Клуб одиноких сердец

Вы когда-нибудь замечали, что изгиб гитары похож на знак «бесконечность»? Вот и Рита не замечала до некоторых пор. Сейчас она обращала внимание абсолютно на все и видела красоту повсюду – в витающих в воздухе пылинках, различимых благодаря лучам солнца, в ехидных улыбках вредной Аньки… Влюбленность убивала здравый рассудок. Рита понимала, что превращается в сентиментальную дуру. И если раньше окружающие замечали в ее глазах отголоски мыслей, то сейчас в них была одна лишь дурость. Улыбаться Туманова стала чаще обычного. И только чувство юмора осталось прежним. Их c Алисой совместные шуточки переходили грани дозволенного и вполне могли привести в шоковое состояние непосвященного человека. Рита была до неприличия счастлива. Угрюмые лица прохожих приводили ее в замешательство. Разве можно быть несчастными, когда на улице такая волшебная осень? Хотелось вдыхать полной грудью осенний воздух, перебирать пальцами гроздья огненно-рыжей рябины и писать стихи, сидя на одинокой скамейке в каком-нибудь парке. Вот только рифмы нужной не находилось. Все было не то. Рита зачеркивала строчки, закрывала глаза, пытаясь сосредоточиться на своих чувствах. Получалось плохо. Девушка стабильно отвлекалась на Пальцева c Тлен, которые общались на повышенных тонах и время от времени обращались к Тумановой c вопросами. Сначала Ритка на них исправно отвечала, затем принялась игнорировать. Девушка в недовольстве скривила губы - последнее четверостишие получилось отвратительным. Лист был безжалостно вырван из тетради, скомкан и выброшен в противоположную сторону дивана. - Не получается? - Подобного бреда я c начальных классов не писала, - Рита улыбнулась очень грустно и беспомощно вздохнула, чем вызвала у подруги нестерпимое желание пожалеть ее. Анька уже подползала к дивану, намереваясь утешить несчастную, но не успела. Туманова вскочила на ноги и пригрозила подруге пальцем. - У вас опять ролевые игры намечаются? – Гоша украдкой покосился на девушек, - что на этот раз? - Сегодня я Карлсон, а она Малыш. И мы будем пугать жуликов. Тлен поднялась c ковра, повернулась к подруге спиной. - Запрыгивай. Туманову не нужно было просить дважды. Она крепко ухватилась руками за Анькину шею, и они понеслись, сметая все на своем пути. Их беготня сопровождалась безумным хохотом и старательным жужжанием Тлен, изображающей звук моторчика. - Господи, c кем я связался… - проворчал Пальцев себе под нос. Чокнутые женщины, что c них взять. Минут через пять девушки утомились. Точнее устала одна лишь Тлен, и Ритка была сброшена на диван как мешок картошки. Девушка сразу же сползла на пол и принялась потирать ушибленный бок. Затем свернулась на ковре калачиком, заглядевшись на висящие над окном китайские колокольчики. Переливающиеся в свете лампы стеклянные висюльки ее гипнотизировали. - Рита, очнись, умоляю, - Тлен принялась трясти подругу за плечи, - Гоша, мы ее теряем. - Нести дефибриллятор? - Естественно, принцесска моя, - Анька усмехнулась, отчего Пальцев разозлился окончательно. - Уже бегу, - парень действительно подошел к девушке, - но в следующий раз не подойду, если продолжишь строить из себя доктора Кокса. Туманова ощущала, как на губах расплывается широченная улыбка. - Слушаюсь и повинуюсь, розовощекий мой поросеночек… Во взгляде Гоши плескалось такое количество ненависти, что Тлен едва не завизжала от восторга и принялась хлопать в ладоши как морской котик. - Ты дьявол, - Пальцев сдался. Дьяволица, а еще анархистка и рок-н-рольщица. Бесящая до невозможности. Но она ему нравится. Нравится. Черт бы ее побрал. Туманова, хитро щурясь, поглядывает снизу вверх на задумавшегося Гошу. Любовь зла… Анька поимеет его мозг. Да еще как поимеет. Особенно если у них все сложится. Рита поворачивает голову, шея начинает нестерпимо ныть. Отметина, оставленная Алисой, не проходит третий день и доставляет неудобства. Из-за нее каждое утро девушка топчется у зеркала, старательно замазывая тональником багровые следы. Во время их первой ночи, проведенной вместе, Туманова не удержалась и укусила женщину за нежную кожу на шее. И благополучно забыла о содеянном, и только утром, заметив весьма приличный засос, метнулась к Алисе. - Ты меня, наверное, убьешь, но я просто обязана тебя предупредить. - Что-то случилось? – Алиса c интересом взглянула на девушку, c виноватым видом кусающую губы. Так, теперь нужно собрать все силы в кулак и признаться. Ведь если задуматься, то ничего катастрофического не произошло – всего лишь небольшое, малюсенькое недоразумение размером c Мадагаскар на карте мира, висящей у них c Анькой в квартире. Ритка вздохнула, указывая пальцем на чужую шею. - Весело c тобой, Туманова, - Алиса усмехнулась, мельком взглянув на себя в зеркало. - Извини, извини, извини. - Да пустяки. Женщина только отмахнулась от Риты, безостановочно повторяющей слова извинения. Воротник пиджака удачно скрывал алое пятно на шее. Поводов убивать Ритку не было, разве что отомстить. Не сейчас, чуть позже. Усыпить ее бдительность, а уж потом коварно цапнуть за шею в лучших традициях небезызвестного румынского князька. Рита не ожидала от Алисы подобной прыти. Засос просвечивал даже сквозь толстый слой тонального крема. Недовольно хмурясь, каждое утро Ритка натягивала на себе свитера, которые неизменно оказывались колючими чуть больше, чем было необходимо. На бедре цвел давний синяк, полученный при неудачной попытке встать c кровати. Такими темпами они c Алисой поубивают друг друга. - Туманова, ты смотрела «Зеленого слоника»? – интересуется Гоша, вынуждая девушку вынырнуть из собственных мыслей. - Глянула разок. Душевное кинцо, в конце аж всплакнула. Анька подозрительно покосилась на подругу, в словах которой читался явный сарказм. - А если серьезно? - Полный трэш. - Да, Ритка истину глаголет. Тот еще трэшак. Не рекомендуется беременным, детям и вообще здоровым людям. - Я беременный нездоровый ребенок! Словно в подтверждение своих слов Тлен как-то по-садистски улыбнулась. Ей нравилось быть чокнутой, нести чушь. Быть ненормальной. Это ведь чертовски весело. Хоть и пугает некоторых экзальтированных особ. Половину фильма Рита то и дело поглядывала на телефон. Она ждала звонка, сообщения, - чего угодно, любой весточки. Девушка прекрасно понимала, что так нельзя. Слишком много было Алисы в ее голове. А забыться невозможно. С трудом успокоившись Рита убрала мобильный подальше от себя, чтобы не было искушения постоянно пялиться на него. Ритка сейчас, наверное, впервые в жизни так томилась в ожидании звонка. Она знала, что ее взгляд ничегошеньки не изменит, так же бесполезно, как тыкать в кнопку вызова лифта, надеясь, что он приедет быстрее. И когда она почти отвлеклась, втянулась в сюжет, телефон запищал. Рита попыталась сохранить невозмутимость, медленно, словно нехотя потянулась к мобильному и бесшумно проскользнула на открытый балкон. Она до сих пор слегка смущалась, разговаривая c Алисой по телефону, хотя при реальном общении не испытывала ни капли смущения. Как только они договорились о встрече, девушка начала собираться. В нерешительности остановившись около шкафа, она принялась разглядывать его содержимое. Надеть нечего… Так, ладно, спокойно, нельзя превращаться в глупую девушку. Напрячь все силы и выбрать хоть что-то. Вот этот свитер валялся на полу меньше остальных, значит, можно надеть его. Анька мельком поглядывала на подругу, непривычно долго торчащую около зеркала, и все больше убеждалась, что та влюбилась окончательно. Раньше Туманова не парилась по поводу внешнего вида. Он, конечно, был ей важен, но явно не настолько, как сейчас. Тлен же не парилась совершенно. Она всегда могла натянуть на себя любимую растянутую футболку c черепом, драные джинсы, на пальцы – несколько металлических колец, в уши – сережки c марихуаной, и вуаля – к покорению мира готова. А Рита – это ж вообще ходячий человек-свитер, мягкий, теплый и пушистый, которого так приятно обнимать. Славная девушка. Алиса должна ее ценить. Тлен послала Ритке на прощание воздушный поцелуйчик и вернулась к просмотру кино. *** Вечером в парке свежо и прохладно. Рита сжимает в руке изумрудный зонт-трость, c опаской всматриваясь в серое небо. Кажется, что c минуты на минуту начнется дождь, чего простывшая девушка не хочет. Она опять пришла чуть раньше, чем было нужно. А Алиса обычно появлялась ровно в условленное время. Идеальная пунктуальная женщина. Рита улыбнулась, как только заметила вдали Алискину фигуру. И сразу пошла навстречу. Они обнялись, Алиса легко поцеловала девушку в щеку. Провела пальцами по шее, рассматривая тщательно замазанное, но все-таки заметное багровое пятно. - Нравится? А у меня еще все плечи в синяках. Ты никогда не думала о том, чтобы заняться единоборствами? – Рита крепче прижалась к Алисе и положила голову ей на плечо. - Солнце мое, ты сама виновата. Слишком неуклюжая, - мягкие губы коснулись лба. Переплетая пальцы, они пошли по аллее. Дождь начался без предупреждения. Рита даже не успела пискнуть: «Кажется, дождь начинается», как ее уже вели по направлению к квартире. Снимая насквозь промокшие кеды, Рита лихорадочно чихала. - Ты хотя бы лечишься? Туманова зажала пальцами нос, чтобы сдержать очередной чих. Разумеется, лечится. Поставила в ванной портрет Геннадия Малахова и ежевечерне на него молится. - И каким, интересно, образом? – Алиса вновь задала вопрос, ответ на который предполагал ложь. - Пользуюсь оздоровительными советами от Геннадия Малахова. - И несравненной Елены Прокловой? Принимаешь подорожник внутривенно? Туманова засмеялась, потом закашлялась. Алиса сурово сжала губы. Пришлось пить антибиотики и чай c мелиссой. Как Рита ни отпиралась, но была вынуждена полоскать горло. - Может, еще йодную сеточку на горле нарисуешь? - Нет. - Ну пожалуйста, - Рита сложила ладони конусом и умоляюще посмотрела на женщину. - Нет. И не кури больше. По крайне мере, пока не вылечишься. Не курить – вот это уже проблематично. Стоило Алисе сказать о курении, как Рита вспомнила о пачке сигарет, которую когда-то давно приметила в приоткрытом ящике комода. Старая, потертая, она явно принадлежала не Алисе, а ее… мужчине? И сколько девушка ни пыталась узнать, у нее все никак не получалось – она не знала, как подступится. Боялась быть нетактичной. Если бы можно в сердце поглубже вклеить портреты, и я на память оставлю свои сигареты. Алиса удивленно перевела взгляд c оконной рамы на Туманову. - Что ты сейчас сказала? Все-таки вслух? - Ничего. Всего лишь цитата. Тебе нравится творчество Земфиры? Алиса нахмурилась. Ей явно заговаривали зубы, уводя от опасной темы. Рита знала, Рита видела. Рита хотела правды. - Ты можешь посчитать меня сентиментальной, но я до сих пор храню его сигареты. Я не могу их выбросить. - Его? - Ты хочешь знать имя? Вряд ли оно что-то тебе даст… - Не даст абсолютно ничего, - согласилась Рита, поправила шторы, скрываясь от света фонаря, - просто буду знать о тебе чуть больше. - Я пока не хочу об этом рассказывать. - Хорошо. Рита осталась сидеть на кухне одна. Разговор получился не самым приятным, от него на душе остался какой-то неприятный осадок. Который вскоре растворился – теперь была одна лишь пустота. Такая красивая, искрящаяся, но все же пустота. *** Каждую осень Серега устраивал у себя в квартире небольшую вечеринку исключительно для своих. И пропустить ее со стороны Тумановой было бы попросту глупо. Всех приглашенных она знала и более того – она c ними неплохо общалась. Рита выпила немного вина, чуть захмелевшая села на диван и слушала, как кто-то играет на гитаре. Из соседней комнаты раздавался хохот Аньки. Она веселилась почти всегда. Рядом плюхнулся счастливый Миша, от которого исходил ощутимый запах травы. Он взял в руки лежащую на столе гитару и ушел в коридор. - Ты только погляди на него, надудолился и играет, - кивнула в сторону Мишы вошедшая в зал Тлен. - Надудолился… - произнесла Ритка медленно, пробуя слово на вкус, - смешно. - Не то слово. Обхохочешься, как весело. Прямо-таки реинкарнация Боба Марли. - Тленова… - Чего? Рит, ты пьяна что ли? Туманова на секунду задумалась, отрицательно качнула головой. Она трезва. - Как ты? Анька немного опешила от вопроса. - В порядке. Пока зависала на кухне, успела влюбиться в тостер. Он такой новый и блестящий. А еще хлебушек поджаривать умеет. - Ты очаровательно неадекватная. - Я ненормальная, - Тлен грустно захлопала глазами. Она порой тоже хотела накуриться, чтобы заново взглянуть на мир. Ощутить бездыханную легкость. Анька вздохнула, забралась c ногами на диван, улеглась на Риткины колени. Закрыла глаза. Рита рассеянно гладила девушку по светлым волосам. Серега играл Боярского, и все ему дружно подпевали. Даже Ритка не удержалась. - Ланфрен-ланфра, лан-тати-та… Свети прощальная звезда. Любовь последняя чиста, Лети в мой сад, голубка.