смерть. Та не пожелала бы подобной муки и своему врагу, что же тогда говорить об этом человеке Гриффиндор решилась аккуратно сменить повязки, стараясь спокойно смотреть на Реддла и сдерживать слёзы. Открыв рану, девушка невольно скривилась, чувствуя тошноту, но все же пересилила себя и, открыв глаза, стала перевязывать ее. Сделав все, что следует, шатенка вновь укрыла его одеялом, и уже хотела отправиться в другую комнату, чтобы выкинуть окровавленные бинты, но почувствовала прикосновение ледяной руки: - Ты обещала не уходить... Гриффиндорка поморщилась. Мерлин, сейчас ей было ужасно стыдно, за те слова, которые она шептала точно в горячке. Этот мужчина не достоин слышать подобного, никто не достоин - слова слишком сокровенные. Никакие отношения не связывают их, никакие узы, после его ухода и отвратительного отношения к ней, Энни ощущала к нему холодное презрение, смешанное со жгучим интересом. Любви у нее практически не осталось, или же она забыла, что это за чувство. К тому же, гриффиндорка догадывалась, что ему нужно от нее на этот раз. Не информация, не книги, а самое сокровенное, что у нее есть - ее тело и душа. Гриффиндор перевернулась на спину и вздохнула. Никто не получит это, по крайней мере до того, пока не предложит ей руку и сердце. Том слишком долго пользовался ей, хотя она строила из себя независимую, она была наивна и неопытна и поддавалась своему сердцу, а не разуму. Девушка слишком много позволила ему, давая издеваться над собой, пользоваться ее влюбленностью. Больше этого он не получит. Она почувствовала, что глаза заслезились, лицо исказилось в несчастной гримасе. Энни закрыла лицо рукой, резко почувствовав щемящую боль в левой части груди. - Надеюсь, это не ты шалишь, - проговорила она, откинувшись на подушку, - а причина этому только слезы. Но к сожалению, все эмоции шли от измождённого хрупкого сердечка. Она взглянула на часы и вздохнула: - Хорошо, что я во вторую смену. Не пришлось бы не вставать с такой тяжелой головой, - девушка с трудом села на кровати. В ее глазах на мгновение потемнело, она вновь взяла стакан и, дотянувшись до палочки, прошептала: - Агуаменти, - в сосуде появилась чистая вода, после Энни залпом осушила его. Поняв, что ее состояние улучшилось, она поднялась на ноги. Вдруг, та услышала стук за окном. Черный филин вначале бился в окно, но после, увидев, что одна створка открыта - влетел внутрь. Сонная девушка погладила птицу по клюву, когда та опустилась на тумбочку и протянула ей письмо. Она вновь увидела печать, только вот уже не семейства Розье, а другой семьи. Не менее богатой и уже знакомой ей. Она с улыбкой распечатала конверт и почувствовала легкий аромат женских дорогих духов, которыми была пропитана бумага...***
- Так кто проникся нашими идеями? - спросил Том, глядя на Родольфуса. Тот усмехнулся, после чего посмотрел в огонь: - Мальсибер, он сейчас вернулся из Чехии и полностью поддерживает наши идеи и желает получить метку. Так же Макнейер, Рабастан сказал, что его однокурсник знает достаточно много, а так же считает что всю эту тварь в лице грязнокровок следует выжить из магического сообщества. Антонин, который так же внимательно слушал все то, что говорил Лейстрендж, проговорил: - Каркаров тоже. Ты бы слышал, как он распинался в своих убеждениях. Ему хочется казаться избранным, и он хочет получить метку. Хотя мне он показался слишком тщеславным, но его убеждения так же совпадают с нашими. Том согласно кивнул, после чего откинулся в кресле. Новое поместье пришлось ему по вкусу - дорогая мебель, привезенная из Германии, росписи на стенах, сделанные на заказ и в завершении всего прекрасный сад с фонтанами. Но особенно пикантности этому придавало то, что вложил сюда лишь свои способности и ум, а не деньги. Абрахасу пришлось отдать бумаги на новое поместье спустя несколько часов после того, как он сам его получил. Раньше, Реддл хотел сделать ему предложение примкнуть к нему, но его планы рухнули. Слишком толстокожим оказался этот мужчина. Ему нужны были умные, ловкие и изворотливые сторонники. Родольфус посмотрел на Антонина, после чего тихо сказал: - Кого убьют сегодня? Мне кажется, братцу достанется что-то отменное, - Реддл кивнул, в подтверждение его словам. В дверях появился маленький эльф. Существо выглядело настолько напуганным, что большие черные глаза больше были похожи на блюдечки. За собой он вел исхудавшую бледную девушку со светлыми волосами. Со стороны, это выглядело странно, но после, все собравшиеся увидели, что ее хрупкое тело опутали веревки. На щеке краснел сильный порез, который наверняка останется у на всю ее жизнь. Некогда красивое золотое платье было разорвано от плеча и до пояса, обнажая грудь молодой женщины. Глаза были пусты и бесчувственны, словно дождь в ноябре. Рот был заткнут серой грязной тряпкой. Это была та девушка, которая несколько дней подряд ублажала Реддла. Адель - переводится как благодать и благородство, но Томас не наблюдал этого в ней. Как собственно она попала в поместье к слизеринцу? Это случилось по ее собственной глупости - ей захотелось еще. Нет, конечно Том не отказался и взял ее еще раз. А потом еще раз, и так всю ночь, пока она не надоела ему. После того, как все то, что тревожило его душу после встречи с гриффиндоркой вылилось в девушку волной экстаза, Адель стала ему противна. Такого развратного поведения молодой девушки Реддл не терпел, конечно, он потешил свое мужское тщеславие и самолюбие уже тем, что зацепил эту девку в постели своим телом, но... нет. Она не та, которую Реддл желал заполучить. Когда она уснула, Реддл обездвижил ее и приказал напуганным домовикам отнести в подвал. Он знал, что девка ему еще пригодится, Том был слишком практичным человеком. Вот и подвернулся такой случай. Антонин удивленно посмотрел на Реддла, но тот лишь обратился к эльфу, который вывел девушку в центр гостиной и обездвижил: - Все готово, пусть проходят, - в глазах мужчины сверкнул сумасшедший огонек, он заметил взгляд Долохова и небрежно кинул: - Она всего лишь шлюха. А сегодня Рабастан станет Пожирателем. Я не думаю, что с ее смертью мир потеряет что-то серьезное, - услышав данные слова девушка забилась на полу, пытаясь кричать, а Антонин успокоился. Этот мужчина вообще был очень правильным человеком. Он поддерживал идеи Тома, убивал за свою жизнь много раз - причем делал это потрясающе. Он не был как Лейстрендж старший, который во время убийства хохотал, словно на него наложили заклятие. Антонина можно было бы признать настоящим хладнокровным убийцей, но если бы кто-то знал, каков этот мужчина на самом деле. Долохов обожал свою жену, просто боготворил, веселился в компании со своими друзьями и встал бы за них насмерть, если это потребовалось. Жакетта иногда догадывалась, что встречи с друзьями слишком сильно влияют на него, но очень полюбила этого человека и была готова принять его любым. А все говорят, что слизеринцы не умеют любить. Или то, что на свете есть чистое зло и чистое добро. Через вторую дверь вошло трое: Рабастан, одетый в чистый серый костюм, Мальсибер - парень восемнадцати лет с острым взглядом и вечной усмешкой на губах, а так же Теодор Нотт - двоюродный брат Эвана, который сегодня предпочел остаться со своей женой. - Докажи мне свою преданность, - произнес Реддл, даже не оглядываясь на вошедших, и смотря в огонь, пытаясь разглядеть там чье-то лицо, - можешь делать с этой девушкой все что захочешь. Рабастан, у которого уже неделю не было секса облизнувшись смотрел на девушку. Разглядывая ее грудь, юноша почувствовал, что на брюках стал появляться бугорок. И кажется не у него одного. Нотт посмотрел на Тома, после чего спросил: - А можно?.. - Я же сказал, все что угодно, - отрешенно сказал Реддл, глядя в пламя. А большего им не требовалось. Адель стала оглядываться в поисках помощи, но ее ждать было не от кого. Мальсибер рассмеялся и подойдя к девушки стал срывать с нее остатки платья, она стала брыкаться, но веревки, хоть и ослабли, все еще сдерживал ее ослабшее тело. Рабастан посмотрел на нее, после чего поставил ее на колени и расстегнул ремень своих брюк. После чего вытащил кляп изо рта девушки, которая уже хотела позвать на помощь, но мужчина с силой натолкнул ее на себя, заставляя вобрать его возбужденную плоть в себя. Тем временем Нотт уже пристроился к девушке сзади и больно вошел в нее. Несчастная посмотрела на Долохова и Родольфуса, но эти двое не двинулись. Родольфус - потому что устал и ему было не до этого, а Долохов - поскольку, ему отвратны такие шлюхи. Томас же смотрел в окно, вспоминая совершенно другую девушку. - Гриффиндор, почему ты не такая? Почему сорвать с твоих губ поцелуй так сложно, а взять тебя просто так не получится? Интересно, а ты стонешь так же громко, как эта девка, которую сейчас имеют во все возможные места, или же нет? Интересно, а твоя кровь окрасит простыни? Она девственница? Всю прошлую ночь он думал над тем, как вести себя с ней в будущем. Они вроде бы не друзья, ведь между ними были поцелуи, и вроде не состоят ни в каких официальных отношениях и ничем друг другу не обязаны. Том осознал, что сейчас не получится управлять этой буйной персоной. Она стала взрослее и наверняка сильнее, как и в плане волшебства, так и морально. Все эти вопросы мучили его, а простые фантазии по этому поводу возбуждали гораздо больше, нежели стоны и крики Адель, которая извивалась от боли, которую ей приносили насильники с каждым движением в ней. Наконец, закончив все, что эти мужчины хотели сделать, Рабастан, натянув брюки, тихо сказал: - Отойдите, - девушка забилась, после чего стала тяжело дышать, с мольбой глядя на него. Она захотела кричать, но руки мужчины не дрогнули. Зеленый луч врезался в ее грудь и она затихла: - Поздравляю, - сказал Том, поднимаясь на ноги, - ты стал Пожирателем смерти. Младший Лейстрендж замотал рукав, после чего довольно ухмыльнулся, глядя на старшего брата. Они сравняли счет.***
Из-за створок окна струилось тонкое пение птиц в саду, но звук, пытаясь проникнуть в помещение сталкивался с холодной и твердой преградой стекла. Листья кружились в неведомом танце, деревья усыхали от приходящих холодов и дождей, которые принесла в подоле неземного платья осень. Она кружилась в танце, выпуская из длинных рукавов своего платья краски и полутона, окрашивающие поля и деревья. В саду, на берегу Темзы все еще били фонтаны, а струи холодной воды стекали по шершавому мрамору, не цепляясь за его текстуру. Темная вода реки неслась к своей неведомой цели, забыв обо всем прекрасном, что происходит вокруг, сосредоточившись лишь на себе и своих амбициях. Белокурые волосы мягко спадали на плечи молодой мамы, державшей на руках маленького мальчика, одетого в теплые штанишки и выглаженную рубашечку. Женщина прижимала сына к своей груди, чувствуя биение маленького сердечка, другой рукой она открыла створку окна, впуская в комнату звуки природы и свежий воздух. Мальчишка потянулся ручками к тонкой шее матери и что-то невнятно промямлил. Она улыбнулась, после чего направилась к зеркалу, тихо нашептывая, словно зная мысли ребенка: - Не бойся, все что создано природой не причиняет вреда, птицы не навредят, если ты будешь добрым и хорошим... - Кассандра улыбнулась, прижимая к себе Эдуарда. Светлые волосы, как у обоих родителей трепал ветерок, маленький аккуратный носик, слегка раскосые серые глаза, взгляд непонимающий, словно то, что говорит мама было для него чем-то далеким от понимания. Это был очаровательный ребенок, все в нем, даже мелкие недостатки дополняли его. Да и для матери ее дитя всегда будет самым прекрасным. - Госпожа, прибыли ваши гостьи, - в комнату вошла смуглая молодая девушка, лет семнадцати, она говорила с легким акцентом, а волосы были заплетены в две толстые косы. Миссис Дайли кивнула, после чего поцеловала своего Эдуарда в щечку, подняла взгляд на служанку: - Весь вечер и ночь будешь с ним, Ирен. Если он захочет кушать, то дай ему смесь, следи за ним, если захочет ходить ножками, а не ползать возьми его за ручки, чтобы не упал. Когда начнет темнеть уложи спать, только не слишком рано, иначе я завтра не высплюсь, да и ему не следует нарушать едва установившийся режим, - девушка поклонилась, и подойдя к хозяйке дома бережно взяла малыша на руки, Эдуард не расплакался, лишь поднял ручку и замахал маме. Кассандра довольно улыбнулась, глядя на сына, после чего прижала к себе золотой медальон, украшавший ее шею, в котором находились фотографии двух самых близких ей людей. Задумавшись, девушка направилась к зеркалу, которое было во всю стену, она стала расчесывать волосы, в свете осеннего солнца из окна, они казались еще тоньше и светлее. Аккуратно заколов пряди в прическе заколкой с сапфирами, она оглядела свое бежевое платье, после чего, решила сменить его на более теплое и темное, ибо светлые тона делали ее еще более бледной и блеклой. Наконец, закончив все приготовления, молодая женщина стала спускаться вниз по широкой лестнице, положив руку на гладкие мраморные перила она почувствовала приятный холодок. Подол ее платья шелестел, касаясь ступеней. Внизу уже стояло двое ее школьных подруг, легкие тени отбрасывали их фигуры на паркетный пол, а глаза обоих были устремлены на нее. Дирк легко спустилась и слегка склонилась: - К чему эти формальности? - без приветствия нетерпеливо спросила Энни, которая сегодня решила отдохнуть от платьев - на ней были обычные темные штаны и яркая вязаная кофта. Со стороны конечно, ее облик совершенно не вязался с окружающим ее помещением, но ее походка, взгляд... Впервые за пять лет, может даже больше, в ней виделись отдаленные черты ее отца, каким его изображали на портретах, она по-доброму улыбнулась и прошептала: - Я очень рада твоему приглашению, и рада что ты здесь, и я хочу увидеть маленькое чудо, - Люси же, которая надеялась что переход от официального приема до неформальной встречи пройдет более плавно, решила поддержать гриффиндорку: - Да, я тоже рада видеть тебя, да что там, - Андерсен кинулась на Кассандру и крепко обняла ее за плечи, - я безумно рада, что ты приехала! Энни тоже, не отставая от Люси рванула к ним обоим и крепко обняла обоих сокурсниц. Кассандра уткнулась в плечо Люси носом, чувствуя ее тепло, улыбнулась и тихо проговорила: - Нам следует сейчас же восполнить все то упущенное время. Я не отпущу вас до самой ночи, если не до утра следующего дня. Если конечно муж ничего не скажет против, - девушки рассмеялись, а светловолосая указала рукой на дверь, находившуюся в левой части холла: - В саду есть прекрасная беседка, прямо у воды, там мы можем все обсудить... - хозяйка повела рукой в сторону, указывая направление. Гостьи последовали за ней по витиеватым дорожкам, выложенным маленькими гладкими камушками. По обе сторон от дорожки цвели фуксии и астры с бархатцами. Лепестки горели яркими красами, это были одиночные цветки, но они давали такой яркий цвет, что поневоле залюбуешься такой красотой. В глубине сада на высоком дубе висели качели, обвитые каким-то растением. Люси посмотрев вперед вздохнула от восхищения: - Такая тонкая работа... - действительно, беседка, стоявшая на берегу, прямо под ивой была сделана из белого камня. Столбы были украшены витиеватыми узорами, легкий купол словно мягкое облако возвышался над всей композицией. Поднявшись по ступенькам девушки расселись по мягким подушкам вокруг красивого круглого столика. - Предлагаю сыграть в карты, - усмехнулась Дирк, откинувшись на мягкую подушку. Люси утвердительно кивнула, а Энни сказала: - На деньги? - Андерсен усмехнулась, после чего вытащила из платья мешочек с галеонами: - Конечно, по-другому не интересно, какой смысл делать что-то просто так? - Кассандра кивнула, после чего сделала свой вклад в "джек-пот". Гриффиндорка тоже опустила на стол деньги, хозяйка дома хлопнула в ладоши, вызвав эльфа: - Раздай карты, мы играем на деньги, - рассмеялись девушка, глядя на подруг. Энни, которая следила на водой в реке, словно завороженная каким-то чудесным волшебством: - Такой красивый дом, рядом с рекой, - Кассандра улыбнулась, видя, что эльф раздает карты: - Спасибо, Элвис сам выбирал этот район и этот дом. И надо сказать, его выбор был удачен, - Люси, развернула карты веером, после положила карту на стол, делая свой ход: - А где он? - Дирк посмотрев на масть, перевела карты на Энни, сидевшую по левое плечо от нее. Гриффиндорка нахмурилась, выискивая в своем "веере" нужную ей карту, тем временем Люси и светловолосая продолжили разговор: - Работает, он поехал на какие-то переговоры, - девушка нахмурилась, - вот только с кем я не знаю, у него столько партнеров в Лондоне, что я даже не знаю в какую компанию он поехал. Андерсен нахмурилась, даже не обращая внимания на то, что гриффиндрка покрыла все карты и уже сделала свой ход: - А ты не боишься, что он тебе изменяет? Ну, если ты не знаешь куда он идет? - Предлагаешь следить за ним? Нет, я, вначале нашего брака хотела это делать, да бросила эту глупую затею. Я ему стала доверять, да и куда он денется?... - она счастливо улыбнулась, услышав рядом с собой пение. Люси во все глаза смотрела на Дирк: - А ребенок? Тебе не сложно, все-таки это новая жизнь, новый человечек, его нужно воспитать, чтобы он вырос прекрасным человеком, - Андерсен откинулась на подушка, наблюдая больше за Дирк, нежели за игрой. Эван уже намекал ей про детей, причем не раз, но раньше им приходилось предохраняться, ибо был бы огромный скандал, принеси она в подоле: - Действительно, ребенок - большая ответственность, но мы очень хотели, оба хотели детей, - Кассандра вновь перевела ход, оставаясь с одной картой на руках. Энни же, к удивлению других тихо сказала: - А я считаю, что ребенок в двадцать три - рано, - спокойно сказала девушка, переводя ход, не раскрывая свои карты. Андерсен тихо усмехнулась, а Дирк посмотрела на гриффиндорку: - А у тебя как...ну на личном фронте? - Гриффиндор замотала головой и горько усмехнулась: - Затишье. Да и слава Мерлину, не хочу ходить с головной болью, - она улыбнулась, продолжая игру и раскрывая наконец все карты, какие у нее были. Причем все легло идеально, она вышла из игры победителем, все деньги достались ей: - И вот еще один плюс одиночества. Ты следишь за игрой и выигрываешь, - с мрачной улыбкой сказала девушка. В это же время, далеко, за несколько километров от поместья Дайли собралась кучка уже знакомых нам людей. Вокруг длинного стола сидели мужчины, одетые в темные мантии, внимательно взиравшие на Реддла. Сегодня он выглядел очень уставшим, под глазами залегли тени, а кожа казалась еще бледнее. Он не спал всю ночь: - Итак, бал состоится в декабре, надеюсь, вы все поняли цель этого мероприятия, я не для этого применял Империус в Гринготтсе, чтобы нам выдали такую сумму денег просто так. Переубедить как можно большее количество чистокровных семейств и найти союзников. В комнате так же находились несколько человек, которые тоже стали пожирателями совсем недавно. Теодор Нотт и Мальсибер получили метку, убив двух магглов. Тома всегда поражала неосведамительность и неведение магглов. В газетах не появилось ни слова о пропаже людей, в то время, как "Ежедневный пророк" трубил об этих событиях целую неделю. Эван тихо спросил: - А что насчет новых жертв?- Антонин нахмурился, после согласно кивнул, глядя на Реддла. Тот лишь пожал плечами: - Сейчас не до этого, все вы уже доказали свою преданность мне, убивая эту вездесущую тварь. На данный момент наши цели иные - вы находитесь в моих рядах и должны подключать остальное магическое сообщество к этому. Мы должны выжить эту мерзость из нашего мира, - все собравшиеся согласно кивнули, после чего Том опустился в кресло и прошептал: - А теперь можете идти. У меня на сегодня намечена еще одна встреча, - глядя в огонь, он прикрыл глаза, слыша что стулья с шумом отодвигаются, и собравшиеся покидают зал. Он посмотрел на картину над камином. Венера. Нежные полутона голубого, которые постепенно перетекают в светло-фиолетовый и розовый. Женщину с светло-каштановыми волосами, отливающими на утреннем солнцем рыжим к берегу несет белоснежная раковина. Она обнажена и едва прикрывает свою грудь, ее широкие бедра и живот скрывают развивающиеся кудри и цветы, которые бросает к ее ногам нимфа. Она уже готова укрыть рождение красоты пурпурным одеялом - символом перехода из одного мира в другой. Зефир - бог ветра, в объятиях своей жены позволяет "пеннорожденной" прибыть к берегу беспрепятственно. Взгляд Венеры спокоен, а голова наклонена чуть вбок. - Она кого-то мне напоминает, - Том вновь задумался, внимательно разглядывая обнаженное тело богини. Поднявшись на ноги он, подойдя к картине, провел рукой по телу женщины рукой. За дверью послышались быстрые шаги, человек видимо куда-то торопился. Спустя несколько коротких секунд, в которые Реддл приходил в себя после странного чувства одиночества, взявшегося из ниоткуда, в дверь вошел высокий мужчина. Дайли изменился, Том это заметил сразу же в его походке, неуверенность испарилась, он смотрел прямо на своего собеседника. Тот же не заметил ничего, чтобы изменилось в Томасе. Он остался таким как и прежде. - Приятно видеть, - наконец произнес Реддл и пожал Элвису руку. А ведь когда-то он пытал его вместе с другими. Том опустился в кресло и предложил гостю выпить, тот кивнул, тихо произнеся: - На улице пошел дождь, я не глупец, отказываться от вина в такую погоду, - светловолосый откинулся в кресло, внимательно ожидая, почему его оторвали от семьи и пригласили быть в этом обществе. Оба чувствовали себя не очень уютно, но Реддл списывал это на долгое отсутствие Дайли в стране и отсутствия общения с ним в школе. - Хороший дом, я слышал, что ты выиграл его в карты, - сказал Дайли, оглядывая дорогую мебель. А ведь никто не подозревал, что в этих комнатах было убито уже около пяти человек. Том кивнул, в подтверждение его словам тихо сказал: - Абрахас не умеет играть, а если не умеешь играть - то и незачем этим заниматься, - Элвис кивнул, а Реддл поднял бокал с красным испанским вином, который принес домовой эльф: - Я хочу сделать тебе выгодное предложение, - растягивая слова, сказал Том, смотря прямо в глаза собеседника. - Это не касается игры? - усмехнулся Дайли, глядя на Реддла. Мужчина помотал головой и посмотрел в огонь: - Это не касается игры или денег, я не настолько глуп, чтобы уделять этому внимание. Это женская забава. Меня интересует, как ты относишься к грязнокровкам?...***
Голова кружилась от выпитого алкоголя, цвета казались ярче обычного, яркое пламя плясало в камине, отражаясь в зеркале светлыми бликами. На столе стояло три бокала с серебряной огранкой, а две бутылки с шампанским были пусты. В комнате пахло женскими духами, вперемешку с запахом роз. В стекло колотили крупные капли дождя: - Мне плохо, - тихо промолвила Энни и легла на кровать,на которой Люси и Кассандра о чем-то шумно переговаривались. Она стала вслушиваться в разговор: - Мне кажется это нереально, как можно заниматься этим в саду? Неужели вы так делали? - глаза Люси округлились, когда Кассандра кивнула и ,раскинув руки в стороны, плавно сделала ими волну: - Да. А еще в воде, особенно в воде это приятно, это не прятаться по комнатам старост, - рассмеялась светловолосая, но кажется, ее слова задели Люси. Она поднялась на коленях и откинула волосы на спину: - Зато внезапный секс гораздо интереснее, чем запланированный! Мы не живем по расписанию, - Дирк рассмеялась, после чего потрепала девушку по голове: - Я не хотела тебя обидеть...и откуда ты знаешь что у твоего больше? Проверяла? - гриффиндорка, которая отдаленно понимала суть разговора рассмеялась, догадываясь о чем говорят ее подруги. Андерсен совершенно не отреагировала на подкол и решила перевести стрелки на человека, который смеялся над ней: - Зато посмотри! Наша тихоня смеется, значит не такая уж и она тихоня! А ну... - Энни почувствовала что ее тянут за щиколотку на центр кровати. После чего девушка почувствовала что ее стали щекотать, она вновь засмеялась, слыша сквозь гул в голове: - Ты не можешь быть девственницей! Тебе двадцать три года а ты ни с кем не пробовала! - Энни задергалась, пытаясь вырваться из рук подруги, но алкоголь, который стал входить в состав ее крови, лишил ее координации. - Ни с кем! Отстань от меня, дурочка! - Кассандра удивленно посмотрела на нее: - Вообще вообще? У тебе ничьего не было? - гриффиндорка, услышав такие слова ударила ее по руке, и дернулась, вновь добравшись до мягкой подушки. Ее щеки покрылись румянцем, и обняла подушку. Действительно, ей двадцать три года а она ни с кем не была в постели. У нее даже опыта нет, на нее никто не полезет на такую. Эти мысли, алкоголь в крови довели ее до того, что она быстро заснула, а на щеках остались дорожки от слез. Кассандра и Дирк, не обратив внимания на Энни, продолжили шептаться, и не потому, что они были бесчувственны, просто они так же как и Гриффиндор не полностью осознавали реальность. Гриффиндорка же больше ничего не помнила.***
Затхлый воздух в душной спальне смешивался с прохладным осенним запахом осени, он проходил через открытое окно. Месяц отбрасывал тонкую молочно-светлую тень на пол, которая, точно дорожка вела к намеченной цели. На белоснежных холодных простынях лежала девушка, ее лицо казалось бледнее, чем обычно, волосы разметались по подушке, рука прикрывала округлую грудь, а бедра скрывала тонкая простыня. Рядом на краю кровати сидел человек, который с удовольствием разглядывал молодую женщину, словно лакомый кусок добычи, настолько его взгляд выражал желание. Его глаза горели алчностью и страстью, точно языки пламени, игравшие друг с другом в камине. Он боялся прикоснуться, чувствуя, что малейшее неправильное телодвижение разрушит всю эту таинственную и сильную атмосферу, царящую здесь. Тишина могла быть разрушена одним мгновением, она распадется на мелкие осколки, и он никогда не сможет вернуть все обратно. Энни перевернулась на спину, после чего во сне откинула руку на мягкую подушку, пьянящий сон не собирался выпускать ее из своих объятий. Глядя на ее сонное, умиротворенное лицо, мужчина не смог удержаться, он, опершись на обе руки навис над девушкой. Слегка опустившись к ее лицу своим, он нежно провел своим носом по ее щеке, оттягивая этот момент, чтобы сделать его более сладостным. Губы аккуратно накрыли рот девушки, вначале аккуратно, едва касаясь ее губ. Но в этот же момент, Реддл понял, что это не то, чего он желал, и вцепился в ее губы страстным поцелуем, раскрывая рот спящей девушки. Это было то, что он хотел, с этой девушкой нельзя было обходиться мягко или строить нежности и безумную влюбленность на людях. Ее надо было брать и против ее воли, именно так можно было получить тот экстаз лишь от одного поцелуя. Девушка, которая, чувствуя что в ее рот проникает горячий язык открыла глаза, с ужасом глядя в горящие от страсти глаза Реддла.