***
Антон так засиделся над домашней работой, что сейчас, сидя на паре, едва пытается сдержать себя, чтобы не провалиться в царство Морфея. Усталость одолевает с головой, и со смачным зевком тот падает на сложенные руки, от чего на него обращают внимание все находящиеся в помещении. Профессор смолкает и в этой тишине, безжизненным сосудом, Шаст выпадает со своего места на длинные ступени вдоль рядов, из-за чего порождает пару охов одногруппников и едва слышимые смешки, проносящиеся эхом по аудитории.-www-
Мама возвращается с работы. Тем временем как Антон лежит, запертый в ванной. Отец закрыл его там, совсем не заботясь о последствиях. Сын лишь не сделал домашнюю работу. Оценки были очень важны для обоих опекунов. В особенности это касалось отца. Антона не устраивало скотское отношение к себе, но выбора ему никто не давал. Выпивания отца усиливались. Мать все больше задерживалась на работе. С виду то ничего не менялось. Все та же «идеальная» семья с обложки, но внутряковые дела никто не разбирает, ведь так? Мало кому они успевают попасть на глаза. Мама заходит домой. Отец сидит на кухне, он включил громкую музыку. Как ночь на дворе, так он сидит на кухне и выпивает. Выпивает, нет, бухает, вспоминая все обиды на прошлое, при этом слушая очень громкие басы на колонке. Соседи не в первый раз жалуются, силясь вызвать полицию, но это каждый раз остаётся пустыми угрозами. Мальчишка скулит от боли в ванной комнате. Ему уже не важно, что происходит вокруг. Все его проблемы решены. Он больше не участвует в этих ужасах. Не проблемы в школе, ни родители, ни случайные прохожие и соседи, которые его ненавидели лишь взглянув, теперь вообще не интересуют. Худая красная биомасса лежит в уже аналогично алой ванной, не шевелясь.А плитка на полу холодная…
Мать выгнала пьяного отца из дома, громко хлопнув дверью. Она давно этого хотела. Увы, решилась лишь сегодня. Ей не важно куда он пойдёт, главное не сюда, подальше отсюда. Не найдя сына в комнате женщина идёт в ванную. А ванная закрыта. Она кричит очень громко, чтобы Антон открыл дверь, но он ничего не слышит находясь в прострации. Что-то да долетает, но это кажется таким неважным. Смерть тянет к нему руки расползаясь в хищной улыбке. Фантомные, казалось бы звуки, продолжают доноситься как из толщи воды. В глазах начинает темнеть. Неприятно. И больно. Боль ощущается, всё горит. Спустя бесконечное количество попыток, женщина собирает все силы в себе, вламывается в ванную с больным плечом, которым она ее выбила. В глазах ужасная паника. Пред ней ужасная картина. Тянет блевать и плакать. Предплечья сына глубоко исполосованы. Канцелярский нож на полу. Родительница подбегает к Антону. Руки как миксер. Успела. Она плачет, прижимая ребенка к груди. Успела…Остальное как в тумане. Лишь скорая.
-End-
Парень от резкого падения в темноту вздрагивает. Упал он оказывается не только во сне, но и наяву. По обстоятельствам и ощущениям — давно. Потому, что сейчас лежит в медкабинете. От резкого подъёма на кушетке, болью стреляет голова и чуть ноют конечности. Внеплановое оцепенение срывает внезапный женский голос. — Ой, встал наконец! Как ты себя чувствуешь? — полная женщина встаёт, ранее сидя за столом. Заполняла документы. — Все в порядке, — сухо бросает тот. Поднимаясь с кушетки он неуверенно встаёт на ноги. И видимо слишком громко шипит от стреляющей боли в голову. — Ой, врёшь ты парниша… Тц, тц, тц! Весь бледный, сынок. Подожди я сейчас принесу градусник и таблетки. Не уходи, понял? — добрая женщина, невысокая ростом. Когда-то она его учила. Антон тихо сползает с кушетки. На столе лежит анальгин. Наверное Нина Петровна не будет против, если он его возьмет? Он берет. И скрывается за дверью. Стоило Ниночке обернуться, а юнца и след простыл. — Нужно будет передать Регине лекарства.***
Мерно шагая по лестничной клетке, Антон смотрит время на телефоне. Поздновато. Должно быть Егор уже уехал, а попрощаться не вышло. Раньше Антон думал что такие общежития существуют лишь в сериале «Универ». То есть, смежная ванная и две комнаты с прихожей-кухней-гостиной. А сейчас он знает что это как и удобно, так и не удобно. Он тихо здоровается с сожителями, которые смотрят телевизор. Проходит в комнату. Открывает дверь. Как только она закрывается, на него налетает, словно ошпаренный, Егор, нервно озираясь по сторонам. — Антон, че с тобой, сука, случилось? Мне девочки с твоей группы сказали, что ты упал? Упал, блять, прямо на паре. Это все твои недосыпы и энергетики. Точно они, а ты еблан, который хуй забил на своё здоровье! — Егор шипит через стиснутые зубы. Очевидно что ребята за дверью услышали. Телевизор был не слышен. — Вот давай сейчас не будем об этом. Я уже решил что не буду так долго засиживаться. Я похож на чучело. Если что, я был у знакомой, после того как очнулся, правда, — ложь. — Ты уже уезжаешь? — Антон пытается перевести тему, но такой суровый взгляд Егора давит на Антона как капризная девчонка на прыщ. Хоть бы, блять, не лопнуть. — Уезжаю. Вещи собраны. — Я могу тебя проводиить? — М-м… Один вопрос. Ты себя нормально чувствуешь? Не хочу, чтобы ты где-нибудь по пути завалился, — глаза Егора были обескоены, но одновременно в них читался взгляд обвинения. Повисла пауза. А парень напротив, всё ждал ответа. — Антон? — сосед подошел к нему и слегка ткнул в плечо, обращая на себя внимание. Антон прокашлялся и понимая что выглядит как ишак, попытался как-то наладить первое впечатление. — С состоянием все в порядке, просто задумался. Я настаиваю, Егор! — Егор то Антона знает. Знает что этот идиот в любом случае потащится с ним до самого поезда, да еще и отлипать подолгу не будет, как пиявка присосется, ей Богу. — Вот Шастун… Если ты там упадёшь, пеняй на себя. Проводишь. Так и быть, — Егор взял чемодан и ткнул Антона под бок. — Ну, пойдем, че встал?***
Парни прощаются на станции. Женский голос из динамиков извещает что скоро отправление. Нужно поторопиться. — Ну всё Шаст, мне пора, пораа! Ты пиши мне. Иначе я приеду и заберу тебя к себе, в твой Воронеж, — чернушно отшучивается товарищ. Знает что Антон этот город недолюбливает. Так то Шаст, если открывается, то может рассказать даже как обосрался в первом классе, не стыдясь этого. Просто чтобы поржать накануне какого-либо разговора. Как бы то ни было, люди приходят и уходят. Хотелось бы чтобы Егорка остался, но физически его не будет рядом. Поезд визжит. Ребята обнимаются, как будто не увидятся вообще никогда. Егор забегает в вагон. Машет рукой, пробравшись на своё место. — Ты тоже не забывай писать… — шепчет Антон вслед уходящему поезду. Также машет ладошкой. Обычно после такого связь с человеком просто рвётся, рвётся как губа Антона от очередных покусываний. Нужно идти обратно.***
— И вот я снова тут… — Шаст заходит и снимает кеды конверсы, купленные у какой-то тётки Айкыс на рынке, одевает теплые тапки. Умывается и идет к себе в комнату. Ставит чайник и измотанный, столь недолгим путешествием плюхается на кровать, та в свою очередь издает скрипящий звук. Антон заходит в беседу класса. Там бурно обсуждают приход нового ученика. Регина Тодоренко (23:15): Видели новенького? Кто еще нет, кидаю фотку, чтобы с преподом не спутали и косые взгляды не кидали, когда на парах будет *фото* Мария Карнаухова (23:17): Красавчик) Дмитрий Позов (23:17): Нихуя, лиса Сергей Матвиенко (23:17): Смазливый пидорок Регина Тодоренко (23:18): Ухоженный молодой человек. Явно при деньгах и живёт точно один. Красивая улыбка, а ты случаем не из этих, Серёж? Что это за взгляды на парней? Антон смеется. — Ну и душнилка, Рин… — читает дальше. Айдар Гараев (23:18): АХАХЭВЙЖЙЖЖ Данила Поперечный (23:18): ВЖЫЖДЙЖЫЗЗЫ Ида Галич (23:19): Ребята, вы борзянки хапнули? А ничего что куратор вашей группы тоже тут? Дмитрий Позов (23:19): Ой Ну, во-первых. Новенький? Шаст разглядывает фотографию на которой изображена лиса, сидящая в руках молодого парня. Голубые глаза смотрят в объектив камеры, а лицо обрамляет ободок белоснежной улыбки. Тёмные волосы едва заметно вьются, но они находятся в плену укладки. Черная футболка и джинсы. Оранжевый фон. Лиса есть — значит деньги тоже. Может быть привьётся в компанию к Машке с Айдаром. Хотелось бы узнать его имя, но это мало важно. За окном темнеет и вид одинокой комнаты бьёт по осознанию. Теперь ведь не обменяешься ни с кем парой фраз перед сном и занятиями. Не поешь пиццу, под хохот и фильмы. Некому будет рассказать проблемы, по телефону — совсем другое. Не то. Будет не хватать внимания. Однозначно не будет хватать. Знаком-то только с Региной, она вроде является какой-никакой подругой. Соседи в счет не идут. Он с ними не общается даже по бытовухе. Время не совпадает.***
И вот снова бессонная ночь. Как бы хотелось это изменить, но просто морально не получается, хотя и отходит постепенно на задний план. Внутри словно сидит прошлый отец и наказывает чтобы оценки были на высшем уровне, ведь последний курс. Нужно держаться планки. Шастун решает забыться сигаретным дымом. На часах пять утра. Еще не скоро топать на занятия. Совсем не скоро вообще-то. В животе урчит когда он делает очередную затяжку, на прохладном октябрьском воздухе. После ментоловая жвачка хорошо так пробивает нос. Антон думает прогуляться, чтобы каким-то образом взбодриться и уйти в мир иной. Идет, задумчиво напевая мотивы песен в беспроводных наушниках. Мимо на полной скорости, по тающей луже, проносится машина. Парня полностью окатывает грязью. В след водителю Антон показывает фак и голосит пару ласковых: — В аду гори еблан! Прогулялся блять! — уже откровенно не находя выход из положения, Антон думает заказать такси, но вспоминает цены Питера. Сглатывая горький ком обиды, он идёт в парк. По дороге трясутся какие-то неформалы, громко слушая металлик и голову как волной заглушает. Кто-то бросает грустные взгляды, наблюдая парня в холодной грязи. Антон, не обращая внимания на прохожих, прибавляет музыку в наушниках погромче и садится на красную скамью. Лысые деревья салютуют ветвями, извиваясь под несильным ветром. Сквозь музыку слышится смс из вконтакте, заглушая песню Лазарева из плейлиста родом из той же соцсети. Егор Булаткин (7:17): В сети падла и не пишет, фу ( Антон Шастун (7:18): Музыку слушал я. Вот, пишу Егор Булаткин (7:18): Че так рано встал? Тебе вроде только к 9 Антон Шастун (7:19): Ты моё расписание учил? Я проветривался ходил Егор Булаткин (7:19): Снова ночь не спал? Антон Шастун (7:19): Спал как убитый, соседи разбудили. А ты сам чего так рано? Егор Булаткин (7:21): Меня на работу в кафешку взяли) Она кстати также называется как и в Питере, в которой я работал) Антон Шастун (7:21): Ааа, Мирабель? Моя любимая, там вкусный капучино и в меню нет риса. И ты мне скидки делал.) Ты там лодырь работай, а не переписывайся Егор Булаткин (7:23): Хорошо, Антон-сварливый-Шастун Антон Шастун (7:23): Пиздуй, Егор-работяга-Булаткин) Антон, выкурив по пути еще пару сигарет, вернулся в теплый парадный. Поднялся по лестнице, но так и не дошел до своей комнаты. Упал как идиот посреди порога. Что подумают соседи? Ну вот дурак дураком. Егора нужно начинать слушать. Глаза закрываются, когда тьма поглощает свет цветными крапинками.***
— Так, чё с ним? — спрашивает Сережа Матвиенко, кладя голову Шастуна на подушку. — Сам пока не знаю, судя по внешнему виду, что-то на улице случилось, может я и ошибаюсь, — хмыкает Даня Поперечный, аккуратно укрывая больное тело пледом. Рядом стоит фельдшер Ниночка и проходящая мимо Регина. Девушка плаксиво глядит на лицо Антона и поджимает губы. Что делает с собой этот парень? Двадцать три года, а ведёт себя как непослушный школьник. Полная медсестра вытаскивает из-под подмышки бледного парня ртутный градусник и поджимает губы. — Да, как я и говорила. Жар у него. Двадцать семь и девять, — Даня хмыкает и опускает руки. Серёжа рядом отзеркаливает позу рыжего товарища и друга по блоку. В открытую дверь проскакивает Дима Позов и ожидаемо меняется в лице. Он уже собранный ждёт двух молодых людей. Пора идти на занятия. Время не жвачка, не тянется. — Мальчики, вы идите. Регин, — мальчики кивают и, прощаясь, выныривают на пары. Девочка послушно ждёт указаний, ведь не намерена оставлять горе-Антошку на съедение болезни. — Дай ему вот этих вот таблеток и раствори порошок. Если станет хуже, зови меня или вызывай скорую, — девушка согласно кивнула и сообщила преподавателям что сегодня ждать ее не стоит.***
Антон просыпается, чувствуя дикую головную боль. С трудом открывая глаза, направляет взгляд вправо, где на прикроватной тумбочке стоят часы, которые показывают два часа ночи. Перед глазами знакомый потолок общажной комнаты. Рядом на стуле спит Регина, хотя можно было бы и прилечь на соседнюю (уже ничейную) кровать, но она решила посопеть рядышком с Антоном, проверяя его самочувствие. Небольшую комнату освещает лунный свет из большого окна. Обычно на подоконнике Антон читал и пил горячий, сладкий кофе с зефирками и любимым киндером. Егор прогонял Шастуна от туда, но теперь никто так не сделает. Антон встает с кровати и что-то сырое падает вниз плашмя, словно вонючая рыба, но приглядевшись это оказывается обычная тряпка. Лоб мокрый. Рядом, на малюсенькой тумбе лежат жаропонижающие и еще какие-то порошки с таблетками. Убрав с пола тряпку, Антон аккуратно переносит на соседнюю кровать спящую девушку, которая почти ничего не весит. На удивление Регина не просыпается и продолжает смотреть свои сны. Антон подходит к окну и садится на подоконник. Тут прохладно. Вид из окна показывает спальные здания. Где-то двор освещает фонарь. Где-то темно. А где-то люди только приходят с работы и включают свет. Горячая слеза скатывается по щеке. Она тоже горит. Лоб тоже горит. Антон, нехотя, закидывает в себя пару таблеток, запивает. Забирает с соседней кровати плед и садится на подоконник обратно. Прихватил киндер. Любимая сладость. Интересует только шоколад. Помнится Егор любил прогонять с подоконника, но сейчас никто так не сделает. Закусывая странные слезы шоколадом, Антон и не замечает как летит время. За это время успевать знатненько так похерить. Сначала Антону жутко лень слезать с подоконника. Твердит себе что это действие таблеток, скоро станет лучше. Но лучше нихуя не становится. Живот скрутило будто канатами. Испарина на лбу стала сильнее. На ватных ногах Антон выходит из комнаты. Туалет внутри блока занят. Вообще-то он протек. Антон идет как пьяница по бульвару. Его качает как лодку в Тихом океане. В коридоре тоже имеется туалет. Там Антон закрывает дверь на, еле держащуюся, щеколду. Беспощадно хлещет водой в лицо. Лучше не становится. Совсем наоборот. Он уже не замечает как больно приземляется на копчик, хватаясь за что попало. Звонко ударяется головой о стену, боком о тумбу. Помутнение на долю секунды проясняется. Слышно как кто-то долбится. Прям долбится, желает выбить дверь. Шаст протягивает руку и открывает замок. Если бы еще несколько таких стуков, он бы точно оторвался с корешком. Дверь распахивается. Через толщу воды сложно разобрать что этот человек говорит, но это точно парень. Антона внезапно берут на руки. Он даже в таком состоянии прихуевает. На руки брали только в младенчестве. А если не удержит? Антон с усилием пытается разобрать лицо, проводит мокрой ладонью по чужому лицу, пока незнакомец несет его в неизвестном направлении. — А… это ж новенький.