Возвращение в Техас

Часть 2. 15 августа 1989. Луизиана. Мисс Хардэсти, проснувшись с утра, не сразу заметила пропажу своей дочери. Точнее женщина даже не подумала, что ее ребенок мог посреди ночи взять и, угнав родительскую машину, уехать в другой штат, на поиски приключений. Эйрин проснулась поздно, в той же позе, перед телевизором, в обнимку с ведром попкорна, которое, как ни странно сохранило свою целостность. Поставив ведро на пол, женщина пошла умываться, по дороге не забыв окликнуть свою любимую дочку, что уже пора бы встать, потому что сейчас уже больше двух часов дня. После, несколько минут Эйрин бесцельно слонялась по дому, лишь бы забить чем – то время. Пропажа ребенка обнаружилась, когда мисс Хардэсти, зашла в гараж, ныне пустующий. Конечно, Робин всегда была оторвой, но из дома раньше не сбегала, тем более на материнской машине. И с чего это ей вдруг захотелось сбежать? Наверное, из-за колледжа, ведь мать была настолько против. - Робин! – Эйрин помчалась наверх, нужно было убедиться в своей правоте. – Робин, ты здесь?! Дверь в комнату дочери, обычно закрытая на ключ, оказалась открыта нараспашку. Только войдя в комнату, Эйрин заметила рядом с окном огромные листы бумаги, их ее дочка покупала уже очень давно, когда они с друзьями хотели бастовать против власти, но эта тема очень быстро закрылась, после пары дней забастовки Робин стало скучно, и она бросила придумывать лозунги и сидеть под проливным дождем. Правда листы она решила сохранить, до поры до времени, пока они снова не понадобятся. Эйрин прочла все написанное на листах. В ее глазах засверкал ужас. Черт, этого просто не могло быть. Женщина взглянула на дом, располагающийся на противоположной стороне улицы, неужели ее дочь решила сбежать с мальчиком из того дома... в Техас?.. Перед глазами всплыли события шестнадцати летней давности. Море крови, пятеро невинно убитых на ее глазах друзей, и он, человек ростом с водонапорную башню с бензопилой в руках, его одежда вся залита кровью, на кожаном фартуке кое - где прилипли ошметки потрошенных тел, а его уродливое лицо скрывает маска из кожи, снятой только что, с лица ее парня. Эйрин обошла всех известных ей психологов, но не один не смог помочь. Все так же, с того рокового лета, почти каждую ночь в своих снах женщина видела громадную фигуру с бензопилой в руках, которая пыталась распилить ее на части, чтобы потом самые вкусные из них запечь так, чтобы кровь слегка сочилась из них, делая мясо мягким, более приятным на вкус. Бледная, как смерть, мисс Хардэсти сорвалась с места. Нужно во что бы то ни стало, вернуть назад пропавших подростков, пока не случилась беда. Пока не произошло то, о чем Эйрин будет жалеть всю оставшуюся жизнь, она уже когда – то давно вытащила Робин из этого проклятого места, и она сделает это еще раз. И в этот раз она постарается загнать как можно глубже в землю этого сумасшедшего подонка с бензопилой, лишь бы он больше никому не причинил вреда. Штат Техас, 17 августа 1989. На улице было солнечно и жарко, машина, едущая по одной из трасс Техаса, уже нагрелась до предела. Казалось, еще немного и перегретый двигатель взорвется, уничтожив сидящих внутри людей, но вопреки всем прогнозам машина упорно продолжала ехать вперед, по раскаленной докрасна трассе, разгоняя в стороны свинцовую пыль прерий. - Ну, когда мы приедем?.. – ныла Гвен, сидевшая сзади вместе со спящими, так трогательно обнимающими друг друга Робин и Ароном. – Тут скучно... - Подожди немного, ладно? – раздраженно ответил Глен. Парня бесило все вокруг, что они в душной машине едут по Техасу, и еще неизвестно когда приедут к нужному им ранчо, что у них почти закончилось пиво, что парня, который сейчас сидит рядом с ним совсем не интересует его сестра. Мальчика, по имени Ноэль, они подобрали около двух часов назад, когда Робин только начала клевать носом. Девушка чуть не сбила его, на секундочку прикрыв глаза, когда ее занесло на обочину, где стоял Ноэль. Заметив, что жертва почти несчастного случая крайне симпатичный, и к тому же собирался ловить попутку, Гвен заныла, уговаривая всех взять его с собой, Робин поддержала подругу, но по другой причине, ей очень хотелось искупить свою вину перед ним... Через полчаса расспросов, когда Робин уже сладко спала в обнимку со своим новоиспеченным парнем, Гвен выяснила, что его зовут Ноэль, что ему двадцать, и отец выгнал его из дома, только почему, он рассказывать не хотел. Хотя у всех не спящих присутствующих были свои мысли по этому поводу, Гвен решила, что парень крепко достал отца своим бездельем, вот тот и вышвырнул его на улицу. У Глена были другие мысли по этому поводу. - Нужно завернуть направо, на следующей развилке, тогда мы будем на месте, - почему – то Ноэля ни капельки не смутила цель их поездки, и он даже вызвался показать им дорогу до полузаброшенного ранчо. Уже начинало темнеть, когда на горизонте замаячил лес, и машина подъехала к той самой развилке. Завернув направо, Глен чуть сразу же не сбил оленя, выпрыгнувшего на дорогу прямо из леса. Парень резко затормозил, но животное, даже не взглянув на них, стремительно умчалось назад, испугавшись резкого звука тормозов. - Черт! – парень стукнул руками по рулю и вышел из машины, чтобы убедиться в ее сохранности, никаких сильных повреждений он не заметил, только пара царапин, наверное, олень слегка заехал по машине копытом. Свежий вечерний воздух, сменивший дневное пекло, остудил тело, да и дышать теперь стало намного легче, теперь точно ничего бы не взорвалось. Глен немного расслабился, присел на капот машины и прикурил первую, за весь день сигарету, легкий ветерок долго мешал парню поджечь ее, но после нескольких попыток, ему все же удалось сделать это. - Глен, там что – то серьезное? – из окна высунулась довольная мордочка его сестры. Но стоила ей приметить сигарету в руках брата, она тут же вылезла из машины с криком: - Эй, я тоже хочу! Прикурив для сестры, удобно устроившейся на капоте рядом с ним, Глен стал осматриваться вокруг. Недалеко от них, всего в паре десятков метров, на старом, покрытом ржавчиной, столбе висела гнилая табличка из добротного дерева. Надпись на ней уже давно истерлась, так что едва ли самый опытный археолог смог бы разобрать написанное на ней, хотя догадаться было не так уж и сложно. Табличка качалась на ветру, скрепя железными, настолько же заржавелыми цепями. Через нее было перекинуто что – то, может быть мертвое крупной тело какой – то птицы, в темноте было плохо понятно. - Гвен ты видишь, что там? – чем дольше парень смотрел на приветственную табличку, тем больше ему казалось, что висящий на ней тело вовсе не птичье. - Где? Там Велком! – улыбнулась девушка, в очередной раз затягиваясь. - Да нет, на нем, что это? – Гвен еще раз внимательно вгляделась в приветственную табличку, и ответила: - Нееет, там точно ничего кроме нее, - Глен уже не слушал, швырнув окурок на дорогу, парень снова залез в машину и включил дальний свет. Теперь при свете фар можно было четко разглядеть, висящее на табличке нечто, бывшее когда - то человеческим телом. Кое – где его уже поели трупные мухи, кружившие в воздухе, кости все еще держались вместе благодаря прогнившим насквозь кускам плоти, соединяющих их. На тех остатках плоти, что еще не была съедена мухами, виднелись следы порезов, даже на таком дальнем расстоянии можно было увидеть страшную сетку резаных ран. Стоило открыться этому зрелищу, Гвен, все еще сидящую на капоте машины, выблевало остатками сегодняшнего обеда, состоящего в основном из пива и чипсов. - Робин! – следующим ее действием был крик. – Там труп! Робин! Заскочив в машину, девушка принялась будить свою подругу, на что потребовалось крайне мало времени, из–за крика Гвен проснулись не только все находящиеся в машине, а еще и лесные жители, в радиусе пяти километров. - Что?! – спросонья не поняла девушка, подскочившая так резко, что стукнулась головой о низкий машинный потолок. - Робин, там труп!!! Там труп висит! - Ну и что?.. – все еще плохо соображая от недавнего сна, ответила Ро. - Это значит, детка, мы приехали! – довольно ответила Гвен, уже забыв про свой недавний страх. Штат Луизиана, 16 августа 1989. День был жарким, посетителей в магазине почти не было, а те, кто заходил, просто глазели на баскетбольные мячи или ракетки для тенниса, а потом убегали с пустыми руками. Единственный на сегодня продавец, стоял за кассой и внимательно следил за стрелками на часах, отсчитывающих время до окончания его рабочего дня. Когда до его конца оставалось не больше десяти минут, в магазин ворвалась женщина лет сорока на вид, она сразу, не раздумывая подбежала к прилавку, а полу приказным тоном сказала: - Парень, мне нужна металлическая бита, быстро! - Конечно, миссис, у нас большой выбор бит, вы, наверное, хотите подарить ее своему сыну? – по всем правилам продавцового этикета ответил юноша. - Нет, сопляк, я просто хочу раскрошить череп одной швали! – огрызнулась женщина. – И если ты, сейчас же не принесешь мне биту, я оторву твою чертову милую головку, и запихну ее тебе в задницу! Понял, у*бок?!! - Боюсь, мэм, мне придется вызвать охрану... – пролепетал парень, нащупывая под столом кнопку вызова охраны. Местный охранник Тони, появился незамедлительно, так быстро, что сварливая миссис даже не успела ничего возразить. - Какие – то проблемы, миссис? – здоровый чернокожий детина в форме охранника, взирал на женщину со всей высоты своего роста. - Этот мелкий п*дор не хочет продавать мне биту! – возмущенно воскликнула женщина, разворачиваясь лицом к охраннику. - Сейчас я все исправлю, мэм, - ответил Тони, ничуть не поменявшись в лице. – Кент, продай ей биту, какую она хочет. - Но... – в недоумении ответил Кент. - Делай, что тебе говорят, придурок! – рявкнула женщина в ответ. – Мне самую тяжелую! Тяжело вздохнув, Кент снял с витрины самую тяжелую бейсбольную биту из металла, и аккуратно завернув ее в упаковочную бумагу, передал разъяренной женщине, которая выкинула на прилавок деньги, которых как раз хватало на оплату покупки. - Спасибо за покупку, приходите еще, - пробубнил на прощанье оскорбленный продавец, еще ни разу он не встречал таких покупателей. - Не загоняйся, - сказал охранник Тони, наблюдая за тем, как не нормальная покупательница покидает магазин. – Это мисс Хардэсти, у нее с головой не все в порядке, говорят, она свихнулась, после того, как она узнала, что парень, от которого у нее дочка, умер. - Но, она сказала, что хочет кому – то череп раскрошить! – в ответ возмутился парень. - Мало ли, что у нее в голове творится, лучше просто забей, - спокойно ответил Тони, и ушел обратно, смотреть телевизор на своем посту. Штат Техас, 18 августа 1989. Проехав пару миль по шоссе, проходящему среди леса, подростки выехали на пустую дорогу, которая, кажется, ничем не отличалась от той, по которой они ехали десять минут назад, пока слева от нее не замаячило какое – то серое большое здание. Глен остановил машину прямо напротив входа, над которым болталась истертая от времени вывеска. Стоило им из машины, как по ноздрям ударил едкий запах гнили, вперемешку с ужасным запахом, который ни один из подростков был не в состоянии определить. В витрине магазина горел не яркий, почти неприметный, в ночной темноте свет. - Эй! Здесь кто – нибудь есть?.. – Робин прислонилась лицом к стеклу, пытаясь разглядеть в пыльном мраке. За стеклом, она увидела какое – то еле уловимое движение, было трудно понять, что или кто там двигалось, из-за толстого слоя покрывающего стекло с обратной стороны. Пока девушка разглядывала происходящее внутри, Арон уже начал стучать в дверь, столь хлипкую, что казалось, еще один раз и дверь просто слетит с петель. За дверью раздались едва слышные шаги, кто – то притаился за дверью, как будто прислушиваясь к происходящему снаружи, он затаил дыхание. Теперь было точно ясно, что за дверью человек. – Откройте, пожалуйста, мы очень устали! – голосом, сродни ангельскому, пролепетала Гвен, но только дверь открылась, девушка не удержалась от удивленного восклицания. – Какой классный! На пороге полузаброшенного магазинчика стоял парень лет двадцати пяти, совершенно растрепанный и чумазый, волосы его были перемазаны сажей, и все той же многолетней пылью, лица его почти не было видно из-за копны грязных длинных волос. Что уж скрывать, это был один из идеалов красоты Гвен, девушку все время бросало из крайности в крайность, то дикие, неотесанные парни, неудержные во всех своих начинаниях, то мужчины в цвете лет, с дорогой машиной и хорошей работой, и, к сожалению, девушка искренне верила, что неотесанные парни обязательно в будущем превращаются в мужчин с хорошими машиной и работой. - Заходите, но вам лучше уехать от сюда скорее, - парень отошел от двери, нужно заметить, что двигался он слегка странно, все время немного боком, и оглядываясь по сторонам. На нем были одеты старые джинсы, явно видавшие виды и футболка, за свою жизнь ни разу не видевшая стиральную машину. - Детка, он такой классный, - прошептала Гвен на ухо, Ро, которая в свою очередь изучала прилавки магазинчика. Там было мясо, разное, мелко рубленное и целые куски, имелась даже свиная голова, у каждого подноса стоял ценник, с ценой за фут. Но у всех продуктов явно уже давно истек срок годности. Большинство из них потекло противными зелеными лужицами заплесневелой крови, над некоторыми кружили все те же трупные мухи, готовые полакомиться при любом удобном случаи. - Что – то тут не чисто, Гвен, - ответила таким же шепотом Робин. – Может лучше не надо? - Надо, надо! – возбужденно ответила Гвен, все еще шепотом. – Я уже его хочу! Было уже поздно отговаривать ее. Девушка, пустив в ход все свое обаяние, подошла к незадачливому продавцу мяса, немножко с ним поговорив, она добилась нужного результата. Все вокруг для нее замерло, она не слышала предупреждающих криков своих друзей. Сейчас в мире существовали только он и она: - Хочешь, я познакомлю тебя со своим старшим братом? – вдруг произнес парень. – Уверен, он придется тебе по вкусу. - Что? – удивленно произнесла Гвен, вглядываясь в чумазое лицо. Было уже поздно, что – либо кричать, потому что всего через пару мгновений, на шее Гвен затянулась прочная веревка, и продавец мяса исчез где – то за магазинными полками. Штат Луизиана, 16 августа 1989. Днем, в ночных кварталах любого города тихо, жители этих районов обычно крепко спят днем. Сегодня спокойствие такого района нарушила крайне нервная особа, приехавшая навестить владельца одного из баров. Крепко обматерив водителя такси, который не хотел подвозить ее до самого входа, женщина, так и не заплатив оскорбленному бедолаге, пошла в направлении одного заведения с незатейливым названием «У дядюшки Тома». В баре было пусто, только пара закоренелых алкоголиков сидело, опустив свои грустные головы на стол, в обнимку с кружками пива. - Привет, Том, - женщина села за барную стойку и обратилась к мужчине, чье тело покрывали татуировки, а почти все лицо закрывала борода. Его длинные волосы были собраны в низкий хвостик. - Привет, детка, - прокуренным голосом ответил мужчина, протирая тряпкой кружку для пива. - Давно не видел тебя, ты ж вроде остепенилась? Хочешь что – нибудь, за счет заведения? - Мне некогда, - коротко отрезала женщина, а потом добавила. – Прости, а так если что я только за. Детка, ты сможешь достать мне тачку, сегодня? – не задумываясь, истеричка, перешла к делу. - К чему такая спешка? – осведомился бармен. - Да, мелкая шмара, которую я воспитываю последние шестнадцать лет, решила от меня свалить, и знаешь куда? – Том вопросительно выгнул свою густую зимнюю бровь. – В Техас! В этот чертов Техас!!! - Я постараюсь найти что – нибудь, но на это уйдет время, тачку жди только к вечеру... – ответил бармен. - А побыстрее никак? Ее же на кусочки распилят за это время!!! - Нет, детка, только вечером, я не всесилен. - Ладно, Том, - язвительно произнесла мисс Эйрин Хардэсти. – Тогда я возьму твою... Штат Техас, 18 августа 1989. Холодно, было очень холодно. Из–за холода Гвен пришла в себя, но глаз решила не раскрывать, мало ли куда притащил ее этот непонятный парень. Привстать или хотя бы просто пошевелиться девушка не могла, кто – то крепко связал ее по рукам и ногам, там, где они были перетянуты веревкой, уже, наверное, были синяки, но Гвен не могла сказать точно, рук и ног она не чувствовала. Холодный ветер обжигал обнаженное тело девушки, где - то вдали играла тихая, неизвестная девушке фортепианная музыка, раз тут есть пианино, может не так все и плохо? Гвен, наконец, решилась открыть глаза, но тут же плотно захлопнула их, громко закричав. Лучше бы она не делала этого. Комната, которую мимолетом увидела Гвен, походила на самое страшное воплощение комнаты маньяка из голливудского фильма, их различала только одна вещь, эта была настоящей. Все пространство комнаты было заполнено, не единого пустого места не оставалось. Под небольшим грязным окошком, еле пропускающим слабый свет электрического фонаря, стоящего на улице, стояла старая швейная машинка, ровесница второй мировой войны. Прямо против этого стола в потолок были вкручены огромные мясницкие крюки, которые когда – то давно использовали для того, чтобы вешать тушки крупного рогатого скота. Кругом стояли столы, такие же, как тот где лежала девушка. Пианино нигде видно не было, только когда крик Гвен заполнил комнату тихая игра и вовсе замолкла. Кто – то большой и неуклюжий поднялся со своего места, и, поднимая свои огромные ноги, еле-еле передвигая их по каменному полу, направился к ней. Еще раз Гвен рискнула открыть глаза. Прямо перед ними, висело огромное пятно, чем – то напоминающее человеческое лицо, собранное из частей. Из пустых глазниц полу засохшей маски лица смотрели вполне живые, наполненные безумием глаза. Они были последним, что увидела Гвен, перед тем, как монстр отпилил ее голову здоровенной бензопилой. Голова свалилась со стола, пару раз ударившись об пол, покатилась куда – то, обезглавленное тело заливало кровью пол и огромную «разделочную доску», но, казалось, маньяку не было до этого дела. Сейчас он собирался заготовить сочного женского мяса для ужина, и, может, еще на несколько дней вперед. Он начал с груди, аккуратно срезал сначала одну, большим разделочным ножом, и отложил в специально заготовленный таз, затем проделав процедуру и со второй. В образовавшихся теперь на месте груди углублениях вязкими лужицами скапливалась алая кровь. Покончив с грудью Том, рассек острием ножа мясо у основания шеи, там, где еще совсем недавно была голова девушки, потом схватившись за остов, он выдрал мешающий позвоночник, вместе с ребрами, которые потащили за собой легкие, ничем, в общем, не помешав Хьюитту избавиться от мешающего предмета. Позвоночник и поврежденные легкие вскоре шлепнулись на пол, вместе с небольшим количеством мяса, случайно зацепившегося за ребра, наполняя собой кровавую лужу внизу. Грудина была вскрыта. Том проделал длинный надрез вдоль всего тела, до самого таза, затем извлек печень, напоминающую черный комок, за ней желудок остальные органы, наполняющие живот. Потроха свалились все в ту же кучу на полу, потом, через пару дней, когда они дойдут до кондиции, Том выложит их на прилавок в магазин стоящий у дороги. Не известно почему, но это стало традицией, мелко шинковать внутренности жертв и выкладывать их на продажу, под видом говядины или свинины. Затем потянулась длинная, полупрозрачная лента кишок. Они выписывали причудливые узоры, за тот короткий отрезок времени, когда летели до пола. Но их кусочек Хьюитт все – таки оставил, его мама очень уж любила запеченные кишки. Тушка, еще с целыми руками и ногами лежала перед маньяком, зияя пустотой своего чрева. Кровь из тела, по большей своей части уже давно стекла со стола на пол, превращаясь в липкий, хлюпающий ковер под ногами. Оставалось совсем чуть-чуть. Всего – то пара рук и ног, но в них было больше всего мяса. Началась самая приятная для Тома часть. Он выдернул за оголившиеся концы кости из рук, которые теперь стали похожи на толстые кожаные плети. Отрубленные кисти рук полетели в таз с мясом, они еще пригодятся, если мамочка захочет приготовить, например, бульон на кости. Все остальное, оставшиеся от рук, пойдет на сегодняшний ужин, когда Кожаное лицо порежет мясо рук на кусочки, и хорошенько отобьет его, чтобы оно пустило сок, и стало мягким, чтобы каждый кусочек таял во рту. Одним движением руки Хьюитт вынул таз, который присоединился к куче внутренностей лежащей на полу, затем профессиональным движением ножа он отрезал мешавшую кожу, которая соскользнула на пол, увлекая за собой остатки костей со спины. Перевернув ноги, Том срезал маленький кусочек с ягодицы, на месте разреза сразу выступила бордового цвета кровь, она стала затем еще и еще. Мясо полетело в таз, эти кусочки они засолят, или, может, положат в морозилку, очень уж они вкусные, чтобы съесть их все сразу. Конечно, после сильной заморозки мясо теряет свой прекрасный первозданный вкус, но никаких более гуманных способов люди еще не придумали. С остатков ног, Том снял кожу и слой жира, их он распилил на несколько частей. Косточка торчала в каждой из них, угрожая кого – нибудь порезать своей остротой. Все остатки мяса попали все в тот же таз. Ступни заняли свое законное место рядом с кистями. На скоро обтерев руки, и совершенно не заботясь о потрохах, лежащих на полу, Том взял таз и понес его в кухню, чтобы старуха мать приготовила из них какой – нибудь приличный ужин. Сегодня же все – таки была годовщина смерти его отца, уже шестнадцать лет прошло с того момента, как девчонка, которую Кожаному лицу не удалось убить переехала шерифа Хойта на его же собственной машине, увезя с собой молочное младенческое мясо. Обняв таз руками, Том Хьюитт пошел по своему подвалу, к лестнице, ведущей к выходу. Осталось только встретить прибывших гостей...