Паразиты

      Перед тем как выйти на пробежку, Томас внимательно осмотрел дом, чтобы потом узнать его самостоятельно. Макарту очень хотелось сбежать оттуда, чтобы побыть одному, подумать, проветрить голову. Улица между домами была по-прежнему не особо многолюдной и оживлённой. Томас бежал неспешно, размышляя о том, что ему тут даже бежать некуда. В голове настойчиво стучали слова Калиада: «Это твоя новая жизнь». Макарту не нравилась мысль, что ему придётся вот так вот жить… с непонятными перспективами.       Томас просто не мог представить своё будущее здесь, не мог — и всё тут. Макарт всегда думал, что у него хорошее воображение, но тут оно было бессильно. Дома лениво проплывали мимо, редкие прохожие, что прогуливались, разговаривали на своём, непонятном для него языке. Шумели дети, громко и радостно что-то выясняя в игре. Мир, этот мир казался таким похожим на привычную Землю и при этом таким дико другим. Даже трава тут росла другая! Над головами изредка пролетали боты. И нивы — такие разные… Томасу всё равно казалось, что окружающие — представители разных рас. Разный цвет кожи, степень оволосения. У кого-то были рога, кто-то шёл, задумчиво виляя пушистым хвостом, кто-то пугал невообразимо огромными и глубокими синими глазами без белков.       Макарт никак не мог отделаться от ощущения, что он тут один среди толпы инопланетян с разных планет. Томас свернул на боковую, узкую и безлюдную улицу, где и остановился, прислонившись спиной к каменному забору. Крепко зажмурившись, Макарт принялся глубоко и медленно дышать, пытаясь успокоить нервы.       — Эй, приятель, ты окей? — раздался голос совсем рядом.       Томас вздрогнул и, открыв глаза, уставился на совсем юного и симпатичного мулата — на вид тому было лет девятнадцать, не больше. Тот улыбнулся участливо и слегка обеспокоенно. На лице у него тоже красовалась татуировка.       — Так как ты? — продолжил расспросы мулат, белозубо и дружелюбно улыбаясь.       — Ты нив, — скорее, не спрашивая, а утверждая, сообщил Макарт.       — Если бы, — вздохнул незнакомец и протянул руку. — Ущипни меня, только несильно… Мои мужья не будут в восторге, если на мне появится синяк. Опять придётся отбиваться от настойчивых просьб съездить к врачу.       Томас кивнул и, лишь убедившись, что перед ним не нив, сказал:       — Томас Макарт.       — Адриан Волар, но можно просто Дрю, — представился мулат. — Давненько я свою фамилию не называл. Ты тут явно новенький.       — Как определил? — поинтересовался Макарт, рассматривая собеседника.       — Я ещё помню, как сам первое время паниковал, — сообщил Адриан. — Не хочешь зайти в гости? Я обещаю, что мои мешать не будут. Ну или давай съездим в кафе.       — Лучше в кафе. Далеко идти? — уточнил Томас.       — Я вызову бот, ну, местное такси, — пояснил Дрю и ненадолго отвлёкся на свой планшет. — Ты давно тут?       — Нет, даже школу не окончил, не успел, — задумался Макарт. Он понятия не имел, сколько прошло с момента, когда его похитили: потерял счёт времени. — Ты и сам тут явно недавно, но нивов уже называешь мужьями… Почему?       — Я тут уже около тридцати лет, — сообщил Адриан.       Томас ошарашенно глянул на Дрю, и тот пояснил:       — Каждый раз беременность возвращает тебя в возраст, когда закончили расти кости.       — Каждый? — удивился Макарт. — Ты часто рожал?       — Потом поговорим, — улыбнулся Адриан и кивнул в сторону быстро снижающегося бота.       Томас кивнул и временно прекратил расспросы, решив, что лучше и правда побеседовать в кафе — это было как-то привычнее.       Бот приземлился на основной улице возле входа в узкий переулок — для посадки тут просто не было места. Дрю первым зашёл в гостеприимно распахнутые двери и уселся на сидение. Томас последовал за ним и, сев рядом, спросил тихо:       — А это безопасно?       — Конечно, — заверил Адриан. — Не волнуйся ты так. Вполне официальная служба, наш вызов внесён в базу. Тут не похищают амистов повторно — не принято.       Макарт глянул на непрозрачную стену, что отделяла пассажиров от водителя, и кивнул: поздно было паниковать.       — Хочешь, сделаю пол прозрачным? — уточнил Дрю, застёгивая ремень безопасности.       — Хочу, — кивнул Томас, пытаясь разобраться с застёжкой.       — Ты не умеешь? — удивился Адриан и принялся показывать, как застёгивать и расстёгивать ремень.       Лишь когда оба пассажира были на своих местах, а ремни пристёгнуты, бот плавно поднялся вверх, а Дрю повозился со своим планшетом, и через минуту стены и пол бота стали прозрачными, лишь одна стенка оставалась видимой, та, которая отделяла водителя от пассажиров.       Макарт откинулся на спинку, любуясь видом, что открылся перед ним. Томас молчал, хотя вопросов в голове копилось много. Макарт лишь под конец поездки не выдержал и спросил:       — Сколько раз ты выносил детей им?       — Дважды, — сообщил Дрю ровно.       — Это… больно? — уточнил Томас.       — Знаешь, первый раз мне это далось сложно: я не хотел той паре, которая меня выбрала, вынашивать, — признался Адриан. — Оттого все неприятные последствия беременности казались мне чуть ли не концом света. А второй, тот, кого я мужьям выносил, был и для меня желанным. Он и мой сын, так что беременность в этот раз показалась мне легче.       Макарт удивлённо посмотрел на Дрю и уточнил:       — Тебя после первого ребёнка передали другой паре?       — Не совсем, — мотнул он головой в ответ. — Пошли, я бы не отказался от кофе и десерта.       Томас кивнул и послушно вышел на крышу невысокого здания вслед за Адрианом. Дрю уверенно спустился вниз, на первый этаж, где и располагалось кафе. Макарт осмотрел уютное и полупустое помещение, а затем направился к столику возле окна. Адриан помог Томасу выбрать не самый сладкий десерт из тех, что тут подавали. Когда заказ принесли, Дрю заговорил:       — Передать амиста другой паре без согласия самого амиста нельзя. Я просто познакомился вначале с одним из своих мужей, случайно так вышло. Затем уже он познакомил меня с Питом. Они мне оба нравились, к тому же шли комплектом. Когда стало понятно, что мы втроём вполне себе нашли общий язык, сдали анализ на совместимость.       — Тест на совместимость? — уточнил Томас. — На то, сможешь ли ты выносить им детей?       — Дело не только в детях. Само собой, они не могут позволить себе разбрасываться амистами, но неволить бы не стали. Да, я должен был бы выносить ещё двух детей первой паре, но не обязан был бы с ними жить в одном доме. Да и они отпустили бы меня, остановившись на одном малыше, — принялся пояснять Адриан. — Мои первые нивы — неплохие личности, пусть у нас и не возникло связи, любовной симпатии. Они бы за это заплатили тем, что не смогли бы претендовать на нового амиста, но они бы меня отпустили. Только вот если бы я был несовместим с Алатом и Питом, то была бы опасность для меня. Если бы случилась незапланированная беременность, то в первое же утро, когда зародыши начали бы друг друга травить, они могли бы отравить и меня. Необязательно насмерть, но с последствиями для здоровья. И тогда их бы пришлось вырезать хирургам, что очень долго, опасно, потом — период заживления. Сам понимаешь — вначале их сотни, иногда пара тысяч даже.       Макарт поёжился, понимая, что сейчас в нём как раз и идёт борьба за выживание между этими сотнями. И каждое утро именно из-за этой борьбы наступает период тошноты. Томас головой понимал, что да, это всё правда, но пока не осознавал, не мог и не хотел. К тому же мелкие и многочисленные зародыши воспринимались как паразиты, а не как будущий нив.       — А как насчёт твоих физических изменений? Пузо, например, — осторожно спросил Макарт, желая знать из первых рук, что с ним будет дальше.       — Я расскажу тебе про обе беременности, — кивнул Дрю, поняв, видимо, что движет Томасом. — Мы, амисты, чисто физически не привлекаем одиноких нивов, так природой заложено. А вот когда они уже в паре, то начинают замечать нас. Моей первой паре я нравился, ну, в романтическом плане, а вот они мне не понравились. Они пытались ухаживать, были терпеливы, и всё же… Я сам решил через два года, что стоит как можно быстрее родить этих трёх положенных детей и уйти от них. Но сексом я заниматься с ними не хотел, вот мы и пошли в медцентр. Я подписал согласие, потом была сама процедура. Она не болезненная и не унизительная. Просто обрабатывают живот и затем льют на него смешанную семенную жидкость обоих нивов. Ничего больше. Потом началось… С утра, как только встанешь, — тошнота. Жуткая, сильная, но она резко проходит. Первые дни вне периодов тошноты беспокоит только голод. Есть нужно побольше — это помогает сокращать период вынашивания. Потом, через пару недель, иногда начинались дни слабости. Не сказать, что это сильно беспокоит, просто иногда ты только спишь и ешь. Тошнота при этом остаётся. В эти дни как раз и происходит активное восстановление и омоложение организма. Если были старые переломы, то могут ныть кости. У меня были переломы: я попал в автокатастрофу, были штифты в кости. Их пришлось удалить. Небольшая операция. Гормональных скачков нет: настроение не менялось, плакать не тянуло. Ни в первую, ни во вторую беременность. В первый раз у меня первый период длился три месяца, второй раз — почти четыре.       — Оба раза была тошнота, слабость периодами, и всё? — уточнил Томас, лениво ковыряясь в десерте, хотя тот был вкусным.       — Да. Говорят, бывают ещё иногда бессонница и головные боли, но у меня не было. Только подобные симптомы лечат медикаментами, — кивнул Адриан. — Второй период немного сложнее. К тому моменту организм уже будет здоровым и молодым, что помогает. Плод, оставшись в одиночестве, прекращает вырабатывать яд, и тошнота исчезнет. Аппетит, правда, останется. Плод в норме не шевелится, первые шевеления появляются тогда, когда пора его вынимать.       — И чем же тогда этот период тяжелее? — спросил Макарт.       — По мере роста плода становишься неповоротливым, неудобно спать, давит на мочевой пузырь, вечно думаешь, где туалет найти. У меня ещё и изжога была, — скривился Дрю. — Но в этот период, оба раза, кто-то из нивов бывает рядом. Всегда, каждую секунду. Они будут помогать. Из-за пуза в конце сложно даже обуться без помощи.       Томас кивнул и посмотрел в окно, глухо сообщив:       — Я уже в первом периоде.       — Так быстро? — удивился Адриан. — Ты так быстро согласился?       — Я не соглашался, мне по медицинским показанием, вроде бы, — вздохнул Макарт.       — Онкология? — участливо спросил Дрю.       — Аневризма, — не стал скрывать Томас. — А ты с таким сталкивался? Ты знаешь других носителей?       — Знаю всех из нашего района, но общаюсь не со всеми, — сообщил Адриан. — Хочешь познакомиться с ними?       — Хочу, — кивнул Макарт. — Но не хочу с твоими мужьями-нивами общаться.       — И на нашего сына не хочешь посмотреть? Ему уже пять месяцев, — гордо сообщил Дрю.       — Я пока не готов признать, что во мне ребёнок, — мотнул головой Томас. — Я хочу пока думать, что заражён глистами.       — Окей, я понял. Ты не волнуйся, я тебе не буду сувать младенца под нос, пока ты сам не попросишь, — пообещал Адриан.       — Спасибо, — кивнул Макарт.       — Эй, приятель, каждому нужны свои, близкие по духу, — отозвался Дрю.       — Я знаю, но просто… Не мог же я искать носителей среди нивов! Хотя очень хотел познакомиться хотя бы с одним, живым и не запертым в подвале, — хохотнул Томас.       — А я так и делал: ходил по улице и щипал за бок всех, кого посчитал амистом, — рассмеялся и Адриан. — Есть, правда, одно но.       — Какое? — напрягшись, уточнил Макарт.       — У нас не все в компании сапиенсы, — предупредил Дрю. — Я тут уже достаточно долго живу, чтобы страдать предубеждениями.       — Мне главное, чтобы нивов не было, а так — неважно. Все в одной луже плаваем, — отмахнулся Томас. — А тут ты хотя бы одну женщину видел?       — Одну, — заверил Адриан, подумав. — Она была не сапиенсом и работала тут, видать, временно.