Baby, you understand me now

Sometimes I find myself alone regretting some little fooling thing some simple thing that I`ve done. *** Все закрутилось, завертелось. Я сам не заметил, как мы с Педаном начали встречаться. Он оказался интересным человеком. Я даже влюбился в него и совсем забыл про Эда. Я в спешке собирал свои вещи, попутно объясняя маме, что я пока буду жить у своего друга в Киеве, а потом мы будем выступать на сцене. Про зарождение Камеди я не стал ей рассказывать, чтобы потом не опозориться, если вдруг что пойдет не так. КВН закончился, а с Сашей мы виделись только там. И когда мы осознали, что больше мы не увидимся, Саша сказал, что я переезжаю к нему, и это не обсуждается. Он даже позвонил моей маме, и как-то добился того, что она не стала препятствовать моему отъезду. Пока я ехал, я понял, что ненавижу поезда. Вечная вонь, шум, суета. Отвратительно. Я старался меньше обращать внимания на окружающее меня, думал о Саше и том, как хорошо нам будет вместе. Мы не виделись с ним всего неделю, а я соскучился так, словно мы были в разлуке целый год. А потом я вдруг осознал, что у него дома он наверняка еще активнее будет склонять меня к... к сексу. Хоть он и сумел меня убедить в том, что все, что происходит между нами - это нормально, потому что мы любим друг друга, каждый раз, когда он пытался как-то "совратить" меня, я или переводил тему, или просто покидал его, пока не остынет. Я видел, что он нервничает из-за этого, злится иногда, но ничего не мог с собой поделать. Ну что ж, раз я еду к нему, значит, так надо. В конце концов, когда-нибудь это должно будет случиться. Он встретил меня на вокзале, отобрал все мои сумки и сам дотащил их до такси. Я был несказанно благодарен ему за это, потому что дорога меня изрядно утомила. Была зима, и все дороги были очень скользкими. Я очень боялся, что Саша упадет, но он, хоть и совершенно не смотрел себе под ноги, умудрился добраться без происшествий. Пока мы ехали, я не мог заставит себя оторвать от него взгляда. Он был чересчур красив. Неприлично красив. И я просто не мог поверить, что он со мной, что я буду жить с ним, а не какая-нибудь там вертихвостка. Он же поглядывал на меня изредка, но каждый раз одаривал своей сумасшедшей и заразительной улыбкой, так что всю дорогу я улыбался как дурак. Квартира, где он жил, оказалось очень просторной. На стенах висели разные фотографии. На одной их этих фото я даже увидел себя. Он проявил самое ужасное фото со мной, похоже. Мне же он сказал, что я здесь "ну просто очаровашка". Говорил он это так убедительно, что мне пришлось поверить ему. Первые часы мы даже не разбирали вещи. Обнимались и целовались на каждом углу. Раньше мы не могли себе этого позволить. Все делалось тайно. Украдкой. А сейчас мы были совершенно свободны. - Милый, мне надо вещи разбирать, - напомнил я ему, когда его рука снова опустилась на мою задницу. На этот раз он даже не стал скрывать своего недовольства. Я же сделал вид, что ничего не заметил, и направился к своим чемоданам. А Саша пошел что-то готовить на кухню. Только когда я услышал божественный запах, доносящийся из кухни, я понял, что ужасно проголодался. Остаток вещей я раскидал по полкам как попало и убежал на кухню. Саша. оказывается, всего лишь приготовил глазунью с помидорами и беконом. А апромат был такой, словно я находился в ресторане. - Саш, вино к яичнице - это как-то странно, - засмеялся я, увидев на столе бутылку белого вина. - Надо же как-то отметить твой переезд! А в холодильнике просто ничего не было, - Саша улыбнулся, поставил мою тарелку на стол, налил вино в бокал и поставил рядом. К сожалению, я как был голодным, так голодным и остался, хотя готовил Саша, как выяснилось, превосходно. Ну а как действует алкоголь на голодного человека знают все. Я не заметил, как мы оказались в спальне. Я лежал на кровати, а Саша, устроившись сверху, целовал меня. Он целовал мою шею, оставляя на ней засосы, целовал меня в губы, ласкал языком мои уши. Причем, последнее заводило меня сильнее, чем что-либо. Затем он оставил в покое мою шеи и уши. Стащил с меня футболку и принялся выцеловывать узоры на моей груди, лаская мои соски, распаляя меня все сильнее. Он целовал мою грудь, целовал мой живот, оставлял на нем языком влажные узоры. Я еле сдерживал себя, чтобы не застонать от удовольствия. Вдруг Саша прекратил свои ласки. Я посмотрел на него, не совсем соображая, что происходит. А тот зачем-то подошел к тумбочке, что-то вытащил из ящика и, сжимая это что-то в руках, вернулся ко мне. И снова он уселся сверху, оставив загадочный предмет где-то в другой стороне кровати. Саша снял с себя рубашку, обнажив свой торс. Мне ужасно захотелось прикоснуться к его телу губами, целовать его так же, как это делал он, но моя поза мне этого не позволяла. - Ты точно этого хочешь? - наклонившись, прошептал Саша мне на ухо. Обжигающий шепот, близость его разгоряченного тела... Я не мог ему сказать "нет". Довольно улыбнувшись, Педан принялся расстегивать штаны, и скоро он остался в одних черных боксерах, через которые просматривался силуэт его возбужденного члена. Мне стало немного не по себе. Он был как-то чересчур большим. Я, похоже, слишком долго рассматривал его там, что Саша, тихо засмеявшись, прошептал: - Малыш, тебе понравится, я обещаю. И я постарался расслабиться, доверяясь целиком и полностью Саше. Но все равно было ужасно больно, хоть он и двигался очень аккуратно и медленно. Но я терпел, потому что я знал, как сильно он этого хотел. Он стонал так, что у меня крышу сносило от этого. А потом вдруг боль сменилась удовольствием, и крышу мне снова снесло, но в этот раз уже от наслаждения. А потом, когда я засыпал у Саши на плече, он шептал мне всякие нежности на украинском языке. На родной мове они звучали куда красивее, чем на русском языке. И, с улыбкой на губах, я уснул. - Моє улюблене диво. Як же я жив раніше без тебе? Як промінець світла в моєму темному житті. Як ангел, що спустився до мене з неба. Я завжди буду з тобою, мій милий. Я для тебе стану усім. Я люблю тебе, мій рідний.