Хранитель

      Три недели пролетели почти незаметно, без каких-либо глобальных потрясений и невероятных открытий, если не считать таковыми глубокие душевные переживания любящих порефлексировать личностей — и это не про Антона.       У него даже на здоровый сон не хватало времени, что уж там говорить про треволнения. Не то чтобы ему не о чем было думать и переживать, просто неожиданно наступившая сессия не давала возможности погрузиться в размышления. Принципиальные преподаватели вряд ли бы вошли в положение и пожалели студента, у которого только что произошло насильное погружение в скрытую от людских глаз реальность, где, помимо всего прочего, зародилась влюблённость к иного рода существу — ангелу, на минуточку.       Но Антон был не робкого десятка. Он решил для начала справиться с сессией, а потом уже разобраться с другими, не менее важными проблемами. Да и случившееся уже казалось не таким непредсказуемым: во-первых, молодой человек являлся любителем всякой конспирологии, мистики и чуда и желал в это верить, во-вторых, обоснованных подозрений было достаточно. К тому же, с кем ещё могла произойти такая история? Напротив, было бы обидно, если за всю сознательную жизнь не случилось какого-нибудь этакого происшествия. Просто мечтал Антон о малом: например, увидеть одним глазком неопознанный летающий объект, лавирующий на фоне звёздного неба, про который можно было бы написать интересную статейку. Самих же инопланетян, живущих среди людей, читающих мысли и тайком защищающих человечество, с обаятельным загадочным голубоглазым дополнением, которому хотелось отдать сердце и почку, желательно возмездно — такое и представить было сложно. Но, несмотря на полученный шок, Антон не жаловался, а принимал новое с благодарностью и почтением. Ибо «нихуя себе!».       Вот только новая, чарующая и притягательная реальность не исключала обыденности. Всё так же нужно было развиваться, учиться и продолжать воплощать свою приземлённую мечту, которая после последних событий даже укрепилась. Следовательно, нужно было наверстать упущенное и вернуться в обычный ритм жизни, только со знаком плюс — крылатым.       Интересно, что Арсений настойчиво поддерживал стремление подопечного уйти с головой в учёбу. Да, поддержка — это немаловажный склеивающий элемент любого рода взаимоотношений, но хотелось бы подчеркнуть слово «настойчиво», ибо на то были свои причины, не такие благородные, как могло показаться.       Ничего не поменялось с того эффектного четверга, следующего за травмированной средой. Конечно, тот страстный и чувственный поцелуй и незримое изучение тел нежными и ласковыми касаниями немного раскрепостили скромную ангельскую натуру, но это касалось только фантазий и мечтаний. Арсений уже без какой-либо боязни позволял себе представлять многое, пользуясь тем, что за его головой никто не следит — в чём Антону не повезло, — а вот при живом общении включал недотрогу и находил множество причин, чтобы избегать уединённых встреч.       «Ну сколько можно?» — возмутитесь вы. Для начала давайте не будем забывать, о ком речь.       У Арсения, вообще-то, тоже произошло насильное знакомство с другими мирами: людским и чувственным. И он, в отличие от Антона, ничего такого от судьбы и жизни не ждал, не просил. Его консервативной душе было трудно принять этот подарок. Внутренняя борьба ангела Планиды с ангелом Хранителем была окончена победой второго, который доказал, что люди не уступают другим разумным существам в своём умении мыслить, творить и управлять чувствами. Точку в этом вопросе невольно поставил Руслан своей надменно-гневливой речью, которая привела к образованию первой ощутимой трещины в устоявшемся мировоззрении. Но борьба Хранителя с настоящим живым Арсением только началась.       Желание себя отпустить было настолько же мощным, как и сила долга перед Вселенной. Любовь к работе, которая обещала стабильность и являлась смыслом жизни на протяжении сотен лет, столкнулась с неконтролируемыми, хаотичными ощущениями и эмоциями. Внутренний Хранитель требовал не сходить с пути, знать своё место, следовать цели и выполнять работу, ведь ангел находился на Земле не ради удовольствия. Настоящий же Арсений просто хотел жить, дышать, чувствовать, открывать новое.       Этот внутренний конфликт привёл к решению ограничить прямое контактирование с подопечным. Поэтому-то Арс поддержал Антона, когда тот сообщил о необходимости заняться учёбой. Он использовал занятость парня и свою — в ангельском мире без него же не могли справиться ни с одной проблемой, — чтобы оправдать отсутствие встреч. Настоящий же Арсений скулил от желаний видеть, слышать, трогать; мечтал и фантазировал; наслаждался чужими тоскующими, а порой и нескромными мыслями о самом себе, и, конечно же, не мог не сорваться. Хватило несколько дней, чтобы Арс, не сдержавшись, появился перед склонившимся над учебниками Антоном и потребовал ласки, впившись в желанные губы.       Антон тогда не растерялся. Отвечал так, как того просили: обнимал, ласкал пёрышки, целовал напористо и страстно, нежно и бережно. Но стоило только намекнуть на большее, Арс бесследно исчезал. Это не обижало, даже забавляло поначалу, до последней такой встречи. Прошлой ночью Арс снова неожиданно появился и, не проронив ни слова, потянулся за очередной дозой ласк, но Антон не повёлся, и перед тем, как ответить на поцелуй, попытался начать разговор. Оставшись наедине с собой, без ответов и поцелуев, он, наконец, всерьёз задумался.       Как подопечный, так и его Хранитель решили, что нужно с этим уже что-то делать. Арсений, естественно, принялся сдерживать свои порывы и даже стал реже мысленно отвечать на шуточки, приколы и забавные истории, а в это время у Антона созрел другой план.       Он решил воспользоваться случаем и при очередном звонке Эда — который уже не первый раз уламывал молодого человека устроить небольшой отдых и посетить бар Инфернуса, где ангелы уже заждались героя, дабы поблагодарить за успешно проделанную работу, — согласился на предложение о встрече и намерился получить ответы иным способом.       Будущего журналиста, как и полагается, интересовало многое. Хотелось подробнее узнать о новом мире, начиная от теорий возникновения до «чем питаетесь?» и «как развлекаетесь?». Всё же в первую очередь волновало личное, ведь чувства никуда не девались, а росли, пуская корни.       «Можно ли ангелам близко общаться с человеком? Мало ли что там за законы. Может, не зря Арс так себя ведёт. Но если всё нормально в этом плане, то есть ли у нас хоть какой-то намёк на будущее? И бывали ли такие случаи? Не могло же продолжаться вечно общение урывками. А может, Арс просто развлекает себя? Это было бы жестоко. Нужно поговорить, пока всё не зашло далеко, а может, уже и зашло. Одного он меня в это место не отпустит. Там-то я всё и узнаю... Слышишь, Хранитель? Тебе некуда деваться! Не отправишь же ты меня в вашу обитель одного? А если вздумаешь так поступить, поверь мне, я найду, у кого спросить всё, что меня волнует. Извини за ультиматум, но ты вынудил».       Арсений же на манипуляцию повёлся, заткнув своего внутреннего Хранителя. И не потому, что хотел разрешить ситуацию и, наконец, принять сторону одной из воюющих в душе личностей, а потому, что до сердечного приступа соскучился.

***

      У Эда своих проблем тоже хватало, поэтому он совершенно забыл про голубоглазого друга и о возможных его переживаниях, а тот самостоятельно не искал помощи, ибо знал, на какую сторону его будут склонять.       Про Антона же вспомнил только когда ангелы Инфернуса потребовали привести к ним героя, чтобы завербовать того для дальнейшей работы в качестве подставного. Эд с удовольствием принял новость и начал работать в этом направлении, докучая звонками. Может, ещё и поэтому старался не связываться с Арсом, предвосхищая гневную реакцию.       Но это не та проблема, которая занимала все мысли командира, да и к работе она не имела отношения. Случилось нечто для него непредсказуемое, пугающее, сбивающее с толку и пошатнувшее привычную уверенность. И первое, что заставило усомниться в своей адекватности и запустило бурный мыслительный процесс — дикое, жгучее и кипящее чувство внутри, которое уже после долгого анализа определилось как ревность.       Возникло это неделю назад, в пятницу, когда непереносимый на дух Андрей снова показался на пороге. Перед этим ожидающий гостя Егор находился в прекрасном настроении и выглядел как-то необычно. Эд не мог понять, что именно было не так, но ему то и дело приходилось задерживать взгляд то на сияющем лице парня, то на его волосах, которые, казалось, стали глаже, мягче и переливались на свету. Да и руки, ласково перебирающие салатные листья, подкаченные ноги, выглядывающие из-под шорт, голый торс, мелькающий перед глазами — Егор частенько в таком виде занимался уборкой или готовкой, дабы не замарать вещи, — всё это почему-то обращало на себя внимание и казалось не таким, как прежде. Из-за ошалелых залипаний Эд, сам не желая того, не успел вовремя покинуть место чужого свидания. Хоть Булаткин и пытался всеми силами выпроводить засидевшегося друга, тот видел перед собой взволнованное лицо, видел, как шевелятся губы, а что именно до него там хотят донести, даже не пытался услышать.       И вот явился Андрей, весь такой причёсанный, приглаженный, на лице довольная улыбка до ушей, а в руке букет ромашек. Ну как это могло не вызвать раздражение? А поведение Егора, который с великой радостью принял презент и наградил гостя лёгким мимолётным поцелуем? Какова наглость при друге такое вытворять!       Эда тогда переклинило не на шутку. Он рывком зашагал к хлопающему глазами Андрею, схватил того за шкирку и выкинул, как котёнка, за дверь, заперев преграду ключом. В этот же момент пришло осознание, насколько же глуп и безумен такой поступок, но отступать уже было нельзя. Оставалось только зажать в руке железный крючок и под приближающиеся гневные возгласы быстрым шагом скрыться в гостиной.       — Ты совсем ёбнулся?! — крикнул Егор и побежал следом, путаясь на ходу в ногах. — Отдай! Быстро! Вот же... Тебе смешно? Тебе смешно?! — он схватил негодяя за плечо и, встав на носочки, потянулся за вскинутой рукой. — Ну, пожалуйста, Эд. Посмеялись и хватит... Дай сюда ключ!       Но тот злобно смеялся и наблюдал за прыгающим перед ним озлобленным парнем, то дразня на коротком расстоянии, то предательски уводя руку дальше. И всё это ему казалось забавным и занимательным, пока лицо Егора не оказалось слишком близко, пока бездонные, блестящие от выступившей влаги глаза не приковали к полу, пока кожа не опалилась чужим дыханием.       — Зачем ты так со мной? Ты жестокий и безжалостный! — Егор чуть ли уже не плакал от безысходности. Смотрел так жалостливо и проникновенно, что все адекватные мысли покинули голову. — Не понимаю, почему я тебя... С тобой общаюсь... Ты мне жизнь ломаешь! Ты... Ты...       Эд глубоко вздохнул и стиснул зубы. Что-то бормочущие розовые губы своим видом так и призывали к бездумному действию.       — Да замолчи ты! — грозно рявкнул он и, выронив ключ, схватил Егора за грудки, чтобы следом заткнуть его своими губами — грубо, нахально, собственнически.       Это второй момент, который больше первого беспокоил впоследствии Эда.       Третий — на поцелуй не ответили.       Удар на этот раз пришёлся по самолюбию. Ведь Эду никогда не отказывали, и уж тем более не предпочитали ему кого-то другого, но дело было даже не в этом. Ангел воспринимал верность Егора как нечто очевидное, естественное и постоянное. Забота, поддержка, внимание — всё это доставалось даром, и даже бороться не надо было. Но вот появился Андрей и позарился на чужое. Невольно показал, что человек, всегда находившийся рядом, выполнявший любую просьбу и пожелания — не собственность, а отдельная самостоятельная личность, имеющая право забрать все свои дары и исчезнуть. Эд не желал воспринимать действительность, и как назойливую муху, отгонял вора. Так бы и продолжалось, если бы не этот насильный поцелуй, точнее, реакция на него. Позже, после анализа своего и чужого поведения, всё стало понятно, но это было потом, а пока...       Замершие губы и скривившееся лицо будто ножом резали грудную клетку и заставляли сердце биться в истерике. Ответное поведение и собственные ощущения выводили из себя. Столько злости Эд ещё не чувствовал.       Он пьяно отшатнулся и громко захохотал. Знал бы он, что на самом деле происходило с бедным влюблённым Егором, у которого онемело всё тело, который чуть не потерял сознание и не рухнул на пол. Да какой там мог быть ответ? Кривое лицо говорило только о шоке и охватившей душу панике.       — Что с ебалом, Булаткин? — Эд снова приблизился, всматриваясь в испуганные глаза. Больше не смеялся, только шумно вдыхал носом, пытаясь сдержать очередной порыв. — Противно, да? — прорычал он в приоткрытые губы и, отстранившись, с отвращением добавил: — Мне тоже...       «Смотреть на вас», — осталось не озвученным.       Это был четвёртый момент.       Поражённый такой нахальной и бессовестной издёвкой, Егор сглотнул подступивший комок обиды и молча покинул гостиную.       В этот момент, чувствуя вину и понимая, что перешёл все границы дозволенного, Эд принял решение исключить на время общение с Егором, дабы снова не сорваться и не натворить очередных глупостей.

***

      «Как будешь готов, дай знать! И хватит уже напевать эту песню!»       — Где-е-е твои крылья, которые нравились мне-е-е... Я готов! «Я знаю, что ты даже штаны не натянул!»       — Бля...       Антон, опираясь на локти, нехотя приподнялся с кровати, на которой бездельно провалялся несколько часов. Всё это время он пытался заманить к себе Арсения душещипательными серенадами и ритуальными узорами, которые вырисовывал чёрным пёрышком на воображаемом холсте, но тот не поддавался, только изредка вставлял своё «прекращай».       Всё ещё не желая принимать вертикальное положение — а надо было, так как Эд уже ждал в баре, — Антон потянулся ногой к аккуратно разложенным вещам и, кряхтя, попытался пальцами зацепить край футболки, но ленивый процесс смены гардероба прервал телефонный звонок.       — Да, Эд. Мы уже выходим... — выдохнул он в неторопливо притянутый к уху гаджет, но из динамика вырвался грубый недовольный возглас.       — Куда выходите? Я заебался вас ждать, хватит там лобызаться! Перемещайтесь уже!       — Если бы... Ща будем.       Антон резко вскочил с кровати, натянул на себя новенькие чёрные джинсы и нырнул в мятного цвета футболку, всё-таки хотелось выглядеть не совсем обездоленным в необычном обществе. На минуту застыв перед открытой металлической шкатулкой, которую когда-то подарил Дима, дополнил образ излюбленными побрякушками и, проведя пятернёй по кудрям, направился к выходу. Но едва Антон успел натянуть второй кроссовок, как неожиданно появившийся Арсений схватил его за руку и погрузил в секундный красочный вихрь.

*

      Они переместились в уже знакомый Арсу безлюдный заброшенный частный сектор, приземлившись прям перед железным узорчатым забором.       — А-а-ай!       Стояла такая тишина, что возмущённый возглас пассажира пронёсся эхом по всему кварталу, распугав каркающих ворон.       — Да ты совсем что ли, Арс. Я еле успел обуться, — заворчал Антон, поправляя съехавшую набок футболку, но как только приподнял голову, недовольство как рукой сняло. Он вытянулся в лице и осмотрелся. — Ого... Где это мы?       Старые покосившиеся дома, освещённые холодным лунным светом, навевали лёгкий страх и чуточку ужаса — окажись человек в таком месте один, о лёгкости не было бы и речи. Любопытство тут же разыгралось, особенно подозрительным показался контраст между заброшенными деревянными постройками и заросшим зеленью серым кирпичным двухэтажным домом, ограждённым высоким железным забором. Всё вокруг кричало о том, что здесь твориться что-то сверхъестественное.       Повертев головой, Антон медленно обернулся вокруг себя, всматриваясь в детали такого мрачного, странного места, и остановил взгляд на задумчивом лице Арсения, которое вызвало глупую улыбку и прилив сдерживаемой столько времени нежности, — скрыть это было невозможно.       — Приве-е-т, — протянул он томным голосом, уже не обращая внимания на сомнительное местоположение, и кокетливо провёл пальцем по чужой рубашке, задевая на ходу пуговицы. — Один тут отдыхаешь?       Арсений не успел даже пискнуть от неожиданного прикосновения, хотя очень даже собирался, как со стороны дома раздался недовольный бас:       — Да чтоб вас! Вы там долго топтаться будете?!       Голос хоть и показался знакомым, но всё же заставил испуганно дёрнуться. Антон уже без какой-либо игривости схватил Арса за руку и заглянул в отверстие между прутьев, пытаясь распознать фигуру, стоящую на пороге дома.       — Чего так орать-то! Напугал! — крикнул он, убедившись, что говорил не кто иной, как Эд. — Тоже мне, приказчик нашёлся.       Арсений хохотнул на раздражённый бубнёж, украдкой взглянул на поджатые губы и отведённые в сторону глаза и приоткрыл скрипучую калитку, заставив Антона снова дёрнуться.       — Пойдём, — он перехватил взмокшую от испуга ладонь и уверенно потянул подопечного за собой.       На самом деле Арс тоже чувствовал себя не сказать что спокойно. От этого, пусть сейчас и беззащитного, но в любых других ситуациях пытливого хитреца можно было ожидать чего угодно, а Арсений намеревался не поддаваться, не зря же он столько держал себя в руках.       Когда гости приблизились к широкому крыльцу дома, то заметили двух чернокрылых ангелов. Один — его сложно было бы не узнать по вытянутому лицу, выпяченным пухлым губам, злобному взгляду и виднеющимся на открытых участках тела татуировкам — стоял, подперев ногой стену, и закатывал рукав чёрной рубашки, ворот которой был расстёгнут чуть ли не до пупка. Второй — более крупный, одетый в душный костюм — располагался по стойке смирно у двери и устало смотрел куда-то вдаль.       — Ну наконец-то, — пробубнил первый, заставив второго облегчённо вздохнуть. Видимо, ангелы довольно долго прождали непунктуальных гостей.       Эд вообще появился у бара раньше назначенного времени, а зайти внутрь так и не решился, боясь не только встретить там причину взявшихся из ниоткуда страданий, а ещё и своей непредсказуемой реакции. За неделю до него, конечно, дошло, что́ именно случилось в тот самый проклятый день, но легче не стало. Пугающее чувство усилилось стократно, когда обрело страшное название. Эд готов был биться об стенку, лишь бы выкинуть из головы постоянные мысли о светловолосом улыбающемся парне с щенячьими глазами и румяными щеками.       «Да ёб твою мать! Как можно было так обосраться-то? Ну что за хуйня! Почему он-то? Что, блять, делать теперь? Ладно... Пройдёт. Ща туда-сюда и всё. Главное, как-то извиниться и... И делать вид, что ничего не происходит... Какой же я жалкий!» — таков был дословный мыслительный анализ, ежедневно преследовавший влюблённого Эда.       Когда он увидел своих проводников на крыльце, то сердце от предвкушения забилось быстрее, а страх превратился в злость и нервозность.       Опаздывающие неуверенно поднялись по ступеням, и Арс озадаченно нахмурился, осматривая нахохлившегося друга.       — А ты чего здесь, а не там? — кивнул он на дверь, на что Эд цокнул и отпрянул от стены.       — Тебя ебёт или интересует? Надо так. Ясно?       Антон прыснул в кулак и, поймав на себе гневный взгляд, сразу же изменился в лице.       — Чёт нервный какой-то, — прошептал он под нос.       Второй ангел, не желавший больше ни минуты торчать у входа, попытался выполнить свою работу, но его перебили, не дав и слово сказать.       — Паро...       — Да андромеда! Тысячу раз уже сказал! — крикнул Эд, дёргая за ручку закрытую дверь.       «С ним всё в порядке?» — Антон кинул вопросительный взгляд на Арсения.       Тот пожал в ответ плечами и замотал головой.       «Не думаю. Но лучше не спрашивать».       Вышибала скорчил недовольное лицо и, взмахнув рукой, ответил на грубость обиженным голосом:       — Приятного вечера. Проходите.

*

      Как только пустая пыльная комната превратилась в оживлённый бар, Антон громко охнул и сильнее стиснул чужую ладонь.       — Ва-а-ау! Это прям волшебство какое-то, — он, не моргая, окинул помещение восторженным взглядом и сделал несколько неуверенных шагов. — Столько ангелов...       Действительно, в «Шантрапе» в выходной день было достаточно много крылатых, как и в первый визит Арса. Практически все столы были заняты, окна загородили небольшие компании, и даже виниловый проигрыватель собрал вокруг себя толпу.       — Арс, смотри, тут даже официанты с крыльями... Это прям бар, да? Хорош! У вас даже курить можно не выходя... О-о-о... Там Егор! Эй!       Заметив за барной стойкой знакомое лицо, Антон, недолго думая, рванул с места и потянул за собой Арсения, который от неожиданного рывка чуть не споткнулся о свои же ноги. В этот же момент разливающий напитки и мило беседующий с посетителями бармен, услышав своё имя, поднял голову и увидел знакомую длинную фигуру.       Эда к тому времени уже и след простыл.       — Антон! — крикнул в ответ Егор и помахал рукой. — Вот это гости!       Собравшиеся у стойки ангелы резко замолчали, оглянулись и, перешёптываясь, принялись с интересом рассматривать посетителя.       — Здравствуйте. Добрый вечер, — закивал Антон, приблизившись к загораживающей проход толпе. Он услышал, как Арсений, стоящий за спиной, тоже поприветствовал присутствующих, не получив при этом и толики того внимания, которое было направлено на «нового» человека.       С одной стороны, такой интерес к собственной персоне приятно льстил и даже бодрил, но с другой — из-за отсутствия малейшего представления, как себя вести в крылатом обществе ощущалось смущение и скованность, поэтому влажная ладонь не решалась отпустить якорь, роль которого, не жалуясь и молча, исполнял Арс. Тот, видимо, вообще решил не издавать лишних звуков, чтобы не напоминать о себе, дабы избежать запланированного разговора.       Толпа всё-таки расступилась и пропустила любопытного, почти двухметрового человека к стойке.       — Привет, Тох! — радостно воскликнул Егор. — Рад, что ты зашёл к нам! Как ты? Адаптировался? Хочешь выпить? — он потянулся через преграду и приобнял Антона.       — На самом деле я в шоке! Ты тут работаешь?       — Ну типа того. Выпьешь?       — Да, давай. Арс? Ты будешь? — Антон обернулся и притянул Арсения ближе, но тот резко замотал головой, ибо планировал оставаться в трезвом сознании до последнего. Терять бдительность было нельзя.       — Да ладно тебе... Расслабься!       — Всем намасте! — вклинилась неожиданно подкравшаяся чернокрылая девушка. — Я Олеся. Значит, это ты тот самый спаситель наших шкур? — прощебетала она и подозрительно сощурилась, всматриваясь в лицо Антона, как будто пыталась узнать в нём знакомые черты. Девушка поправила рукой длинные тёмные волосы и шагнула ближе, кокетливо улыбнувшись.       Антону на секунду показалось, что перед ним не ангел Инфернуса, а настоящая ожившая кукла: бледная кожа, подчёркнутая чёрным коротким, с разлетающейся юбкой, платьем, круглые светлые глаза, излучающие теплоту и наивность, миниатюрный ровный нос и чуть пухлые щёки, украшенные лёгким румянцем.       Олеся потянулась к Егору и что-то прошептала, хихикая.       Движения были плавные и изящные, что совершенно отличало её от окружающих постояльцев. Только, наверное, Арс смог бы посоперничать в красоте и грациозности.       Поймав выжидающий взгляд, Антон выпрямился, отпустил чужую руку и, смущаясь, одёрнул футболку.       — Привет. Ну... Я просто это... Помог.       Поражённый такой неоднозначной реакцией, Арсений вытаращил глаза и шагнул вперёд, заполнив собой пространство между девушкой и подопечным. Поведение Антона возмутило до глубины души. Захотелось сразу же привлечь к себе внимание. Это неприятное, царапающее чувство внутри когда-то уже проявляло себя, Арс вспомнил про Ирину и поморщился.       — Мы тебя давно уже ждём в гости, — Олеся, не обращая внимания на возникшую преграду, плавно обошла Антона и разместилась с другой стороны, полностью завладев его вниманием. — Все хотят познакомиться с тобой, но боятся подойти, — она оглянулась на сородичей, которые краем уха подслушивали разговор, и весело хмыкнула.       — Почему?       — Да они дикие, — засмеялась Олеся. — Это Хранители с людьми на «ты», а эти только и умеют, что допросы устраивать и по голове стучать. С Егоркой-то не сразу свыклись, да и с другими подставными.       — А ты разве не из... — Антон провёл пальцем по воздуху, не зная, как закончить вопрос.       — Я современных взглядов, прогрессивная. Часто бываю среди людей. А ещё изучаю людскую науку.       Егор прыснул, протирая столешницу.       — Науку.       — А что смешного? Астрология, вообще-то, «логия», что значит наука. Я благодаря ей даже парня себе нашла. У нас совместимость девяносто процентов, между прочим.       — Он человек, который нарвался на поехавшего ангела, — уточнил Егор, исподлобья поглядывая на Антона.       Тот даже не успел прийти в изумление от услышанного, как поочерёдно, будто по команде, начали подходить ангелы, желающие познакомиться с новеньким. Но внутри разлилось что-то тёплое и приятное. Антон почувствовал себя свободнее и увереннее. Одухотворённый ещё необдуманной новостью, он принялся охотливо знакомиться с окружающими, внимательно слушал и отвечал на вопросы, не скрывая одолевшую весёлость. Многие интересовались подробностями операции, благодарили за помощь и рекламировали свой отдел Инфернуса, главным образом отмечая, какие прекрасные условия создаются для подставных и что лучше места для такой работы не найти.       Арсению, которому пришлось посторониться и скромно разместиться на дальнем стуле у стойки, не сразу смекнул, что происходит — был занят любованием уже такого родного профиля и не вслушивался в разговор, — пока Стас, распыляющийся перед Антоном о прелестях своей работы, не обронил: — ...тем более твой Хранитель проходил испытание в нашем отделе и смог бы тебе всё объяснить. Да и у тебя уже опыт имеется. С вампирами ты знаком, осталось...       Арсу хватило несколько секунд, чтобы понять, к чему вёл бывший коллега и откуда брала своё начало эта безумная идея. Он испуганно взглянул на внимательно слушающего Антона, осмотрел ненавистную толпу и, сжав кулаки, надулся от нахлынувшей злости.       «Ну Эд... Ну Эд!»       Он принялся судорожно искать глазами зачинщика, чтобы закатить незабываемую истерику, и, заметив в толпе у окна будущую жертву, резко развернулся.       — Егор! Эй! — крикнул он, нетерпеливо стуча по столешнице. — Иди сюда!       Бармен, заметив расширенные от злости и тревоги голубые глаза, принялся торопливо разливать напитки, показывая пальцем «секунду». Но Арс, казалось, ждать не собирался.       — Чтоб тебя... Да брось ты свои стекляшки!       Обречённо выдохнув, Егор шлёпнул ладонью по настольному звонку, которым подзывал официантов, и, передав полномочия подбежавшему ангелу с подносом, быстро зашагал к проблемному клиенту.       — Что? Что случилось? — взволнованно спросил он.       — Слушай, я тебя очень прошу, — начал тараторить Арсений, оглядываясь. — Ты не мог бы отвлечь Антона, увести, поговорить с ним? Мне срочно нужно найти Эда.       Егор всплеснул руками и громко цокнул.       — И всё? Ну иди, а Антона зачем... Подожди-ка. А-а-а... — понимающе протянул он и закивал. — Не хочешь, чтобы Тоху подставным сделали? Я думал, ты знаешь. Это уже давно решили...       — Я не знал! Эд! Он не предупредил даже, не спросил! Так нельзя!       Егор хмыкнул и опустил взгляд.       — А когда Эд считался с чьим-то мнением? Ладно. Я понял. Не переживай.       — Спасибо! — бросил Арс и решительно зашагал в сторону окна, на ходу ругая себя за невнимательность. Как можно было не догадаться о намерениях Эда? Это же очевидно!

*

      — Я ничего не понял, — Антон схватился за голову и упёрся локтями в стол.       Он, правда, пытался вникнуть в суть астрологического анализа своей персоны, но вся эта вычурная терминология сбивала с толку, да и постоянно приходилось отвлекаться на двух ангелов, эмоционально выясняющих отношения в другом конце бара. Те тоже в ответ изредка поглядывали в сторону столика, за которым разместилась дружная троица из двух людей и ангела-астролога — Антон добавил бы ещё «ведьмы», судя по некоторым выражениям Олеси. Так и хотелось залезть в голову Арсения и узнать, что же произошло между бывшими коллегами. Возможно, какие-то проблемы, связанные с работой, но эти нечитаемые взгляды намекали, что причина конфликта пряталась в этом месте за столом.       — Короче, просто носи по вторникам красное и всё, — закатила глаза Олеся, сидящая напротив парней. — Соберись, Антон. Это серьёзно! — шлёпнула она ладонью по столу, привлекая внимание.       — Ладно, я запомнил, — Антон выдохнул и задумчиво постучал пальцами по тонкой ножке бокала.       Ему очень бы хотелось вернуться к другой теме, озвученной ещё до наплыва «свидетелей Инфернуса», которые неумело пытались завербовать неверующего. Хорошо, что Егор додумался увести его подальше от надоедливого общества, прихватив с собой новую знакомую.       Олеся с самого начала показалась своей в доску, несмотря на увлечённость «наукой», через призму которой девушка смотрела на всё и всех. Она напоминала старую добрую чудаковатую Полумну в калейдоскопических очках, окружённую мозгошмыгами. Антон готов был слушать всю эту пространную астрологическую историю, но не когда голова забита совершенно другими вопросами. Хотелось сменить тему и вернуться к упомянутым ранее отношениям ангелов и людей. Но как? Антон решил, что лучше прямо задать вопрос. Наверняка Олеся поймёт.       — Слушай... А твой парень — человек, да?       — Ну да.       — А это... Как это вообще так? Ну, так можно вам?       Олеся прыснула и махнула рукой.       — А чё нельзя-то. Да и я бы повесилась, если бы мне пришлось строить отношения с ангелом, — продолжила она, успокоив своей реакцией напряжённого Антона. — Понимаешь, люди — ну, то есть вы — чувственнее, отзывчивее, беззаботнее, без всяких там: «во благо всеобщего...», тра-ля-ля, «разум первичней чувств и эмоций» и так далее. Есть у нас, конечно, кадры-любители покуролесить, да и те к людям тянутся.       — А физиология не отличается? Типа всё работает так же?       — Да мы одинаковые! Только крылья эти. Ну и... Мы развивались быстрее. Скорее, даже по-другому. Мы существуем намного дольше, поэтому и ушли дальше. У вас вон, технический прогресс! У нас такого нет. Мы увлеклись разумом и науками естествознания. У вас телефоны, тачки, а у нас телепатия и телепортация. Ваша квантовая физика, например, для нас — детский лепет. Арсений вообще тебе ничего не рассказывал?       Антон, поджав губы, замотал головой, на что Олеся цокнула и закатила показательно глаза.       — Вы бессмертны? — почему-то пришло в голову и сразу же вырвалось.       — Нет, конечно! В среднем лет шестьсот.       — Охренеть!       — Когда-нибудь и вы так сможете. Если займётесь не личным комфортом и войнами, а вещами поважнее.       — Астрологией, например, — усмехнулся Булаткин, разливающий остатки вина по бокалам.       — Ой, Егор, давай ты сейчас не будешь делать вид, что не выпрашивал результат вашей совместимости с Эдиком, — язвительным тоном протараторила Олеся и резко прикрыла рот рукой. — Ой! Прости, — пискнула она, состроив жалостливое лицо.       Антон замер и медленно покосился на пыхтящего от злости Егора.       — Язык как помело! — рыкнул тот.       — Не с этим Эдиком, с другим... — попыталась исправиться Олеся и наигранно улыбнулась, смотря на удивлённого Антона.       Егор накрыл ладонями лицо и болезненно промычал.       — Да блять! У тебя на лице всё написано, что скрывать-то! — Олеся откинулась на спинку стула и сложила руки на груди. — Вы оба уставились на своих мужиков влюблёнными глазами. Думаете, я не вижу? — парни осторожно переглянулись и синхронно схватились за бокалы, пытаясь скрыть за ними смущение. — Давайте, рассказывайте. Кто, если не я, вам поможет, — приготовившись слушать, Олеся облокотилась на стол, подперев голову кулаками, но в ответ получила напряжённую тишину. — Так. Вы либо рассказываете, либо слушайте меня и не отвлекайтесь.       — Эм-м-м. Мои мысли читают, — оправдался Антон, пожав плечами.       — Пф-ф-ф. Ща исправим. Я могу их заблокировать на время.       — М-может, не надо? Арс будет орать.       — Он тебе не папочка. Да и скрою только наш разговор. Мы так делаем подставным, когда даётся секретная информация, которую даже Хранители не должны знать. Давай сюда голову, будет больно, — Олеся привстала и резким движением приложила ладони к чужим вискам.       Пока один приходил в себя после электрического разряда, другой тихим голоском принялся жаловаться на жестокого, бессердечного, безжалостного Эда. История Егора, конечно, поразила сначала, но потом, вспомнив все совместно проведённые вечера, Антон пришёл к выводу, что всё и так было видно и заметно. Он попытался приободрить несчастного, но, подбирая слова, понял, что сам находится в том же положении. Его тоже нагло использовали. Недолго думая, Антон подключился к разговору и выпалил, как на духу, все свои переживания.       — М-да, ребятки, — после долгой, сопровождаемой сочувственными взглядами и возгласами беседы, Олеся глубоко вздохнула и, немного подумав и собравшись с мыслями, озвучила вердикт: — Мой вам женский совет. Тут даже Таро не понадобится. Этих двух «принцесс» нужно брать напором. С виду-то то они ковбои, а на деле чувствительные трусы. Эду, по-хорошему, не мешало бы врезать по яйцам, чтобы в себя пришёл. Ты в курсе, — обратилась она к Егору, чуть наклонившись, — что когда стал подставным, на тебя половина Инфернуса заглядывалось, пока Эд не забрал тебя в свой отдел? До этого он с подставными принципиально не работал. Тогда уже всё стало ясно, никто не решался к тебе и близко подойти. Так что история с Андреем предсказуема. Поговори прямо, а лучше покажи, кто сверху... Над ситуацией, я имею в виду. Включай сучку, Егор! Эд боится тебя потерять, можешь спокойно ставить свои условия и требовать нормального отношения к себе. И не мучай Андрея, людей использовать нехорошо. А что касается тебя... — Олеся перевела взгляд на глупо приоткрывшего рот Антона, который готов был ловить каждое слово. — Никаких разговоров! Только хуже сделаешь. Покажи Арсу, от чего он отказывается, потом сам от него убегать будешь. Поверь, такой ящик Пандоры откроется, мама не горюй. Его можно понять, зная, откуда он свалился, но его принятие себя будет длиться целую вечность, пока ты не покажешь ему все прелести дружбы и любви. Вот и всё, звёздочки мои. Вопросы? — парни синхронно замотали головой. — Отлично. Как вам мои серёжки? Вчера феи подогнали, только тс-с-с.

*

      — Да ёбаный в рот! — Эд закатил глаза, выбросил окурок в окно и схватил Арсения за плечи. — Успокойся! Он сам решит, его же никто не заставляет.       — Не надо! — Арс дёрнулся, скинув с себя чужие руки, и сжал от злости кулаки. — Ты мог спросить у меня сначала, потом у него! А не посылать своих шестёрок, чтобы они расхваливали своё болото. Это всё твои манипуляции! Он не будет с вами работать. Точка!       — Как же ты заебал! Это не моя идея, говорю тебе! Разговаривай с начальством. Я тут ни при чём. Только приказ выполняю.       — Я тоже выполняю свою работу! Поэтому передай своему начальству, чтобы они шли на хер!       — Всё, остынь, — Эд снова закинул руку на плечо пыхтящего Арсения и прижал боком к себе, чтобы тот не вырвался. — Не могу больше. Я поговорю с Павлом, но зуб даю, он тебя вызовет к себе. Давай, расслабься. Смотри, вон ведьма нашла себе новых жертв. О чём они там говорят?       — Эм-м-м, — Арсений нахмурился, пытаясь разобрать несвязный гул в голове. — Я не пойму... Подожди... Не могу разобрать... Стоп. — он снова вырвался из хватки и надулся от новой порции негодования. — Вы тут охренели что ли все?! Она заблокировала разговор!       Арс не успел и шага сделать в сторону стола, как его перехватили.       — Стой. Не иди туда... — замямлил Эд, посматривая на Егора, который с грустным лицом, что-то объяснял соседям по столу. Он догадывался, о чём могла идти речь, судя по эмоциям, и решил не приближаться.       — Это почему ещё? — возмутился Арсений. — Это опять твоя работа?! Теперь она его обрабатывает?       — Нет! Честно нет. — Эд выхватил сигарету у проходящего мимо ангела, взмахнув рукой, чтобы тот шёл дальше, и затянулся. — Наверняка она ерунду свою несёт, — выдохнув, продолжил он и скривил лицо, с отвращением посмотрев на сигарету. — Фу, блять! Просто оставь Тоху в покое, пусть отдохнёт от тебя, пообщается... Пойдём лучше выпьем.       Арсений испуганно округлил глаза.       — Подожди. Думаешь, он устал от меня?       — Да ты меня за полчаса заебал, а я привыкший, — хмыкнул Эд и развернулся в сторону барной стойки, продолжая говорить. — Смотри, найдёт ещё себе какого-нибудь смазливого ебаната с ромашками.       — С ромашками? Стой, Эд! С какими ещё ромашками?

*

      Арсений всё-таки решил выпить и на этот раз действительно только одну стопку, ибо руки продолжали подрагивать от очередного пережитого нервного срыва. Пока Эд издевался над заменяющим бармена официантом, который путался в напитках, Арс исподтишка поглядывал на дальний столик. В голове иногда мелькали обрывочные фразы и вроде ничего подозрительного не было замечено. Антон смеялся. Наваливался на Егора, бил себя по коленке. Арсений улыбнулся и сразу же поник.       «Ну найдёт и найдёт. Это же хорошо. Будет счастлив. Будет смеяться вот так, а не хлопать своими взволнованными глазами и выпытывать правду. Даже не смотрит. Правда устал? Да я сам от себя устал! Скажу, что больше так нельзя. Что я Хранитель и нам нельзя... Нет. Скажу, что так будет лучше или...»       — Домой пора, — прервал размышления знакомый голос.       Арсений так глубоко погрузился в себя, всё ещё не отводя глаз от уже опустевшего столика, что не заметил, как Антон оказался рядом.       — Как? Что? — растерялся он, оглядываясь по сторонам.       — Домой полетели, говорю, — хмыкнув, повторил Антон и схватил Арса за руку. — Давай, включай свой перемещатор.       — Ага. Сейчас... Эд? Эд!       — Да улепётывайте уже! — гаркнул тот, чувствуя спиной присутствие ещё одного человека. — Мне надо тоже уже... Того.       — Ладно. Пока?       Арсений не хотел покидать это место. Он боялся. Ужасно боялся, что сейчас придётся говорить. Но что? Так и не придумал. Не дождавшись ответа, он взглянул на терпеливого Антона, с лица которого не сходила нежная улыбка, поправил свободной рукой волосы и, сжав сильнее чужую ладонь, погрузил себя и подопечного в красочную вращающуюся воронку.       Эд краем глаза проследил за отбывшими и собрался уже встать, как его остановил дрожащий голос Егора.       — Кхм. Т-ты... Отправь м-меня домой.       Развернуться Эд не решился, шевельнуться тоже. Единственное, что он смог сделать, это притвориться глухонемым, но в рёбра больно ткнули пальцем, заставив громко айкнуть.       — Я ждать не собираюсь, — уверенней произнёс Егор.       «Блять! Сука! Уйди! Что тебе надо?» У Эда желваки заиграли на скулах, а ладони сжались в кулаки.       — Так и знал, что ты трус!       — Охренел? — он резко развернулся и вскочил, заставив Егора дёрнуться и сделать шаг назад, но тот взял себя в руки, уверенно задрал подбородок и протянул ладонь, требовательно смотря в чёрные глаза.       Эд стушевался от такого неожиданного напора и сразу же надел защитную маску надменного наглеца.       — Не боишься, что я снова тебя... трону? — сократив расстояние, он едко ухмыльнулся и сильно сжал вытянутую руку, надеясь отпугнуть.       — Ты себя спроси! — бросил в ответ Егор, стерев с лица Эда противную ухмылку.       Заменяющий бармена ангел, увидев на месте Егора пустоту, всплеснул руками и, тихо матерясь, вернулся к работе.

***

      Как только Арсений ощутил под ногами пол погруженной во тьму комнаты, на плечи плавно легли чужие тёплые руки, а губы обдало горячим дыханием. Он широко открыл глаза, но не смог разглядеть ничего в непривычной темноте, лишь почувствовал опасную близость.       Как же он соскучился, как же хотелось разок дотронуться, ощутить снова вкус и мягкость влажных губ, но внутренний совестливый голос требовал держать себя в рамках, не поддаваться, отступить, ведь всё уже было решено.       — Мы же... Поговорить, — рвано прошептал Арсений, когда осознал, что заставить себя отстраниться уже не получится, но в ответ получил лёгкое дразнящее касание, от которого губы дрогнули и разомкнулись, по телу пробежала волна трепетной дрожи, а способность воспроизводить хотя бы обрывочные фразы утратилась окончательно.       — Да-да. Сейчас поговорим, — чуть слышно ответил Антон и бережно провёл влажными ладонями по шее, запуская подрагивающие пальцы в растрёпанные волосы. — Ты только внимательно слушай и не отвлекайся, — он скользнул холодным кончиком носа по горящей щеке и, застыв на мгновение, нетерпимо и жадно прильнул к губам, уничтожая последние крохи ангельского самообладания.       Поцелуй был таким тягучим и сладким, что протестующий голос в голове заныл в отчаянии, сдаваясь. У Арсения всё затрепетало внутри, по телу поползли щекотливые мурашки, а под веками нарисовались радужные круги. Он смелее зашевелил губами, руками вцепился в напряжённую спину и прижался к статичному телу, ощущая предательскую слабость в ногах.       Губы Антона были такими мягкими и вкусными, движения требовательными и властными, что желания, чувства и эмоции завладели разумом. Арсений оправдывал свою податливость тем, что это последний раз, ещё немного, ещё чуть-чуть, и он объявит о своём решении. Но это «чуть-чуть» затягивалось. С каждой секундой становилось всё приятнее, жарче и труднее следовать шаткому плану. Завлекающие мысли Антона, который не стеснялся громко и развязно думать, так ласкали и пленяли, что хотелось послушно следовать любым просьбам и приказам, соответствовать лестным комплиментам и неосознанно так же громко отвечать.       Антон на мгновение оторвался от припухших губ, влажными поцелуями спустился к шее, слегка сжимая волосы руками. Лёгкие покусывания, широкие мазки, охлаждающее горячую влажную кожу дыхание — как же это было приятно и волнующе. Арсений ощущал слишком много и слишком ярко, но этого было мало. Он желал большего, сам не зная чего. Прижимался ближе, хаотично хватаясь за ткань футболки, и рвано вдыхал воздух, теряя голову от блаженства. Но Антону не нужны были слова, он и так понимал, что от него хотят, и продолжал, не торопясь и наслаждаясь, рассказывать свою нежную историю.       Пока Арс утопал в новых неизведанных ощущениях, Антон незаметно добрался до рубашки и немедля расправился с пуговицами, оголив вздымающуюся грудь.       — Такой нежный, — прошептал он в ухо, ласково касаясь пальцами бархатной кожи, и снова вернулся к заласканным губам, не дав возможности прийти в себя.       Арсений чувствовал жар, исходящий от блуждающих по телу ладоней, который проникал сквозь кожу и спускался ниже, концентрируясь в паху; ощущал в груди глухие удары вырывающегося наружу сердца; слышал чужое прерывистое дыхание и мокрые звуки поцелуев, и мечтал, чтобы это никогда не прекращалось, чтобы тот голос совести замолчал навсегда, позволяя чувствовать и наслаждаться жизнью.       Арсений громко выдохнул и пискнул, когда руки Антона спустились ниже, огладили поясницу и, стиснув талию, резко притянули ближе. Чужое возбуждение врезалось в низ живота и пустило горячую волну по телу. Кровь от стыда прилила к щекам, как только Арс осознал, что тоже бесцеремонно давит пахом в бедро с непристойным настойчивым желанием скользнуть ниже. Страх, стыд и жгучие безумные желания, как чужие, так и свои, перемешались в голове, а Антон вздумал подлить масло в огонь, покусывая мочку, проводя горячим языком за ухом и напирая так, что пришлось попятиться. Спина упёрлась в стену, тело оказалось в ловушке. Язык Антона скользнул по шее, а пальцы выше по рёбрам, достигнув чувствительных сосков.       Арсений дёрнул тазом, осуществив своё раннее желание, и охнул, ударившись затылком. Это было настолько слишком, что если он ещё раз дёрнется, то распадётся на мелкие частички.       — Антон... — еле слышно шепнул Арс, вытаращив глаза, и крепко обхватил запястья, останавливая. — Я... Не... Стой! — он задышал так громко и часто, что Антон испуганно отстранился.       Арсений, поёжившись, приобнял себя за плечи и смущённо опустил голову, пряча румянец, хотя знал, что в такой темноте его трудно разглядеть. Он мысленно ругал себя за такие пошлые действия, в это же время неистово желал вернуться и продолжить. А как продолжить? В мечтах и мыслях Антона он был уверен в себе, знал, как себя вести, что говорить, но в реальности просто робел и терялся, к тому же совершенно не справлялся с новыми ощущениями. Это настолько приятно, что аж дурно.       «Арс... Прости, ты просто такой... Арс, посмотри на меня», — услышал он и взглянул в ответ. Оказалось, что глаза уже привыкли к темноте, и можно было увидеть очертания лица, на котором отражалась глубочайшая взволнованность со следами ещё не остывшего вожделения.       — Извини, я... Всё нормально? — тяжело дыша, залепетал Антон и нервно сглотнул, делая виноватое лицо.       Взъерошенные кудри спадали на лоб — «и почему они остались не тронутыми?», — глаза блестели, как и приоткрытые пухлые губы, кадык изредка дёргался — «ещё одно упущение», — грудь вздымалась, напряжённые руки свисали вдоль туловища, пальцы нервно прокручивали кольца...       Арсений случайно коснулся взглядом выпирающей ширинки и быстро метнул взором обратно на кудри, замотав головой. Он всего лишь хотел отогнать мысли, но Антон это принял за ответ и сильнее занервничал, пытаясь выдавить слова оправдания.       — Нормально, — резко бросил Арс, дабы успокоить. — То есть, хорошо... Я просто не ожидал такого. Непривычно. Меня ещё никто так... Да никак. Я думал, ещё чуть-чуть и... — он сильнее сжал свои плечи и отвёл взгляд, подбирая в уме слова.       — Ну, иди сюда, — Антон, заметив эту растерянность, снова притянул к себе и аккуратно, целомудренно обвил руками, чмокнув в мокрый от пота висок. Лёгкие поглаживания по спине успокаивали и убаюкивали.       Прошло то ли пять минут, то ли все тридцать — Арсению было всё равно. Плевать было на время, на дурные мысли, да на всё. Эти объятия казались самым безопасным, уютным и важным местом во всей вселенной, где всегда спокойно, тепло и безмятежно. Он уткнулся лбом в плечо и судорожно вздохнул. Как же не хотелось возвращаться в пустую квартиру, в прошлое, где, как оказалось, господствовало одно только одиночество. Даже любимый отдел Планиды, который всё это время считался главной целью, казался уже чем-то чуждым и далёким от настоящей жизни. Такой жизни.       «Почему нельзя? Почему это считается запретным, неправильным, плохим? Я ведь не один так считал... Почему у ангела не может быть Хранителя? Вот же, это происходит здесь и сейчас...»       Арсений неосознанно выпустил крылья и укутал с головой Антона. Он подумал, что был бы не против всегда иметь рядом такого защитника, оберегающего от нападок собственного сознания, охраняющего покой и дарующего только приятные волнения и желания.       — Я не хочу уходить, — еле слышно, но уверенно сказал он внутреннему противному голосу, который всё ещё пытался как-то повлиять.       Антон хмыкнул и прижал сильнее.       — Тогда я не отпущу.