Dreams and other Deceptions

Долгое время между ними царило молчание. Оба вглядывались в лица друг друга, пытаясь понять, что это значит - что будет дальше. Воздух между ними был тяжелым от всего невысказанного в прошлом. Его глаза снова и снова сканировали ее с ног до головы, и он недоуменно качал головой, словно не в силах поверить в то, что ее слова - правда. - Я серьезно, - произнесла она на грани шепота, - Давай дадим нам шанс. На его лице появилось выражение абсолютного и неизменного удивления, и он резко выдохнул. Внезапно его взгляд упал на ее губы, и он с нежностью коснулся пальцами ее щеки. Она закрыла глаза и прильнула к теплой ладони. - Гермиона, - выдохнул он. Открыв глаза, она увидела, что его лицо совсем близко. Он коснулся ее губ большим пальцем и провел по центру, надавливая на нижнюю губу. - Я собираюсь поцеловать тебя. И планирую делать это так долго, насколько хватит дыхания, - он немного замешкался, прежде чем продолжить, и последние слова прозвучали как вопрос, - Если только ты не скажешь мне "нет". Она не колебалась. - Сделай меня своей, Драко Малфой. В отличие от их последнего поцелуя, сейчас между ними не осталось ни намека на сдержанность или аккуратность. Подгоняемые обещанием начать что-то настоящее, они столкнулись, и губы Драко захватили ее. Его рот был твердым и требовательным, словно он изголодался. Месяцы сдерживаемой страсти и тоски встретились во взаимном разрушении стен между ними, которое было почти осязаемым. Из его горла вырвался стон чистого наслаждения, когда ее губы раскрылись, прижимаясь к нему и смешивая страсть со страстью. Трепет удовлетворения перерос в нечто гораздо более плотское. Когда его восхитительный язык коснулся чувствительной кожи нижней губы, из Гермионы вырвалось непроизвольное хныканье. Впившись зубами в мягкую плоть, Драко жадно оттянул и всосал ее, посылая волны удовольствия по позвоночнику. Когда он отпустил губу с тихим стоном, она уже чувствовала пульсацию и щемящую нежность, которую он оставил после себя, и надеялась, молилась, что почувствует ее завтра, как напоминание о том, что это действительно было. Открыв рот шире, она углубила поцелуй, судорожно выдохнув, когда последние нервы клетки покинули ее. Он провел языком по внутренней стороне ее губ и прижал ближе к себе, сталкивая их зубы с тихим клацаньем. Внезапно Гермиона отчаянно захотела почувствовать его вкус. Неуверенно потянувшись к нему языком, она встретила его язык с приливом адреналина. Казалось, что именно в этот момент Драко действительно поверил, что она не собирается убегать, и его язык с новой силой начал жадно исследовать ее рот. Рука легла на ее шею, блуждая по диким кудрям, словно он хотел навсегда запомнить, как локоны скользят сквозь его пальцы. Они поглощали друг друга, вдыхая палящий кислород и выдыхая воздух только тогда, когда голова начинала плыть. Жизненная сила теперь заключалась в том, что они вдыхали друг друга и ощущали вкус. Он был как мята и грех, восхитительный и затягивающий одновременно, и Гермиона поняла, что в этот момент у нее не было ни единого шанса. Не против такого. Зубы, языки, губы - грань между тем, где начинается он и заканчивается она, становилась все более размытой с каждой секундой, когда они прижимались друг к другу ближе. Огонь в ее животе разгорался все сильнее, и Драко закрыл небольшое пространство между ними, прижав их тела друг к другу. Ее запястья, все еще обвитые его рукой, были теперь единственной преградой между ними. Оторвавшись от ее рта, Драко повел дорожку поцелуев от уголка губ к челюсти. Исследуя языком и изредка касаясь зубами, он добрался до того места, где пульсировала венка на шее. Гермиона со стоном закатила глаза, когда он провел языком по тонкой коже, вырисовывая узоры. Он посасывал нежную кожу, чередуя движения языка с мягкими укусами. Он оставлял следы - следы, которые она так отчаянно желала и в которых нуждалась, чтобы оставить себе как конкретное доказательство того, что этот момент не был сном. Переместившись на другую сторону шеи, Гермиона почувствовала, что он прерывает каждый поцелуй шепотом по коже. Сквозь свое тяжелое дыхание и стоны, она разобрала его пылкие слова. - Такая вкусная, мягкая... - Я мог бы делать это гребаную вечность... - Не могу перестать думать об этом... - Мне никогда не хватит, никогда не будет достаточно тебя... Снова и снова повторяя эти слова, как мантру, его рот двигался к новому месту, оставляя метки, делая ее своей. И это было так чертовски приятно. - Драко... Пожалуйста, - взмолилась она, наклоняя голову и отчаянно пытаясь поймать его губы. Он с радостью подчинился, оставив чувствительное и истерзанное место на ее горле, и поднял голову, захватывая губы. Она целовала его изо всех сил, задыхаясь в нем и топя его в себе. Поцелуи были требовательными, не позволяя ни на секунду оторваться. Прошло слишком много времени, которое нужно наверстать, слишком много секунд, которые хотелось вернуть назад, и дней, которые нельзя было переделать. Прижимаясь к нему, она поняла, что ей отчаянно необходимо больше контакта между их телами, больше трения. Словно прочитав ее мысли, он резко поднял ее запястья над головой, а его рука крепко прижала их к камню. Они оба застонали, когда ее грудь внезапно прижалась к его крепкой фигуре, посылая по коже электрические искры. Но этого все равно было недостаточно, а этот новый контакт лишь заставлял желать большего. Драко, похоже, пришел к такому же выводу: его вторая рука отпустила ее волосы и теперь спускалась по груди, проводя пальцами и ногтями по коже и посылая импульсы предвкушения по позвоночнику. Прогнув спину навстречу ему, она просила прикоснуться к ней - слова и в целом способность разговаривать покинули ее, казалось, вечность назад. К счастью, Драко не нужно было ничего больше, чем ее едва уловимые движения тела. Он слегка подался назад и медленно опустил руку на ее грудь. Прикосновение было нерешительным, и он отстранился от ее рта, чтобы вглядеться в лицо. - Все в порядке? - его голос звучал хрипло. - Боги, да, пожалуйста, - простонала она, потянувшись вперед, чтобы снова прижаться губами к его. Воодушевленный ее энтузиазмом, он слегка сжал ее грудь, запечатывая в памяти это ощущение. Неописуемые стоны экстаза сорвались с их губ и хлынули друг другу в рот. - Ты так чертовски хорошо подходишь моим рукам, Гермиона, - прошептал он ей в губы, и при этих словах по его телу пробежала медленная дрожь. Слегка сжав, Драко провел большим пальцем по ее груди. Ее бедра невольно сжались, когда он задел сосок, напрягшийся сквозь тонкий шелк платья. Он отстранился от нее, чтобы посмотреть вниз, и, увидев, как идеально легла его рука на ее грудь, резко выдохнул, прежде чем его губы снова прильнули к ней после очередного мгновения восхищения. Ей определенно нравилось то, как он смотрит на ее тело, и это вызвало еще одну волну жара. Гермиона не могла представить себе ничего более совершенного, чем это. Быть окутанной им, отдаваться ему без остатка. Но когда он начал медленно водить вокруг ее соска, Гермиона почувствовала, что еще сильнее вжимается в его руку. Она уже откровенно стонала - несдержанные хныканья вперемешку с его именем бесконтрольно вырывались из нее. - Пожалуйста... Пожалуйста, Драко, не прекращай делать это. Боги... Твои руки, - вырывалось у нее между поцелуями и стонами. Никогда еще она не была так благодарна за то, что вокруг них наложено Муффлиато. Чувствуя, как камни давят на скованные руки, Гермиона пыталась высвободиться из его хватки. Ей хотелось прижать его руки к себе как можно ближе. - Дай мне прикоснуться к тебе, - прохрипела она, отстраняясь от его захвата. Драко нашел себе другое место для прикосновения, присосавшись к коже чуть выше ключицы. Почувствовав, что она вновь начинает вырываться, он отстранился и посмотрел ей в глаза, не прекращая водить большим пальцем вокруг ее соска. - Пока нет. Я хочу загладить свою вину перед тобой. Полностью. И дать тебе то, что ты заслуживаешь. Гермиона выгнулась дугой, подставляя шею и ключицы, чтобы он мог исследовать их языком. - Я хочу попробовать на вкус каждый дюйм твоей кожи, пока это не останется в моей памяти навсегда, - пробормотал он между мягкими прикосновениями к ее плоти. Задыхаясь от его слов, она застонала, оценив вновь обретенную чувствительность впадинки между ключицами. - Я хочу, чтобы ты узнал и эту часть меня... Боже... Я хочу, чтобы ты навсегда запомнил мой вкус. Пока я не впечатаюсь в твой чертов упрямый мозг. Он одобряюще застонал, проводя языком по ее ключицам и вызывая мурашки по всему ее телу. - Как будто ты уже не там, - выдохнул он ей в плечо, оставляя после себя мурашки. Затем движения на ее груди прекратились, вызвав стон протеста с губ Гермионы. - Я же просила тебя не останавливаться... - прохрипела она. Она чувствовала изгиб его губ на вершине плеча, и Драко слегка усмехнулся, а затем провел языком по месту между ключицами и шеей. - Терпение, милая, - пробормотал он, проводя рукой по ее животу и кладя ладонь на бедро. Его большой палец оказался у впадины бедра, и почти сразу же его рука переместилась на спину, притягивая ее таз ближе к себе. Она радовалась его прикосновениям и обещаниям большего, теперь уже не столь опустошенная потерей контакта на своей груди. Драко явно не был удовлетворен простым перемещением рук, и она почувствовала, как его нога протискивается между ее коленями, молча прося развести их. Ее ноги раздвинулись так же легко, как разливается вода, повинуясь инстинкту. Так явно было лучше, больше, но Гермиона не была уверена, что этого может быть достаточно. Она хотела прильнуть к его коже, влиться в каждый его контур и стать с ним единым целым в этом безумном желании. Сгореть вместе в адском пламени на веки вечные - вот единственная приемлемая загробная жизнь, которую она могла себе представить, если бы она могла выбирать. Рука на ее бедре начала двигаться, сжимая в кулак голубой шелк и оттягивая его, чтобы его бедро беспрепятственно соприкасалось с ее обнаженными ногами. Ей было совершенно все равно, что она прижата к стене в десяти футах от места, где собралась толпа народу. И когда его крепкая нога уперлась в вершину ее бедер, впервые прижимаясь и толкаясь словно в нее, ей было бы все равно, если бы кто-то проскользнул за ткань и застал их. Его тело так плотно прижималось к ней, что Гермиона чувствовала, как его член упирается ей в левое бедро. Ослепительные искры света промелькнули за веками, когда он потерся о низ ее живота, и сокрушительный вздох сорвался с его губ прямо в ее горло. Она могла только бесконтрольно прижиматься к его бедру, чувствуя, как плотно ее клитор касается его бедра. Остались лишь тонкая ткань нижнего белья и материал его брюк. Волны удовольствия пронеслись по позвоночнику, когда она еще раз качнула бедрами. Рациональность окончательно покинула ее, отдав контроль желаниям тела. - О боже, Драко, мы... Не должны... Не должны делать это здесь. Ощущения такие приятные, но... Боже, да, - вырывалось из нее сквозь приглушенные стоны, и она зарылась в его волосы, притягивая к себе. Его губы нашли ее губы, заглушая последние разумные мысли быстрыми движениями языка. Руки больше не напрягались в его хватке, в груди не осталось ни капли нерешительности, губы были приоткрыты от удовольствия, когда он двигался на ее губах. Единственное напряжение в ее теле было связано с комком нервов между ног. Оно заставляло медленно прижиматься к бедру Драко и повторять томительные движения. - Ты такая мокрая для меня, Гермиона, - простонал он, подавшись ей навстречу, - Я чувствую это даже через брюки. Его рука соскользнула на ее бедро и переместилась на ягодицы. Обхватывая и сжимая мягкую плоть, он резко подтянул ее бедро вверх, заставляя раскрыть ноги шире, чтобы обеспечить более тесный контакт со своей ногой. Откинув голову на каменную стену, Гермиона издала отчаянный стон. Обхватив его бедро своей поднятой ногой, она притянула его к себе так близко, как только могла, не теряя контакта. Под этим углом она чувствовала, как он, невозможно твердый, вдавливается в мягкую впадину ее бедра и в нижнюю часть живота. Он был максимально сосредоточен на ней и ее удовольствии, но она все равно чувствовала его ровный пульс и периодические толчки, которые прижимали его эрекцию к ней всего на несколько секунд. Это было одновременно и разрушительно, и восхитительно. Осознание того, что он возбужден, что он хочет ее, доводило до исступления. Ее бедра подрагивали и теряли всякую координацию, и она с новой силой прижалась к нему, судорожно втянув воздух, - этот угол позволял еще больше стимулировать ее. - Я хочу тебя именно такой - извивающейся и стонущей мое имя - до конца моего дерьмового существования. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя так всю отпущенную мне вечность, - шептал он ей на ухо сквозь рваное дыхание. Ее разрядка стремительно приближалась, и она чувствовала, как напряжение бьется в ее сердцевине, словно землетрясение, грозящее сравнять с землей все вокруг. Драко почувствовал, как изменились ее движения, и его дыхание сбилось. Она уже была неспособна целовать его в ответ, поэтому он спустился языком к месту под ее ухом. - Драко, ммм, я почти... О, боги, - задыхалась она, несдержанно двигаясь, пока он поддерживал вес ее бедра и сильнее прижимал к себе. Он чередовал тихие рыки со словами одобрения, большинство из которых она не могла разобрать, и отвечал на ее движения толчками, явно не в силах сдерживаться. Ощущение ее собственного приближающегося оргазма в сочетании с его эрекцией было смертельной смесью. У ее горла раздался звериный стон, и он сжал ее ягодицы еще сильнее. Она лишь отдаленно ощущала хватку его пальцев, точно зная, что он оставит там синяк в форме своей руки. И ей откровенно было плевать на это. Приливная волна изысканного, неразборчивого блаженства грозила обрушиться, становясь все выше и выше с каждым толчком ее клитора о его бедро. Его слова лишь усиливали надвигающееся наводнение, как течение, подгоняющее прилив, подталкивая ее все ближе к берегу. - Грейнджер... Неужели я снова заставлю тебя кончить, даже не используя рук? - спросил он тяжелым, но едва слышным шепотом, проводя языком по мочке ее уха. - Я... Я уже... - ее голос оборвался ледяной тишиной, когда слова застряли в горле, сдерживаемые нахлынувшим на нее удовольствием. Его бедра чуть ускорили темп движения, и он снова нашел ее рот. - Да, кончи мне на бедро, как настоящая, идеальная девочка. Она зашла слишком далеко, чтобы останавливаться, поэтому просто позволила ему подтолкнуть себя. Вспышки белого и цветного света плясали за ее веками, пока она мчалась к вершине своего наслаждения. Еще два безрассудных круговых толчка о твердую плоскость его бедра, и она полетела вниз. Он заглушил ртом ее крики и стоны, пока его имя безрассудно слетало с ее губ. Оргазм прорвался сквозь нее, толчки стали беспорядочными и отчаянными, а мышцы теряли силу в волнах удовольствия. Разум плавился, конечности затекли, но в этот долгий миг оргазма Гермиона осознавала лишь удовлетворение и правильность. Было правильно делать это с ним, сжимать его между своих бедер, доводя себя до такого блаженства. Его рот на ее губах, пожирающий ее язык, его эрекция напротив нее. Взаимное удовольствие и ответное желание совпали. Наконец-то, черт возьми. Полностью взаимное. - Хорошая девочка, - прошептал он на ухо, лениво целуя, и она выдохнула, опустошенная долгожданной развязкой. Оправившись от толчков собственного землетрясения, она позволила себе опереться на стену позади себя, высвобождая свою ногу из захвата его бедер. Услышав короткий стук каблука ее туфли, ударившейся о пол, когда она опустила ногу, Гермиона позволила себе снова коротко качнуться на его ноге, посылая еще одну ударную волну по позвоночнику, заставившую ее застонать. Когда она поцеловала его в ответ, вспомнив, как двигать ртом, он начал возвращаться в фокус - она открыла глаза и увидела, что он раскраснелся, а его зрачки были расширены. После оргазма все вокруг приобрело розовый оттенок, а их маленькое укрытие казалось самым романтичным местом, какое только можно себе представить, ведь он был с ней рядом. Руки онемели от долгого неудобного положения и крепкой хватки Драко. Она чувствовала покалывание, которое, вероятно, было заметным уже долгое время: отсутствие кровотока сейчас ощущалось, как помехи в телевизоре, ползущие по ладони. Когда она сгибала и разгибала пальцы, пытаясь восстановить чувствительность, Драко внезапно прервал поцелуй, изучая ее. Он не пытался отстраниться или отпрянуть, чтобы исключить возможность ее прикосновения, пока она вращала запястьями и разводила руки в стороны, но внимательно наблюдал за ней. Кровь снова прилила к каждому пальцу, и неприятное ощущение исчезло, оставив лишь красное кольцо вокруг каждого запястья как свидетельство его жесткой хватки. Она встретила его взгляд вопросом, на который он ответил, потянувшись вниз и сцепив их руки. Ее охватило облегчение, когда она поняла, что этот простой контакт означает, и голова невольно упала вперед, прижимаясь к его груди. - Спасибо, - прошептала она, ощущая тепло его кожи даже сквозь плотную ткань свитера. - За что, Грейнджер? За оргазм? Потому что ты сама все сделала. Я лишь сопровождал тебя в этой поездке. В буквальном смысле, - сказал он, и ей не нужно было видеть его лицо, чтобы различить очевидный сарказм в голосе. Она со смехом прижалась к его груди и поцеловала ткань над его сердцем, а затем подняла их переплетенные руки, чтобы рассмотреть. - Нет, за это. За то, что позволил мне прикоснуться к тебе. Я знаю, это не так много, но... Этого достаточно. Пока. Он задумчиво посмотрел на их руки. - Я бы хотел дать тебе больше, - наступила пауза, и он издал сдавленный смешок, - Уж ты то точно можешь сказать, как сильно я хочу, чтобы ты обхватила меня руками. Покачав головой, она посмотрела в удивительно теплые, серые глаза. - Я не буду притворяться, что понимаю твою логику, но постараюсь быть как можно более терпеливой. До тех пор, пока у меня будет частичка тебя, которую ты не попытаешься отнять. - У тебя есть это, Гермиона, - пробормотал он, подняв их сцепленные руки, - Я не смогу заставить себя отвернуться от этого или оставить тебя снова. Во всяком случае, не по своей воле. - Я могу убить тебя, если ты попытаешься, - как можно строже сказала она, но под конец фразы все равно не смогла сдержать улыбки. - Я сам могу умереть, если попытаюсь, - мягко ответил он, поцеловав тыльную сторону ее ладони и одарив серьезным взглядом. Она рассмеялась, что было похоже на вздох и избавление от остатков напряжения и неуверенности. - Как бы мне ни хотелось остаться и продолжить... Это, я должна вернуться, пока Гарри и Джинни не отправили за мной поисковый отряд. - Глупые гриффиндорцы всегда портят все веселье, - поддразнил он, и только сарказм в голосе избавил его от ее пристального взгляда, - И последнее. Прежде чем я уйду. - Сейчас ты можешь просить меня о чем угодно, и я, скорее всего, отвечу "да". Его лицо потемнело и, облизнув губы, Драко высвободил одну руку из пальцев, крепко сжав другую. - Не искушай меня, Грейнджер. Иначе я буду держать тебя здесь всю ночь. От этой угрозы по ней пробежала дрожь восторга, но она поторопила его: - Так, о чем ты, Драко? - Не шевелись, ладно? Его рука проскользнула между ними, задрала ее платье и опустилась за резинку нижнего белья. Она задохнулась от неожиданности. Он провел пальцами по ее чувствительному клитору, снова посылая по позвоночнику волны удовольствия. Гермиона уже поверила, что он задержится там, может быть, попытается довести ее до очередного возбуждения, на этот раз уже с рукой. Она не была уверена, что смогла бы выдержать, если бы он намеревался это сделать, но он все же этого не сделал. Продолжая двигаться ниже, он коснулся ее входа. Она знала, что вся мокрая сквозь тонкий хлопок трусиков. Он тоже почувствовал это, издав отчаянный стон, когда его палец коснулся ее влагалища, не совсем войдя в нее, а лишь проведя пальцем по краю. Гермиона была не прочь прижаться к нему, побуждая его исследовать ее побольше. Но это противоречило бы возвращению на вечеринку. Логика взяла верх, и она позволила ему вытащить руку через секунду или около того. Она наблюдала, будто в замедленной съемке, как он подносит палец к губам и берет его в рот, чтобы насладиться ее вкусом. Его глаза на мгновение закрылись, и это произвело интересный эффект на ее желудок, заставив его перевернуться, в то время как разум искал смущения, которое так и не появилось. - Ты восхитительно вкусная, Грейнджер. В следующий раз я хочу больше. Мне нужно попробовать тебя на вкус. Она никогда не перестанет удивляться, как он мог завести ее одними только словами. Внутри горело желание повалить его на колени и позволить ему исполнить свои грязные слова прямо здесь. Вместо этого она прижалась к его губам в яростном поцелуе. - Я могу это устроить, - промурлыкала она, отстраняясь и даря ему свою самую соблазнительную улыбку. Его глаза встретились с ее: - Встреться со мной завтра утром - я уезжаю в Мэнор на каникулы во второй половине дня. - Хорошо, где? - спросила она, приглаживая волосы и пытаясь снова уложить их. - Давай встретимся в нашем обычном месте. Я знаю, куда мы можем пойти, - сказал он, поцеловав ее в лоб и потянувшись в карман, - Вот, возьми. Он вложил в ее руку знакомую бутылочку с фиолетовым зельем. Сон без сновидений. Гермиона уставилась на зелье, с улыбкой переводя взгляд с флакона на Драко. Мысленно она уже сделала себе пометку обязательно спросить его завтра, почему он тоже принимает это. - Спокойной ночи, Грейнджер, - прошептал он ей в губы, целуя намного целомудреннее, чем ей хотелось бы. Ухмылка заиграла на его губах, когда он отступил назад, сжимая ее руки, прежде чем отпустить их и одернуть юбку ее платья. Он не спеша разгладил ткань, чтобы убедиться, что она выглядит приемлемо и подходит для выхода в люди. И когда он развернулся и исчез в темноте, она улыбнулась ему вслед, выходя за барьер их Муффлиато. - Спокойной ночи, Драко. Этот шепот, словно обещание, еще на секунду повис в воздухе между ними, прежде чем Гермиона снова окунулась в атмосферу рождественской вечеринки.