Возвращение в Техас

Часть 5. Штат Техас. 18 августа 1989. Том Вайденберг, в узких кругах более известный как дядюшка Том, владелец бара, предпочел оставить свой бар на попечение Чертова психа Джо, чем отдать свою машину Дикой Эйрин. Джо заслужил свое прозвище потому, что в юности совершал много необдуманных поступков и часто из-за них попадал в обезьянник. Эйрин же была на самом деле не нормальная. С ней в юности что – то случилось, Том точно не знал что именно, но ходили легенды, что она свихнулась из-за парня, погибшего во Вьетнаме. В это верилось с трудом, тогда почти у каждой девушки парень, брат, отец или дядя погибали во Вьетнаме, но никто с ума не сходил, немного горевали, плакали, а потом все по-старому. С Эйрин Том познакомился где – то в середине семидесятых годов. Тогда он был просто обычным байкером, и еще даже не входил в состав Ангелов Ада, у них с парнями был свой местный маленький клуб. Как – то они с ребятами поехали прокатиться, по ночному району, где решили зайти в один из пабов, немного поразвлечься, может, если повезет, снять шлюх. В баре было как всегда шумно, но музыку заглушал крик толпы, собравшейся вокруг какой – то драки. Сначала Том и его компания совсем не предали этому значения, мало ли что может прийти в пьяную голову мужчине среднего возраста под панковские ритмы. Парни сели за стойку, и попросили пива, бармен нехотя оторвался от зрелища, и, выполнив заказ, снова вернулся к наблюдению. Через пару минут врожденное человеческое любопытство взяло свое, и Том протолкнулся через толпу болельщиков. Челюсть байкера, наверное, свалилась бы на пол, если бы ее не держали на месте сухожилия, теперь было понятно, что так привлекло внимание публики. На полу, среди разломанных табуреток, лежал местный охранник, закрывая лицо руками, на нем сидела девица, в простых голубых джинсах, черной майке и кожаной куртке, ворот которой был весь усыпан металлическими клепками, и нещадно лупила бедного охранника кулаками, на каждый из которых предварительно был одет кастет. Что заставило девушку так агрессивно избивать охранника, никто толком сказать не мог. В воздухе летала теория, что он пытался ее домогаться, но никто все равно не решался с уверенностью сказать, что это правда. Через десять минут жестоких побоев, когда на руках охранника ни осталось живого места, и они стали походить на свежий мясной фарш, девушка успокоилась, слезла с охранника и злобно зыркнуыв на толпу, что – то прошипела. Зеваки моментально расступились, пропуская ее к выходу. Стоило ей уйти, кругом стали раздаваться нервные смешки и шепот. Том заказал пару бутылок пива и вышел на улицу, именно такой сучки ему как раз не хватало. Далеко идти не пришлось, девушка сидела в закоулке рядом с баром, прислонившись спиной к кирпичной стене, засунув в рот сигарету, и хлопая себя по карманам в поисках зажигалки. Том, усевшись на корточки против бунтарки, и прикурил ей от своей уже зажженной сигареты. - Что, тоже хочешь по морде? – злобно ответила девушка, разглядывая Тома, его темно русые волосы, собранные в низкий хвост (чтобы не мешали при езде на мотоцикле) и пятидневную щетину на щеках. В ответ мужчина отрицательно покачал головой, в свою очередь не сводя глаз с симпатичного, хоть и сильно замазанного лица девушки. - Детка, клади на себя меньше грима и люди к тебе потянутся, - проговорил он, после того как минуту разглядывал ее лицо. - А, я поняла, ты один из тех копов, которые работают под прикрытием!.. – девушка выдохнула в лицо Тома сизый сигаретный дым, и, оскалив зубы, взглянула на него глазами, полными ненавистью. – Какого черта вам от меня надо?! – он снова отрицательно махнул головой: - Я просто дал тебе прикурить, - в ответ он выпустил ей в лицо несколько колечек дыма. – И мне посрать, что тебя хотят загрести копы. Я просто смотрю на тебя. Не найдя, что ответить, она наклонилась и поцеловала его, это был ужасный пропахнувший тяжелым табаком поцелуй, но обоим было плевать, просто так было нужно. Кому и зачем это было нужно, ни один из них потом не мог точно сказать, но Том точно знал, что если бы тогда не встретил эту сумасшедшую безбашенную Эйрин, то не добился бы того, что у него есть сейчас. Они поехали к ней домой, где трахались, наверное, два часа, прежде чем она назвала свое имя – Эйрин. Пара встречалась около года, Эйрин каталась на всякие байкерские сходки, а потом, в один день просто растворилась, не оставив за собой ни малейшего намека на существование. Том нашел себе новую подружку, и увлечение Эйрин почти забылось. Еще огромное количество раз Эйрин всплывала в биографии Тома, с всякими мелкими просьбами, типа, прищучить какого – нибудь парня, сильно досаждавшего ей, или просила денег. В долгу женщина никогда не оставалась, всегда расплачивалась сполна, и однажды в расплату за какое – то особо крупное дело, преподнесла ему не особо прибыльный бар, в одном из ночных районов, с говорящим названием «У дядюшки Тома». Она не хотела рассказывать, откуда взялось это заведение, но женщина искренне верила, что Том сможет поднять его. «Нужно вложить в него немного денег, подождать немного и они обязательно окупятся» - пообещала Эйрин, и оказалась права, всего через пару месяцев бар поднялся и стал приносить неплохой доход. Пару дней назад Эйрин прибежала к нему в обнимку с металлической бейсбольной битой и потребовала его, срочно найти для нее машину, потому, что ее несовершеннолетняя доченька сбежала с парнем из соседского дома в Техас на ее машине. За что Эйрин так ненавидела Техас, Том не представлял, но отпускать ее туда не собирался, слишком это было опасно. Эйрин только взглянула на него и сказала, что тогда возьмет его машину. В итоге, через пару дней они ехали по трассе, пролегающей через Техас, вооружившись двуствольным ружьем, которое Том держал в своем баре, на случай если кто – нибудь из клиентов совсем выйдет из себя, и все той же бейсбольной битой. На все расспросы Тома, Эйрин отвечала уклончиво, из-за чего мужчина так и не понял, причину дикой ненависти к известному штату. - Лучше заткнись, и найди, как нам туда доехать, - Том уже целый час изучал подробную карту Техаса в поисках места, названного Эйрин в начале их путешествия, стоило Тому хоть что – то спросить у нее, она сразу выходила из себя и начинала орать. - Я ищу, детка, - несколько раз они уже заблудились, и им приходилось разворачиваться, чтобы снова выехать на нужную дорогу. – Ты точно не помнишь, как ехать туда? - Я была там один раз! А когда уехала, постаралась быстрее забыть это место! – раздраженно крикнула женщина, пролетая мимо очередного поворота на маленькую дорогу, углубляющуюся в лес. – Бл*ть, я же не думала, что мне придется вернуться туда! Эйрин резко затормозила, заставив шины взвизгнуть, из-за сильного терния об раскаленный асфальт. Штат Техас. 18 августа 1989. - Там, рядом с тобой, лежит нож! – вдруг воскликнул Арон, долго изучавший предметы, находящиеся на столе, невдалеке от связанного Глена. Темнота мешала, как следует рассмотреть обстановку вокруг, но через несколько минут, ему все – таки удалось разглядеть находящуюся там утварь. В основном, хлам, лежащий на столе, составляли обрывки веревок, грязное месиво, сомнительного содержания, обрывки кожи и конечно, маленький, заляпанный кухонный нож. Заметить его в темноте было очень сложно, только когда Глен попытался развернуться, и случайно сдвинул с места мусор, лежащий неподалеку, Арон увидел отражающийся от лезвия ножа лунный свет. – Попробуй вытащить руку, ты достанешь его! Глен попытался выдернуть руку из объятий покойника. Не вышло. Грудь только сильнее сдавило веревками, они уже полностью погрузились в окоченелое тело Ноэля, создавая препятствие для любого движения конечностями. - Не получается... – прошипел Глен, снова пытаясь выдернуть руку. - Попробуй еще! – было трудно услышать в пыльной тишине, еле слышные сдавленные звуки, доносящиеся снизу. – Пожалуйста, этот нож наша единственная надежда на спасение... Он пробовал. И еще одна попытка не увенчалась успехом, только теперь пострадали руки, на локтях появились ссадины, парень ободрал их об веревки. Арон еще раз оглядел связанного друга со своей вынужденной высоты. - Попробуй подсунуть локти под веревки!.. - после нескольких секунд тишины, в голову пришла идея, которую парень тут же и озвучил. – Знаю, будет больно, но я не вижу другого способа... - Черт, - веревка еще раз больно проехалась по ссадинам на локтях. Согнуть, руку в теперешнем состоянии представлялось мало возможным, поэтому еще несколько раз негромко выругавшись, Глен двигать рукой из стороны в сторону, чтобы растянуть веревку, или хотя бы расслабить узлы на ней. На этот раз попытка увенчалась успехом, путы стали меньше давить на грудь, теперь можно было, наконец, вздохнуть свободно. Еще несколько движений руками, и веревку стягивающую тело, удалось расшевелить настолько, что Глену удалось вытащить из–под нее одну руку. Дело стоило того, хоть руки теперь были покрыты огромными сизыми синяками, мелкими кровоточащими порезами и ярко красными ссадинами, которые болели от любого случайного движения. - Я говорил, что получится! – воодушевленно воскликнул Арон, не громко, тяжело было кричать, когда на горле, с каждым новым вздохом, затягивалась пеньковая петля. – Еще немного, и мы будем свободны! Глен ничего не ответил. Немного передохнув, когда свободная рука перестала болеть, так, будто в нее вошла тысяча оголенных проводов, парень пошевелил ей, медленно, стискивая зубы, чтобы случайно не закричать от боли, он принялся шевелить непослушными пальцами, в куче хлама лежащей по правую сторону от него. По началу, в них попадались только старая разорванная, кое – где уже превратившаяся в мочало, ветошь, склизкие предметы разнообразных форм и размеров, о происхождении которых, Глен предпочел даже не думать и острые, напоминающие гвозди, палочки, скорее всего, не имеющие никакого отношения к металлу. Ими, конечно, можно было распилить веревку, но на это потребовалось бы масса времени, которого у них не было, в любую секунду в подвал может вернуться их мучитель. - Он дальше, дальше, Глен! – голос теперь больше походил на хрип. Глен послушно передвинул руку, дальше всего на пару дюймов и снова принялся медленно водить ей, ощупывая пальцами предметы, лежащие рядом с ним на столе. После пары минут поисков, Глен, наконец, нащупал шероховатую деревянную поверхность рукояти ножа. Не потребовалось много времени, чтобы разрезать старую веревку, которая только на первый взгляд казалась прочной. Глен скинул с себя обезглавленный труп, уже успевший закоченеть. Несколько глубоких вдохов вскружили голову, мир перед глазами плыл и закручивался, превращаясь в искаженную карикатуру на реальность. Передохнув пару минут Глен слез на пол, опустив ноги во что – то водянистое и липкое. Снова закружилась голова, к головокружению добавилась еще боль в мышцах. Она не ощущалась так остро, когда парень лежал на столе, обнимая холодное тело Ноэля. Маленькими шажками, каждый из которых проходился раскаленными прутьями по мышцам и костям Глен двинулся в сторону своего друга. В правой руке парень держал маленький нож, только что найденный в куче мусора. Пару раз, когда ноги переставали держать подростка, он падал, опираясь рукой об грязный и склизкий подвальный пол, при этом жижа, растекшаяся по нему, издавала отвратительный для человеческого уха чавкающий звук. Луна, все это время освещавшая полуподземную комнату, начала тускнеть, уступая место дневному светилу. Комната начала заполняться тусклым утренним светом, но даже при таком слабом освещение видно стало гораздо лучше чем ночью. Взору открылись ужасающие детали камеры пыток. Глен залез на стол, стараясь не смотреть вокруг, но врожденное человеческое любопытство, заставило его повернуть голову и осмотреть все вокруг, быстрым нетерпеливым взглядом. Подавив сильный рвотный позыв, Глен заставил себя отвернуться, поклявшись себе, что как только он снимет Арона с воображаемого креста, осмотрит комнату. Может есть тут что – нибудь важное, или полезное. Аккуратно подсунув нож под веревку, так чтобы не поранить шею друга, Глен разрезал ее одним быстрым движением, наконец, освободив передавленное горло. С ногами все оказалось куда проще, парень просто перерезал все ту же старую пеньковую веревку, а руки создавали большую проблему. Как избавиться от гвоздей, не причинив другу никакой боли? Такой возможности не было, да и времени оставалось крайне мало. Маньяк или кто – то из его семьи мог в любое время спуститься в подвал, и тогда точно не одному из молодых людей не остаться в живых. - Прости, это будет больно, - заранее попросил прощения Глен. На столе, где стоял парень, как и на всех остальных предметах, находившихся в подвале, валялся всякий хлам, среди вещей наполнявших его было много чего полезного, например, старый и достаточно тяжелый молоток, с другой стороны его увесистую бойку венчал гвоздодер. Гвозди выходили плохо. Каждый из них глубоко засел в кости, и, конечно, кончики их находились в хорошо сохранившейся древесине опорной балки. Мало того, что каждый гвоздь при выходе раздирал уже успевшую засохнуть кровь, тем самым раздражая больные места и вызывая новые небольшие кровотечения, так еще и концы гвоздодера выпивались в кожу, образуя свежие ранки. С гвоздями, было покончено, минут через десять. Арон растирал отекшие ноги, стараясь не закричать от боли, вызываемой в руках любыми движениями. Кровь все еще продолжала течь ровными струйками из многочисленных ранок и расплываться по рукавам белой рубашки причудливыми алыми узорами. Но парень как будто не замечал этого. Было больно, да, он старался просто не думать об этом, его мысли сейчас находились далеко от этого ужасного места. В первый раз за все путешествие парень вспомнил о доме. Было бы прекрасно открыть глаза, проснуться от этого ужасного кошмара, а вечером снова усесться у закрытого окна, и из–за шторы наблюдать за своей хорошенькой соседкой. Этого уже никогда не будет снова. Дикий рев Глена привел Арона в чувства. Пока Арон приводил себя в порядок, растягивал затекшие мышцы и затягивал бинты, из ветоши, найденной в подвале, прямо поверх своей рубашки, Глен выполнял данное себе обещание. Обойдя всю комнату вдоль и поперек, молодой человек сначала не заметил ничего особенного, кроме кучки свежевыпотрошенных внутренностей. Хоть они явно пролежали тут не очень долго, над ними уже начали кружиться мясные мухи. Трогать, то, что лежало на полу в луже полу засохшей крови Глену не очень хотелось, а ведь он всегда считал себя не брезгливым. Наверное, таскать червяков в детском саду, чтобы запихнуть их в рот какой – нибудь, рассеянной девчонке, а потом еще несколько лет оттирать блевотину в кафе, где он работал, никак не влияет на брезгливость в более позднем возрасте. Особенно, когда перед тобой лежат чьи – то внутренности. Немного рассеянно он оглядел пол. Ничего особенного, просто старая пыльная каменная кладка. Взгляд на пару секунд задержался на чем – то странным, по форме напоминающем небольшой набивной мячик для тренировок. Он подошел ближе, наклонился, чтобы получше разглядеть предмет и взвыл от негодования и резко нахлынувшего отчаяния. Глен глядел, будто в свое собственное лицо, напоминавшее теперь восковую погребальную маску. Глаза его маленькой сестренки были широко открыты, но лицо было серым. Парень взял голову в руки и в глазах помутилось. Крупные и горячие капли слез стекали по щекам, падая на мертвую кожу Гвен. До последнего в сердце Глена теплилась надежда, на то, что его близняшка жива. Что маньяк просто немного помучит ее и отпустит на свободу. Так было бы лучше, если бы она была жива, только для кого?.. Может после всего ей пережитого она убила бы себя?.. Теперь уже не время предполагать, что было бы если... Не время для компромиссов... Нужно отомстить за сестру. Заставить подонка, который сделал с ней это, отплатить. Убить его, отпилить голову и повесить ее над каминной полкой, как охотники вешают свои трофеи. Надо поймать того мерзавца из магазина, заманившего Гвен сюда. Он идейный вдохновитель. Том просто старая развалина, которая нуждается в приказах. Так, кажется, говорил Ноэль? Глен поднялся на ноги. Приступ молчаливого безумия нахлынул на него, заставив меланхолично двигаться к лестнице, ведущей на первый этаж дома, все еще продолжая сжимать в руках нож. Арон что – то твердил ему, но за завесой тяжелых слез потери и апатии ничего слышно. Он не слышал даже собственные мысли, кроме одной. В голове как будто кто – то написал огромными буквами одно единственное слово – МЕСТЬ... Глен не реагировал ни на что. Он вообще не подавал признаков жизни, как живой труп просто шел вперед: - Стой! – кричал ему Арон, хватая друга за руки. – Не делай того, о чем потом пожалеешь! – никакой реакции в ответ, парень просто продолжил идти вперед. По лестнице наверх. Арон поспешил следом. Было сложно идти быстро, мышцы еще не до конца восстановились, и ужасно болели при ходьбе, ноги были как ватные, но все равно парень продолжал идти вперед, догоняя своего друга. Арон продолжал кричать что – то, но слова не производили должного результата. Когда от боли, наполняющей тело, он свалился на лестницу, и, пытаясь подняться, увидел дверной проем, до которого уже добрался Глен. Теперь было уже слишком поздно. - Молодой человек, - произнес надрывный старческий голос. – Вы кого – то потеряли? – против Глен стояла старуха, лет семидесяти на вид. Парень, продолжая сжимать в руке нож, повернул голову, вопросительно взглянув на женщину, а в ответ сказал всего три слова. - Да, где он? - Тебе нужен Томми, милый? – добродушно ответила старушка. - Нет, не он, а этот урод из магазина... – дальше все происходившее казалось не очень реальным. Глен быстрым движением обогнул старуху и прижал нож к самой ее шее, рискуя выпустить наружу кровь. В потемках коридора появилась расплывчатая фигура, не очень было понятно, настоящий это человек, или всего лишь иллюзия вызванная истощением и усталостью. - Пусти ее, - тихий угрожающий голос донесся от фигуры, подтверждая ее реальность. - Нееет, - протянул Глен, полоснув по горлу старой женщины острием ножа. Кряхтя и держась рукой за пораненную шею, женщина осела на пол. Отнявши руку от свежей раны, она взглянула на ладонь. По ней растекалась багровая кровь, окрашивая кожу в красный, она текла вниз по старым морщинистым рукам женщины, капала на пол огромными каплями, которые собирались в небольшие лужицы. Издав тихий предсмертный хрип, старуха повалилась на пол. Это были последние мгновения жизни Люды Мэй. К Глену вернулось чувство реальности, только когда он заметил кровь на своих руках. Кулак разжался, нож свалился на пол, лишь легонько брякнув об старый деревянный паркет. Парень молча разглядывал руки, кровь капала с пальцев, теперь он был точно таким же, как и эта чертова семья. Убийцей. Психопатом. - Ты ответишь за это!!! Что - то тяжелое летело в голову Глена, и к несчастью предмет достиг своей цели. Дальше последовали несколько ударов ногами, быстрых, но слабых. Глен был достаточно хорошо тренирован, поэтому даже в полу сознательном состоянии смог парировать их. Наполненные ненавистью глаза парня, кажется, Ноэль говорил, что его зовут Джедидия, из магазина, того, который заманил в ловушку его сестренку, смотрели в лицо Глена. Это первое, что увидел парень, после того, как пришел в нормальное состояние, и последнее его нормальное воспоминание. Все, что было дальше, больше напоминало кадры из боевика, и Глен до самого конца сомневался в их реальности. Парни сцепились в драке. Несколько раз Глену удавалось взять верх, он достаточно сильно приложил противника о дверной косяк, распоров кожу на его голове от макушки и до самой шеи, этого было явно не достаточно, может Джеди и получит сотрясение мозга, но это точно никак не поможет его убить. Тем более даже из единственного опасного момента обезумевший от ярости мужчина сумел вырваться, отбиваясь кулаками, и добавляя редкие, но очень мощные удары ногами. Да, он явно не собирался драться честно, да какая к черту честность! Это же не турнир по восточным единоборствам. Мысль пролетела и исчезла за долю секунды. Нож, он же все еще валялся где – то невдалеке, до него можно было бы дотянуться рукой, тем более, Глену уже удалось сегодня достать этот самый нож один раз. Так почему бы не попытать свое счастье еще? Маньяк будто читал его мысли. Искрометным движением он схватил руку Глена, и, засунув ее в свой рот, крепко вцепился зубами в пальцы, отвлекая парня от нужного предмета. Глен взвыл от боли. Неужели, человеческие зубы могут быть настолько острыми? Тем временем Джедидия крепко зажал в руке острый нож своего старшего брата. Дело было за малым, крепче сжав зубы, Джеди откусил все три пальца, находившиеся у него во рту. Глен опешил, он в молчании, как будто забыв о своем сопернике, смотрел на то, что осталось от его бедных пальцев, из каждого торчало по кусочку разорванной плоти и кусочек раздробленной кости. Шок от прошлого ранения еще не успел покинуть его, когда новая атака обрушилась на безмолвное тело Глена. Нож вошел по самую рукоять прямо между его глаз жертвы, насадив на себя мозг, смерть была почти мгновенной. Джеди поднялся, когда бездыханное тело Глена повалилось на пол. Не плохо. У них будет еще немного мяса. «Нужно будет сделать солонину на зиму», думал Джедидия, «Том обрадуется, он любит ее. Жалко только что мамы больше нет». Мужчина оглянулся, за спиной лежал труп его матери. Старуха, и так маленькая, казалось, еще сильнее уменьшилась. Из нее вытекла почти вся кровь, из-за чего кожа выглядела прозрачной, и сквозь нее, можно было увидеть многочисленные маленькие капилляры, почти насквозь кожу пронизали синие выпирающие вены. Скелет был виден почти целиком, позвоночник плотно обволакивала тонкая кожица, покрытая старческим узором из точек и небольших коричневых пятен. Мертвым взглядом смотрели в потолок покрытые белой пеленой глаза, глазницы впали, лицо, как будто сильно осунулось за несколько минут, что парни дрались, скулы снова стали сильно выражены, как во времена, когда она была молода и еще не встретила Хойта Хьюитта. На улице моросил дождик – секундное облегчение, наставшее после настигнувшей штаты в конце августа жары. Джедидия молча ковырял лопатой засохшую землю, едва смоченную слабым дождем, рядом с ним, на земле, завернутое в старый плед лежало тело безвременно ушедшей Люды Мэй. Поглядывая иногда на свою мать, мужчина не уронил ни единой слезы, он пытался отвлечься работой или же просто не умел плакать из жалости, по выражению, словно маской безразличия застывшем на его лице, трудно было что – то сказать. - Хорошо, что леди еще не знает... – тихо проговорил Джеди, когда неглубокая могила была готова. Никаких особенных почестей, просто теперь они с Томом и Чайной леди каждый год будут отмечать годовщину двух смертей. Пока не умрет кто – нибудь еще. Аккуратно положив в могилу труп, мужчина принялся засыпать его землей, и снова ни одна слезинка не выкатилась из его глаз. Лопата мерно ссыпала в могильную яму небольшие горочки сухой, песочного цвета земли. Когда на могиле образовался небольшой холмик, и разрытая земля закончилась, Джеди слегка пристукнул по могильному холму лопатой, чтобы утрамбовать его. Земля напоследок хрустнула под лопатой. *** Катакомбы коридоров древней фабрики по переработке мяса в паштет, или какие – то другие консервы, казалось, заканчиваться не собирались, Робин все бежала и бежала вперед, спасаясь от маньяка, каждую секунду натыкаясь на новую комнату, или ответвление коридора, который заканчивался несколькими тупиковыми отростками. Пару раз Хьюитт чуть не сцапал ее, но неожиданно проваливался пол, в коридорчике все – таки оказывалась маленькая заваленная хламом дверь, или какое – то мелкое животное, случайно задевшее камень лапкой отвлекало его, пока Робин отсиживалась за кучей деревянных обломков. Силы были на исходе. Если из-за следующего поворота выскочит Том Хьюитт бензопилой наизготовку, то Ро уже не сможет сбежать, маньяк сначала ее четвертует, а потом порубит на кусочки, подходящие только для рагу, которые отправит ее матери чартерным рейсом Техас – Луизиана. Девушка тяжело вздохнула, ей не хотелось превращаться в мясо для рагу, значит нужно срочно найти укрытие. Робин оббегала уже всю фабрику вдоль и поперек, лазила на чердаки, и спускалась в подвалы, была даже в морозилке, но ни в одном из этих мест, спрятаться не представлялось возможным, слишком уж светло и пусто. Было еще отделение со шкафчиками для давно мертвых работников фабрики, но Ро сразу отмела идею спрятаться в один из них. Во – первых, это слишком уж банально, в каждом известном фильме ужасов про маньяка, жертва прячется в шкафчике для личных вещей. Во – вторых, в реальной жизни, чаще всего не работают законы киношных жанров, девушка не думала, что Хьюитт не догадается что она тут, то, как он за ней мчался, говорило о том, что он знает местность и план завода вдоль и поперек, уже не одна сотня девушек пряталась от него в каждом из этих шкафчиков, скорее всего, он просто пройдется по всем шкафчикам своей бензопилой, и тогда пиши-пропала. Помощи ждать было неоткуда, наверняка всех ее друзей уже давно перебил сумасшедший парень из магазина или сам Том Хьюитт, ведь на завтрак они уже съели Гвен, что если на ужин будет бифштекс из Глена по – техасски? На душе стало тоскливо и грустно... Скорее всего, их всех уже нет в живых, что же Ро скажет их родителям: «Простите, мистер и миссис Троман, но когда мы с вашим сыном решили посетить одно техасское ранчо, на нас напал маньяк – каннибал Том Хьюитт... Я глубочайше извиняюсь, но Арона больше нет с нами...». Они точно на месте ее прикончат. От безысходности Ро прислонилась к холодной стене красного кирпича, из которого, как ни странно сделано большинство заводов по всему миру. Спасать свою жизнь не очень хотелось теперь, да и к тому же, девушка не видела в этом никакого смысла. Гвен съели, из лица Ноэля сделана маска, где Глен и Арон она понятия не имела, но скорее всего, они истекают кровью в каком – нибудь подвале. Нет, все уже решено, уже где – то недалеко слышатся шаги Хьюитта, осталось только дождаться его и дело с концом. Здравствую чартерный рейс в Луизиану! Обломки кирпича посыпались куда – то вниз, глухо стукаясь о дерево. Что – то зацепилось за ногу Робин и потащило ее вниз, в пыльный мрак широкой вентиляционной шахты. Кто – то спас ее от смерти за секунду до того, как по коридору прошел тяжелой походкой маньяк – каннибал Том Хьюитт. И этот таинственный спаситель, незримый в темноте шахты изучал взволнованное лицо девушки, освещенное светом, еле пробивавшимся из коридорного пыльного окошка.