На пути к осознанию

      — Я боюсь, Яо. Что будет с тобой, если наши идеологии разойдутся?.. — сегодня, 13 сентября, Брагинский был непривычно задумчив и печален. Его что-то тревожило, он даже предпочел компанию китайца празднованиям прихода к власти Хрущева.       — Они поладят, ару... — неуверенно ответил Китай. Ему самому, в общем-то, не верилось, что Мао Цзэдун захочет оставаться в дружеских отношениях с СССР при складывающихся обстоятельствах.       — Яо... — Иван порывисто взял китайца за руку. В глубоких фиолетовых глазах плескался страх неизведанности, брови были обеспокоенно нахмурены.       Сегодня Ван Яо не узнавал своего друга, обычно такого непробиваемого и в то же время наивно-беспечного. «Несмотря на то, что мы так близки, я совсем не знаю его, ару... — пронеслось в голове у китайца. — Удастся ли нам еще...».       Мысль осталась недодуманной, прерванная дрожащим голосом Ивана:       — Что бы ни случилось, я буду... я буду стараться поддерживать тебя во всем, обещаю!       «Он запнулся, ару, — заметил Яо. — Он хотел пообещать мне что-то большее, но засомневался, сможет ли это выполнить... Неужели все действительно так плохо, ару?..».       Китай выдавил из себя улыбку и кивнул. Так хотелось обнять и утешить Ивана, у которого уже заблестели слёзы на глазах. Ощущение, что всё происходящее — лишь начало конца, стойко поселилось в душах обоих. Яо почувствовал, как у него в горле тоже встает комок, а внутри поднимается волна отчаяния...       — Я не хочу, чтобы всё так... — вырвалось у китайца. Тихо-тихо, но Россия услышал всё и даже больше.       Китай не договорил: он не видел в этом никакого смысла. Несмотря на то, что они страны, ни одно слово сейчас не могло изменить ни хода событий, ни убеждений их собственных боссов. Безмолвно сидеть на крыльце дома Яо, замерев, стараясь пропустить через себя каждую секунду проведённого вместе времени — всё, что им оставалось.       Русский осторожно приобнял китайца за плечи, и тот словно бы невзначай прислонился к Ивану.       Нежно, трепетно, любяще. Россия печально улыбнулся мысли, что вот так они сидят, возможно, в последний раз.       Этот момент сердце Ивана запомнит навсегда.