Песочные часы

Вы увидите здесь множество почтенных людей, которые пришли сюда за развлечениями и оплачивают их так же, как одни платят за интересный спектакль или за лакомство, а другие, купив по дешевке где-нибудь в мансарде продажные ласки, расплачиваются за них потом целых три месяца жгучими сожалениями. Сидя, точнее, лежа на первой парте аудитории двести семнадцать, Ария крутила браслет на руке и все больше и больше вовлекалась в чтении любимой книги. Вокруг не было привычной суеты. Оно и понятно - в восемь-то утра после выходных никто рано не придет. Только вот в голове не было ни единой мысли. У Анреевой все было настолько хорошо и спокойно, что, как она говорила, это просто иллюзия или белая полоса, а потом возьмет и нагрянет неудача вместе с бедой. Ее настрой не разделяла Инга - подруга, которую она нашла примерно года три назад. Девушки были не настолько близки, чтобы говорить о личном, но мирного общения вполне хватало. Что касается Арии - да, про Никанорову она ничего не могла сказать. Хотя та и была открытым человеком. По вечерам поэзия игорных домов пошловата, но ей обеспечен успех, так же как и кровавой даме. Когда кабинет наполнился однокурсниками, Андреева положила книгу ближе к себе и продолжила чтение. Нет, она не была центром группы, не славилась активностью, как тогда, в школе. Она просто переоценила свои взгляды на жизнь и решила быть собой. - Что читаешь? - послышался улыбчивый голос Инги над ухом. Брюнетка вздрогнула, но оторвалась от чтения и показала обложку. - А, ну все ясно! - довольно произнесла рыжая, глядя своим синими глазами на обложку, на которой были лишь узоры из завитков. Скромное такое издание, как любила говорить сама Ария. Общественное мнение — самая развратная из проституток. В кабинет, громко цокая каблуками, вошла женщина средних лет, держа в руках папку с бумагами. "Наверняка расписания новые," - предположила сероглазая, лишь мельком взглянув на нее. Девушку не сильно волновали новости о субботнике, который, к слову, она может успешно прогулять. Ведь декану, да и всем преподавателям было ясно - девушка приезжая. Она была слишком правильной для такого города. Он вдруг подумал, что обладание могуществом, как бы ни было оно безгранично, не научает пользоваться им. Власть оставляет нас такими же, каковы мы по своей природе, и возвеличивает лишь великих. - С сегодняшнего дня начинается мой отпуск, а потому, молодые люди, у вас будет новый преподаватель. - Она поправила очки и поджала и без того узкие губы, отчего казалась похожей на птицу. Носатую такую, как тупик, например. Когда в коридоре послышались шаги, а затем и скрип двери, Маргарита Васильевна хищно улыбнулась и громогласно объявила: - А вот и он! Марк Игоревич, проходите-проходите, я вас как раз жду. Как бы ни было величественно горе, общество всегда умеет умалить его, осмеять в эпиграмме; оно рисует карикатуры, бросая в лицо свергнутому королю оскорбления, якобы мстя за свои обиды; подобно юным римлянкам в цирке, эта каста беспощадна к поверженным гладиаторам; золото и издевательства — основа ее жизни… Смерть слабым! — вот завет высшего сословия, возникавшего у всех народов мира, ибо всюду возвышаются богатые, и это изречение запечатлено в сердцах, рожденных в довольстве и вскормленных аристократизмом. Всю лекцию новый преподаватель отвлекался на смешки представительниц слабого пола. Верно оно было - новый человек, подкатить надо же так, чтобы запомнились. Юное дарование смущала только одна студентка. Та, что с книгой сидела и полностью не обращала внимания на происходящее. Она казалась знакомой. Сама же Ария полностью погрузилась в атмосферу книги, наплевав на лекцию. Подруга все равно дала бы списать. На то и подруга, верно ведь. Знаете, есть две бедности. Одна бесстрашно ходит по улицам в лохмотьях и повторяет, сама того не зная, историю Диогена, скудно питаясь и ограничиваясь в жизни лишь самым необходимым; быть может, она счастливее, чем богатство, или по крайней мере хоть не знает забот и оберегает целый мир там, где люди могущественные не в силах обрести ничего. И есть бедность, прикрытая роскошью, бедность испанская, которая таит нищету под титулом; гордая, в перьях, в белом жилете, в желтых перчатках, эта бедность разъезжает в карете и теряет целое состояние за неимением одного сантима. Первая — это бедность простого народа, вторая — бедность мошенников, королей и людей даровитых. На дворе было уже одиннадцать утра, а дел все также невпроворот. Оставалось вымыть еще около двадцати окон и не скатиться с третьего этажа. Ария стояла, оперевшись на подоконник и заранее открыв окно, и курила, порой поглядывая назад, мало ли кто узнал бы - ей было бы хуже. Курение в здании было практически запрещено, не считая, конечно, пары специальных мест. - Курить вредно, - послышался над ухом мужской баритон, что заставил девушку резко выбросить окурок в окно. Сердце отбивало бешеный ритм, словно Андреева бежала, но только это был страх. Страх за собственную шкуру. - Не имею привычки казаться правильной, - фыркнув, бросила она, замечая русого, который стоял рядом и улыбался, перебирая каштановые пряди ее волос. Девушка стояла и молчала, ожидая дальнейшего. - Так ты лишь приближаешь свою смерть, знаешь это? - деловито осведомился он, отстраняясь на приличное расстояние. - Ради себя хоть бросай. - Ты заставляешь меня усомниться во всемогуществе Бога, ибо твоя глупость превышает его могущество, - помедлив с пару минут, процитировала девушка заученную фразу. Она часто характеризовала ее поступки. По крайней мере, большую часть. Подождав еще пару минут, девушка забралась на подоконник и принялась за отведенное ей занятие - мытье окон. Брюнетка неспешно протирала стекло, когда увидела, что ее собеседник что-то вертит в руках, и это что-то сверкнуло. Удивленно уставившись на него, она спрыгнула с рабочего, так сказать, места и подошла ближе, подозрительно прищурившись. - Откуда? - жестко и отрывисто спросила она, кивая на вещицу. Песочные часы вновь сверкнули в лучах солнца, а парень лишь перевернул их вверх ногами. - Как-то так, - начал он, - можно начать все снова. Видишь ли, это легко, как часы. - на губах Марка проскользнула улыбка. - Только ничего не изменить в людях. Песок, как они, не имеет свойства становиться каким-либо другим от мановения. - С чего потянуло на психологию, математик? - насмешливо бросила девушка, улыбаясь. - Выход туманный, замечаешь? Я был жертвою чрезмерного честолюбия, я полагал, что рожден для великих дел, — и прозябал в ничтожестве. Я ощущал потребность в людях — и не имел друзей. Я должен был пробить себе дорогу в свете — и томился в одиночестве, скорее из чувства стыда, нежели страха. - Рискни ты или я, то все было бы иначе, - задумчиво ответил аспирант, пряча кулон под воротом футболки, - тогда бы шанс был значительнее. - Значения не имеют две вещи: глупость и вспыльчивость, - девушка пожала плечами и поспешила вернуться к мытью окон, заметив проверку в лице командантши на подходе и ловя улыбки русого, который то и дело поглядывал на Арию, сверкая изумрудными глазам в ее сторону.