Звезды танцуют для нас

Ян. Насколько Ян Петех себя помнил, до этого момента, ему еще не доводилось так сильно нервничать, стоя перед дверьми девушки, в которые он собирался постучать, но никак не мог набраться смелости. Да ему вообще, всегда хватало на это смелости. Но сейчас, что-то пошло не так и черная входная дверь в квартиру Луны, пугала парня до дрожи в коленях. Посчитав про себя до десяти и зажмурив глаза, будто готовясь к тому, что его с минуты на минуту побьют десятеро огромных мужчин, он нажал на кнопку звонка и спустя мгновение дверь открылась, а на пороге показалась виновница его расшатанных нервов. — Привет, гитарист, — произнесла девушка, пропуская брюнета внутрь жестом руки, — Проходи, чувствуй себя как не дома. В домашней свободной одежде, без обычного броского макияжа на лице, темно-синими волосами собранными в небрежный пучок простым карандашом и смешных пушистых тапках с зайчиками, Луна не была похожа на ту Луну, которая появлялась в обществе. Яну подумалось, что именно такой ее он себе всегда и воображал и не мог избавиться от мысли, что вот она, настоящая Луна Савич, стоит перед ним, совершенно милая и такая красивая. — Да ты сама любезность, — хмыкнул парень, после, разувшись, последовал за синеволосой. Квартира была довольно небольшой, скорее напоминала студию, либо жил-площадь в студенческом кампусе, где оставались ребята, у которых было недостаточно средств на нормальное жилье, но устроена она была очень даже неплохо, все необходимое для жизни имелось и большего, в принципе, Луне и не надо было. Находясь здесь, у Яна возникало странное чувство дежавю, словно он уже видел эти стены, видел эти маленькие комнаты, сидел на этой кухне, за этим самым столом. И в его голове начали всплывать давно забытые сцены из детства, воспоминания, которые уже успели стереться из памяти, но каким-то образом сейчас восстановились, когда он переступил порог квартиры Луны. Когда до него дошло все окончательно, глаза гитариста округлились в удивлении и он сам не мог поверить в свои мысли, списывая это на самое обыкновенное совпадение. — Ты в порядке? — поинтересовалась девушка, выгнув бровь и смотря на парня, что застыл и не садился за рабочий стол, проделывая взглядом дыру в окне. — В детстве у меня была одна подруга, что жила по соседству, — начал он, наконец приняв сидячее положение рядом с голубоглазой, — Но она не оставалась здесь на постоянной основе, скорее, приезжала к бабушке и уезжала спустя несколько недель. Мы с ней познакомились, когда… — Когда она защитила тебя от хулигана на игровой площадке, который пытался отобрать твой желтый игрушечный грузовик, что ты так любил, ударив его кулаком в нос, — продолжила фразу за ним, Савич, находясь в таком же шоке, — Быть того не может. — И как мы сразу не догадались? Черт, мы ведь как-то ладили раньше, я помню как приходил к вам, твоя бабушка всегда угощала меня вкусными пирожками, — усмехнулся парень, качая головой, — А знаешь, ты совсем не изменилась, какой была бешеной, такой и осталась. Судя по выражению лица Луны, такое замечание ей пришлось не совсем по душе. — А ты каким был тюфяком, не способным отстоять игрушечный грузовик, таким и остался, — не стала тянуть с ответом она. — Ауч, женщина, это - обидно, — схватился за сердце Ян, делая вид, будто ему больно. — Это - правда, — пожала девушка плечами, — Но мы были классными друзьями. Если честно, ты всегда был моим единственным другом, даже после того, как я перестала появляться здесь и наше общение прекратилось. Смягчившийся взгляд васильковых глаз, которым она смотрела на гитариста, не могли оставить его равнодушным и у Яна на лице, поневоле, появилось легкое подобие улыбки. Порой, он с особым теплом на душе вспоминал отдаленные моменты из своего веселого и беззаботного детства и в них появлялась его боевая, но не особо любящая окружающих людей, подруга, которая общалась и делилась своими игрушками только с ним. Как он только мог не понять того, что ею всегда была Луна? — А ты - моей. Никто не хотел дружить с хилым мальчишкой, коим был я, помимо тебя. Аккуратные губы девушки, что не были окрашены темной помадой, с которой она, как казалось Яну, не расставалась, приподнялись и в голове парня проскользнула мысль о том, что он хотел бы видеть ее улыбающуюся чаще. — Ладно, не буду смущать тебя, синеглазка, давай лучше перейдем к математике, — с усмешкой проговорил гитарист, вынимая из рюкзака нужные книги и тетради, при этом получая крепким кулаком в плечо от Савич, — Вот сейчас, реально, больно было. — Терпи, язык-то за зубами ты держать не умеешь, — сказала она и неожиданно встала изо стола, будто что-то вспомнила, — Подожди пару минут, я принесу нам чего-нибудь. Чай или кофе? — Кофе. После того, как девушка вернулась с кухни с двумя чашками кофе и печеньями, молодые люди наконец приступили к урокам. Яну, как бы странно это не казалось со стороны, действительно, доставляло удовольствие кому-либо объяснять высшую математику. Сам он разбирался в этом предмете лучше всех на курсе и являлся по этой причине любимчиком многих преподавателей, хоть у него и не было особого энтузиазма и рвения к учебе. Просто так уж вышло, что у парня обнаружился удивительный талант и интерес к математике, чуть ли не с самого раннего детства. Но помогать Луне было вдвойне удовольствием. Да, их недоотношения уже можно сказать, были совсем не нужны, Наташа давным-давно успела оставить гитариста в покое и переключилась на Бояна, а тот, похоже, был и не против вовсе. Но Ян не мог просто взять и разорвать их особенную связь, не мог лично отдалиться от синеволосой вредной барменши, что залезла ему глубоко в душу и удобно устроилась, не давая больше никому туда пройти. Он сам не понимал откуда могли взяться этого рода чувства у парня, ничего раннее не знавшего о любви, не имевшего постоянных и серьезных отношений и самое главное - не собиравшегося их заводить в ближайшем будущем. Искать объяснения своим чувствам он не хотел и не собирался, такое можно было ожидать, опять же, от Бояна, который отрицал симпатию к Катрине и в конце концов потерял ее. Ян же, не хотел становиться вторым Бояном, он не хотел страдать как его близкий друг, проходить через все, что прошел вокалист и пообещал самому себе никогда не бояться того, чего желает сердце. Прошло около одного часа совместных занятий, от которых веки Луны уже слипались, а голова рисковала три раза встретиться с твердым столом. Ян не впервые замечал того, как быстро она утомлялась и истрачивала энергию, будучи больше не в силах что-либо делать и нормально функционировать. Поэтому парень, неожиданно для синеволосой достал из кармана брюк свой телефон и найдя в своем плей-листе “Dancing Queen” от группы “Abba”, посчитав данную композицию наиболее подходящей на данный момент, встал из-за стола и протянул опешившей Савич руку: — Спорим, ты не умеешь танцевать? — будто бы кидая вызов, спросил брюнет, выгибая бровь. Порой, импульсивные мысли брали верх над Яном, как впрочем и сейчас. Идея отвлечь таким образом от учебной рутины девушку появилась ровно в ту секунду, когда он увидел замучанное, уставшее, но все такое же волшебно красивое и притягивающее все его внимание, лицо Луны и он посчитал своим долгом хоть немного взбодрить ее и придать бледным щекам краски. — Ты меня на понт берешь, что ли, гитарист? — просила она, с подозрительным прищуром косясь на протянутую ладонь. — Может быть, — пожал он плечами, добавляя громкости песне, звучавшей на всю небольшую квартиру, — Так что, докажешь мне обратное? По лицу Савич было видно, как она колебалась между выбором, но в конце концов, все же уверенно встала и вложив свою худощавую ладонь в сильную руку гитариста, позволила ему, закружить себя в энергичном импровизированном танце. Расстояние между телами вмиг сократилось, и Ян, без единого намека на стеснение, расположил левую руку на утонченной талии подруги и с высоты наблюдал за тем, как очаровательно краснеют ее щеки. Но это было лишь первые несколько секунд, а после, Луна словно отбросила все свои мысли в сторону и полностью отдалась ритму танца, чувствуя мелодию, что ей так нравилась, хоть она даже под дулом пистолета не признала бы того, что слушает шведскую поп-группу. У обоих молодых людей кружилась голова, комната вокруг, медленно превращалась во что-то мутное и отдаленное и все, что они видели перед собой - это их собственные силуэты. Ян не мог оторвать завороженного взгляда от яркой, самой искренней и счастливой, что ему когда-либо удавалось видеть, улыбки девушки. В этот момент, зародилось именно то чувство легкости, словно они оба были так далеки от реальности и кружили в небесах. Синие глаза сверкали как никогда раньше, а тонкие ручки сами тянулись к гитаристу, не давая ему останавливаться ни на миг. Ян, сам того не осознавая, потянулся к лицу Луны, желая коснуться ее столь манящих и не дающих гитаристу покоя, с их самой первой встречи в баре, губ. На долю секунду, девушка замерла, еще не до конца понимая, что ей делать и как поступать. Но ровно в тот решающий момент, когда Петех уже почти добился желаемого, Савич повернула голову в сторону, не давая молодому человеку разрешения. — Никаких поцелуев, — проговорила она, по окончанию песни, мягко высвобождаясь из плена рук парня, когда в квартире вновь повисла тишина. — Никаких поцелуев, — повторил он с грустной улыбкой на устах и отстранился, поднимая руки вверх в сдавшемся жесте.

***

София. Близился конец рабочей недели, что просто не могло не радовать в конец уставшую и желающую поджечь все свои конспекты и учебники, рыжеволосую студентку. В субботу вечером, должен был состояться концерт ребят, на котором они исполнят свою новую песню, которую держали в строжайшем секрете, не делясь абсолютно ни с кем. София пыталась выпытать хотя бы название у Наце, но парень молчал как партизан, оправдывая это тем, что это большая тайна и если он ее раскроет раньше времени, Боян больше никогда с ним не заговорит. По окончанию семинара, София спешила покинуть поскорее аудиторию и отправиться домой. Все парни решили дружно пропустить сегодняшние занятия, проведя весь день в студии и проводя генеральную репетицию перед завтрашним выступлением, поэтому и Маркович оставаться в университете после пар не было смысла. Но ее планам было не суждено сбыться и поняла она это ровно в тот миг, когда чья-то рука мягко коснулась ее предплечья, заставляя развернуться к себе. Это была Катрина и выглядела она так, словно очень хотела чем-то поделиться. — Соф, мы можем немного прогуляться по территории университета, мне надо кое-что тебе рассказать, — произнесла брюнетка, полностью привлекая внимание рыжеволосой. — А твой папа или жених не будут ворчать? — поинтересовалась она, помня, что за каждый проступок, за каждую минуту, на которую Катрина могла задержаться, на нее мог обрушиться весь гнев ее не совсем адекватного отца. — Именно об этом я и хочу поговорить. Эти слова вызвали еще больший интерес у Софии и после недолгой паузы, Лукич вновь заговорила: — В общем, я съехала от родителей. Песочные глаза Маркович округлились от удивления, вперемешку с радостью, заполнившей все клетки ее организма. Переезд подруги сопровождался с приобретением ее свободы, а это значило, что Катрина наконец смогла сломать оковы, что нацепил на нее Андрей и жить так, как ей хочется. — Это же так здорово! Мы теперь сможем вновь видеться часто, как раньше, а там и с Эриком разберемся. Я уверена, мы как-нибудь придумаем, как избавиться от него, — радостно говорила она, но заметив то, что подруга не совсем разделяет ее настроя, резко сменила выражение лица на более серьезное, — Что-то не так? — Я переехала к Эрику. Вот черт. Теперь она понимала, почему Катрина вовсе не выглядела счастливой и ходила по-прежнему, словно живой мертвец, смотря на мир мертвыми, погасшими глазами и не замечала происходящего вокруг нее. В голове Софии никак не укладывалось, каким образом брюнетка могла согласиться на такое? Жить под одной крышей с нелюбимым человеком, с которым тебя заставили обручиться? Лукич не переставала удивлять ее своими поступками. И если предыдущим еще можно были найти объяснения, то этот был самым нелогичным и странным из всех. — Умоляю, скажи, что это было не твоим решением, — в голосе девушки были слышны отчетливые нотки давно погасшей надежды. — Это было моим решением, — виновато опустила голову брюнетка, — Вернее, он предложил и я согласилась. Но, Соф, я клянусь, это лучшее, что я могла сделать на сегодняшний день. Он узнал о том, что мой отец не такой, каким хорошим казался ему и его семье и пообещал мне помочь, дать свободу. — Дать свободу? — из уст рыжеволосой сорвался нервный смешок, — И ты зовешь это свободой? Рин, как ты не понимаешь того, что тебе придется жить в одном доме с человеком, которого ты не любишь, выйти за него замуж и провести остаток дней с ним? От чего ты убегаешь? От отца? Хорошо, ладно, предположим, что тебе удалось это сделать, что теперь он вдали от тебя, но даже так, он не перестает контролировать твою жизнь, словно кукловод. Ты все равно играешь по его правилам и этот переезд очередное доказательство тому. София понимала, что слова, сказанные ею сейчас, в порыве гнева, способны задеть чувства ее подруги, которая и без того находилась в сложной ситуации и понятия не имела, как выбраться из нее, но кто-то ведь должен был раскрыть ей глаза и сказать всю правду в лицо. Катрина могла не понимать того, что происходит, не понимать того, что она поступает неправильно и переезд к жениху далеко не спасение, а самое настоящее наказание. Этим поступком, она лишь еще больше загоняла себя в угол, но почему-то осознание этого никак не хотело приходить. — Ты не имеешь права меня осуждать, ладно? Я больше не могу жить с этим человеком, не могу больше видеть его мерзкой физиономии, слышать его гнусавый голос и строить из себя послушную дочь. Когда-нибудь, рано или поздно, мне все равно пришлось бы переехать к Эрику, это было неизбежно, Соф. И чем раньше я избавилась от присутствия Андрея рядом, тем лучше для меня. Действительно, София была никем, чтобы сметь осуждать Катрину и ее поступки. Возможно, она была права и единственным правильным решением было сейчас убежать подальше от отца и не пересекаться с ним. Но все это казалось таким неправильным, будто происходило это не с Катриной, а с кем-то другим. Сама же Катрина жила своей обычной жизнью студентки, проводящей свободное от учебы время с друзьями, ходя с ними на концерты и прогулки, и была не липовой невестой Эрика Пушника, а любимой девушкой Бояна Цветичанина. — Да, ты абсолютно права, Рина, я не в праве судить тебя. Если ты считаешь переезд правильным решением, то… я только поддерживаю тебя в этом, — сожалеюще проговорила она и спустя мгновение в ее рыжую голову пришла блестящая, на ее взгляд, идея, — Подожди, ты сказала, что Эрик пообещал тебе свободу? — Ну да. А он, вроде как, не является человеком, не сдерживающим свои обещания и старается делать все, чтобы мне угодить. Лучше этой новости, наверное, на сегодняшний день, от Катрины она больше ничего не услышит. И эти слова были единственным, что дало Софии надежду на то, что план, зародившийся в ее голове, вполне себе можно осуществить. Самым главным являлось уговорить подругу. — Значит, ты можешь попросить его отпустить тебя на завтрашний концерт ребят? Брюнетка перевела взгляд полный паники на подругу и отрицательно покачала головой. — Нет, нет и еще раз нет. Это ничем хорошим не кончится. Если папа узнает, это обернется трагедией. Софии хотелось поехать в эту же минуту домой к подруге, найти там Андрея и придушить мужчину собственными руками за то, что он сделал из ее подруги неврастеничку, которая боялась и лишнего шага сделать без его ведома. — Он ничего не узнает, а Эрик и не расскажет, если ты его об этом попросишь. Ну же, Рин, мы так давно не собирались все вместе, а завтра еще презентация нового трэка, великолепием которого, они мне все уши прожужжали. Не отказывайся, хотя бы ради меня. София соединила руки в умоляющем жесте и глядела на подругу жалобными глазами кота в сапогах, что являлось запретным оружием. — Не смотри на меня так, ты же знаешь, я не могу тебе отказать, — сдалась брюнетка, отчего Маркович радостно улыбнулась и захлопала в ладоши, — Но что по-поводу ребят? Я вела себя, откровенно говоря, как полная дрянь и они явно не будут в восторге от моего присутствия. — Поверь мне, ты глубоко заблуждаешься. Они будут только рады видеть тебя вновь в нашей компании. Крис, кстати, по сей день не теряет надежды на то, что ты вернешься к нам и вы вдвоем будете буллить Цветичанина. На упоминании фамилии вокалиста, Катрина заметно взгрустнула, видимо, вспомнив обо всем произошедшем между ними, но сразу же попыталась отбросить в сторону эти мысли, возвращаясь в реальность. — Прости, я не хотела, — извинилась Маркович, осознавая, что сказала лишнего и говорить о Бояне в такой момент было не совсем уместно. — Ничего, все в порядке, — слабо улыбнулась Катрина, — Хорошо, я поговорю с Эриком и постараюсь завтра прийти, только не могу ничего обещать!

***

Луна. Что-то внутри очень сильно беспокоило Луну. Состояние тревоги давно стало для нее чем-то обыденным и привычным и девушка могла его отличить от чего-то другого. То, что она ощущала, то, что происходило у нее в голове и душе было далеко не тревогой. Сердцебиение, порой, ощущалось во всех частях организма, неприятно отдавая громкой пульсацией в ушах, дышать было трудно, словно, что-то сжимало ее легкие, не давая доступа к кислороду, а в животе происходили необъяснимые явления. Бабочки? Нет, скорее, эти самые бабочки умерли, сгнили и хотелось просто прочистить желудок, чтобы избавиться от их присутствия. В голове же творился полный бардак. Луна понимала, что должна думать только об учебе, дабы построить успешную карьеру врача-невропатолога, которым она мечтала стать. Для достижения этой цели было необходимо вкалывать днями и ночами, постоянно читать научную литературу и узнавать новое для себя, чем заниматься больше не было желания совсем. Чертовы мысли не собирались прислушиваться к ней, и будто существовали отдельно от Савич. Им было все равно и на учебу, и на медицину, и на книги. Все, что их интересовало - это Ян Петех. Луна не понимала, в какой момент имела оплошность подпустить гитариста к себе настолько близко, что ни о чем, помимо него, она думать больше не могла. Не понимала, в какой момент, она перестала видеть в нем одни минусы, а вместо этого привыкла к ним и больше не считала его назойливым, непостоянным, действующим на нервы на постоянной основе, человеком, что не пропускал ни одной юбки и спал со всеми подряд без разбора. Нет, Ян Петех вовсе не был таким. Хотел казаться таким обществу, чтобы скрыть себя настоящего? Может быть. Ян Петех, несмотря на довольно противоречивое впечатление, которое он создавал при первой встрече в кем-либо, был одним из самых честных, отзывчивых, милосердных и искренних людей из всех, что когда-либо встречались синеволосой девушке, хоть она и всячески это отрицала. Он был заботливым, никогда бы не позволил человеку рядом с собой чувствовать себя некомфортно, стараясь сделать для него все, что в его силах. Он был добрым, помогал пожилым проходить дорогу, хоть и был не особо богатым студентом, всегда старался помочь бедным и бездомным, любил проводить время с маленькими детьми и с удовольствием брал на себя роль няни, когда они ехали всей семьей к родственникам. А еще он очень любил всех животных, но в частности кошек, даже спас одного котенка, когда они с Луной возвращались после занятий домой, и забрал к себе беззащитное животное, которому сломали лапку какие-то изверги, отведя его к ветеринару, а после отдав в добрые руки, ведь у самого дома уже был Игорь. А еще Ян Петех был романтичным и в глубине души верил в настоящую любовь, как впрочем и сама Луна, только вот никто из них не смог бы в этом признаться, предпочитая утаивать свои искренние чувства и мысли, чтобы не сталкиваться с осуждением. Савич это узнала за такой короткий промежуток времени, проведенный вместе с гитаристом и ей было страшно от этого. Парень совершил ошибку, раскрыв свою душу перед ней и впустив туда ее, ведь, как она сама считала, Луна являлась самым неподходящим человеком для любви и доверия, ведь сама не могла больше ни любить, ни доверять кому-либо. Поэтому, Савич не хотела заставлять страдать гитариста, который явно испытывал к ней далеко не дружеские чувства и открыто демонстрировал их, дожидаясь ответного действия от самой девушки, которая и не собиралась отвечать брюнету взаимностью, хоть и осознавала, что влюбилась в него до беспамятства. Это было неправильно, ей нельзя было давать слабину и позволить себя сдаться, но контролировать свои эмоции было невозможным и единственное решение, к которому она пришла - это прекратить с Яном общение. Сегодня вечером она должна была присутствовать на концерте группы, где выступал парень, но у девушки были совсем другие планы. И сейчас, стоя напротив двери в квартиру гитариста, она уверенно нажала на звонок и терпеливо дожидалась того момента, когда она отвориться и Петех предстанет перед ней. Впрочем, ждать долго не пришлось. — Луна? Привет, проходи, я уже скоро собирался зайти за тобой, — произнес парень, приглашая ее внутрь, но получил в ответ лишь отрицательное качание головой. — Нет, спасибо, я быстро. Мне нужно кое-что тебе сказать. Сближенные к переносице брови Яна свидетельствовали о том, как сильно брюнет напрягся, ведь Луна не была человеком, который мог вот так просто заявиться к нему домой и стоя у порога сообщить, что хочет поговорить о чем-то, явно серьезном и срочном. — Как считаешь нужным. Я тебя слушаю. — Я хочу разорвать наш договор, — спокойно проговорила она, вызывая недоумение у молодого человека, который уже было хотел вставить свою реплику, но был остановлен, — Нет, послушай, я объясню. Наташа больше не беспокоит тебя, ей вообще все равно, она теперь с Бояном и смысла в нашем спектакле больше нет. Повисла недолгая тишина между ними и парень, уставился в одну точку на полу, будто подбирая нужные слова у себя в голове. — Хорошо, но мы ведь можем остаться друзьями? Вот этого вопроса Луна больше всего и опасалась и отдала бы все, чтобы хотя бы попытаться избежать ответа на него. Для себя она понимала, что ни к чему хорошему их, якобы, дружеское общение , не приведет, и никто из них не сможет сохранить именно этот статус их отношений. Все было кристально ясно - Луну тянуло к Яну, а Яна к Луне, и ей нужно было поскорее сделать так, чтобы это ненужное притяжение прекратилось, чтобы их непонятная, даже им самим, связь разорвалась. — Нет, прости, но нет. Нам лучше перестать общаться вовсе, поверь так будет лучше для каждого из нас, — сказала она, будучи не в силах поднять взгляда на стоящего рядом гитариста, который, напротив, пристально глядел на синеволосую, взглядом карих глаз, полных гаснущей надежды. Савич собиралась уйти подальше от этого места и не ощущать на себе его взора, ведь еще немного и она могла окончательно сдаться под напором его чар и забыть обо всем, что только что сказала. Крепкая рука парня не позволила ей совершить задуманного, несильно удерживая ее за тонкое запястье, заставляя девушку перевести и остановить взгляд на этом месте. — Ты, правда, так считаешь? Думаешь, мне будет лучше без тебя, а тебе без меня? — поинтересовался он, а Луна слышала то, как голос брюнета слегка дрогнул на последних словах, отчего ей стало еще больнее. — Да, Ян, именно так. — Но я так не думаю. Перестань отрицать свои чувства, Луна, я же вижу, что я тебе небезразличен. Почему ты постоянно меня отталкиваешь? Почему ты не даешь мне даже маленького шанса на то, чтобы я мог доказать тебе, что я достоин этого? Ей не хватало смелости поднять голову и встретиться глазами с парнем. На душе скребли своими острыми коготками кошки, все больше и больше мучая ее. «Нет, так нельзя, я все делаю правильно и ему будет лучше без меня.» — пыталась убедить себя в правильности своего поступка Луна. — Ты прав, ты мне, действительно, небезразличен. Но я не хочу и не буду давать тебе шанс, ведь не могу довериться тебе, Петех, также, как и ты не можешь мне. — Может не будешь решать за меня, черт возьми? И смотри на меня, когда что-то говоришь, будь добра! — вскипел он, резко схватив голубоглазую за плечи и слегка встряхнув. Девушка грубо толкнула его в грудь, отталкивая гитариста от себя, явно не прибывая в большом удовольствии, от его жеста. — Не повышай на меня голос, ты знаешь, на что я способна! Поверь мне, ты не хочешь быть со мной, такому развязному парню, как ты, это вообще не нужно, а мне не нужен парень, которому я не могу довериться и который при малейшей возможности побежит за первой же девчонкой. Губы Петеха растянулись в грустной усмешке и тот закивал головой, соглашаясь со словами Луны. А сама Луна совсем не была согласна со своими словами и ужасно сожалела о сказанном секундами раннее. Она поступила отвратительно, так, как не должен поступать нормальный человек, ведь видела, как сильно задела парня, который завладел ее холодным и неприступным сердцем. — Вот как ты видишь меня. Развязный парень, бесчестный бабник и придурок, которого ничего помимо секса не интересует. Хорошо, да, конечно, все так и есть. Вот он, какой я - Ян Петех, — устало говорил он, а Савич с каждой секундой проведенной рядом с ним, начинала ненавидеть себя, — Ты права, Луна, я недостоин тебя, надеюсь, ты встретишь кого-нибудь получше, того, кому ты сможешь доверять. Но знай одно - никто и никогда не вызывал во мне тех чувств, что вызывала ты и пока ты была рядом со мной, мне было и будет все равно на других девушек, ведь все они - просто ничто рядом с тобой. Мне жаль, что ты этого так и не поняла, и что все так вышло. Удачи. Сказав это, Ян захлопнул дверь прямо перед Луной, у которой по щекам струились горячие слезы, неприятно обжигающие ее кожу. Она все испортила.