***
Просыпается Антон уже в больнице… В этой ужасной больнице, но он напичкан чем-то и не понимает происходящего вокруг. Операция? Нет вряд ли, но тогда что за херь происходит?Пробивает дежавю.
Регина спит рядом на стуле. В херовом состоянии аналогичны и мысли. Это так всегда? «Я же какой-то изгой, мышь серая… Не могла она в меня влюбиться?» Мысли мешаются и Антон начинает разговаривать сам с собой, едва двигая губами. Регина открывает глаза. Больной смотрит на нее взглядом мертвеца, но ведь смотрит! Девушка тут же срывается с места и бежит к врачу. Антона осматривают. Говорят, что нужен постельный режим. Классно. Вот только скоро сессия, какой постельный режим? Парень подаёт голос: — А можно на домашнее лечение? — максимально хрипло, но в мере понятно. — Антон! Слушай, что говорит врач. Иначе я сама буду пичкать тебя таблетками и заставлю находиться здесь насильно, — девушка бросает пронзительный взгляд на шатена, но её актерская игра некудышна. Парень лишь слабо посмеивается, не находя сил на большее. Регина наигранно обижается и тоже невольно поддаётся паре смешков, но настаивает: — Ладно, не хочешь слушать меня, послушаешь Арса, — лежачий бросает на приятельницу вопросительный взгляд, та кивает на дверь. За ней стоит парень спрашивая у врача что-то. Антон сразу узнаёт в нём новенького. — Вы с ним знакомы? — Да, конечно. Это мой брат… Сводный, — уголки губ Регины слабо поднимаются вверх, но тут же манипуляция пропадает с лица, когда брюнет одаряет ее взглядом. Что-то не так, но сейчас не время и не место спрашивать. Глаза всё сильнее и сильнее слипаются. Антон пару раз зевает в кулак и закрывает глаза. Парню не снится практически ничего, кроме спасающего круга, по имени Регина и проскакивают моменты с ее братом, мутный он какой-то… но красивый.***
Антон просыпается к вечеру в хорошем состоянии, давно он так себя не чувствовал. Находится в всё той же палате. Один. Никого нет. Свет вечернего заката, проникает в комнату сквозь жалюзи. Малиново-апельсиновыми полосками заполняется светлая палата. Парня чарует это зрелище. Но ему сейчас совсем не до этого. Антон широко зевает, небольшая влага проступает в уголках глаз. Парень облизывает свои искусанные губы, от чего пробегает волна неприятной боли. Он оглядывается и замечает рядом с собой фрукты, сейчас бы не помешало перекусить. Парень встаёт, чтобы подойти к близстоящей тумбочке, хотя можно было бы сесть и дотянуться рукой. Как только ноги соприкасаются с полом он встаёт. От чего чуть ли не падая плюхается обратно. Ужасные мурашки бегут по стопам. От чего он скверно обругивает окружающий мир. — Антон! — провопил девичий голос и набросился с распростёртыми объятиями со спины. — Тош, как ты себя чувствуешь? — тоочно… Ира… — Можешь пожалуйста меня так не называть? — в просьбе развернулся Антон, а Ирина отстранилась, слезая с Шастуна. — Ладно, ладно! Больше не буду, — с лисьей лыбой она села на мягкий стул близ кровати. — Как ты себя чувствуешь? Я волновалась. — Все в порядке, — твердо заявил он, уклончиво пытаясь спрятаться под одеялом. Пару месяцев назад он отрывался в клубе и невольно нашёл себе девушку, которая на следующий день показалась ему не слишком в его вкусе. Слишком энергичная. Слишком капризная. Слишком стерва. Слишком требовательная. Слишком оптимистичная. Слишком для Антона… Слишком… По воле случая он даже о ней забыл, как о страшном сне, но вот кажется он снова заснул, видя очередной кошмар. — Кому ты лапшу на уши вешаешь! А кто сейчас ругался? — она встала со стула и огляделась вокруг, рукой соприкасаясь со лбом, как в той картине с тремя богатырями делал Муромец. Никого не найдя девушка вновь посмотрела на Антона. — Да вот же этот сапожник который ругался! — А это. Это я мизинцем ударился, — как только он это сказал, сразу же закусил кончик языка. Врать у Антона не получалось почти никогда. — Придурок, ты только что пытался встать? — взгляд уже не такой невинный и дружелюбный. Ира начинает закипать. — Я думала ты что-то хотел взять с тумбочки, вот и сел. Вставать тебе нельзя, Антон. Ложись обратно, давай я тебе сама дам что ты хотел. А еще нам нужно поговорить.***
Из этого разговора Антон понял только две вещи: Антон зациклился на учёбе, его бросает девушка. Она конечно беспокоится о нем, но всё равно обидно, не обговорив так резко послать всё нахуй, хотя и не буквально. Ира ушла, но сказала, что будет навещать, а также передала, чтобы он набрал Регине. Как он и сделал спустя время, когда ему отдали телефон. — Ало? — Ты придурок, Антон! — Я знаю, — корча нос как ёжик, он всё равно улыбается. — Так как я не могу жить с тобой в комнате, я еле упросила брата на это еще в твоей палате. Он был еще и не в настроении я чуть не получила! Хотя его взглядом кажется нахваталась пиздюлей… — Мама! … Ладно! — Так, Антон! — Серёжа с Димой слёзно говорили что им Антон не нужен, у них уже есть кампания из трех человек, а соседей девушке было упрашивать неловко, Даня сказал что не может, ведь едва упросился жить в одной комнате со своей девушкой. — Ты сейчас не шутишь? Зачем? Ну зачем? Я не ребенок, Рег… — И не смей ничего говорить! Антон, ты сам себя губишь, осталось учиться год, что ты с собой сделал? Просто пойми, что я переживаю. — Прости, но я не ребёнок. Я не собираюсь находиться под чьим-то контролем, — шипя, сквозь зубы. — Ладно, остынь. Это для твоего же блага. Арсений будет следить только за твоим состоянием и всё! Он же не будет как… — Да мне всё равно… Меня даже никто не спросил будет за мной смотреть кто-то или нет. Я блять уже не мальчик. Мне даже не восемнадцать, а двадцать три. Я уже умею за собой следить, — отрезал как горячим ножом масло, но спокойно выговаривая каждую букву, чтобы не сорваться на девушке. — Ант… — Антон сбросил трубку. Он сейчас был зол и расстроен, а еще очень хочется курить. Сбежать будет уже совсем глупо и по-детски. Хотя даже Регина уже его ни во что не ставит. «Посмотрит за тобой мой брат». Щас нахуй. Разбежался. В потугах снять стресс, он слышит как в дверь кто-то стучит. — Тук-тук, можно? — после положительного ответа в палату входит стройный, высокий юноша. Опережая открывающийся рот и взвинченный вид парня: — Антон верно? — Антон. Арсений? — Арсений, — он обворожительно улыбнулся, а Антону захотелось ему въебать. Пшёл нахуй, улыбашка. — Так, Арсений. Ваше добро мне не нужно, — Антон сел на кровати. — Почему ты согласился? — Арсений немножечко вошел в ступор и обворожительная улыбка слезла с лица и на ее место пришло безразличие. — Тох, можно я буду так тебя называть? — ему было всё равно на ответ. Он проигнорировал отрицания, продолжил. — Я вижу нам обоим эта херь не выгодна, -ложь, — так что давай просто существовать в одной комнате и не будем друг другу мешать? Но у меня есть одна просьба, — не одна… — Хах, какая? — Антону понравился расклад событый и его отношение к Арсению значительно поменяло краски. — Можешь делать вид что всё ок? Что ты не больной чем-то, меня твоё здоровье не интересует, — всё еще это мыльная ложь. — Если это вся твоя просьба, то ок, — в такт ему, безразлично ответил Шастун, всё еще сидя на кровати. Его безразличие выдавали пальцы, перебирающие светлую ткань одеяла. — А, вот и еще, — больной нахмурился. — Продукты возьми, Регина деньги тратила, съешь или угости кого-то, а мы еще увидимся. Я побежал, — он в спешке поднял руку в прощальном жесте идя к двери и поторопился по своим делам, пока Антон оценивал его у себя в голове. Зря он так резко поменял к нему отношение. Он всё такой же каким показался с самого начала.***
— Девушка вы куда? — обратилась к ней молодая женщина, сидящая за стойкой регистрации. — Извините, а в какой палате находится Антон Шастун? Он поступил пару дней назад, — Регина с нетерпением перебирала край своего пальто. — А, да Шастун. Минуточку… Вот, нашла. Вы ему кем приходитесь? — Я его одногруппница. — Ладно, мгм-м-м, хорошо. Оденьте пожалуйста халат и пройдите в палату номер 36, на втором этаже. Спустя время Регина дошла до самой крайней палаты. Выдохнув, постучала. Ее подвез, снова чем-то недовольный, Арсений, который, если она не поторопится, умотает к своим подружкам и друзьям. Раздался стук. Потом второй. Третий, четвертый… Ожидание… Может он спит? Дверь… дверь заперта? Антона не могли выписать, ключ от двери пациентам не дают и при входе сказали, что Шаст еще тут. В чем проблема? Тодоренко со всех ног кинулась искать врача, а когда нашла, обговорила все детали. Антон должен быть у себя.***
Шастун ворочается. И тупые мысли всплывают в его голове набатом, жопа болит от уколов, хочется курить, пить и танцевать, больше не хочется учиться и ломать свою не слишком бум-бум голову. Он не знает как работают те самые сериальные сцены, когда подростки спускаются с балкона вниз по тряпкам, но попробовать хотябы стоит. Юноша предварительно ставит под ручку стул, чтобы открыть было очень трудно, но возможно. Голова слегка кружится, но Шастун это игнорирует. Он очень худой и высокий, спрыгнуть получится. Какая-то сменная одежда в виде очень легкой полосатой кофты — имеется. Есть еще серые широкие штаны, все это волшебным образом оказывается на Антоне и он уже завязывает меж собой порванную на куски простынь и пододеяльник. Наволочка тоже пошла в дело. Этого должно хватить. Бежать в тапочках, но не страшно. Можно перекантоваться у тёти Марты — тётушки Егора. Антон ведь не совсем без мозгов. Деньги лежали под чехлом телефона, телефон и зарядка в карманах. Остаётся только лезть через окно. Привязав один конец самодельной веревки к батарее он проверяет ее на прочность. Должно сработать, обязано. Он с трепетом сердца становится на карниз и спускается вниз по стене. Чудом под ним находятся не палаты пациентов, а кабинет и его никто не замечает. Сверху слышатся требовательные стуки. Еще раз и еще. Кто там к нему пришел так не вовремя? Антон отпускает руки и больно приземляется на копчик. Вид на окрестности. Парковка. Ой, какая классная тачка. А там еще кто-то сидит. Жизнь одна, Тох, хоть тебе и двадцать три, но ты ведешь себя как ребенок. Надо же было спуститься со второго этажа по тряпкам. Хахахах дебил. Он стучится в стекло. Молодой человек сидит за рулём к нему спиной, что-то говорит по телефону и медленно опускает стекло. — Опаа! А кто тут у нас такой красивый! — параллельно в трубке трясётся голос Регины. Антон одними губами шепчет, чтобы его не сдавали. — А что в замен? — шепчет, закрывая динамик рукой, склоняет голову в вопросе брюнет. — Ничего, но я могу сделать все что ты захочешь, но пожалуйста, не сдавааай, — в умоляющем жесте. — Правда? — он улыбчивый возращается обратно к телефонному разговору. — Арсений! Арсений, что случилось?! Он там?! — слышится с той стороны. — Я его не видел, но кажется какой-то недалёкий в полосатой кофте пробегал куда-то к аллее, чтоли. Я уехал, не жди. — Спасибо, — девушка сбросила трубку. — Это что сейчас было? — недоумевает Антон, явно не ожидающий прикрытия. — Услуга за услугу, Тох. Запрыгивай, со мной поедешь. — Я надеюсь ты меня не хочешь убить или изнасиловать? Я под «я сделаю все что ты захочешь» не это имел в виду, — парень поёжился. — Не убить и не… — брюнет загадочно улыбнулся, — изнасиловать. Дело есть, — после минутного молчания и гляделок, Антон сдаётся и садится на заднее пассажирское, в телефоне он на всякий случай включает диктофон. Мало ли что этот может задумать. Арсений кажется читает мысли и смотрит в зеркало заднего вида на Антона. — Я надеюсь ты там не службу спасения набираешь? — Я даже не знаю куда ты меня везёшь, мало ли что ты задумал. — Ты серьёзно чтоли? Анто-он, нет. — Анто-он, да, — молчание и переглядки. — Я надеюсь ты не такой поехавший, но можешь сказать куда ты меня везёшь? — спустя минутное напряжённое молчание Арсений отвечает «секрет» и Антон все же надеется что с Арсением все и вправду хорошо. Стало внезапно страшно. Хотя бояться смерти сейчас было бы глупо, навернись он до этого со второго этажа. Поэтому Антон просит остановиться около столовой и купить поесть. На вопросительный взгляд он спокойно отвечает, что никуда не убежит. Ему и не нужно, погреется в арсеньевском доме.***
— Подъём, мы приехали. Как ты только умудрился уснуть, — Арсений выходит и ждет пока выйдет и Антон, закрывает машину. — Это я где щас? — Некий район Питера. Не был не разу? Побывал. За мной, — он не дожидается пока Антон что-то предпримет. Вдруг он вообще убежит? Попов берет шатена за запястье одной из рук и идет в свою квартиру. Антон не дергается и вздыхая следует за похитителем или, как правильнее будет назвать, манипулятором. В тишине ребята поднимаются по лифту вверх. Антон не обращает внимания на этаж, задумчиво пялясь в телефон. Арсений слушает музыку в белых беспроводных наушниках. В квартире пахнет свежестью. В квартире длинный и широкий коридор, а в стенах напичканы двери и постеры, прибавляющие квартире стиля. Арсений указывает немым жестом на дверь, кажется в кухню, а сам бесшумно уходит в ванную, громко кашляя. Кухня светлая и уютная. Небольшой чайник. Стакан на столе, навороченная плита. В общем отличается от обычной она лишь тем, что тут есть маленький вазы из глины, полка с книгами, а еще тут есть гирлянды. Но пока они не светят, а их лампочки чуть блестят на вышедшем солнце. Кофемашину сразу видно, на ней приклеена наклейка с каким-то кавайным динозавриком. На самом верху прикреплен освежитель воздуха. Поодаль от стола. Антон присаживается на мягкий пуф чёрно-белого стула и листает ленту вк. Арсения слышно только спустя 10 минут. Он напугал Антона, как только бесшумно вошёл на кухню. На плечах висело полотенце, влажная чёлка и капли воды стекают по подбородку. Он кинул на Антона беспокойный взгляд и встал спиной, наливая спасительной воды в стакан. Шаст всё время наблюдает за ним и думает: «Нахуя позвал?». Вдруг резко слышится кашель, кажется Арсений подавился… Стакан стремительно падает из чужих рук и разбивается на мелкие осколки, его руки трясутся, как в самом страшном кошмаре при встрече с ужасом. Антон инстинктивно вскакивает и пытается быстро подойти, но Арсений резко преграждает ему путь, толкая рукой в грудь. Другая рука в крови и на секунду пытается уловить тревожное лицо и кровь тёмно алой струйкой стекающей из рта на белоснежную рубашку. Две пуговицы расстегнуты и кровь стекает под одежду, пропитывая и насыщая светлую ткань красной полоской. Но ведь стакан не попал никуда из мест, на которых сейчас краска. — Арсений, это что такое?! С тобой все в порядке? — Врачи утверждают что всё отлично, — шепотом сказал он. — Но я то знаю что всю хуёво. Они не могут понять причину, а я кажется понял, прикинь? — хмыкнул брюнет и поясницей оппёрся о большую гранитную раковину. С секунду посмотрел на потолок и перевёл взгляд на удивлённого собеседника, который не спускал с него своего, не переставая перебирать тонкие браслеты, чтобы снять напряжение от лорнирования сей картины. — Но… Они разве не видели кровь? Туберкулёз может? Другая болезнь? — обеспокоенно заторопился Антон, убирая пальцы с запястий, заключенных в объятия фенечек и браслетов. Тихо выругавшись под нос Антон принял изначальное положение, по обычаю дёргая ниточки на руках. — Они не видят крови, Антон. У меня не разу не было этой херни при враче. Вообще при ком-то. Ты первый кто увидел, — вновь усмехнувшись горько, он пронизывающим взглядом впился в Антона. От Арсения исходил ощутимый холод. Будто кусочек льда, от которого исходил пар на июльском воздухе. Глаза были байкальской чистоты, но будто огорожены чистым льдом или речным туманом. Его плечи едва видно дрожали, кажется он пытался устоять от приступа кашля — не вышло. Арсений не выдержал и развернулся вновь закашлявшись, включил кран и спасающая холодная вода хлынула из него. Привычным движением он плеснул в лицо прозрачную жидкость, не помыв грязную в естественной алой краске руку. — Арсе… — в сочувствующем жесте Антон потянул руку к парню, невозможно смотреть на человека, которому ты не можешь помочь, а он находится на расстоянии двух шагов. Брюнет застыл, пытаясь своими движениями не начать новый приступ, который больно щекотал в гортани с новыми силами. — Тихо! — перебил его Попов, руками по бокам сильно обхватив раковину. Жевалки заходили, а дыхание постепенно приходило в обыкновенное состояние, от того Арсений чуть поуспокоился разжав сильную хватку. — Арсений! Ты, блять, как ребёнок, расскажи что случилось, а иначе… — не успел он договорить, как его прервал хриплый от только что случившегося голос. — Иначе что? — всё еще стоя спиной печально хмыкнул заботливости Шастуна. Арсений ведь ему по сути никто. Обречённо вздыхая: — Я тебя заставлю. — Ты? — оборачивается наконец он, заходясь новым приступом, ощутимо сильнее чем были до этого. Это сбивает. Неужели у него осталось совсем мало времени? По его подбородку вниз стекает кровь. Она уже течёт по его белой рубашке. В другом случае это было бы эстетично, но при виде этой картины, сердце невольно сжимается. Синие глаза дико бегают, но всё же фокусируются на госте. Запал спадает как летящая вниз хрустальная ваза и с звоном раскалывается на мелкие осколки. В глазах напротив столько жалости, но не той которая подобна снисходительности и обхождения, а тёплой и пытающиеся спасти. Видно как Антон хочет подбежать и поймать еле стоящее на ватных ногах тело, но не делает этого в воле самого Попова, ведь тот не разрешает, а Антон спокойно выжидает что от него требуется, также смотря в холодные глаза, которые отпускают свою дымку и разрешают подойти чуть ближе. Арсений сглатывает горький ком, стараясь не поддаться воле слёз, минутно думает, решается с глубоким вдохом и сипло шепчет: — Помоги…***
— Я ничего не понял, — говорит больной Антон сидя на кровати Попова, словно давний приятель, присвоивший свои братские права на его квартиру. — Я так и знал что ты долбаёб, — снисходительно шепчет Арсений, уставший ломать голову. Как можно подать информацию, не прибегая к самой теме разговора? Собеседник услышал шёпот и криво фыркнул, закатив глаза. — Выражения, — скривился он при обзывательстве своего чистого имени. Арсений в потугах пытается который час объяснить Антону, что на него наложили порчу-тире-проклятье, которое сиюминутно сжирает его. Антон уже устал и лёг на двуспальную кровать в форму морской звезды, пока сидящий на полу Арсений долбится в свои колени головой, возможно придумывая планы как закопать Антона под окном, не вызвав подозрений. Прикол в том, что Попов тупо не может открыть рот про колдовство в прямом смысле. Не получается. Загадывает различные ребусы, загадки, пытается рассказать сказку, но не выходит, возможно так работает чёртово сознание от которого не укроешь, что говоришь ты про свою ситуацию, хотя преподаёшь ее в виде совершенно другой истории приписывая лишь свои проблемы. Каламбуры тоже пробовал, написать не получается, но даже если бы получилось, то что бы он написал, поверил бы Антон в эту чепуху? По типу:《 Я Арсений Попов. В проходе метро жутко поссорился с гадалкой и разъебашил ей все её цацки. Она меня с громкими словами прокляла, но поостыла, когда я пришел к ней с извинениями, ведь раньше жила со мной в одном доме, но недавно съебалась. Только вот бляяять! Она снять с меня порчу не может, я кашляю кровью и помираю с каждым днем, срок мне пару лет. Сказала она, что нужно мне сблизиться с человеком, при ком я часто кашлять начну и тогда всё самой пойдёт на лад, как только мы начнём доверять друг другу. Только вот я тебе всё это объяснить не могу, ведь у меня не открывается рот на эту тему, сорян. 》
Арсений шумно вздыхает, невольно провоцируя Антона бросить на него внимательный взгляд. Брюнет уткнул голову в колени и обвил себя руками, выругавшись едва слышно. Антон отворачивается и разглядывает, ничем не примечательный, натяжной потолок. — Антон? — Мм? — протягивает он и оборачивается в сторону звука. Демонстративно ложась выше на подушку. — Давай сначала подружимся? — собеседник сел ровно, словно гитарную струну натянули на грифель, так, что она скоро лопнет. — Еще чё. — Я настолько ужасный? — нарочито печально проскулил парень и сделал взгляд побитого котёнка. Кто бы что не говорил, а манипулировать Арсений любил и пользовался этим часто, только жаль работало это не всегда и не со всеми. — Я этого не говорил, — нахмурился юноша и встал с кровати. — Допустим, подружимся мы и че? — взгляд его так и излучал любопытство, хотя выражения лица и тон голоса противились поддаться этому чувству. — Может я смогу тебе объяснить потом? — буднично прояснил синеглазый, зарываясь в волосы на затылке и секундно обращая взгляд наверх. — Ты меня используешь, — его глаза прищурились и он развернулся. — Я ухожу, — цокнул языком, словно сучка из мемов. — Квартира заперта, ключи не найдешь. Мы на девятом этаже. Еще слово и я тебя в больницу обратно отвезу. Я ведь как лучше… — брюнет запнулся, ведь его перебил не злобный — ровный и предъявляющий обвинения голос. — Ах, это как лучше? Это? Ты блять даже мне объяснить не може… — не успел он договорить, как внезапно согнулся в пополам из-за резкой боли в груди. Словно тошнота в горле странно запершило, вырвался странный звук, напоминающий медвежий рык или пила, которая останавливается, когда допиливает сухое дерево. — Антон! — Блять, — сипло. Он посмотрел на руку, та была в тёмно-алой жидкости. Сквозь фаланги, кровь капала на паркет вместе со слезами Антона. — Бля-бля-бля-бля. Не-не-не-не-не, — словно мантру шептал он под нос, дико разглядывая собственную ладонь, из-за шёпота кровь изо рта начинала капать решительнее, а в горле начинало теплеть новой волной. — Арсений?! Что это за хуйня?! Ты мне не говорил что это заразно! — Антон схватил за грудки Попова и подтащил того к стене, марая только что одетую футболку. Арс сдавленно охнул при жестком контакте с твердой поверхностью, явно не ожидая такой резкой перемены в настроении. Напротив были глаза полные боли, предательства и ненависти. Из них ручьём лилась солёная вода, а в уголках губ была тёмная кровь, постепенно стекающая на подбородок. Арсений не нашел ничего лучше как просто молча прижать к себе парня, ведь просто объяснить — он никогда не сможет. Шастун пытался отбиться. В истерике пытался ударить Арсения, но ничего не выходило. Руки брюнета крепко сжали парня, словно мощные тиски, даже попытки вдохнуть воздуха были ничтожны, этого и добивался брюнет. Антон сдался и с тремором в руках обнял Арсения, позволяя дать волю слезам. Паническая атака пришла в гости в самый нужный момент, думал первый, сжимая ткань чужой футболки, от чего она пачкалась и становилась красной. Резко вздохнув, Антон отпрянул от чужого тела и понял что ему через край полегчало. Словно тяжёлый груз упал с плеч и дышать стало легче. Тоха сравнил это с крепким энергетиком, хотя из-за них он мог и помереть. Голову пронзило яркой волной и он сдавленно прошипел одновременно с Арсением. — Чё за фунчёза, я не понял. — Хуйчёза. Ты тоже это почувствовал? — прочистил горло от хриплости Арс и встал с пола вслед за Антоном, который не сводил пристального взгляда с первого. На вопрос Арсения тот уверенно кивнул. Запястье защипало, пробирая дрожью до костей, от чего оба загнулись пополам, прижимая больное место к груди. — Бляяхаа, — хныкал рядом Тоха, припадая к стене. Арсений лишь осел рядом с местом, где только что у Шастуна был приступ, тоже шипя от пронизывающей боли с силой жмуря глаза, чтобы не дать слабину. Припадая к стене затылком и опрокидывая голову назад он слышит под боком, ахуевающим голосом: — А-арс, посмотри на своё запястье, если у тебя такая же хуйня я съем свои браслеты, — брюнет резко открыл глаза, не обращая внимание на сокращение своего имени из чужих уст, сначала бросил взгляд на запястье Антона, а затем поднял болящую руку и одарил взглядом уже её, нервно хихикнул не веря увиденному. — Ешь свои браслеты. Антон хмыкнул и сел напротив брюнета, по-хозяйски беря руку и сравнивая со своей. — Че за парные татушки? — Ты так спокойно реагируешь на это. — Я уже успел ахуеть, — Антон опустил чужую руку и встал разминая конечности, всё же приходя в большом шоке. Арсений всё сидел, неверяще сверлил стеллаж с книгами. За окном неведомый художник разрисовывал небо алыми красками, из открытого окна был слышен гул двора и едва слышимый, на такой высоте, лай собак, которые начал заглушать нарастающий «слепой» дождь, хотя трудно было назвать его таковым, ведь солнце недавно скрылось за горизонтом, растягиваясь малиновым полотном. Шум резко стих, приводя всё еще сидящего на полу Арсения в чувства. Высокий юноша держась за ручку, только что закрытого им же окна, оглядывал минимальное количество малюсеньких человечков, которые пытались скрыться за зонтами или крышами зданий. Вид из окна показывал двор новой многоэтажки и круглосуточные магазины, которые были хорошо видны из-за своих неоновых вывесок, также была видна пара серых зданий и новостроек. Где-то вдали виднелась любимая кафешка Антона — «Мирабель». Первым тишину осмелился нарушить Арсений, для которого она становилась комом в горле. — Что делать будем? — Решать? — Шастун устало выдохнул и присел на край кровати, кажется тоже переваривая недавние события. — Теперь я тоже проклят. — Может посмотрим в инете? — гость поёжился и что-то пробормотал под нос и хмыкнул скорее не на вопрос Арсения, а своим мыслям. — Сериалов пересмотрел? Может предложишь к гадалке сходить? — Ну, а что нам остаётся? — Арсений вымученно выдохнул и направил усталый взгляд на Антона, второй поджал губы и по обычаю тронул окольцованное запястье. «А что нам остаётся?», — эхом пронеслось в голове, одобряя вопрос брюнета. — Я не верю что что-то подобное есть, но давай попробуем? Я всё равно никуда не спешу. Ведь я типа, — Шаст изобразил «кавычки», — лежу в больнице, — брюнет хотел ударить себя по лбу, но надев маску, лишь безразлично пожал плечами и жестом поманил Антона за собой в комнату, где находился ноутбук.***
— Я же говорил, что в этом интернете нихуя нету, — чуть ли не простонал Тоха, скатываясь по кровати, где они с Арсом который час пытаются найти информацию про эту чёртову порчу. Закрыв лицо руками, Антон измученно рыкнул. — Нет чтобы к сессии готовиться, я тут с тобой сижу. — Пай мальчик? — не оборачивая головы, брюнет вновь вбивал различные ключевые слова в поисковик. — Я просто не хочу быть бомжом. Не зря ж я так впахиваю в последнее время. Время-то тикает, ебать. Тик-так, — Шастун указательными пальцами показал стрелки часов и сам глупо хихикнул, пока Арсений безрезультатно посещал сайты. За окном уже давно село солнце, были видны лишь редкие молнии уходящей за горизонт тучи и Луна, которая рассеивала увесистые облака в слоях стратосферы, своим девственным свечением. — Тик-так говоришь? — брюнет уже осознал что он впустую потратил время и уткнулся в наручные часы. — Тик-так, — прошептал он и только хотел спросить что-то у Антона, но закрыл в вопросе открывающийся рот, ведь Шаст сладко сопел под левым боком, непробудным сном, положив одну руку на глаза. Поджав губы, Арсений решил вбить единственное, что было в голове.《Тик-так. Песочные часы.》
Арс чуть не заорал и не уебал Антона рукой. В заголовке виднелось:《Колдунья Тик-Так. Песочные часы или любовная ведьма.》
И мелким шрифтом в описании:《Если вдруг вы ало кашляете и у вас наблюдаются парные набивные песочные часы.》
Вполголоса удившись, Арс победно потрепал мирно спящего Антона по пшеничным волосам и радостно хмыкнув, оставил левую руку перебирать мягкие кудряшки, так напоминающие волосы своей младшей сестры, которую он когда-то заставал голожопой. Найденное не может быть просто совпадением, а возможно парень просто заснул или всё это нескладный бред. Когда брюнет попал на сам сайт то хотел открыть рот еще шире в местах удивляясь и смущаясь написанному, убирая свою руку от чужих кудрей:《*информация обновлялась в 2023 году*
В землях, окружённых тайной и магией, восстала колдунья, оживляющая старые легенды. Её имя — Тик-Так, и она не просто колдунья, а настоящая ведьма, изгнанная из мира света и утонувшая в пучине тёмной магии. Её заклинания достигают сердец отчаявшихся, лишённых второй половинки, и превращают их жизни в мрачный кошмар. Они страдают от кровавого кашля, являющегося символом их одиночества и смертельных мыслей. Но среди тех, кто попадает в её чары, есть те, кто надеется найти спасение от пучины тьмы и одиночества. Тик-Так ждёт того самого или ту самую, кто сможет преодолеть испытания и освободиться от её мрачного владычества.
(Вы можете пройти лечебный курс по моему номеру телефона: +7 **********) 》
Ниже виднелась пара пунктов, в которых прояснялись все симптомы, они же сейчас наблюдаются у двух молодых людей.《 1. При прикосновении к ведьме Тик-Так, таинственный кашель охватывает вас, словно невидимая тень. Лишь ваша вторая половинка способна различить его, ибо вы обречены быть неполными.
2. Встреча с вашей избранницей или избранником лишь усиливает этот кашель, но причина этого мучения остаётся загадкой. Если вы не обнаружите свою истину в течение года, Тик-Так пожрёт вашу душу и душу вашего невыбранного возлюбленного.
3. Когда истинные сердца окажутся в одиночестве, на запястьях появятся песочные часы, видимые всеми. Вы должны сделать все возможное, чтобы песок перестал просыпаться, и только вместе вы способны остановить этот процесс. У каждого из вас свой способ. Чтобы почувствовать улучшение, увеличивайте контакт с вашей истинной половинкой.
4. Часы останутся как оковы, которыми вы обременены, и разлучиться вам не дозволено. Тик-Так не решает, кто с кем. Она лишь предоставляет шанс на любовь, но может отнять жизни двух невинных существ, продлевая свою собственную. Тик-Так не устанавливает правила своей силы, чёрная магия сама накладывает условия, и поэтому у людей и нечеловеческих существ должна быть возможность снять оковы смерти с собственных плеч. Тик-Так вам является судьёй.》
Еще ниже была парочка подтверждающих комментариев, но их опровергали скептики, которые были уверены, что это полный бред умалишённого придурка, а он еще и деньги получает за свои фокусы самовнушения. Как такие люди вообще попали на сайт? Раньше брюнет согласился бы с отрицательным мнением людей, а сейчас сидит в ауте и упирает руки в глаза. То есть как это Антон его истинный? Может это ошибка? Это должна быть ошибка. Фокусируя внимание на ноутбуке, Арс делает пару скриншотов сайта на телефон и на самом буке, ибо проебать не хочется никак. Убирает с торса ноутбук и выключает телефон. В полной темноте смотрит в потолок и минутно переваривает полученную информацию. Неверяще сглатывает и одаряет взглядом мирно сопящего рядом парня. А тот во сне, кажется, сражается с мошками, они лезут ему в лицо или дерётся с бандитом и случайно ударяет Попова ладошкой по шее от чего второй шипит и хватает спящее тело за запястье руки, которая в чужом бою прилетела Арсению в кадык. — Пиздюк, — потирая ушибленное место, возникает брюнет и со вздохом откидывает антонову руку. — И вот то есть ты мой истинный? — Тоха мычит что-то нечленораздельное во сне, а Арсений лишь грустно ухмыляется и накидывает на пиздюка плед, а сам уходит в зал, на мягкий диван, сонно зевая в кулак.