6
13 ноября 2013 г. в 20:47
Графиня Риччи была утонченной дамой. За подчеркнутую изящность манер слуги между собой именовали госпожу не иначе как «Ее Величество». Холодная, словно лед, она и внешностью напоминала Снежную Королеву: светлые волосы, бледная кожа, прозрачно-голубые глаза.
Софию Риччи нельзя было назвать бедной — от покойных родителей и вовремя скончавшегося престарелого мужа ей досталось немалое наследство. Разумеется, она распоряжалась им с умом, как и подобает столь здраво мыслящей даме.
Как и все скрытные люди, графиня имела свои привычки и причуды. К примеру, на столе в ее спальне всегда стоял небольшой хрустальный шар. Зачем он был там нужен, даром что уместно вписывался в интерьер — слуги не знали. «Разве что колдовать», — пошутила как-то кухарка, но ее подняли на смех.
А между тем каждую ночь графиня Риччи поднималась с постели и задумчиво поводила над шаром изящными бледными пальцами. В одной рубашке, сосредоточенная, с распущенными по плечам волосами, в эти минуты она напоминала праведницу с полотен особо благочестивых художников. Вот только кем-кем, а праведницей «Ее Величество» никогда не была. Конечно, она не проводила дни в разгульных кутежах и не меняла любовников каждую неделю, но и в церковь носа не казала. Иными словами, как судачили все миланские кумушки, София Риччи не желала укладываться в общепринятые рамки.
В одну из таких бессонных ночей, добавлявших графине аристократической бледности, хрустальный шар ожил.
— Наконец-то, — прошептала склонившаяся над ним София Риччи и глубоко вздохнула. Из шара ей подмигнул немолодой мужчина с седой бородкой и насмешливыми глазами. Он был облачен в довольно странный костюм из черной кожи, наводивший на мысли о маскарадах.
— То же самое мог бы сказать и я. Здравствуй, милая, давно не виделись. Я уже начинал беспокоиться, как там твое драгоценное здоровье.
— Вот как, возлюбленный мой бывший супруг? — подчеркнула графиня каждое из последних четырех слов.
— Как я могу не беспокоиться об участи той, что когда-то скрашивала мое одиночество? — мужчина развел руками, демонстрируя всю скорбь этого самого одиночества на своем лице.
Дама выразительно поморщилась.
— О да, я и забыла о том, как вы меня любите, Ваше Темнейшество! За столько лет оно и немудрено.
— Лучше скажи мне, дорогая, — собеседник перешел на более деловой тон, — ты все еще следишь за этим… человеком?
— Как ни странно, не могу удержать себя от этого бесполезного занятия. Любопытство, знаешь ли, заставляет всякий раз смотреть, сколько еще глупостей он натворит.
— Поразительно: у них не только внешность одинаковая, одинаково и неумение здраво рассуждать, — меланхолично заметил мужчина, и, услышав это, графиня подобралась, как готовящаяся к прыжку белая кошка.
— И, разумеется, в первом случае в этом виноват кто угодно, но только не блудливый отец.
— Дорогая, не начинай заново, — изображение в шаре терпеливо вздохнуло. — Что ж, раз ты не в духе, наш разговор долго не продлится. Хотел лишь уведомить, что, когда ты в следующий раз соберешься на него посмотреть, тебя ждет небольшой сюрприз.
Изображение замерцало и погасло, а графиня Риччи задумалась, подперев голову рукой. Вот только загадок ей и не хватало.