История одной куклы

Все эти три дня я жила как на иголках. Еда не лезла в горло, а про то, чтобы сесть и выучить все билеты по культурологи, не могло быть и речи. Поначалу я даже не верила в то, что Адам специально собирается прилететь, чтобы встретиться СО МНОЙ – человеком, который мог его запросто убить. Что все это значит? За что он меня благодарил? О каком предложении он говорил, и при чем тут моя работа в библиотеке? Он просил кого-то заказать ему два билета – кто будет вторым? С ним приедет его продюсер? Или адвокат? Хотя главное – одно: он обещал привезти куклу. Бутылка со святой водой ждала своего часа у меня в шкафу, и только мысль о том, что скоро все это закончится, не давала мне окончательно сойти с ума. Я катастрофически не высыпалась. Каждую ночь я ложилась в кровать в надежде уснуть, но в голове, словно кино с ускоренной перемоткой, начинали прокручиваться все эти роковые события - начиная с эскиза куклы в тетради и заканчивая звонком Адама. Ни маме, ни Оливии я ничего не рассказала. Подруге просто позвонила и сказала, что не хожу в колледж, потому что подхватила инфекцию. Мне не хотелось, чтобы она приходила ко мне домой: расспросов было не избежать. А мама по-прежнему думает, что я общаюсь с каким-то недавним знакомым. Так мне легче. Я сама должна разобраться со всем и ответить по полной за то, что едва не погубила ни в чем не повинного человека. *** 31 мая. Финикс. Штат Аризона. В субботу я тоже заснула только под утро, но уже в девятом часу в комнату тихо вошла мама и присела на край моей кровати: - Триш? Ты спишь? Звонит твой Адам. Возьми трубку. Глаза распахнулись сами собой. ОН ЗДЕСЬ. - Доброе утро, Патрисия! Не разбудил? - Да. Нет. Доброе… Наверное… В смысле, я… Я не спала. - Еще какое доброе, - усмехнулся голос в трубке. – Ну что, я готов выполнить свое обещание – я привез твою куклу. Ты сможешь подъехать в отель, где мы остановились? Мне бы не хотелось лишний раз светиться на улице… - Да-да, конечно. Куда я должна приехать? - Я в Marriott Phoenix Airport. Мы приехали всего на одну ночь, поэтому решили не уезжать далеко от аэропорта. Успеешь добраться, скажем, за два часа? - Конечно! Я буду даже раньше. - Прекрасно. Когда приедешь в отель, подойдешь на ресепшн и скажешь, что для тебя должны были оставить записку. В ней будут все «пароли и явки». - Эээ… Да, хорошо. Я уже одеваюсь! - Ну тогда до встречи, кудряшка! Я положила трубку на кровать и спрятала лицо в ладонях. Нужно собраться. Все будет хорошо. А в голове стучало: «Я еду на приватную встречу с Адамом Ламбертом». Если бы мне сказали о таком пару месяцев назад, я бы, наверное, умерла. - Мам, я… уйду ненадолго? Мне нужно кое-куда съездить… - Передавай привет своему «кое-куда», - понимающе улыбнулась мама. – Надеюсь, он порядочный парень. По крайней мере, по телефонному разговору он мне понравился. Кстати, у него такой знакомый голос… Такое ощущение, будто я уже где-то слышала его. - А… Э… Не знаю. Может быть. Хотя, нет. Вряд ли. Я положила в сумку мобильник и бутылку со святой водой. Как ни странно, сейчас меня меньше всего волновало то, как я выгляжу. На этот раз мне не хотелось привлекать к себе внимание ярким платьем или косметикой, поэтому я нацепила первую попавшуюся скромную блузку, в которой ходила на занятия в колледж, простую юбку до колен и мягкие удобные балетки. Каблук, коим я обычно компенсировала свой небольшой рост, в данной ситуации показался мне неуместным. Мне нужно было быстро передвигаться, а на каблуках это вряд ли получится. Ну и пускай я выгляжу как курчавый колобок! Я ведь не на свидание иду, а… Боже мой… Куда я иду… *** Если на улице и в автобусе я еще как-то держалась, то у входа в Marriott Phoenix Airport ноги начали подкашиваться. Я никогда не уезжала далеко от дома, а потому не была в отелях, но пугало меня, разумеется, не это. Это всего лишь добавляло нервозности. Сам факт, что через несколько минут я встречусь с Адамом Ламбертом, и рядом не будет ни Оливии, которая всегда поддерживала меня и зачастую брала инициативу в свои руки, ни толпы фанатов, рвущихся взять автограф, заставлял дрожать мелкой дрожью. Я буду одна. Наедине с НИМ и со своим проступком… Войдя в отель, я боязливо оглядела большой просторный холл и медленно направилась к стойке с надписью «Reception». - Эээ… Здравствуйте. Я Патрисия Рэндл. Для меня… - Да, для Вас есть записка, - опередил меня молодой человек в строгом костюме и протянул запечатанный фирменный конверт. - Спасибо. Я отошла в сторону, аккуратно разорвала конверт и вынула сложенный вдвое лист бумаги, на котором небрежным мужским почерком было выведено: «Привет! 4 этаж, номер 403. Пожалуйста, постучи 4 раза – это будет условный сигнал». Внизу вместо подписи стояло просто «А.». Найдя глазами лифт, я подошла и нажала кнопку вызова. Секунды тянулись невыносимо медленно. Со звонким «динь» двери кабины распахнулись перед моим лицом. Вместе с какой-то парочкой в деловых костюмах я доехала до 4 этажа, быстро нашла нужную дверь, но замерла перед ней, не решаясь постучать. Теперь только эта тонкая деревянная преграда отделяла меня от человека, о встрече с которым мечтают тысячи девушек и парней во всем мире. Но сейчас здесь только я. ОН сам позвал меня. Как же сделать этот шаг? Господи… Глубоко вдохнув для смелости, я подняла руку и отсчитала четыре удара. За дверью послышались шаги. Щелчок замка – и передо мной стоял тот, о ком я могла разве что мечтать и видеть дурацкие девичьи сны. Адам. Кумир миллионов. И просто человек, над жизнью которого несколько долгих дней висела невидимая угроза, созданная моими руками. - Патрисия! – он простодушно улыбнулся и распахнул передо мной дверь, впуская в свой уютный люкс. - З-дравствуйте… - я нервно сглотнула и робко переступила порог. Но в номере он был не один. И каково же было мое удивление, когда вместе с ним я увидела не продюсера, не адвоката и даже не амбала-охранника, а… его гитариста – Томми Джо Рэтлиффа. Он скромно сидел, подобрав ноги, на широченной двуспальной кровати поверх атласного покрывала и с любопытством посмотрел в мою сторону. - Проходи, - Адам легонько подпихнул меня рукой сзади и запер дверь. – Ну, думаю Томми тебе представлять не нужно? - Привет! – мило улыбнулся гитарист и помахал рукой. - Добрый день… - я опустила глаза, но потом взяла себя в руки, выпрямилась и даже смогла нормально представиться. – Очень приятно. Я Триш. Ламберт сгреб со стоящего у кровати кресла банное полотенце, освобождая мне место, и жестом предложил присесть. - Извини, мы прилетели рано утром. Только душ успели принять. ОН извиняется передо МНОЙ? - А… Что Вы, все в порядке, - сбивчиво залепетала я. - Можно на «ты», - улыбнулся певец и расслабленно плюхнулся на кровать. – Эй, Триш! Ты что, боишься меня? Перестань! Мы не кусаемся! - Ну… Я как бы не каждый день встречаюсь с Адамом Ламбертом в номере отеля… Томми издал едва слышный смешок и забавно сморщил нос. - Ну, рассказывай! – Адам подался вперед, сложил руки на коленях и, судя по всему, приготовился слушать запутанную детективную историю, полную мистики и приключений. Он был абсолютно без косметики, и только сейчас я заметила, что на лбу и в уголках глаз у него уже появились едва уловимые морщинки. Ему 30 лет, он взрослый дядька, а я сижу напротив, мне шестнадцать, и я не могу заставить себя хоть как-то успокоиться и просто разговаривать. Но как же он красив – даже без макияжа. Вернее, не так. Без макияжа он еще красивее! Он… живой! У него озорные глаза и куча… нет, море… нет, просто ФЕЙЕРВЕРК веснушек! Глядя на них, невозможно было удержаться от улыбки. Солнце! Это живое солнце! Осознав, что на моем лице расцвела широченная улыбка, я залилась краской и спрятала лицо в ладонях от смущения. - Ты чего? – вопросительно изогнул бровь музыкант. - Это веснушки, Адам, - констатировал Рэтлифф. – Это твои веснушки. У меня была точно такая же реакция, когда я впервые увидел тебя без косметики. - Правда? – он оживленно обернулся и залился невероятно заразительным смехом. Смех передался мне. - А у самой-то! – он легонько ткнул меня пальцем в нос. И вот мы уже втроем едва ли не катались по полу практически без причины. Просто смеялись и все. И меня, на удивление, мгновенно отпустило. Будто этот смех разрушил невидимую преграду, разделяющую людей на взрослых и юных, на звезд и их поклонников… Я почти залпом выпила стакан грейпфрутового сока, который заботливо протянул мне Томми. - Ну вас, рыжих! – отмахнулся гитарист, пытаясь отдышаться от приступа смеха. - Фух, умрешь с вами! – выдохнул Ламберт, вытирая проступившие от хохота слезы. – Ах, да. Кукла! - он встал, пошарился в стоящей на полу дорожной сумке, вынул из нее мое сокровище и снова сел на кровать. – Вот. Только я… Триш, я одного не могу понять. Если я ничего не путаю, для того, чтобы сделать куклу вуду, нужно засунуть в нее какую-то часть… так сказать, самого человека. Ты что, каким-то образом отхватила от меня кусок, пока я не видел? Я виновато потупилась: - Волос. Ваш… То есть, твой волос… Томми удивленно захлопал своими пушистыми девчоночьими ресницами, а я опустила взгляд, подперла лоб рукой и начала свой длинный печальный рассказ.