Цветок, плывущий в тёмной воде

— И что на меня нашло, когда выбрал тебя сватом? — недоумеваю я, разглядывая себя в зеркале. — Никто другой не стал бы возиться, дружище Черновод! — усмехается старина Хуа, беззаботно развалившись на кушетке. По случаю моей свадьбы он оделся поскромнее, чем обычно — в светлое и почти без украшений. Не вырядиться женихом в такой день — верх тактичности с его стороны. — Не так уж это сложно. Я же без проблем просватал за тебя Его Высочество.— Вечно Собиратель Цветов преувеличивает свои заслуги.       Ладно, "без проблем" тоже было художественным преувеличением. Наньян с Сюаньчженем, выступившие в роли родителей невесты в обряде сватовства, попортили мне немало крови. Му Цин торговался так, будто я у него корову покупаю, причем сделанную целиком из яшмы и дающую золотое молоко. Можно подумать, выкуп пойдет ему лично, а не Се Ляню, который все эти деньги тут же притащит Хуа Чену обратно, если не растеряет по дороге. Генерал Подметала упирал на то, что "невеста" столь хороша собой, что удостоилась изображения на одной из четырех Прекрасных Картин, а я парировал, что "молодая" уже не молода, крайне неудачлива, не умеет готовить, да вдобавок спалила как-то раз дом своего жениха. И вместо приданого у нее шляпа (боги, надеюсь, старина Хуа никогда не услышит этих аргументов, иначе мне несдобровать). Фэн Синь же просто всхлипывал в платочек и не сделал ничего, чтобы унять свою алчную "женушку". Разве может бог войны быть таким сентиментальным? Вообще, Собиратель Цветов должен меня благодарить — если платить за принца справедливый выкуп, денег не хватит даже у него. — Ну, я хотя бы не сожрал сам все Чайные Лепёшки, — резонно замечает друг. — Любой сват после этого послал бы тебя куда подальше. — Ты так говоришь, будто я твои лепешки съел, — бурчу я. Сколько можно вспоминать это недоразумение! Было темно, я был голоден, кто-то оставил их без присмотра... — Лепешки, может, и не мои, но именно мне пришлось крутиться, чтобы за полчаса раздобыть новые и не сорвать назначенную церемонию, — тянет градоначальник, продолжая набивать себе цену. — Попрекаешь меня куском хлеба? Да ты согласился на выкуп золотом по весу "невесты"! Ты вообще пытался снизить? — Я до сих пор не могу придти в себя, узнав, во сколько обойдется мне этот брак. — Повелитель Ветров весит несколько больше, чем я рассчитывал, — вздыхает Хуа Чен. — Но ключевую роль сыграло то, что его сватали Линвэнь и генерал Пэй, которому кое-кто сломал руку и даже не извинился... — Да он меня обобрал до нитки, а я ещё извиняться должен? — Потрясающая наглость, просто слов нет. — Я за твою "суженую" с Му Цином торговался до драных волос, а ты так запросто позволил мерзавцу Пэю меня разорить! — Не шуми, я уже признал свой просчёт и заплатил половину выкупа в качестве свадебного подарка! И вообще, начальной ценой было золото по весу самого генерала вместе с доспехами, так что я ещё неплохо сторговался...       Сторговался он неплохо. А потом чуть свадьбу мне не сорвал. По обычаю, невеста должна прибыть к жениху из собственного дома, где несколько дней перед этим просидеть, общаясь только с родными и подругами. Устраивать торжество в Черных Водах — безумие, туда несчастный паланкин будет сто лет добираться, не говоря уже про гостей. А свадебную процессию из одного здания в другое в пределах Поместья Ирисов Цинсюань счёл оскорблением, поэтому капризного бога на неделю разместили в отдельной вилле Дома Блаженства, под присмотром наследного принца. Туда же собрались его товарищи, самая разношёрстная компания — и ребята из нищей братии, и кое-кто из смертных заклинателей, и небожители (например, Лан Цянцю, Циин, Пэй Су и новый бог земли — всё время забываю, как его зовут). Пока мы с Собирателем Цветов занимались организацией свадьбы, эти пьянствовали и распевали то, что считали традиционными предсвадебными песнями. Конечно, Его Высочество пытался держать компанию в рамках приличий, но там, где есть Цинсюань и вино, это трудновыполнимая задача.       И вот один одноглазый дурень подначил меня пробраться тайком в сад под окнами и послушать, что обо мне говорит невеста.       Конечно, я знал про обычай петь песни, ругающие жениха, дабы отпугнуть завистливых духов, но всему есть предел. Это вот "карася, конечно, жалко" просто ни в какие ворота не лезет! Пока Хуа Чен рыдал от смеха у меня на руках, я всерьёз подумывал разорвать помолвку.       Естественно, намерений я в жизнь не воплотил, но это уж точно не заслуга градоначальника. — Паланкин готов, господин! — В комнату заглядывает Инь Юй, напоминая Собирателю Цветов, что неплохо бы отправиться за "невестой". Чёрт, как быстро время летит! А я всё никак не причешусь... — Пора вызволять твою "красавицу", — улыбается старина Хуа, поднимаясь с кушетки. — Обязательно убедись, что это Цинсюань! С козлиного Мингуана станется подсунуть мне неизвестно кого! — напутствую напоследок. — Гэгэ будет помогать "невесте" наряжаться, он такого не допустит, — отмахивается князь демонов. — Не впадай в паранойю! — Легко тебе говорить! — Сам не знаю, почему так нервничаю. Вроде бы, церемония чисто формальная, мы и так живём вместе, но... Наверное, сказывается неделя отсутствия А-Фэна.       Старина Хуа подходит ближе и с серьезным видом вкладывает мне в руку небольшой свиток. — То, о чём ты просил. Я сам не заглядывал. Может, и тебе не стоит? — Спасибо. Рано или поздно придётся, — отвечаю я, и сердце моё сжимается. — И ещё кое-что. Кажется, это твое. — Градоначальник с немного виноватым видом протягивает мне потрепанную старую книжку. — Там только одной страницы не хватает...       И я даже знаю, какой именно. — Ладно, иди уже. Удачный час упустим.       Он хлопает меня по плечу на прощание и исчезает за дверью. — Мог бы сделать сватом меня. Я бы справился куда лучше, — раздаётся за моей спиной знакомый низкий голос. — Себе-то хоть не ври, — усмехаюсь я, не оборачиваясь. — Ты бы похитил "невесту" и сбежал.       Большие руки обнимают мою талию, Лэ Ян кладёт голову мне на плечо. Он сегодня тоже в алом, и в отражении мы действительно выглядим близнецами. — Не буду отрицать, я бы попытался, — отвечает он. — Кому нужен муж, способный придти на церемонию с такой причёской? — Ты хочешь услышать, что был прав? Да, ты был прав, не стоило отправлять сразу всех слуг готовиться к пиру, нужно было оставить хоть кого-то, кто может привести меня в порядок, — хочется закатить глаза, как Му Цин. — Не огрызайся. Давай, помогу, — не дожидаясь разрешения, двойник берет гребень и начинает аккуратно расчесывать мои волосы. — С чего такая доброта? — Не хочу выглядеть клоуном на собственной свадьбе. Цин'эр расстроится, если мы явимся в таком виде, — звучит неразборчиво из-за красивой золотой заколки в зубах. — Знакомая штука... — Это с корабля, который застрял в Восточном рифе. Помнишь, мы ещё удивлялись, как можно было так бездарно пропороть правый борт? — Продолжаешь таскать мои вещи? — пытаюсь поддеть этого бессовестного. Не могу не признать — заколка дьявольски хорошо смотрится с алым нарядом. — Это и мои вещи тоже. Мы — один человек.       Ах, вон, как мы заговорили... Значит, как объясняться со стариной Хуа по поводу использования "кровавого дождя", так "я без понятия, что ты там кому обещал". А как разбазаривать мое имущество — так сразу "один человек"! Интересно, это вот я так же людей бешу? — Видишь, теперь всё красиво, — объявляет Лэ Ян, довольный собой, и я не могу не согласиться. — Настоящий жених.       Ловлю себя на мысли, что уже как-то смирился, что у меня никогда не будет семьи. С тех пор, как снег перестал таять на моих ладонях, я столько раз провожал взглядом свадебные процессии, понимая, что мне никогда не быть их главным героем. Не надеть алого, не встречать паланкин, не бить трех поклонов...       А теперь вдруг, через восемь сотен лет после смерти — жених. — Нервничаешь? — участливо спрашивает А-Ян, я поворачиваюсь к нему лицом, и мы сплетаемся в объятиях. Он очень деликатно гладит меня по волосам, чтобы не растрепать причёску. — Я... Я боюсь всё испортить. Ведь один раз уже умудрился. И, если бы ты не вмешался, испортил бы всё бесповоротно. Теперь мне страшно, — шепчу скороговоркой, уткнувшись в его плечо. Сейчас мне особенно остро не хватает родителей. — Даже когда ты убил его брата, Цин'эр не разлюбил тебя. У него очень щедрое сердце. Думаю, чтобы всё испортить, нужно нечто посерьёзнее, чем опозориться на свадьбе, — слова двойника звучат обнадеживающе. — В конце концов, если сядешь в лужу, я помогу тебе вымолить прощение... А если очень волнуешься, то и под венец мог бы сам Цинсюаня отвести... — Размечтался, — несильно толкаю его кулаком, и Лэ Ян смеётся, продолжая меня обнимать. — Вали давай отсюда, скоро А-Фэна привезут! — Вот и делай после этого добро, — притворно сетует он полушепотом и впивается в мои губы. Мгновение спустя мы сливаемся, и я ощущаю приятное чувство целостности, которое возникает всякий раз, когда он возвращается ко мне.       Невольно вспоминается, как пытался объяснить Ши Цинсюаню, почему меня двое, что это было, нахрена и зачем. "Как можно не заметить, что у тебя нет половины души?" — недоумевал А-Фэн. Ну, вот так. Кто-то совершенствует духовную энергию, а кто-то стремится к вершинам тупоумия...       На улице медленно падают снежинки. Именно этот светлый зимний день Мэй Нянцин нагадал нам, как наиболее удачный для свадьбы. Ирисы странно сочетаются со снегом — мои силы поддерживают их цветение даже в холодное время года. Энергии это требует совсем немного, а Цинсюаня радует — пусть себе цветут. За прошедшую неделю я вырастил целый ковёр по обеим сторонам дороги, по которой приедет мой будущий супруг — ему будет приятно их увидеть. Чёрт, скажи кому — не поверят... Бывший демон Чёрных Вод выращивает цветочки для любимого Повелителя Ветров. Какая прелесть.       Всё готово, всё правильно. Фейерверк, музыканты, алтарь с благовониями... Урны с прахом — моей семьи, родителей Цинсюаня и стервеца Ши Уду. Его на своей свадьбе я бы лицезреть не хотел и с удовольствием использовал бы узорную синюю урну в качестве ночной вазы, но ради А-Фэна буду вести себя прилично. Нет чести в том, чтоб воевать с ушедшими, как бы сильно они ни раздражали. Впрочем, в этом можно найти нечто приятное — мы ведь не знаем наверняка, что происходит с душами убитых богов. Быть может, призрачный Ши Уду летает сейчас где-то поблизости и имеет возможность вдоволь налюбоваться тем, как я присвоил и его должность, и его драгоценного брата.       Как забавно повернулось... Когда-то он забрал всё, что было мне дорого, а теперь всё, что имело значение для него самого, оказалось в моих руках. Как однажды сказал Се Лянь, ссылаясь на своего учителя, судьба всё равно выведет в нужную ей точку, каким бы окольным ни вышел путь.       Меня окружает рой призрачных огней — их обычно прогоняют со свадеб специальными талисманами, считая дурным знаком, но я знаю, что эти духи не причинят нам вреда. Я согласился с решением Лэ Яна и оставил их в Поместье — провести вечность среди цветов приятнее, чем среди скал. Это всё-таки живые души, а не праздничная иллюминация, что бы ни думал на этот счёт мерзкий Ци Жун. Он, кстати, тоже пытался попасть на свадьбу, но я предупредил, что, если увижу эту поганую рожу на расстоянии хотя бы сотни ли от моего поместья, то раскатаю так, что во второй раз дурень Лан Цянцю его не воскресит даже ради ребёнка. — Владыка... Паланкин... Мы видели красный паланкин... Уже близко, — радостно шелестят призрачные голоса.       Зараза, а распорядителя где носит? Надо было нанять за деньги, а не приглашать знакомых... — Вы меня не потеряли? — раздаётся бодрый голос за спиной, заставив меня подпрыгнуть. — Простите, немного опоздал, — продолжает Мэй Нянцин, одетый в шикарный наряд распорядителя свадеб — жаль только, устаревший лет эдак на тысячу. Это считалось немодным, ещё когда я был жив. Но придираться совсем не хочется. — Я уже начал волноваться, — признаюсь я. — Ох, не сердитесь на старого человека! — говорит парень, выглядящий моложе моего Цинсюаня. — Его Высочество никак не хотел отпускать меня. После Вашего последнего визита на гору Тунлу он начал опасаться за мою безопасность! — Он причинил вред такому количеству народа, что на его пытки можно билеты продавать, — пожимаю плечами. — Любой, к кому Цзюнь У неравнодушен, неизбежно подвергается риску. Однако в этот раз мы здесь собрались не для мести, а ради праздника. — И то правда! — беззаботно улыбается советник. — Хуа Чен передал Вам..? Как впечатления? — Честно говоря, ещё не читал. — Напрасно! Там ничего плохого нет! — уверяет меня гость. Звучит убедительно, но я всё же оставлю на вечер. Посмотрим вместе с А-Фэном. В конце концов, для него эта информация гораздо важнее. — Думаю, пора начинать. Мне сообщили, что свадебный паланкин на подходе. — Словно в подтверждение моих слов в небе взрывается первый приветственный фейерверк.       Я от волнения сейчас в обморок упаду, но надо выглядеть прилично. Черновод, куда подевался твой актерский талант, когда он так нужен? В самом деле Лэ Яна выпустить, что ли? Ну уж нет. Этот хер и так много всего получил. Не хочу потом на собственную брачную ночь в окошко смотреть.       Поместье наполняют веселые голоса, музыка, песни... Весело гремят салюты... Суетятся слуги, нарядные по случаю праздника... Прибывают гости, я принимаю подарки и поздравления... Но всё это кажется нереальным, ведь все мои вгляды прикованы к парадным воротам, все помыслы — об алом паланкине, который везёт моё сокровище.       Боги, надеюсь, старина Хуа не использовал скелетов в свадебной процессии, я ведь просил, чтобы без скелетов... А если он не понял или решил сделать по-своему? Почему я не проверил?       "Заканчивай психовать, — звучит в моей голове спокойный голос господина Лэ. — Цин'эр провёл неделю в воздержании, ему будет наплевать, кто несёт паланкин, если его несут навстречу супружескому ложу!"       "А то ты не знаешь его "воздержание"! Мы ведь вместе подглядывали! Ты видел, что он творил?"       "Ах, Хэ-сюн!" — очень похоже изображает стоны А-Фэна этот гад. — Да ладно тебе, соло не в счёт. К тому же, он явно думал о нас..."       Прекрасно! Теперь, вдобавок ко всему, у меня ещё и встал. Нашёл время вспоминать, как нагой и разгоряченный Повелитель Ветров мечется на ложе, ласкает себя и шепчет моё имя...       Именно в таком смятении я вижу, как торжественно открываются главные ворота поместья. Сначала появляются танцовщицы, следом смущённый всеобщим вниманием принц Сяньлэ и старина Хуа, сияющий, будто новенький самовар. Приятно видеть в такой день лица друзей... Жаль только, Мин-Мина нет среди них — вот из кого вышел бы хороший сват.       А потом...       Я кидаюсь было навстречу паланкину, но вовремя оказавшийся рядом Мэй Нянцин ловит меня за рукав. — Стой спокойно и улыбайся. Жениху не пристало бегать. Жди, пока процессия подойдёт сама, — тихонько напутствует распорядитель свадьбы.       Какое, нахрен, "стой спокойно", там же мой Повелитель Ветров!       Я не успеваю озвучить возражения — советник всё понимает без слов: — Его там не убивают, а просто везут, причем к тебе. Наберись терпения.       Набраться терпения и попробовать не испортить свадьбу... Хорошо.       К чести Собирателя Цветов, паланкин несут вовсе не скелеты, а нормальные служащие Средних Небес. Рядом чинно следует генерал Пэй, разодетый, будто он на этой свадьбе и жених, и невеста разом... Скромная Линвэнь — и не скажешь, что главный претендент на трон Небесного Владыки... Единственное несчастное лицо — Инь Юй. Он, кажется, жалеет, что не остался бесплотным духом, запертым в канге, ведь на нём радостно висит Цюань Ичжень, явно не понимающий, что это не их свадьба.       Но мне плевать на них на всех, для меня существует только смутный силуэт за красными занавесями.       Паланкин опускается, Пэй Мин, исполняющий роль "отца невесты", протягивает руку, помогая сойти... И я моментально понимаю — меня не обманули. Под всеми вуалями мира можно ли было не узнать этой грации? Этих движений, таких плавных и летящих? Этой походки, подобной поступи облаков? Это он, Ши Цинсюань, мое потерянное и вновь обретенное сокровище!       Я не могу сдержать своих чувств и превращаю снежинки в белые лепестки — надеюсь, старина Хуа не рассердится слишком сильно оттого, что я сейчас внезапно понял, как выполняется и этот его фокус.       Бог войны с важным видом вручает мне руку "невесты" и говорит так тихо, что слышу только я: — Подавись, мерзкая рыба! — Странный выбор предсмертных слов, — я не остаюсь в долгу, но тут же забываю про генерала-профурсетку, ведь в мою ладонь ложатся нежные пальцы — яблоневый цвет.       Пока Мэй Нянцин произносит приличествующие речи, я не сдерживаюсь и тяну А-Фэна к себе. Грациозный шаг навстречу — и меня окутывает самый прекрасный запах на свете, аромат утреннего ветра над медоносным лугом... Моё некогда умершее и вновь ожившее с вознесением сердце трепещет в груди пойманной птицей. Цинсюань еле слышно вздыхает от неожиданности, и свадебный распорядитель строго предупреждает, что по обычаю невеста не должна произносить ни слова, пока не будет завершён обряд бракосочетания. Невесте молчать, жениху не провоцировать, мы поняли...       Как же хочется обнять. Неделя разлуки воскресила в моей памяти годы, что я провёл без его рук и губ — преступно много лет.       Путь к алтарю, где уже горят благовония... Летящий алый шелк и белые лепестки... Счастливые лица, музыка и фейерверки...       Поклон небесам, что присутствуют здесь почти в полном составе... Поклон предкам, тайком показав средний палец урне с прахом Ши Уду... Поклон друг другу...       Я не могу поверить, что это происходит со мной. Я больше не буду один, мне больше не придется возвращаться в темноту, не придется лгать и прятаться... Теперь я могу опускаться без страха в самую беспросветную бездну, потому что знаю: меня ждут обратно. Мне туда, к свету, в тепло, домой — там моё место. Сведены все счеты, позади все ужасы... Больно уже не будет.       Я откидываю алую вуаль и вижу любимое лицо, прекрасное сегодня больше, чем когда-либо. Сияющие глаза, нежная кожа, яркие губы — как же я грезил о них... — Хэ-сюн...       Так радостно видеть его улыбку. — Я люблю тебя.       И целовать, целовать, как в последний раз — плевать на традиции. На миг — зная, что им обоим будет приятно — позволяю Лэ Яну продлить поцелуй, но тут же возвращаюсь, полностью завладев возлюбленным.       Теперь ты только мой. Ши Цинсюань, Цин'эр, А-Фэн...