«— Я хочу заняться разведением бабочек. — карие глаза рассматривают своё отражение в боковом зеркале, останавливаясь на татуировке под правой ключицей.
— Ещё одно хобби? Сколько ты планируешь их сменить? — длинные пальцы стучат по рулю в такт приглушенной музыки.
Над ответом раздумывают достаточно долго. И лишь для того, чтобы в конце выдать:
— Столько, сколько понадобится, чтобы свести тебя с ума.
— Но я уже без ума от тебя, в чём смысл?
— Ахаха!
— Фу, какие вы милые.
— Спасибо!»
Йеджун сомневался, но не то чтобы совсем не верил. Его мнение о старшем ограничивалось первой встречей и некоторыми моментами после, а все они были направлены на его "спасение", так что неудивительно, что в голову приходили только такие слова, как добрый, терпеливый и спокойный. И вполне логично, что люди раскрываются по разному в зависимости от обстановки вокруг, и безбашенный весельчак Ёнмин мог спокойно уживаться с образом героя, выстроенным в разуме младшего. В любом случае, долго гадать Йеджуну не пришлось, ведь в скором времени Ёнмин впервые согласился поехать с ними. Он не спрашивал куда, но это и не было важно. Природа, пикник, отдых. Это всё, что имело значение. Ёнмин занял место рядом, так как именно оно всегда оставалось пустым. Он спросил, не хочет ли Йеджун отдохнуть от бремени водителя, на что младший отрицательно помотал головой. — За рулём я наоборот, отдыхаю. — Хорошо. Но если передумаешь, просто скажи. — Обязательно. — Ну что, включим музыку? — громко хлопнув дверью и совсем не мягко приземлившись на своё место, спросил Ин. Он был невероятно воодушевлён долгожданным воссоединением старой компании. Йеджун и Ёнмин улыбнулись, заражаясь настроем старшего. — Так, у кого в телефоне лучшие плейлисты? — Чур не в моём, — произнёс блондин. Ин возмущённо посмотрел на него. — У меня зарядки мало. — Не волнуйтесь, у меня почти полная, — Сынёп протянул смартфон на передние сиденья и О забрал его, чтобы подключить к проигрывателю. — Всегда мечтал прокатиться под трот. — Чхве Ёнмин, вам следовало бы проявить немного уважения перед старшими! — заступился за друга Ин. — Правильнее будет ппонччак. Йеджун несдержанно засмеялся, тут же хлопая себя по губам и виновато оглядываясь на Сынёпа. Теперь смех захватил весь салон.***
Ехать им предстояло около двух часов, и Йеджун благодарен за то, что его досуг не ограничивался разглядыванием белых полос, исчезающих под машиной одна за одной. Плейлист Сынёпа оказался слишком хорошим, и не подпевать ему было просто невозможно. Конечно, не для Ёнмина. Блондин не выглядел как-то странно. В смысле, О абсолютно точно не находил поводов переживать за него. Он просто сидел, тихо разделяя общее веселье, смотря в окно и качая головой в такт музыки. А потом они выехали на поле подсолнухов. Это произошло так резко и неожиданно — сплошные деревья вдруг пропали — что застраховаться и подготовиться было никак. И это было очень красиво. Очень. Солнце светило с левой стороны от дороги, а поле находилось с правой. Таким образом, все подсолнухи — каждый до единого — были развёрнуты к ним. Жёлтые, яркие, большие, прекрасные. Как тысяча — а именно столько, если не больше, торчало из земли — маленьких светил. — Вау, — выдохнул кто-то сзади, наверняка прилипнув к окну и впитывая картину сетчаткой глаз. Йеджун хотел бы тоже. Но мог позволить себе лишь кратчайшие периоды любования, в ходе которых неизменно цеплялся за Ёнмина. Ничего. Как и всю дорогу до этого. Со стороны даже могло показаться, будто он наслаждается. Будто его взгляд направлен не сквозь, а на каждый из цветков, не обделяя ни единый вниманием. Но, к сожалению, Сынёп и Чхве Ин рассказали ему, что на самом деле Ёнмин — душа компании, не умеющая держать рот на замке. К сожалению, Ёнмин рассказал ему, что больше не находит природу привлекательной. И всё же Йеджун не беспокоился, потому что людям свойственно взрослеть и меняться.***
До пункта назначения оставалось совсем немного. Йеджун вежливо попросил Чхве Ина выступить оператором и снять самые красивые виды из окна, на что тот радостно оповестил, что занимается этим последние тридцать минут. О расслабленно улыбнулся. Не то чтобы он собирался пересматривать весь этот материал, но сохранение воспоминаний теперь стало иметь для него большее значение. — Ты забыл нажать красную кнопку, — прямо и жестоко сообщил Сынёп, разбивая образовавшуюся идиллию. — Быть не может, — испугался Ин, проверяя галерею телефона. — Нет, ну хоть что-то должен был снять, — Йеджун слышал яростный стук пальцев об экран и тихие мольбы. Кажется, старший прошёл все пять стадий принятия, прежде чем смирился и протянул. — Чёрт, действительно ничего... — Да ладно, не расстраивайтесь, восполним потери в следующей поездке, — забавно как Сынёп, являвшийся причиной испорченного настроения, теперь пытался всё исправить. — Но дело не в нас! Мы хотя бы своими глазами всё видели, а Йеджун вообще без ничего остался, — разочарованно отозвался Чхве Ин. И только О открыл рот, чтобы успокоить друзей и сказать, что ему вполне хватит тех моментов, когда он мог оторвать взгляд от дороги, как впереди показалось нечто чёрное и блестящее. По правой полосе распласталась длинная и шершавая... змея? Йеджун дал по тормозам. Его нос почти коснулся руля, а сзади послышались удивлённые вздохи. Но кажется, все были в порядке, ибо в самом начале пути младший заставил всех пристегнуть ремни. О присмотрелся к чудовищу, из-за которого ненароком причинил друзьям дискомфорт, и обнаружил узкий кусок шины, неудачно развёрнутый к его взору так, что и не отличить издалека. Йеджун поджал губы и начал разворачиваться к старшим, однако Ёнмин опередил его, также посвятив несколько мгновений внимательному изучению предмета на дороге. — Айщ, — раздражённо выдохнул он. — Ну ты как обычно, Сону. Молчание поглотило салон по щелчку пальцев. Гнетущее, волнующее, неловкое. Их взгляды встретились, и именно тогда Ёнмин осознал, что произнёс. По его лицу словно прошёлся ураган чувств: испуг, растерянность, сожаление. — Прости, — выпалил он, тут же одаривая беглым взглядом Ина и Сынёпа. — Простите, я не хотел. Я просто... Боже, я... Простите. — Всё хорошо, — поспешил заверить Йеджун, коснувшись чужого плеча. — Правда, тебе незачем извиняться. Он хотел сказать что-нибудь ещё, но не знал, что. Какие слова нужны человеку в такой ситуации? Как вообще можно было оказаться в подобной ситуации, где тот, кому больнее всех, извиняется, словно не он является жертвой? Младший замялся, отпрянув от блондина, и просто смотрел, как тот усаживается обратно, не в силах отвести глаз. Сынёп сказал вместо него. Спокойно, без упрёков, но так обезоруживающе и пронзительно. — Давненько ты с нами не ездил, Ёнмин-а. — Да, — Ёнмин слабо кивнул. — Давно...***
— Они встречались? Как-то раз Йеджун не выдержал. Он рассказал друзьям о том, что знает историю их компании, и что им незачем вести себя так неловко, обсуждая былые времена. А потом они разрешили задавать вопросы. И Йеджун задавал, даже несмотря на то, что это прошлое, абсолютно его не касающееся. — Да..? Нет..? Не знаю, — Сынёп пожал плечами, стараясь отвечать настолько честно, насколько мог. — Официально никто ничего не заявлял, но Ёнмин относился к нему по-особенному. Он был ему дороже всех. Дороже, чем для кого-либо из нас. И дело вовсе не в том, что мы плохие друзья. Мы просто были не способны достичь такого уровня.***
Год назад, стоя на мосту, Йеджун решил, что погода была на пике своих возможностей, но, кажется, совершенно её недооценил. День за днём, сопровождая его борьбу, ухудшающееся состояние и депрессию, природа становилась всё красивее. И наверное именно осознание того, что он может это заметить, может этим любоваться, дало надежду на то, что не всё ещё потеряно. Дало силы и энергию, которую усиленно отбирали самые простые вещи. Младший обернулся, окидывая взглядом их небольшую компанию, которой также не было бы, если бы год назад он осуществил задуманное. Сынёп собирал ветки для костра, блуждая меж деревьев, Чхве Ин оборудовал место, на котором они проведут ближайшие пару часов, а Ёнмин лежал на траве, блаженно прикрыв глаза и слушая шум листвы.«— Будет грустно, если моё место однажды начнёт пустовать. Так что я надеюсь, вы...
— Замолчи, пожалуйста.
Ему было интересно, о чём они думают, если вообще о чём-то думают. И связаны ли эти мысли с настоящим, с прошлым, с будущим. С проблемами или же наслаждением. Кто-то из них, как сам Йеджун, задаётся вопросами, на которые ответов либо нет, либо они слишком тяжёлые, чтобы выдержать? Жалеет ли кто-то из них о прошлом? О чём они могли бы жалеть? Люди так много говорят друг другу разных вещей, что понять, какой окрас они обретут в итоге, невозможно.— Я просто хотел сказать, что надеюсь, рано или поздно его займёт какой-нибудь хороший человек.
— Хватит. Ты не умрёшь, Сону.»
— Я могу чем-нибудь помочь? — Йеджун закончил осматриваться в попытке запомнить каждую деталь и наконец подошёл к Чхве Ину. — А ты уверен, что хочешь потратить драгоценную возможность на меня? Старший поднял голову на О и улыбнулся, заметив его растерянность. Йеджун кинул быстрый взгляд на блондинистого друга, лежащего вдалеке от их лагеря. — Могу помочь Сынёпу, — предложил он. — Что нужно собрать? Ветки, сухую траву, шишки? — Да, именно это, — Ин кивнул, но прежде чем Йеджун успел сделать шаг в сторону, сказал. — Или ты можешь сделать то, что хочешь. Ничего страшного в том, чтобы поговорить, нет. Йеджун потупил взгляд, не думая, что настолько очевиден, но долго сдерживать любопытства не смог. — А вы говорили? — Скорее пытались, — Чхве усмехнулся, закончив сортировать еду. — Но мы никогда не могли понять, с какой стороны подступиться. Иногда говорили лишнего — мне до сих пор жутко стыдно за то, что проявлял заботу именно таким путём. Думаю, это потому, что на самом деле не были на его месте никогда. — Тогда в чём смысл? — разочарованно спросил Йеджун. — В том, чтобы попробовать, — Ин взглянул на него, подбадривающе дёрнув бровями. — Наши слова встречали сопротивление, но с тобой он однажды уже поговорил. И спас. Кто знает, может поэтому даст спасти себя.***
Младший никогда не испытывал особого дискомфорта рядом с Ёнмином. Во-первых потому, что испытывал его в принципе и со всеми, а во-вторых потому, что старший был тем самым прохожим, которому легко было поведать все свои секреты и переживания, и с тех пор Йеджун мог перед ним не притворяться. Однако сейчас, медленно опускаясь на землю рядом с ним и прислоняясь спиной к дереву, О переживал как никогда. Возможно, он так и не осмелился бы начать разговор, боясь спугнуть комфорт Ёнмина, если бы тот не начал его сам. — Ну, как у тебя дела? — поинтересовался парень, не открывая глаз. Йеджун вздрогнул, не ожидая того, что придётся говорить о себе. — В порядке, — выдал дежурное он, но откровения снова полились из него рекой, будто у Ёнмина при себе всегда был пульт управления. — Знаешь, я теперь хожу к психологу. Скоро будет уже полгода, как. Он выписал мне антидепрессанты. — И что, помогает? — Как видишь, я до сих пор здесь, хотя срок договора истёк, — Йеджун криво улыбнулся. — А если серьёзно, то я вижу улучшения. Во мне наконец-то появилось желание к чему-то. И теперь я люблю создавать воспоминания. — Я рад, — реакция Ёнмина была слишком быстрой и прямой. Возможно, он тоже это заметил, отчего добавил: — Правда рад, Йеджун. Честно сказать, ты оказался намного сильнее, чем я думал. Молодец. О благодарно приподнял уголки губ. Сделал глубокий вдох и неловко откашлялся. — А что... насчёт тебя? — Я? Со мной всё и было в порядке. Йеджун нахмурился в неожиданном раздражении. Что-то в его голове снова перемкнуло. — Да? Ёнмин наконец открыл глаза, скептически глянув на младшего. — Тогда можно я задам тебе откровенные вопросы, а ты дашь откровенные ответы? Нежелание читалось в нём настолько отчётливо, что Йеджун будто услышал невербальное "Отвали". Но деваться и прятаться Ёнмину было некуда, и в этом состояло преимущество О. — Ладно, наверное, лучше места для этого не придумаешь, — протянул в конце концов он. Йеджун поджал губы, быстро конструируя в голове предложения, ведь что-то подсказывало — у него есть лишь одна попытка. — Судя по словам хёнов, раньше ты был другим. Совершенно другим. И эти изменения, на самом деле, никакого отношения к возрасту не имеют, да? — Возраст, Йеджун, — Ёнмин сладко вздохнул. — Это просто цифры, меняющиеся слишком быстро. — Тогда в чём причина? — Я правда должен озвучивать? Ты её знаешь, — Чхве утратил все свои силы на поддержание маски, и Йеджун понял, что боялся не зря. С таким Ёнмином жизнь его ещё не сталкивала. Но он не собирался давать заднюю. — Сегодня будет правильным озвучивать даже самое очевидное. — Хорошо. Причина в потери Сону, — имя человека, которого Йеджун никогда не видел, каждый раз звучало настолько трепетно, что сердце невольно замирало. — Он был твоим другом? — Он был, и это всё, что имеет значение. Младший сглотнул, не понимая, почему каждый раз это действует на него так сильно. Чужая судьба, чужие чувства, чужие имена. Тянуть больше не было смысла. Он прошептал: — Какого это? Ёнмин никогда не выглядел таким серьёзным. Таким уставшим и отстранённым. Его карие глаза блуждали по синему небу над головами, но в них не отражалось ни частички дневного света. Йеджун затаил дыхание. — Хм, ну... — Чхве усмехнулся совершенно неуместно. — Это как отрезать человеку уши, а затем включить самую красивую музыку в надежде на то, что он оценит. Это как вырвать человеку глаза, а затем показать лучшие картины. Как убить в нём что-то самое важное, благодаря чему он не просто существовал на этой никчёмной планете, а затем продолжить, словно ничего никогда не случалось. Чхве задумался на мгновение, пытаясь подобрать более ёмкое и лёгкое к восприятию описание. — Я словно разучился полноценно дышать. — И как ты с этим справляешься? — Справляюсь... — Ёнмин медленно повторил, словно прокатывая слово на языке, пытаясь понять его значение и смысл, а затем замолчал, так ничего и не ответив ждущему Йеджуну. — Ты... ты пытался обратиться за помощью? — Имеешь ввиду психолога? — Да. — Я ходил к нему год. Понял, что бесполезно и перестал ровно за день до того, как встретил тебя. Если бы не перестал, тебя бы здесь не было, — Ёнмин заглянул в его глаза. — Говорил же, жизнь дура, но баланс держит. — Нет, ты говорил, что она несправедлива. — Одно и то же. Йеджуну так не кажется, но он молчит, погружаясь в воспоминания об их встрече. Тогда он находился в критическом состоянии, на грани своих возможностей, не желая и не видя смысла ни в чём. Но блондинистый парень в зелёной безрукавке упал с велосипеда, чтобы остановить, отвёл его в кафе и накормил, не требуя ничего взамен, кроме разговора. О чём угодно. А затем рассказал о себе, просто потому что заметил в Йеджуне потенциал. Просто потому, что, в отличие от него, видел выход. И теперь они здесь, в лесу, с прекрасной компанией и грандиозными планами. Только вот их история не закончена. Кажется, не всё ещё решено. Кажется, за О остался должок. И младший хочет его вернуть. — Хён, не хочешь перезаключить договор? Йеджун наблюдает, как на чужом лице появляется и быстро растворяется удивление. — Только на этот раз мы будем исполнять его вместе, — О загорается надеждой на то, что, возможно, нашёл ключ к решению. Ему так не терпится сделать первый маленький шажок к другой, более приветливой стороне бытия. Идти за руку со своим спасителем будет значительно легче и приятнее. — Условия те же. Год жизни. Но смысл теперь немного другой. Мы пообещаем жить так, как будто подножки судьбы нам ни по чём. Как будто прошлое сделало нас сильнее, и мы можем горы свернуть, наслаждаясь каждым мгновением. И, кто знает, может в конце концов именно так оно и станет. Старший внимательно слушает его. Так, как никогда никого не слушал. Он снова закрывает глаза, будто представляя все открывшиеся перед ними возможности. И Ёнмину хочется. Очень хочется вставать с кровати, улыбаясь новому дню, колесить с друзьями по всему свету, ибо интересно же, куда приведёт их дорога. Хочется как раньше, развешивать по дому фотографии природы, друзей, себя. Наполнить свой календарь разноцветными отметками, чтобы ни одного дня не ушло напрасно. Хочется жить, хочется гореть, хочется любить. Но Ёнмин отказывается.