Лев и ягнёнок

Торин опять весь день пропадал в сокровищнице. Последнее время он почти не покидал её и никого не пускал к себе. С каждым днём он становился всё мрачней, а поводов для волнения у отряда накапливалось всё больше. Фили заставлял себя верить дяде, пока однажды вечером к нему не подошёл Кили со злыми слезами в уголках глаз и стиснутыми до дрожи зубами. - Он только обернулся и сказал: "Уходи, Фили", - прошептал парень, уткнувшись лбом в плечо старшего брата. Фили схватил младшего за плечи, хорошенько тряхнул и уставился ему в глаза. - Мы не позволим ему сойти с ума, слышишь? Это всё камень. Найдём его, и дядя придёт в норму. Кажется, он впервые обманывал родного брата. Когда казалось, что хуже уже не станет, явились глашатаи Эсгарота. Слова, которыми называл их Торин после короткого разговора, даже знаменитый матершинник Бифур почти не употреблял. Теперь и слепой заметил бы, что Торин уже совсем не тот король, что вёл их сюда. Гномы не привыкли сплетничать и шептаться за спинами, поэтому могли лишь угрюмо молчать, думая об одном: драконова болезнь. Ори кусала губы, теребя в пальцах перо. Ей никак не удавалось грамотно описать сегодняшние события: узбад не должен остаться в истории сквернословом и безумцем, но правда есть правда. Гномка поморщилась. - Пиши-пиши! Упрямый и нелогичный осёл с золотой лихорадкой! - ворчливо заявил за её спиной вымотанный политикой и вековой враждой хоббит. Этот храбрый сорвиголова на деле до сих пор оставался прилежным домоседом, не любящим шум и скудные обеды. - Мне жаль, что Вы в это втянуты, мистер Бэггинс, - грустно улыбнулась Ори, закрывая книгу. Всё равно, сегодня она ничего не напишет. - В это втянуты мы все, - мрачно отозвался полурослик. - И не надо говорить, мол, "ты-то хоббит, а мы-то гномы!" Терпеть его ничуть не легче, даже если у вас есть бороды. Гномка усмехнулась. Выходит, теперь он отличается от них лишь отсутствием бороды? - Всем армиям мира не испугать его... - вздохнула она. - Здоровый страх иногда полезен! - продолжал огрызаться Бильбо. - Кончится тем, что нас всех зарежут прямо здесь или попросту заморят голодом. Девушка медленно кивнула. - Предатель! - заорал Торин и схватил хоббита за горло. - Будь проклят Гэндальф Серый, если осмелится снова предстать передо мной, а тебя... Жалкий воришка... Я просто швырну тебя со скалы, ушлый недомерок! Бильбо беспомощно царапал ладони гнома и пытался ухватить ртом воздух. Поражённый отряд мог только смотреть, узбаду не перечат. Кили до боли стиснул плечо брата. - Не надо! - вдруг раздался испуганный крик Ори. Она поспешно зажала рот руками, но поздно: слова уже вырвались. Торин медленно отпустил Бэггинса, и все услышали жуткий звук, с которым воздух ворвался в его сухие лёгкие. Он молча подошёл к девушке и в следующий миг её щека стала красной от удара. Нори рванулся было к ней, но его успел схватить Бофур. А вот Фили остановить никто не успел: - Торин! - крикнул он, выходя вперёд. Узбад обернулся, и парню показалось, что дядя не узнаёт его. - Фили. Когда ты будешь вести народ, никогда не доверяй ничего женщинам. Даже самые сильные и яростные из них слишком мягкосердечны. Принц сжал кулаки, заставляя себя успокоиться. Нет смысла открыто перечить Торину. Этому Торину, по крайней мере. - Он вор и предатель. Но он много сделал для нас, - уверенным тоном начал наследник. - Не будь его - и нас бы здесь не было. Никто не собирается прощать его, но прояви снисходительность... Когда Бильбо уходил, глаза каждого были полны извинений. Торин, разумеется, не остался провожать его, запершись в сокровищнице. - Он бы не сделал этого, - выпалил Фили, усевшись рядом с гномкой, на этот раз сосредоточенно рисующей что-то в альбоме. - Зря ты, он прав, - отозвалась она без всякого интереса. - Представь, что ты совсем не знаешь мистера Бэггинса, только то, что он украл Сердце Горы... Защищал бы ты его? Принц невесело усмехнулся. Голые факты звучали слишком однозначно. - Если бы не ты, дядя убил бы Бильбо, - наконец произнёс парень. - Ты спасла его. - Да уж, - улыбнулась гномка. - Спасла хоббита... - Торина ты спасла, - прошептал Фили, уткнувшись лбом в её плечо. - Спасибо. Ори вздрогнула. Она только сейчас поняла, как тяжело ему видеть обожаемого с детства дядю тем одержимым чудовищем, в которое превратила его мечта. Услышав сдавленный, отчаянный всхлип, Ори не выдержала и, выронив альбом, крепко обняла его. Армию Даина первым увидел Кили, стоявший на вахте. Он влетел в залу с криком "Пора!", и никто не спросил, о чём он. Пора отстоять своё. Пора доказать остроту топоров. Пора убить их или умереть самим. Тяжесть в сердцах никуда не делась, но ни один не мог даже помыслить о том, чтобы предать своего узбада. Лучшее оружие и самая крепкая броня достались каждому в отряде, но когда все были готовы к бою, Кили, всё ещё державший пост, принёс новую весть: с севера надвигалась лавина орков. - Мы не сможем... - нахмурившись, начал Балин, но король перебил его: - Я предпочту объединиться с эльфами, чем позволить этим убийцам приблизиться к Эребору. Он говорил тихо, но что-то в его голосе заставило всех поднять глаза. И любой готов был поклясться, что яростная полуулыбка на губах узбада принадлежала тому Торину, которого они знали прежде и за которым отправились в этот поход. - Ни одна из этих тварей не останется в живых, пока мы защищаем Гору! Дождёмся Даина и выступаем. Ори забилась в один из самых темных углов залы и, зажав уши, старалась не слышать предсмертных криков, утробного рыка варгов и отвратительного металлического скрежета. Снаружи кипела настоящая бойня. То, что творилось сейчас у подножия Горы, не могло сравниться ни с какой из пережитых до этого стычек. И дело не в том, что в сегодняшней битве сошлись сотни, не в том, что враги готовы к любой неожиданности и хорошо вооружены... Просто оттуда уже не вернуться живым. Она знала это. Они все сложат в этом бою головы. Видеть сейчас любого из отряда было мучительно. Смерть глядела на неё из глаз узбада, из глаз обоих братьев... Здесь, в углу, за колонной, крепко зажмурившись, она могла представить себя дома. У них был дом. Небольшой лабиринт залов в Эред Луин. Небогатый и лишенный яркой славы, но ведь большинство родилось там, и пронизанные золотом подземелья Эребора были для них лишь красивой сказкой. Теперь им придется погибнуть за эту сказку. - Ори, - тихонько позвал кто-то совсем рядом. Этот голос она больше всего боялась сейчас услышать. Перед смертью лучше не вспоминать того, в ком прежде виделось будущее. Гномка заставила себя открыть глаза и выгнуть губы улыбкой. Напротив сидел, поджав под себя ноги, наследник этих мертвых, молчаливых катакомб. Он глядел в пол, и лицо скрывала роскошная взлохмаченная грива золотых волос. Пряди свободно ниспадали, избавленные от кос и заколок. Ори тихонько ахнула. Принц усмехнулся и протянул ей пару бусин. Рука у него немного дрожала. - Надеюсь, ты не откажешь... Теперь это уже нельзя было истолковать никак иначе. Ори глубоко вдохнула и, взяв бусины, приникла губами к тыльной стороне его ладони. Пускай никто не видел их, это еще не повод пренебрегать ритуалом. Девушка выпрямилась и приступила к делу. Плетение было не из простых, и пару раз ей приходилось начинать все заново, но Фили терпеливо не поднимал головы, и Ори все-таки смогла закончить. - Готово, - прошептала она, поспешно уставившись в пол. Принц тоже возился достаточно долго, и шея у Ори уже начала затекать, но винить его было не в чем: сплести хоть что-то из таких коротких волос – настоящий подвиг. Теперь обе бусины были вплетены. Но обряд всё ещё требовал завершения. Фили прижался к ее лбу своим, и они вместе тихонько проговорили: - Венчаны Махалом, благословлены Дурином, ведомы Торином, но жизнь свою выкуем сами. Ори так и сидела, прижавшись лбом к его лбу и боясь спросить: "Зачем?" Наконец, она подняла взгляд на мужа. Его глаза были наполнены счастливым смехом и бессовестной жаждой жить. На лицах отряда не отразилось и тени удивления, когда Фили и Ори вернулись к очагу. Без сомнений, ни один из них ни с чем не спутал бы венчальное плетение, но никто почему-то не обращал внимания. Дори и тот подошел к сестре, как ни в чем не бывало, и молча поправил пару звеньев в кольчуге. - Дори... - извиняющимся тоном начала гномка. - На этот раз не надейся на Двалина, - строго перебил он, - держись ближе ко мне и Нори. Девушка кивнула. Пожалуй, сейчас остальным, и правда, было о чем беспокоиться, помимо их спонтанной свадьбы. Впрочем, Бифур всё же методично собирал со споривших честно выигранные деньги. - Пора, - рыкнул Торин, спускаясь в залу со смотровой площадки. Ори стиснула в руках два небольших топорика, приглянувшихся ей в арсенале. Наступил их час, главный час в жизни. - Фили, Кили, - окликнул Торин. – Вы за моей спиной. Лица братьев будто засветились. Девушка улыбнулась и стала спиной к ним. Жаль, что в бою муж будет далеко от неё. Но сейчас ему важнее прикрывать узбада. Дядю. - Ори, - Фили тронул её за плечо. Гномка обернулась. Принц с улыбкой выхватил один топорик и выкидным ножом легко вырезал на рукояти свой знак. - Давай второй, - сказал он, возвращая готовую работу. Она протянула другой и тут же получила его обратно с таким же знаком. - Должен же я защищать тебя, даже если сам буду не рядом, - нарочито буднично произнёс парень, пожимая плечами. У Ори не было своего знака, да и дать на счастье тоже было нечего. - Можно твой меч? – тихонько спросила она. – Оба меча. Фили обнажил клинки и перехватил эфесами вперёд, чтобы ей удобнее было брать. Но Ори лишь наклонилась и поцеловала навершия. - Не ахти, конечно, но больше предложить нечего, - улыбнулась она. Двалин и Оин наконец расчистили путь через Главные Врата, и Торин, поудобнее перехватив Оркрист, первым ринулся сквозь брешь наружу.