Возвращение домой после долгой и невыносимо нервной выставки стало для Чонгука моральным спасением. То давление, скованность духа и встреча с
ним том в зале буквально вывели его из равновесия, оставив после себя стресс, разбушевавшиеся нервы и подавленное состояние. Сняв обувь и аккуратно поставив её на тумбу рядом, Чон быстро снял с себя пальто, показавшееся сейчас таким тяжёлым, и двинулся в спальню, продолжая думать о той самой встрече с Тэхёном. Обращать внимания на движения за своей спиной ему очень не хотелось, но получалось с трудом. Вся эта дурацкая выставка вымотала его по ощущениям до полусмертного состояния.
Чонгук прекрасно осознаёт, что Тэхён сам был виноват во всём. Он предал его, предал их любовь и просто жестоко обманул. Ведь именно он на протяжении всех их отношений вводил его в ложные заблуждения и во многом заставлял сомневаться. Чон был обязан забыть и вычеркнуть Тэхёна из своей жизни, как когда-то тот и поступил в свою очередь с ним.
— Как тебе сегодняшний вечер? — заходя в комнату вслед за младшим, интересуется Минхо, а после Гук замечает, что в руках у того был зажат стакан с крепким виски.
— Ты же знал, что он там будет, верно?
Чонгук сам не понимает, зачем спрашивает его о том, о чём прекрасно догадывается и сам. Может ему просто необходимо удостовериться в своих же предположениях. Но в ответ на его вопрос прозвучала лишь тишина, а после он почувствовал нетрезвое дыхание позади себя и чужие руки, сомкнувшиеся на его талии. Чонгук невольно вздрагивает от такого жеста со стороны своего парня, но не поворачивается, ощущая на своей шее обжигающие поцелуи. Минхо, руки которого уже давно забрались под рубашку Чона, ведёт дорожку поцелуев до самых лопаток и обратно, останавливаясь соблазнительным шёпотом у самого ушка:
— Ты уже знаешь ответ на свой вопрос.
Он продолжал целовать, а у Чонгука внутри всё горело и рушилось. Безысходность поглощала весь разум в мрак. Но младший не желает поддаваться искушению и, не выдержав, отталкивает Мина, поворачивается и смотрит тому прямо в глаза. Ехидная и такая издевательская улыбка от пугающего и внимательного взгляда тоже не скрывается.
— Зачем ты это всё делаешь? — увлажнившиеся глаза прищуриваются и тихий вопрос слетает с губ Чона.
Он больше не может. Его начинало раздражать, что за всё это время он не мог нормально, без какого-либо контроля, дышать. Каждый его шаг сопровождался слежкой и давал возможность Минхо владеть о нём информацией. Водитель, слуги, все его приближённые докладывали каждый шаг, действие и диалог Гука. Ситуация дошла до того, пока младший сам не узнал, что на его же телефоне стоял жучок с функцией прослушивания и отслеживания его местоположения. Совсем недавно Чонгук даже представить не мог настоящую сущность Ли Минхо — главного тирана и садиста в его жизни.
Наконец, Чону предоставилась возможность принять душ и смыть с себя всю тяжесть пройденного дня и противные ощущения, полученные от своего парня-абьюзера. В воздухе будто специально витал насыщенный аромат алых, ненавистных ему роз, который сильно действовал на нервы и только больше подпитывал неприязнь младшего к этим ужасным цветам. Вскоре он, уже переодевшись в пижаму, опустился на кровать, не забыв перед этим поставить будильник. Утром необходимо будет встать раньше и поспешить на важную встречу со своим другом и клиентом — с Сынгой.
Но засыпая, Чонгук почувствовал неприятную, давящую тяжесть на своей груди. Минхо склонился над ним, улыбаясь странно, с несвойственной ему взрослой, многообещающей ухмылкой. Он грубо сжал пальцами идеальный подбородок Чона, надавливая на губы. Тот замер, умоляющим взглядом прося прекратить эту пытку и оставить его в покое. Желательно навсегда.
— Минхо? — хрипло выдавливает Чонгук, чувствуя, как хватка на лице усиливается. — Что ты…
— Сегодня, — яростный шёпот прямо в губы с обезумевшим оскалом. — Я слишком устал и хочу снять стресс. Обещаю, что тебе понравится.
Минхо выглядел настоящим безумцем, смотря перед собой игривым, нетрезвым взглядом и облизывая припухшие искусанные губы. Он отпустил Чонгука на мгновение, чтобы приспустить его пижамные штаны.
— Ли, ты с ума сошёл?! — в неверии шепчет Чон, всячески пытаясь отпихнуть от себя парня.
Но тот ловко перехватывает его тонкие кисти, вдавливая их в матрас с несвойственной ему силой. Чонгук под ним задрожал, заметался по постели, крепко сжимая губы и глаза, не выпуская слёзы. Однако когда нежную кожу щеки обожгла пощёчина, Гук непроизвольно приоткрывает губы и издаёт тихий стон боли, а из зажмуренных глаз водопадом хлынули солёные капли, впитываясь в мягкую подушку. Чонгук беззвучно плакал под ним, но больше не брыкался, смиренно лежа и молясь о том, чтобы это всё поскорее закончилось.
Прошло около часа, а может и больше, прежде, чем Минхо, излившись на кровать, заваливается на противоположную половину кровати. Злость, чувство ревности и возбуждение, сковывающее его тело, отпустили, уступая место внутреннему удовлетворению. Чонгук был его личной таблеткой счастья, которой он мог воспользоваться в любой момент, когда угодно и где угодно, не смотря на его мнение и желание.
Успокоившись и найдя в себе силы подняться, Чон в подавленном состоянии осторожно зашагал в сторону ванной комнаты. Горячие струи воды потекли по скованному телу.
Он не мог поверить в то что с ним происходит.
— Ты просто мудак! — закричал Чонгук куда то в пустоту. По его лицу скатывались слёзы. Ноги были все в синяках, и сил уже не оставалось вообще ни на что.
Он знал к чему приведут эти отношения. Сука, он с самого начала понимал, что так и будет! Но у него не было выбора… Он должен был уехать и забыть о своей прошлой жизни, он должен был забыть о
нём…
Этой ночью он не мог сомкнуть глаз после всего пережитого. Сидя в гостиной в полном одиночестве, Чон пил горячий чай, укутавшись в плед. Это был уже не первый раз, когда Минхо так себя вёл. Всё началось ещё два года назад. Ли поздно возвращался с работы, чаще с очень злым и раздражительным настроем, а Чонгук в то время просто попадался под горячую руку своего жениха и терпел унижение с его стороны. Но совсем скоро это начало переходить за грань дозволенного, на что младший обязан был сопротивляться и реагировать немедленно. Тогда-то он и понял, на что способен Минхо и какой он бывает опасно-невменяемым в порыве ярости.
Мысли о том, что так больше не могло продолжаться и такая жизнь является сродни мучительной пытке, наводили только неутолимый ужас и страх. Перспектива того, что когда-нибудь под влиянием неконтролируемых эмоций его могут прикончить, казалось уже невыдуманной и более чем серьёзной.
В гостиной на фоне тихо работал телевизор, по которому показывали красоту его любимой Кореи. Сильная тяга к дому и желание как можно скорее увидеться с родителями крепко засели где-то в душе ещё год назад, но вот утолить эти жизненно необходимые мечты не было сил. Почему его "любимый" человек так изменился, стал вытворять подобные сцены и обрёк на вечные душевные страдания и физическую боль, когда обещал любить всегда, клялся и просил верить? Зачем он вообще уехал с этим человеком в другую страну, если и не любил его никогда?
За такими обречёнными размышлениями и вопросами время будто сократилось в два раза и заставило Чонгука наконец забыться во сне и хоть на какие-то несколько часов отдохнуть и почувствовать покой вокруг себя.
Такое же скорое пробуждение Чона было тяжёлым, впрочем похожим на все остальные его утренние поднятия. Быстрее, чем обычно, он умылся и легко перекусил, дабы уйти незамеченным до того, как Минхо проснётся. Не было никакого желания с ним пересекаться. Уже одев обувь Чонгук вспоминает, что забыл документы и бумажник в спальне на тумбочке. Он тихим шагом, не снимая ботинки, идёт в сторону комнаты и приоткрывает дверь, медленно проходя к тумбочке, не смея разбудить Ли.
Придя на работу, Гук скорее занялся делом, а именно внимательно изучал подробности дела Сынги. На первый взгляд, оно выглядело лёгким и банальным до необычности. Богатый мужчина решил обвинить своего супруга и таким образом забрать всё имущество себе. Случай частый и актуальный, удивляться было нечему. Чонгук всё читал и читал материалы из белой папки, пока до него не дошла простая логическая мысль: в деле не сходились показания. На первом заседании господин Кан был обвинён в клевете на ответчика и тогда все свидетели и даже друзья Кана были против него, что было только на руку Сынги и его адвокату, но на следующем заседании уже были видны кардинальные изменения. Например, одно из них заключалось в приходе и смене старого адвоката Кана на нового.
«А Ким Тэхён в лице адвоката достаточно умён и проницателен, — размышляет Чон, восхищаясь мастерством уже знакомого ему адвоката. — Он так тонко и грамотно всё подчистил и перевернул дело в свою сторону», — продолжает обдумывать, параллельно записывая некоторые детали и пометки в свой ежедневник, дабы лучше разобраться в деле и не забыть важные вещи, касающиеся его.
В рассматриваемых документах также имелись две зацепки, которые сильно смущали Чонгука.
Во-первых, это то, почему после того, как дело приняло новые обороты, то адвокат Сынги сразу же отказался от него. Как Чон мог судить по рассказу своего подзащитного, то, позвонив тому по мобильному телефону поздно ночью, тот сказал, что отказывается продолжать работать с ним и посоветовал искать себе нового адвоката.
Во-вторых, неуверенные показания свидетелей со стороны Кана. Сначала те утверждали, что насилие со стороны господина Кана действительно было, и казалось, что дело уже вот-вот закроют, но на третьем заседании свидетели отчего-то поменяли свои показания, сделав их против ответчика. Чонгуку не составило большого труда сразу понять, что здесь свою роль сыграли деньги, а точнее взятка адвокату и также подставные и купленные очевидцы, которые были специально втянуты для большей вероятности победы в этом деле.
— Если деньги есть, то они решают всё, — тяжело вздохнув, заключает последнюю мысль вслух Чон и откладывает ручку.
В дверь кабинета коротко постучались и сидевший за столом адвокат аккуратно убрал все документы в ящик стола и, сказав дежурное "Войдите", дверь бесшумно открылась и в проходе он заметил своего приятеля.
— Кристофер, ну что? — Чон внимательно и с толикой надежды посмотрел на него. — Всё получилось? — он сильно переживал, что ничего из придуманного им же плана не выйдет.
— Да, Чонгук, — Крис протянул руку в карман и вытащил от туда билет на самолет. — Всё вышло, — он глянул на друга, в глазах которого увидел радость от скорого полёта в свою родную страну. — Самолёт сегодня в семь часов вечера, — билет уже лежал на столе перед его другом.
Кристофер оказался тем, кто поддерживал Гука на протяжении этих двух лет и не давал ему всё это время совершать глупости. Их знакомство началось довольно забавно и неловко, а после легко и непринуждённо продолжилось, пока об этом не узнал Минхо. Он в тот день закатил Гуку скандал дома, утверждая, что тот ему изменяет с Крисом. Ссора длилась долго и начинала действовать на и так пошатанные нервы. Сначала пострадала посуда, стены, а потом и сам Чонгук. На следующее же утро Ли просил прощения, раскаивался перед ним будто, обещал, что больше такого не повторится, якобы это было первый и последний раз. Чон верил, верил в чудо, дал тому шанс, надеялся, что этот человек и правда поменяется. Но месяца шли, а его любовник менялся только в худшую сторону и всё больше оголял своё истинное нутро. Скандалы стали повседневным явлением в их доме, порывы ревности Минхо тоже становились чаще, как и синяки с ссадинами на теле младшего. Кристоферу лишь оставалось наблюдать за постоянно подавленным состоянием и рассеянным поведением друга. Гук почти всегда носил только свитера с длинным рукавом и высоким воротником, которые закрывали все участки кожи. И когда Крис уже не мог терпеть это и смотреть на Чона так, будто тот живёт последний день, он предложил своему приятелю высказаться и в случае чего помочь чем угодно. Кристофер узнал всё и он никогда не забудет те ощущения страха, тревоги и переживания за своего начальника, за его здоровье и жизнь. Но Чонгук уверял его, что он в порядке, что его жизни ничего не угрожает, хоть он и сам мало верил в свои слова. И вот неделю назад, пригласив Криса к себе в кабинет, Гук попросил его помочь с тихой и незаметной покупкой билета, то коллега его тут же обрадовался, что его друг, наконец, решился уехать от такой ужасной жизни. Но последующие слова Чонгука о том, что Минхо об этом лучше не знать и домой он отправится один, то к радости Кристофера прибавилось ещё и липкое беспокойство.
— Ты уверен в том, что делаешь?
— Мне нужно в Корею по работе, поэтому я в любом случае полечу туда, — он взглянул на коллегу и улыбнулся ему, давая понять, что он всё чётко обдумал и решил. — Я еду помогать своему другу, — поясняет он, замечая в глазах Кристофера непонимание, а после протягивает ему папку с делом для ознакомления. — Вот взгляни. На вид дело кажется незапутанным и вроде как не требует судебного разбирательства, но когда я его изучил глубже, то оно приобрело новый смысл и исход событий.
— Адвокат Ким Тэхён?! — Крис держит в руках папку и смотрит на самый последний лист, где были прописаны имя и фамилия адвоката истца. У Кристофера глаза расширились настолько, что их без труда с луны заметить можно. Он поднимает голову и неверяще смотрит на Гука, который сидит спокойный как удав и смеётся над реакцией друга.
Конечно же он знал, кто является адвокатом истца ведь это дело он изучил до дыр. Удивлению Чонгука тогда не было предела, он просто выпал из мира, когда понял, с кем именно ему придётся встретиться буквально через несколько дней. Были смешанные чувства в тот момент, но желание, сильно выбивающее из всего этого хаоса, заключалось в том, чтобы больше никогда не пересекаться с этим человеком, особенно в зале суда в лице двух врагов с одной одинаковой целью — выиграть данное дело и защитить права своего клиента, хотя Чонгук не особо был уверен, что Ким преследует такие же цели, что и он.
— Ты знал? — уже более спокойным тоном спрашивает Крис.
Кристофер, как никто другой, был осведомлён о прошлой жизни своего начальника-адвоката и подробности про Ким Тэхёна решил не утаивать.
— Да, знал, — также спокойно отвечает он, а после забирает документы у друга и убирает в сумку, чтобы не забыть.
Только Крис хотел что-то сказать, как Чонгук его перебил:
— Давай мы не будем обсуждать это, — Гук ещё раз всё проверяет в своей сумке, подготовленной заранее для того, чтобы уехать, не заезжая домой и уверенно продолжает говорить:
— Всё, что нас связывает с ним — это общее судебное дело.
— Ну-ну, посмотрим, — прошептал себе под нос Крис и лукаво, краем глаза, глянул на него Крис.
— Что ты сказал?
— Я говорю, что уже сегодня ты должен сидеть в самолёте по маршруту Венеция-Сеул, — чётче и громче произносит Кристофер. — Ты меня понял? — на полном серьёзе спрашивая друга, который в это время смотрит в экран своего телефона и, видимо, вообще его не услышал.
— Мне нужно вернуться домой, — вдруг неожиданно произносит Чонгук, сразу же поясняя:
— Он хочет поговорить со мной, — с тенью лёгкого страха произносит и смотрит на сообщение, которое ему отправил Ли только что. Обычно Минхо редко писал, предпочитая звонить для большего контроля ситуации, а тут он впервые за долгое время написал, что это очень важно и, если он не приедет, то за этим последуют большие проблемы не только для него. Привычные угрозы.
— Чёрт… И ты поедешь?
— Придётся, — вздыхает тот, смотря на наручные часы и подмечая сколько времени остаётся до вылета. — Идём, Крис, — друг следует за ним, а после Чон закрывает за ними дверь на ключ и идёт в сторону лифта, искренне благодаря Кристофера за помощь и предупреждая, что сообщит ему, как сядет в самолёт.
Квартира встретила Гука царящей и одновременно пугающей тишиной. Минхо нашёлся на кухне, по видимости злой и вальяжно расположившийся на диване.
— Привет, милый, — обманчиво нежным голосом пролепетал Минхо и поднялся с дивана, подходя ближе к своему жениху. — Почему мои люди опять видели тебя с этим проклятым Кристофером?! — тон Ли начинает меняться с ласкового на раздражённый и этот контраст вводил Чона в ступор всегда. Больной ублюдок. Но младший не спешил отвечать на вопрос, так как уехать из страны он хотел тихо и без лишних проблем. — Почему ты молчишь?
— Если ты выдернул меня с работы только поэтому… — начал медленно проговаривать Чонгук, чувствуя, как начинает вскипать. — Ты каждый раз ревнуешь меня к любому без причины.
Когда Минхо узнал, что Кристофер покупал билет на самолёт на имя любимого, то у него просто снесло крышу. Чонгук никуда не поедет, Минхо не отпустит то, что принадлежит ему и только ему. Без него он просто не сможет.
— Я ничего не могу с собой поделать, — Ли заключает Чона в кольцо своих рук и начинает целовать того в шею. — Мне каждый раз кажется, что они хотят забрать тебя у меня, — он продолжает говорить то, что приходит на ум. Младший лишь стоит в ступоре, не имея ни малейшего шанса пошевелиться, настолько крепко его сейчас обнимают.
— Ты просто сходишь с ума, — Гук пытается вырываться из цепких рук, что вскоре у него получилось из-за ослабевшей хватки. — Минхо, пойми, я словно в золотой клетке, из которой нет выхода, — спокойный и ровный голос раздаётся на всю квартиру, пытаясь вразумить хозяина этой самой клетки. — Всё это, — он обводит взглядом пространство вокруг. — Не моё, а чужое, не привлекающее меня уже давно. Ты держишь меня под своим контролем, ревнуешь меня и запрещаешь мне абсолютно всё, вплоть то выхода из дома, — Чон с трудом сдерживает слёзы, только бы не показаться слабым уже в сотый раз. — Каждый день я чувствую страх за свою жизнь и угрозу от твоей неконтролируемой ярости, — он всё это время смотрел в глаза напротив, в которых не было ни капли сожаления. — Пять лет назад я сделал самый неправильный выбор в своей никчёмной жизни, — он говорит эти слова от чистого сердца человеку, который превратил последние годы в ад. — Уехав с тобой в Италию.
— Ты думаешь, что если сейчас уйдёшь от меня, то он всё бросит и вернётся к тебе?! — Ли начинает давить на больное и манипулировать чувствами Чона. Его любимое занятие. — Ты ему не нужен, — Минхо прекрасно знает, что Чонгук не смог разлюбить Кима и он этим открыто пользуется. Он всей душой ненавидит то, что сердце его жениха выбрало именно Тэхёна, а не его. Чем Ким был лучше его?
— Лучше уже я буду не нужен никому, — Чон останавливается неподалёку и поворачивает голову. — Чем останусь с тобой, Ли Минхо.
Гук не успевает опомниться, как в следующее мгновение его крепкой хваткой цепляют за руку, а после подставляют кухонный нож к шее.
— Ты только мой, — проговаривает Ли, обжигая своим дыханием ушко младшего, и прикусывает мочку, при этом держа у горла Чона столовый прибор.
— Я никогда не был твоим, — Чонгук произносит эти слова уверенно, без тени страха.
Но после этих слов его швыряют в стену, и он глухо падет на пол, а рядом с ним разбивается на тысячу осколков стеклянная стойка с букетом тёмных, кровавых роз.
…Не спасла нас с тобой никакая комната роз.
[flashback]
— Мам! — радостно кричит с прихожей Хосок, снимая обувь и проходя на кухню, где сидели и ожидали его родители. — Чонгук и Минхо решили узаконить свои отношения, — попутно всё лепетал он, показавшись отцу и матери со счастливой улыбкой на губах. Старший брат Чона действительно был очень доволен за него и его выбор.
— Как? Неужели… — изумлённо выговорила госпожа Чон, готовившая в это время на кухне свой фирменный пирог к предстоящему семейному ужину.
— Вот. Пригласительное пришло, — Хосок передал ей в руки конверт, который миссис сначала внимательно читала с серьёзным выражением лица, а после в одну секунду эмоции на её лице выдали бесконечное счастье за своего второго, младшего сына. Она взглянула на Хосока, а после крепко обняла его.
— Ну ма-а-м... Это же не я замуж выхожу вообще-то. Чего ты меня так душишь?!
То, что Чонгук решился на такой ответственный шаг, конечно, обрадовало её. Но и побеспокоиться тоже стоило. Почему Чонгук не прилетел лично и не передал сам приглашения и даже не позвонил на последнее время? Хотел устроить сюрприз?
— Мой сынок так быстро вырос, — она села на стул и положила перед собой приглашение, светясь от счастья и очень скучая по младшему.
— Мам, — доноситься откуда-то сбоку и женщина поднимает голову, смотря на сына.
— Что-то ты сегодня размамкался, — ехидно заметила женщина и бросила полотенце, лежащее рядом на стуле, в Хосока.
— Чего ты сразу дерёшься-то, — тот притворно сделал вид, что испугался угрозы своей мамы и жалобно взглянул. — Я лишь хотел спросить, куда убрать вещи Чонгука и Минхо.
И сразу же после этих слов на кухню заходит долгожданный, второй сын семьи Чон. Объятия настигли его с немыслимой скоростью и взяли его в крепкие, но такие любимые тиски. Вроде прошло всего пять месяцев, а для них будто целый год.
— Мама, я так рад тебя видеть! — Чон в ответ на объятия также крепко сжимает её, а у самого глаза уже чуть ли не слезились от счастья.
— И я, сынок!
— Приветствую Вас, миссис Чон, — подал свой голос стоящий рядом Минхо, наклоняясь и уважительно целуя руку матери своего будущего супруга.
После долгого и бурного приветствия, все члены семьи принялись помогать друг другу готовить место для ужина.
— Хосок, а где отец? — любопытствует Чонгук, когда на стол было поставлено последнее из всех имеющихся блюд.
— Скоро должен приехать, — отвечает старший брат, взглянув на свои наручные часы.
— Он просто любит свою работу больше, чем семью, — вдруг выдаёт голос мамы с кухни.
Чонгук посмеиваясь, перевёл взгляд на своего брата, который на эти слова матери закатил глаза и прокричал "Он всё равно любит больше тебя!", услышав лишь фырканье в ответ на это.
— Гук-и, ты же не сообщал отцу про свой приезд? — интересуется госпожа Чон, на ходу снимая фартук с себя.
— Нет. Об этом знал только мой братец.
— Ну и славно, хочу увидеть лицо этого пенсионера, — гордо заявляет она и хихикает с издёвкой. Двум сыновьям понравилась шутка и они решили поддержать веселье.
На самом деле их родители были ровесниками друг другу, но мама любила иной раз поиздеваться над своим мужем, который на вид был совсем не против.
Звонок в дверь раздаётся на весь дом, оповещая, что приехал отец. Чонгук уже морально настроился выслушивать нравоучения про семейную жизнь, советы и напутствия на будущее в целом.
Миссис Чон, встретив мужа, вернулась в гостиную с явно приподнятым настроение, чем было до этого.
Через какое-то время Чон младший непонимающим взглядом смотрит, как мама приносит ещё один набор посуды и расставляет их на стол. Значит ли это, что отец приехал не один? Заметив движение сбоку, Гук резко оборачивается и распахивает глаза, когда за вошедшим только что мистером Чоном, он видит Ким Тэхёна собственной персоной.
Конечно же, младший не рассказал родителям всю подробную правду и истинную причину про их недопонимание в отношениях, убедив их в том, что они остались просто друзьями. Но настоящая причины была намного
ужасней.
Отец подходит сначала к своему младшему сыну, заключая в объятия, а после поворачивается к Минхо и безразлично пожимает ему руку.
"Будь это Тэхён, он бы его обнял", — подумал про себя Гук, а после мотнул головой, прогоняя глупые мысли из своей глупой головы.
— Ну, что? Давайте же приступать к ужину. Тэхён, присаживайся, — довольно оповестил всех присутствующих глава семейства.
Спустя несколько неуютно-долгих минут тишины, нарушаемой только позвякиванием столовых приборов об тарелки, господин Чон всё же решает поинтересоваться:
— Гук, ты чего молчишь?
Чонгук, в это время находясь в прострации и гипнотизируя взглядом лишь одного человека в этой комнате, совсем не услышал вопроса, но когда этот самый человек поднял свои глаза на него и нечитаемо посмотрел, Чон отмер и, наконец, обратил внимание на отца, который только громче окликал его.
— Да, отец? Ты что-то спрашивал? — Гук быстро опустил голову вниз, ковыряя вилкой салат.
— Как вы пришли к тому, что решились на такой ответственный шаг? — от папы услышал он вопрос, на который уже знал, что ответить.
Чонгук понимал, что верхушкой абсурдности всей его жизни было добровольное согласие на совместную жизнь с его "любимым" супругом. При том, что знакомы они с ним буквально пять месяцев и уже через эти пять месяцев приходится сообщить всем, что у вас завтра помолвка. Это необходимая странность. Так нужно. Нужно для Чонгука, ему необходимо забыть прошлое и жить тем настоящим, которое у него есть сейчас.
— Потому что я очень сильно люблю Минхо, — пытаясь звучать как можно увереннее, Чон произнёс ложь.
Отец ему не единожды прямым текстом говорил, что он не одобряет кандидатуру Минхо на место рядом со своим сыном. Но Чонгука такой поворот событий не устраивал. Младший попросту не хотел, чтобы в его семье все думали, что он выходит замуж за человека, которого никогда не любил, не любит и не будет любить, только ради того, чтобы не показывать всем своим близким людям насколько ему больно, чтобы не обрекать их на постоянные переживания за него. Он потерялся и обрёк себя самого на эти вечные переживания на свою жизнь. Все молчали, воздух был скован, дышать стало труднее, но отец продолжил:
— Сынок, прости меня. Я правда не хотел как-то задеть тебя этими словами.
— Я понимаю, — умоляюще смотрит Чон на него, — Просто давай не будем поднимать эту тему.
Отец тихонько кивнул и его губы тронула мягкая и милая улыбка, какой он обычно улыбался ему в далёком детстве.
Звонок, поступивший на телефон Тэхёна, прервал это мгновение. Тот подорвался с места и отошёл в прихожую, дабы поговорить в тихой обстановке, не мешая разговорам семьи, но через минуту он и вовсе вежливо попрощался со всеми, вызвал такси и уехал.
Ужин продолжился в напряжённой обстановке.
**&**
Семейство Чон уже на следующий день покидает Корею и отправляется прямым рейсом в Италию, на их запланированную с Минхо помолвку. Там они проведут несколько дней и точно получат незабываемый восторг и удовольствие от видов всех достопримечательностей в Венеции.
И сейчас, когда все спускались на улицу, Гук-и решает проверить почтовый ящик, как всегда привык делать перед отъездом куда-либо, на случай, если появились важные письма. Письма действительно были.
— Одно за квартиру, второе - просто реклама, — тихо и невнятно перечисляет Чонгук. —От Ким Тэхёна... — сердце пропускает удар, а из лёгких вырывается судорожный выдох.
От: Ким Тэхёна
Кому: Чон Чонгуку
Пригласительное на свадьбу.
Чон, торопясь, разрывает конверт, достаёт письмо и начинает вчитываться в каждое слово, написанное красивым и таким узнаваемым почерком Тэхёна. По глазам невольно потекли слёзы.
«С любовью, Ким Тэхён», — гласила последняя строчка в письме, заставляя парня прижаться спиной к стене позади себя. Всё, что он смог сделать, это смять злосчастное приглашение, выбросить в урну и принять вид, что его и вовсе не было.
**&**
Помолвка от свадьбы отличается тем, что свадьба узаконивает ваши отношения официально, по всем принятым законам, а помолвка нет. Вы лишь формально можете называть себя супругами.
Чонгука это устраивало более чем.
Праздник подошёл к концу ближе к вечеру. Молодожёнами было принято решение покинуть место проведения торжества, предварительно предупредив об этом родителей и предоставив всем гостям ночлег в гостинице.
В их новом доме, по словам Ли, Чонгука ожидал сюрприз. Поэтому дорога до него прошла в тишине, которую иногда прерывал Минхо, желая насладиться губами своего уже супруга. Вскоре, приехав на место, младший увидел перед собой большой двухэтажный особняк, что был красиво сконструирован. Ли вдруг подходит к мужу со спины и учтиво спрашивает у того, можно ли ему закрыть глаза повязкой? Тот, колеблясь, соглашается.
Второй этаж и их общая спальная комната встретила их с огромным количеством ваз с красными и пышными бутонами роз...
Выглядело это всё красиво и безумно одновременно. Чонгук тогда почувствовал аромат этих прекрасных цветов, который обволакивал всё вокруг.
— Это выглядит очень красиво… — восхищённо вздыхает Чон, поворачиваясь к своему теперь уже неофициальному супругу.
— Да, теперь эта наша с тобой комната роз, — тихо шепчет Минхо и обнимает, утягивая того в страстный поцелуй. — Теперь эта комната — наш семейный уголок, где мы будем решать все проблемы, переживать и радости, и беды. Только вдоём. И каждая из этих роз будет напоминанием тебе о нас.
[end of flashback]
Минхо был прав. Эта комната и правда стала напоминанием об их прошлом, о тех ужасных моментах и о всех страданиях, принесённых тогда друг другу. Только вот те розы, которые должны были расти и расцветать с каждым новым днём и становиться всё краше и краше, вяли и умирали с несвойственной им скоростью. А их острые шипы то и дело медленно и глубоко врезались в такую мягкую и фарфоровую кожу Чона, делая её израненной и безобразной. Розы были словно подсказкой в глубине души: не суди человека только по его внешности, по его поведению рядом с собой и тому, кем он кажется на первый взгляд. Любовь Ли Минхо была подобна свежим лепесткам роз на морозе, со временем показывающая свои колючие до боли в сердце шипы наружу.
