На пути к осознанию

Обстановка зала для конференций удивительным образом сочетала в себе французский шик и немецкую деловитость. Всякая колонна стройно вписывалась в интерьер, всякий барельеф был неброским и изящным. В центре длинного овального стола, рассчитанного на двадцать мест, стояла ваза с цветами, но не с пресловутыми кричаще-красными розами, а с нежными тюльпанами лилово-фиолетового оттенка. Бельгия позаботилась о том, чтобы страны, пришедшие на собрание, чувствовали себя уютно. Однако даже ее гостеприимность не исправила того, что два кресла все же пустовали. Япония гордо отказался от приглашения. Не пришел и Германия. А без его громкого командного голоса страны никак не могли организоваться, в зале звучали беспорядочные негромкие высказывания, порой не имевшие к делу никакого отношения. Многие вели себя странновато. Америка не провозглашал себя героем и, не привлекая к себе лишнего внимания, тихонько пожевывал гамбургер. Англия с Францией не пытались изжить друг друга со света, а лишь, словно просто чтобы занять себя чем-то, вполголоса затеяли спор на пустом месте. Нидерланды покуривал свою трубку, то и дело переводя взгляд с цветов на сестру. — Слушай, виносос, вроде бы не пришли только Япония с Германией. Почему свободных мест три? — негромко поинтересовался Англия у Франции. — Потому что Канада тоже здесь, бровастый! — в голосе француза послышалась обида, что его бывшего подопечного не заметили. Действительно, сегодня даже Канада был прозрачнее, чем обычно. Сидели тихо, впрочем, и многие другие. Без Германии Италия утратил всякую уверенность, успев тысячу раз пожалеть, что пришел сюда. Тем более что рядом с ним сидели трое не внушавших доверия скандинавов: угрюмый Швеция без особого интереса взирал на приставания подвыпившего Дании к Норвегии, из-за чего низкий голос последнего звучал крайне раздраженно. Остальные страны занимались кто чем, но все чувствовали стоящую перед ними единую негласную задачу. Не смотреть Китаю в глаза. А взгляд у Яо был беспомощный, в нем плескался еле скрываемый страх. Надо думать, до какой степени отчаяния нужно довести такую гордую страну как Китай, чтобы он сам попросил помощи у Лиги Наций. Не избегал встречаться глазами с Яо один Брагинский. В отличие ото всех присутствующих, его обеспокоенный взгляд был устремлен только на китайца. Яо выбрал место рядом с Иваном, чувствуя в нем защитника, и теперь, когда их разделяло всего сантиметров тридцать, России так хотелось успокаивающе взять руку Яо в свою... Нет, нет. Не здесь. Не сейчас. Нужно было срочно прекратить эти бестолковые попытки Китая заглянуть в глаза странам и найти в них хоть толику совести. — Ты не расскажешь нам, что происходит сейчас у тебя дома, Китай? Как ведет себя Япония? — Иван отвлек внимание Китая, и тот непонимающе посмотрел на русского. — Не все полностью в курсе того, что случилось, — пояснил Россия и ободряюще улыбнулся. Разговоры в зале поутихли. — Он... он до сих пор нападает, ару, — выдавил из себя Китай и уткнулся взглядом в стол. — Что бы я ни говорил, Япония не желает слушать меня, ару. Я не могу остановить его. Я... не могу так больше, ару... — с каждым словом голос Яо становился все тише, и последнее предложение услышали только Россия и Канада, сидевшие по обе стороны от него. — Япония определенно нарушает договор девяти держав, — послышался звонкий голос Америки. Долго не привлекать внимания он был просто не в состоянии. — Верно, — согласился Англия, бегло обменявшись взглядами с Альфредом. — Нехорошо с его стороны. Где же хваленая азиатская мудрость и сдержанность? — Мм... что ж, была бы другая ситуация, я бы нашел, что тебе возразить, мой бровастый друг, — протянул Франция и поправил розу в петельке своего костюма, — но сейчас вынужден согласиться. Действия Японии заслуживают осуждения... Китай с надеждой взглянул на этих троих, Россия воодушевленно улыбнулся. Остальные страны переглянулись и дружно начали осуждать Японию. Поднялся оживленный ропот. Яо некоторое время вслушивался в обсуждения, но, поняв, что никто ничего конкретного не предлагает, обратился преимущественно к Америке, Англии и Франции, сидящих в ряд. — Вы же можете просто прекратить продавать ему оружие и технику, ару! Троица переглянулась и притихла. Китай в поиске поддержки посмотрел на Россию. Тот кивнул: — Все верно, можем. Да, Америка-кун? — Иван перевел ясный уверенный взгляд на Альфреда, чем застал америкнца врасплох. Англия, увидев его замешательство, изогнул бровь и едва слышно фыркнул. — Зачем же экономические санкции сразу применять? — спас положение Франция. — Разве нет других способов? — Окажем военное сопротивление? — с готовностью откликнулся Россия. Франциск поперхнулся и ослабил галстук. — Я... имел в виду, может, удастся уладить все мирно? — Ха? Что значит «мирно»?! Китай же сказал, Япония не хочет ничего слушать! Просто решим все силой, пока это возможно! — слова России звучали трезво, хоть и с долей детской обиды. — Ха-ха, вечно ты решаешь все силой, Россия! — вновь встрял Америка. — Ты слышал о такой штуке как дипломатия? Россия оскорбленно насупился. — Если так охота махать кулаками, делай это в одиночку! — добавил Англия. — Да, почему бы тебе не выступить против Японии? — ухватился за эту мысль Америка. — И пар выпустишь, и от Китая японское внимание отвлечешь! — Э-это нечестно, в одиночку!.. — взгляд России задержался на Америке. Тот бил по больному месту Ивана: желанию защитить Яо. «Можно подумать, его самого с Китаем ничего не связывает... А в пекло меня толкает!» Америка хмыкнул, и, как показалось России, разочарованно. Иван вновь подал голос: — А экономические санкции — чем не дипломатическая мера?! — Это тоже слишком, мон ами, — примирительным тоном сказал Франция и пылко добавил: — Представь, что с тобой внезапно перестают торговать все страны! Неужели это не жестоко?! — А нападать на Китай разве не жестоко?! — Россия резко поднялся с места, стукнув ладонями по столешнице. Страны вздрогнули. Стул Ивана угрожающе накренился, но Китай спешно придержал его. — Что мы вообще собираемся делать, если то — не дипломатично, это — жестоко? Я должен просто наблюдать за тем, как Япония каждый день... Брагинский прервался, почувствовав, как кто-то тянет его за рукав. — Хватит, ару, — Иван удивленно посмотрел на Яо. Китаец выглядел обеспокоенным — понял, что вспыливший Россия может и лишнего сказать. Англия сглотнул и, нервно улыбаясь, попросил: — Эй, ты успокойся, ладно?.. — Слишком близко к сердцу все принимаешь! — поддержал Америка. — Я уверен, что стоит с Японией поговорить по душам, он все осознает и остановится! Точно говорю вам! — но на него с недоверием покосились даже Франция с Англией, поддерживающие мирное решение конфликта. — Эй, вы чего, не верите?! Да хоть сейчас позвоню! Где телефон?! Бельгия тут же проворно схватила ретро-телефон, тускло сверкающий матовой позолотой, и, придерживая провод, подала его Альфреду. Тот деловито покрутил диск и вслушался в глухие гудки. Трубку сняли довольно быстро, и звонкий голос Америки взлетел к потолку зала: — Привет, Япония! Это... А?! Как ты узнал?! — Альфред прикрыл ладонью трубку и спросил у Англии: — Мой голос, что, настолько легко узнать? — Артур вздохнул, а Америка уже вновь говорил с Японией. — Как дела, как жизнь? У меня тоже супер! Слушай! Ты ведь не против немного поговорить о вашей с Китаем ссоре? Я тут подумал, может, вам лучше помириться, а? — все это было сказано без единой паузы, словно Японии отвечать на вопросы Америки не требовалось вовсе. — Давай обсудим это! На некоторое время Америка притих, видимо, выслушивая Японию. Но продолжалось это от силы секунд десять, после чего Альфред удивленно уставился на трубку. Сидящие в непосредственной близости от американца услышали короткие гудки. — Что... он сказал? — без особой надежды спросил Англия. — Странно... — Америка взглянул на бывшего опекуна. — Он сказал, что его с Китаем дела нас не касаются, извинился, а потом связь прервалась. Что бы это могло значить? — Действительно... — саркастично протянул Артур, но Америка иронии не услышал. — Эй, парни, кто-нибудь понял? — обратился Альфред к остальным, благополучно записав Бельгию в «парней». Никто не ответил, и только Россия протянул: — Отказался, что ли?.. Все сделали вид, что вообще не знакомы с этими двумя. Америка потрясенно уставился на Россию и ударил кулаком по собственной ладони. — И правда ведь! — и, подумав, добавил: — Черт, это же плохо! — А я что говорил! Нужны экономические санкции! — Не-не! — помахал рукой Америка, отметая вариант. — Не катит! — Но почему?! — настаивал на своем Россия, подбадриваемый полным надежд взглядом Китая. — Потому что-о-о... — задумался Альфред, но тут же выкрутился: — Потому что время обеда! Америка неведомо откуда достал гамбургер и стаканчик колы, сел в свое кресло и принялся за трапезу. Страны шокированно наблюдали, как тот ест, и уже через несколько секунд с разных сторон стола стали доноситься урчания пустых желудков. — Он не так уж и неправ! — раздался звонкий, как весенний ручеек, голос бельгийки. — Может, и вправду перекусим? Я готовлю обалденные вафли, вы просто не можете их не попробовать! Спустя пару минут в зале остались только Китай, так и не вставший со своего места, и Россия, остановившийся у двери и обернувшийся. — Китай-кун? Ты идешь? — Яо промолчал. — Что с тобой? Россия, обеспокоенный его состоянием, подошел к Китаю сзади и мягко положил ладони ему на плечи... и с удивлением понял, что Яо мелко дрожит. — Что... что случилось, Китай-кун?! — паника послышалась в его голосе. — Китай-ку... Яо внезапно поднялся и, отбросив кресло, повернулся и прижался к Ивану, крепко обхватив его руками за талию. Россия заметно смутился от такого неожиданного порыва и так и застыл, не решаясь обнять китайца взамен. Руки его неловко то приближались, выдавая его желание прижать Яо еще крепче, то вновь рывками отдалялись. Все-таки Брагинский еще боялся перейти черту, видимую одному лишь ему. — За-защити меня, ару... прошу... — прерывисто прошептал Китай и, не удержавшись, всхлипнул. Россия не видел его лица — Яо уткнулся в теплую Ванину шинель — но теперь, чувствуя, как китаец вздрагивает всем телом, русский уже не сомневался в том, что тот плачет. — Ни-никому больше нет... дела, ару... — Ну что ты, неправда... — Иван осмелился обнять Яо левой рукой за плечи, правой успокаивающе гладя по голове. — Если бы никому не было дела, то никого здесь и не было бы, верно? — Нет, ару! — Китай еще сильнее вжался в Ивана. — Им плевать, что будет со мной, ару! Они все готовы меня в рабство Японии продать, ару! Я не могу так больше, ару, не хочу, ару! В голосе Яо слышались злость и обида, и то же самое отразилось в его глазах, когда он поднял взгляд на Россию. Иван предпочел бы никогда не видеть этих глаз, в которых стояли слезы боли, в которых было горе, как казалось, во сто крат страшнее того, что когда-либо переживал сам Россия. Иван, утонув в этом всепоглощающем потоке страданий, не нашелся, что ответить. — Введи войска, покажи уже Японии его место, ару! Он совсем зазнался, делает, что вздумается, ару! — Китай отстранился от России, но взамен сжал в кулаки его шинель на груди. — Ты же можешь, ару! Ты же сильный, ару! — Я сильный? Ты правда так думаешь, Китай-кун? — Иван вскинул брови и радостно улыбнулся. — Конечно, ару! — Китай, тоже улыбнувшись, кивнул. Отпустив одежду России, он выжидательно посмотрел ему в глаза. Россия же, в свою очередь, взгляд отвел. — Я бы не против, Китай-кун. Честно. Но мой босс запрещает соваться к Японии в одиночку... — явно разочарованный ответом, Яо собрался было что-то сказать, но Иван опередил его, предупредительно положив руки на плечи китайца. — Это не значит, что я не буду помогать тебе! Я пришлю оружие, людей, технику! Хочешь, научу тебя на самолетах летать? Да? Китай озадаченно моргнул, размышляя над внезапным предложением. Потом решительно кивнул: — Конечно хочу, ару! — естественно, ведь китайские воздушные силы были до безобразия слабыми. Отказаться от так вовремя предложенной помощи было бы просто идиотизмом. Да и можно было не бояться принимать ее от России — похоже, он, в отличие от европейцев и американцев, особо хитрых завуалированных целей не преследовал. Иван довольно улыбнулся, убирая ладони с плеч Китая. — Тогда пойдем? — Само собой, ару! Все, наверное, уже за столом, ару, — сказал Яо таким тоном, словно они из-за России задержались, и, схватив Ивана за руку, потащил его к выходу. Рукава китайского кимоно были по обыкновению гораздо длиннее, чем нужно, Яо уже привык не закатывать их. И пока они вот так, рука об руку, шли в одиночестве по длинным коридорам до обеденного зала, ткань между их ладонями успела стать влажной, впитав влагу за мгновение вспотевшей от смущения руки Ивана.