Ab imo pectore — С полной искренностью

Гарри автоматически приподнимается на коленях чуть выше — тянется вслед за Драко, который разорвал этот легкий секундный поцелуй, бывший не более, чем аккуратным касанием губ. Зависает, гипнотизируя взглядом слизеринца, глядит все так же снизу вверх. — Ребята, можете дать мне час? Пожалуйста, — серьезно просит он, оглянувшись через плечо на их компанию, толпящуюся в дверях.— Через десять минут как раз ужин. Сходите, поешьте, потом вернетесь. Они в это время просто молча сверлят Гарри взглядом, сомневаясь. Первой в себя приходит Пэнси, выразительно смотрит на Гермиону и кивает в сторону выхода, попутно пихая ногой стоящего рядом Фреда. Уизли понимает намек, и улыбается, резко хлопнув в ладоши, привлекая внимание остальных. — Нет, девочки, мальчики, Гарри прав…я реально голодный, как волк, — тянет он, пихая брата: они вдвоем тихонечко за шиворот оттаскивают в коридор Тео и Блейза, пока Невилл, все еще что-то им втирающий серьезным тоном, идет следом. Гермиона, незаметно для других, молча наступает каблуком на носок ботинка Северуса, который хмуро и с прищуром смотрит на гриффиндорца, все так же не поднимающегося с колен. Пэнси втихую показывает ей большой палец, параллельно кивая Ричи на дверь, и тот выходит, держа Джинни под руку, пока Уизли поднимают с пола уставших Патил, выволакивая в коридор. Дин и Симус только хитро переглядываются, но молча покидают комнату, впрочем, как и Эрни с Трэйси — крепко взявшись за руки. — А где Рон и ребята? — уточняет Гермиона, внимательно следя за тем, чтобы Северус вышел-таки. — Расскажем по дороге, — хмуро отзывается Паркинсон, закрывая дверь; и это последнее, что слышат парни, прежде чем остаются одни. Гарри только после этого поворачивает голову обратно к Малфою: тот не смотрит на него — разглядывает картину на стене. Однако, свои ладони из его рук так и не забрал. Гриффиндорец улыбается этой мелочи. — Драко, — зовет мягко он, чуть погладив чужие ладони. — Поттер, — вторяет ему Малфой, повернувшись, и опускает взгляд. — Почему ты называешь меня так? — интересуется Гарри и, чуть улыбнувшись, завороженно разглядывает слизеринца. — Не знаю, — пожимает плечами тот.— Мне просто нравится звать тебя по фамилии. Гарри кивает, улыбнувшись. Это первый раз на его памяти, когда Малфой прямо признал, что ему что-то нравится. Обычно он избегал формулировок, в котором фигурировало или это слово, или близкое к нему по смыслу. Впрочем, сейчас, кажется, зови Драко его последними ругательствами, Поттер все равно откликнулся бы, насколько бы нелепо это не было. — Драко, ты… — Нет, — качает головой тот, перебивая его.— Давай забудем о том, что произошло. Сделай вид, будто ничего не случилось. — С ума сошел? — вполне последовательно уточняет Гарри, поднимая бровь.— Ни за что. Драко уязвлено поджимает губы, отводя взгляд в сторону, но Поттер отпускает одну из его ладоней, подняв руку, чтобы коснуться щеки. Мягко, почти невесомо, поворачивает к себе: практически не прикладывает сил — слизеринец сам хочет смотреть на него. — Почему? Это было единственное, что мог спросить Гарри своим на секунду надломившимся голосом. Потому что этот вопрос был самым логичным. — Потому что я боюсь, — на тяжелом выдохе произносит Малфой, сжав его ладонь. — Драко, я бы никогда…— начинает Гарри, желая убедить его в том, что не причинит вреда. — Я знаю, — перебивает слизеринец, проглотив комок в горле.— Я боюсь не тебя. Себя. Перемен. Ты же знаешь, мне совсем не по душе кардинальные изменения в жизни… Меня устраивает наша дружба. — А меня — нет, — в противовес сообщает Гарри, погладив его по щеке большим пальцем левой руки, к которой, Драко, несмотря на свои слова, все же ластился. Малфой только устало прикрывает глаза. Он говорит правду. Ему страшно. Страшно, что, если Гарри сейчас попробует быть с ним, и ему не понравится, Драко уже не сможет вернуть ту теплую дружбу, построенную с таким трудом. Страшно, что он не сможет соответствовать ожиданиям Поттера и разочарует его. Страшно, что он, учитывая его дефекты, не сумеет удовлетворить Гарри, и это будет весомой причиной его оставить. Страшно, что Поттер, увидев его изуродованное тело полностью, будет смотреть с таким же ужасом в глазах, как смотрел в тот роковой вечер вторника. — Ну же, душа моя, — гриффиндорец вырывает его из угрюмых мыслей такими нежными словами, продолжая поглаживать по щеке.— В чем проблема? Прошу, я должен знать. — Во мне. Проблема во мне, Поттер, — слишком резко, слишком, думает Драко уже после того, как отвечает. Это тоже было проблемой: его резкие вспышки долго подавляемой агрессии. Они появлялись внезапно, даже в позитивные моменты Малфой ощущал, что может взорваться. Его пугало сидящее в где-то в недрах желание причинять боль. Иногда оно, задушенное самим Драко, будто скреблось когтями изнутри, напоминало о себе, раздирая грудь. Он боялся не Гарри. Он боялся за Гарри. — Я ведь говорил, что буду худшим вариантом из всех возможных, — уклончиво продолжает Малфой, смягчая тон: он не хочет делать Поттеру больно. — Худшие ни за что не признают себя таковыми, — возражает Гарри, качая головой; вспышка Драко его нисколько не задела, но он видит переживания слизеринца, потому говорит мягко.— Но лучшие часто склонны себя хаять. — Поттер, — хмуро отзывается Малфой, призывая его прекратить копошиться в этих эмоциях. Гарри только улыбается его нахмуренным бровям, стараясь сжать губы как можно плотнее, чтобы не бесить Драко своим весельем в такой серьезной ситуации. Но не может. Ведь тот не назвал ни одной объективной причины, только накидывал свои субъективные опасения. Драко он тоже был нужен так же, как Гарри был нужен Малфой. — Послушай, сокровище мое, — снова зовет Поттер, сдерживая улыбку.— У тебя еще есть возможность отвязаться от меня. Предыдущие причины я не приму, но даю три секунды придумать новые. Драко хмурится, закусив губу, и выпаливает первое пришедшее в голову: — Я Пожиратель Смерти. — Не по своей воле, — мгновенно возражает Гарри.— К тому же бывший. Малфой закусывает щеку изнутри, мысленно отчитывая три секунды, данные на размышления. — Я мужчина, а ты — не гей. — Все люди по природе своей бисексуальны, — пожимает плечами Поттер, улыбаясь тому, как бегают у Драко глаза, пока он перебирает в уме варианты. — Наши факультеты враждуют! — выпаливает что-то бессмысленное Малфой. — Сердце мое, ты не студент, а профессор, — улыбается Гарри, не отрывая глаз от Драко. — Поттер, я оскорблял тебя на протяжении полдюжины лет, — уже фыркает Малфой: гриффиндорец чувствует, как он расслабляется. — Мы оба были хороши в свое время, — ловко выкручивает Гарри, продолжая смотреть на слизеринца, пальцем выводя хаотичные узоры на его ладони. — Тебя будут осуждать, если это вскроется, — продолжает давить Драко.— Издательства взорвутся от такой новости. — Уломаю Кингсли отобрать у всех репортеров их лицензии за вмешательство в личную жизнь Героя, — легко возражает Поттер, прищурив глаза. Драко фыркает себе под нос, чуть надув губы, пока обдумывает новый вариант. — А как же наследники? — У нас есть Тедди, — в секунду парирует Гарри, наблюдая, как в глазах Драко уже пляшут чертики. — Северус тебя убьет, — говорит он уже откровенный бред. — Не-а, иначе Гермиона его бросит, — весело тянет Поттер. Малфой сдерживает смешок, отведя взгляд на секунду. — Я проигрываю тебе в квиддич, — откровенно уже шутит Драко. — Обещаю всегда тебе поддаваться, — улыбается Гарри его настрою, борясь с желанием сцеловать улыбку с этих губ, чтобы узнать, какая же она на вкус. — Ты ужасный неряха, Поттер, — фыркает Драко, подняв уголок губ. — Зато домовики не останутся без работы, — пожимает плечами Гарри, поглаживая его по щеке; ему совершенно плевать, что за это время поднятая рука ужасно затекла. Малфой цыкает на него, но после от веселья не останется следа; крепко сжимает его ладонь. — Поттер, я ВИЧ-инфицированный, — внезапно серьезно произносит Драко, опустив голову, чтобы следить за эмоциями на лице гриффиндорца. Гарри удивленно поднимает брови, впервые услышав эту информацию. Тут же исправляется, увидев, как Драко реагирует на его выражение лица: губы уязвленно поджимает, пытаясь отвернуться. Гарри не позволяет. — Радость моя, не бойся, вероятность передачи инфекции не может быть стопроцентной, — ласково просит Поттер, подарив ему искреннюю уверенную улыбку.— Да и я при любых обстоятельствах собираюсь любить только тебя, — чуть тише, будто обещая, продолжает он.— Тогда какая мне разница, заражусь я или нет? Малфой сглатывает. Для него эта инфекция была крахом. Одной из причин, почему желания и мечты были развеяны прахом по ветру. Он так долго думал о том, какого это — быть с Гарри; но только до лета девяносто седьмого. Ведь после на него свалился огромный ворох проблем, вслед за ними — ограничений в жизни. Драко запретил себе думать о Поттере в таком ключе, боясь, что испортит ему не только жизнь, но и здоровье. Заболевание стало для него непробиваемой стеной. Стеной, которую этот бесстрашный идиот разбил всего парой слов. Одним нечетким обещанием. — У меня импотенция, — предпринимает последнюю попытку Драко, каждой клеточкой тела надеясь, что у Гарри есть возражение на эту причину; он примет за чистую монету даже самое нелогичное и нелепое — главное, чтобы Герой возразил. Поттер наклоняет голову влево, улыбаясь. Молча поднимается, подходя ближе. Опирается коленом на кресло, вклинив свою ногу между бедер Драко, а руками упирается по обе стороны от его головы. Малфой внимательно следит за каждым его действием; такими голодными глазами, что Гарри кажется, будто он сейчас расплавится от этого жара. — Это никак не помешает мне сделать тебе приятно, — шепчет он, склонившись над лицом слизеринца, выдыхает почти в губы, опаляя дыханием.— Знал бы ты, как я хочу вылизать тебя полностью. С ног до головы, любовь моя, каждый сантиметр… Драко замирает, задержав взгляд на чужих губах. Гарри снова так близко к нему. Сейчас у них буквально одно дыхание на двоих. — Если ты не захочешь заниматься со мной сексом, — продолжает Поттер, стараясь добиться от него реакции.— То я готов просто дрочить на тебя всю жизнь. Малфой, пару раз шокировано моргнув, наконец, смеется в открытую, укоризненно ткнув его пальцем в лоб, и откидывает голову на спинку кресла, покатываясь. Гриффиндорец просто молча смотрит на это, облегченно выдыхая. — Поттер, ты… — Придурок, я знаю, — улыбается Гарри, наклоняется ближе, касаясь своим носом его носа, легонько трется. Драко закатывает глаза, тихо фыркнув, и поднимает руки, закинув их Поттеру на шею, сцепив пальцы в замок. — Чисто теоретически, стану ли я тоже придурком, если поцелую такого? — уточняет он, улыбаясь. Гарри левой рукой так и опирается на кресло, а правой снимает очки, ловко засовывая их в передний вязанный кармашек на ярком свитере Малфоя. Касается чужой скулы, пробегая по ней пальцами. — Я предполагаю, что заразиться можно только гриффиндорством, — тянет Поттер, наклоняется, замирая в паре миллиметров. — Это синонимы, — хмыкает Драко, подаваясь вперёд. У Малфоя мгновенно застучало сердце, как только их губы встретились. В прошлый раз, тем злополучным вечером, он был немного не в себе, ощущал все будто в тумане. Сейчас Драко был с чистой головой, сейчас он осознавал каждый вдох Поттера, каждое движение его горячих губ. Гарри, кажется, вложил в этот поцелуй все, что не успел или не смог сказать: напирал уверенно, прижимаясь все ближе, словно закрывал Малфоя собой от целого мира, прятал, защищал. Выдыхал так отрывисто, снова и снова; смело каясь языком ряда зубов, проникая все глубже. Гарри отрывается от него, чуть отодвигаясь, чтобы оглядеть Драко: он тяжело дышит, медленно облизывает губы, обласкивая гриффиндорца бархатным расфокусированным взглядом, а после снова тянет его ближе. Жадничает. — Любовь моя, ты сейчас только не бойся, хорошо? — шепотом просит Поттер, поймав настороженный взгляд. Гарри плавно склоняется над ним, оставляя поцелуй на скуле, следом касается мочки уха, линии подбородка — медленно и аккуратно: дает возможность привыкнуть, понять ощущения, распробовать. Прижимается губами к яремной вене, оставляя дорожку из поцелуев. Драко, расцепив пальцы, сжимает в кулаке его волосы, подцепив другой рукой ткань кофты на плече. И громко выдыхает. — Вот так, душа моя, ты хорошо справляешься, — поддерживающе шепчет гриффиндорец, оттягивая пальцем ворот невысокий свитера. Драко крепче сжимает кулак, оттягивая его за волосы назад, заламывает брови, встречаясь с обеспокоенным взглядом зеленых глаз. Поттер быстро облизывает губы. — Там болит? — уточняет он: на ключице, которую Малфой не хотел дать ему увидеть, розовеет старый шрам, размером не более, чем с четыре пальца — сорванная кожа заросла кривым рубцом. — Там уродство, — возражает Драко, поджав губы.— Касаться неприятно. Гарри качает головой, уложив ладонь на щеку слизеринцу, плавно поглаживая. Он понимает, что Малфою страшно, понимает, в чем причина. Но травмы не нужно избегать, их необходимо осознавать; осознавать, для того, чтобы была возможность отпустить и не жить с грузом вечного страха. — Родной, — мягко зовет он.— Ты боишься, что неприятно будет мне или тебе самому? — Тебе, — отвечает Драко спустя четверть минуты. Поттер улыбается, наклоняясь, чтобы снова поцеловать его: теперь не так напористо, нежнее, медленнее. Похвала за честность в чувствах, к которой Малфой не привык. — Я хочу только с тобой, понимаешь? — шепчет Гарри, разорвав тягучий поцелуй, не убирая ладони с его лица.— Только тебя. Полностью. — Поттер, — почти скулит Драко. — Сердце мое, послушай меня, прошу, — тихо перебивает его Гарри.— В чем основная причина? Ты не хочешь или переживаешь за меня? Если не хочешь, я и пальцем тебя не трону, клянусь. Малфой закусывает щеку, сведя брови, разглядывает обеспокоенное и такое честное выражение на лице гриффиндорца. Ему, правда, страшно: Драко все еще боится стать разочарованием, боится привычной боли, боится не понравится, боится быть неприятным. Но он так же боится отказать. — Что будет, если я скажу, что не хочу? — на пробу уточняет он, нервно сжимая пальцы на плече Гарри. Поттер улыбается, наклоняясь ближе, касается его сжатых губ, проводя языком по нижней. Тот поддается, приоткрывая рот, снова утонув в нежности этого легкого поцелуя. — Вот это, — отвечает Гарри, чуть пожав плечами, поглаживая его по щеке.— И ничего более, пока ты сам не захочешь, родной. Малфой поджимает губы, чувствуя, как глаза щиплет от выступающих слез — сердце на части крошится от этой ласки. Гарри мягко стирает с его щеки одну-единственную скатившуюся слезу. — Тут можно? — шепотом уточняет Поттер, проведя кончиком носа по яремной вене. Ловит легкий кивок Драко, пока он перебирает его волосы на затылке, и снова касается вены мягким поцелуем, поднимаясь выше, к линии подбородка. Малфой едва ощутимо дрожит каждый раз, как губы Гарри касаются его кожи, но не отталкивает: значит, это позитивная реакция. — Поттер, — тихо, чуть хрипло, зовет его Драко, слегка потянув за волосы. Гарри отодвигается, плавно облизывая губы, смотрит в сияющие довольством сизые глаза, и улыбается, когда Малфой притягивает его ближе, чтобы поцеловать.

***

Как только Гермиона, перед ужином, сообщила директору о том, что Драко вернулся, вроде относительно невредимый, Минерва облегченно выдохнула, шмыгнув, и сморгнула слезы. Сжала руку бывшей ученицы, чуть улыбнувшись, и повела за стол. После объявила на весь Большой зал, что завтра — в четверг — будет выходной, ведь всем ученикам, да и профессорам, нужно снять стресс, копившийся в школе на протяжении тех девяти дней переживаний от неизвестности. Убедительно попросила как юных слизеринцев, так и ребят, посещающих Руны, не бежать, сломя голову, к вернувшемуся профессору, потому что тот не в лучшем состоянии. Выразительный взгляд Северуса после ее слов, конечно, тоже оказал немаленький эффект убеждения — каждый понял, что рисковать выходными не стоит того, особенно, если они будут потрачены на отработку у Снейпа. Во время ужина ребята, шустро обмениваясь записками, успели договориться встретиться, как обычно, в башне старост, раз уж получили выходной, и действительно отдохнуть от поисков. Невилл и Эрни убежали первыми, так и не доев, сказали, что стоит прибраться — убирать действительно было что: гостиная старост была одной из «баз» их поискового отряда, и там повсюду были разбросаны карты Лондона и графств Англии, книги из Запретной секции, перечеркнутые бумажки с вариантами мест, да и много прочей лабуды. Заодно пообещали предупредить Поттера с Малфоем, чтобы они поднялись к ним. Правда, этому мгновенно возразил чересчур переживающий за парней Ричи, попросив ребят лично зайти за ними. Блейз тут же начал собирать ставки с друзей — чем закончился разговор этих двоих? Вариантов было немного: либо они набили друг другу морды, либо зажимаются, заперевшись в подземельях. Гермиона, прежде чем уйти, пожелала директору хорошего вечера и спокойной ночи, а та только улыбнулась и прошептала «молодец, девочка», кивнув на Снейпа, чем очень смутила Грейнджер. После Северус попрощался с Гермионой, когда они спустились в комнаты после ужина, и стремглав помчался решать вопрос с трупом Эйвери. Нужно было разобраться с этим прежде, чем любопытные соседи заглянут в пустой открытый дом. Естественно, необходимо было заглянуть сначала к Кингсли и прихватить с собой парочку авроров, на всякий случай. Да и в принципе урегулировать вопрос убийства. Шелкбот, по их общим прогнозам, вполне склонен был умолчать о причине смерти беглого Пожирателя, оставаясь вечным должником — как сам себя называл — Золотого Трио за поддержку его кандидатуры на пост Министра; а Драко, как ему известно еще с суда, находился под их патронажем, да и был полностью оправдан. Ждать ее остались только Джинни с Ричи и, почему-то, Паркинсон с Фредом. Близнецы, видимо, еще на ужине поделились, кто с кем пойдет: ребята с Блейзом побежали доставать из его секретной нычки алкоголь, а Фреда назначили ответственным за остальную часть их компании. Хоть Гермиона и вышла из своих комнат, да и никто не видел, что там был Северус, Пэнси хитро ей улыбнулась, подмигнув, а после приложила палец к губам, намекая, что она могила. Грейнджер только пихнула ее бедром, весело фыркнув, пока они шли до башни. Не то чтобы Гермиона скрывала это намеренно, вовсе нет. Просто не было необходимости объяснять во всеуслышание. — Кут, ты продул, — было первым, что они услышали, войдя в гостиную. Довольный Блейз улыбался во все тридцать два, аж обеими ладонями указывая на парней. Драко и Гарри заняли место, на котором обычно сидел Невилл — около дивана. Поттер одной рукой перебирал светлые волосы, прижавшись спиной к дивану, а Малфой, опираясь на грудь гриффиндорца, немного боком уселся между его разведенных бедер, сложив ноги в позе лотоса, и умиротворенно улыбался. — Слава Мерлину, ты снял этот безвкусный свитер, — наигранно вздыхает Пэнси, усаживаясь к привычный круг. — Эй, это подарок, — лениво отвечает Драко, приоткрыв один глаз. — Что не так с его свитером? — уточняет Фред, усаживаясь по правую руку от Паркинсон.— Мне понравился. — Потому что твои свитера тоже безвкусные, — фыркает слизеринка, пихнув рыжего локтем. — Это вообще-то… —…мамин подарок. Подхватывают близнецы, тут же дотянувшись, чтобы отбить друг другу «пять», после дополненной фразы. Невилл улыбается, оглядывая поживевших ребят, которые до того, как и он сам, были замучены безрезультатными поисками, тянувшимися более недели. Ханна, которая теперь тоже была частью компании, пихнула его в бок, привлекая внимание, начала передавать одноразовые стаканчики из пачки. — Луна сказала, что приедет завтра в обед, — между делом сообщает Трэйси, передавая стаканчики дальше. — Да, мы успели с ней связаться, — подтверждает Эрни.— Они с отцом решают вопрос с «Пророком». После суда Гарри и Гермиона устроили расправу над газетчиками, не жалея никого. Досталось ни одному репортеру, в частности Скитер, а права на публикацию информации о некоторых личностях у них были отобраны: в списке было само Золотое Трио, Снейп, семья Малфоев, все Уизли и еще пара-тройка человек. Только вот обходной путь все равно был — гады публиковались или под псевдонимом, либо не в самом «Пророке», якобы издание не при делах. — И как? — интересуется Гермиона, с улыбкой взглянув на расслабленного Малфоя. — Тео сочинил очень правдоподобную легенду, — гордо тянет Забини, мягко ткнув парня в щеку пальцем.— Луна сказала, что «Придира» опубликует ее как можно быстрее. Тогда уродам из «Порока» достанется меньше внимания, да и сведения у них не подтвержденные, в отличие от наших. Теодор кивает, перехватывая руку Блейза, чтобы тот не тыкал в него, и переплетает их пальцы, подвинувшись чуть ближе, усмиряя таким образом бешеную энергию своего парня. — Отлично, — кивает Джинни.— Тогда Фред и Джордж выловят и запугают Корнфута с Монкли, чтобы не болтали, а я завтра навещу Рона и дам ему по тыкве. Драко оживляется, услышав о Шестом, и чуть ерзает, усаживаясь удобнее. Гарри накрывает его руки, сложенные на животе, своими, растирая, чтобы согреть. — К слову, где он? — интересуется Малфой.— Нам нужно парой слов перекинуться. — В больничном крыле, — недовольно фыркает Парвати, сложив руки на груди. — И отдельное спасибо Дину с Симусом, что там, а не в гробу, — поддакивает ей сестра. Драко удивленно приподнимает брови, оглядев друзей. Он и слова не сказал о произошедшем… Неужели Уизел сам признался? — А… — Гарри его чуть не убил, когда узнал, — твердо вставляет Эрни, предугадывая вопрос слизеринца.— Рон повел себя очень подло… Нет, я признаю, Драко, что вел себя ужасно поначалу! И мне дико стыдно за это! Правда, прошу прощения. Но я никогда не хотел причинить тебе вред, только пораздражать, а то, что вытворил Рон… Малфой все еще находится в прострации от услышанного, но все равно пялится на извиняющегося Макмиллана. Не то чтобы Драко был обижен тогда, — Эрни выместил справедливую обиду, да и его поступки были детскими шалостями — но они все решили и спокойно пожали руки. Конфликт давно был исчерпан. — Душа моя, ты о чем задумался? — спрашивает вдруг Гарри, прижавшись ближе, касаясь губами его уха. Драко вздрагивает от неожиданности и бьет Поттера по бедру, что-то недовольно прошипев себе под нос. — У-у-у-у, — тянет Фред.— Какие сладкие. — Мы уже наслушались, пока вы прохлаждались, — весело сообщает ребятам Симус, пожав плечами.— Еще пара раз, и меня начнет тошнить радугой. — Друг, справедливости ради, тебя и так тошнит радугой, — укалывает Забини, открывая бутылку огневиски. — Кто бы говорил, — возражает Ричи, хихикая. — Я хотя бы не показываю член всем подряд, — продолжает Блейз, показав язык. Кут вытягивает перед его лицом кулак с выставленным средним пальцем, ткнув тому прямо в нос, и они вместе смеются. Драко решает, что узнает про Рона позже: такие дурацкие и беззаботные разговоры с друзьями ему куда важнее рыжего имбецила. — Было бы что показывать, — весело хмыкает Нотт, забирая из рук парня бутылку, чтобы разлить друзьям. Забини театрально ахает, услышав его: хватается за сердце, скулит, а после ложится на пол, притворяясь мертвым. — Невилл, есть мел? — тут же уточняет Парвати, оглядев его. — Патил, стоять! — не поднимаясь, тормозит ее Забини.— Если собрались меня обводить, то дайте пару минут — я лягу посимпатичнее. Ричи вытягивает ногу, чтобы пихнуть слизеринца, и тот, не ожидая такого, забавно катится по полу колбаской в сторону Нотта, утыкаясь носом ему во внешнюю сторону бедра. Показывает Куту средний палец, переворачиваясь на спину, открывает рот: Тео льет ему огневиски прямо из бутылки. — Какие вы придурки, просто невозможно, — выдыхает Трэйси, покачав головой, но улыбается.— Предлагаю обсудить свежие сплетни. Драко будет интересно послушать, что произошло в его отсутствие. Близняшки Патил переглядываются с Джинни, улыбаясь. Эти трое собирали всякие слухи уже долгие годы и вполне успешно ими оперировали. Девочкам удавалось как обрубить возникший неугодный слушок, так и разнести новый именно таким образом, который был им необходимо. Обычно именно они контролировали поток информации в школе. — Амета Эрин, та темненькая хаффлпафка-четверокурсница с твоей дисциплины, три дня назад по школе шастала в шарфе, — припоминает Падма, постучав пальчиком по губе.— Пятый курс зажал ее после обеда, и выяснилось, что у девчонки вся шея в засосах. Именно поэтому она не поехала домой на выходных, чтобы не попасться родителям. — Эрин? — поднимает брови Драко, усаживаясь удобнее, все так же опираясь на Поттера.— Она нашла-таки жениха? — Да будет там, — смеется Джинни.— Оказалось, что она спит с нашей гриффиндоркой. Кики Орлин, ты должен знать, она тоже на Руны ходит. Малфой фыркает, тихонько посмеявшись, и пожимает плечами, мол, что он с этим сделает. Разве что теперь будет сажать их на уроках отдельно, от греха подальше. Чтобы другим не мешали. — Есть новости поинтереснее, — хлопает в ладоши Дин.— Гермиона сказала, что директор вела переговоры с Виктором Крамом насчет места преподавателя, и позавчера он согласился! — Согласился? — довольно тянет Драко.— Долго же они мусолили этот вопрос. — Чего? — хмурится Джордж, оглядев Малфоя.— Ты-то откуда в курсе? — Так это я пригласил Виктора, — пожимает плечами слизеринец.— Написал ему еще числа первого, если не ошибаюсь. Как раз справлялся о его здоровье и спросил между делом. У мамы был друг в Болгарии, который занимал должность одного из менеджеров их сборной. Они часто переписывались, а Драко просил мать переодически интересоваться информацией о Краме. Но Асен, тот самый менеджер, сказал, что это слишком муторно, и поспособствовал тому, чтобы мальчишки начали переписываться лично; это было еще летом. А в конце ноября, в последние дни месяца, Виктор признался, что получил серьезную травму: играть в национальной сборной больше не сможет, теперь метла будет только хобби; либо придется перейти в более мелкие сборные. Никаким СМИ было об этом неизвестно — команда и стафф скрывали это очень тщательно. Слизеринец, получив письмо, уточнил подробности о его самочувствии и предложил свой вариант: преподаватель Полетов. Местечко комфортное, работа не очень пыльная, дети им восхищаются, а если пристанут газетчики — директор и профессора развернут их и отправят восвояси; тем более болгарские репортеры еще и от Шелкбота получат, если Виктор станет официальным преподавателем школы; пара дисциплинарных взысканий по политическим причинам им точно обеспечена. Крам отправил ответное письмо, пришедшее утром четвертого декабря. Сказал, что благодарен и подумает над предложением, а если решит, то свяжется с Макгонагалл самостоятельно. Но на время Малфой и думать забыл об этом — другие проблемы. Сейчас вот Томас напомнил очень вовремя: значит, болгарин все же принял его предложение. — Когда он приедет? — задает логичный вопрос Драко, глядя на Гермиону: уж с ней-то Минерва точно поделилась информацией. — Ты переписываешься с Виктором? — не дав подруге ответить, хмуро уточняет Гарри, чуть сжав пальцы на его руках. Ребята замолкают, оглядывая гриффиндорца. Гермиона скрывает смех за кашлем. — Поттер, ты идиот? — закономерно интересуется Драко, повернув голову, чтобы увидеть его лицо. — Я думаю, да. — Определенно. — Сто процентов. Гарри недовольно зыркает на сказавших это Джинни, Эрни и Симуса: те еле сдерживали смех, глядя на него в ответ. Поттеру, видимо, поза, в которой они находились с Малфоем, ничего не говорила — важнее, конечно, что он переписывается с болгарином. — Почему вы так на меня смотрите? — фыркает Гарри, крепче обнимая слизеринца со спины, словно защитный кокон. — Подсчитываем время, через которое Драко от тебя устанет, — хмыкает в ответ Джордж, подмигивая Малфою: тот только с улыбкой закатывает глаза. Поттер недовольно надувается, потеревшись своей щекой о щеку Драко. Слизеринец цыкает, но поднимает руку, наощупь ткнув его пальцев в нос, призывая успокоиться. Гарри умудряется легонько куснуть его, за что получает щипок. Ребята смеются, оглядывая их шуточную ссору. Да, их Драко, наконец, здесь. Рядом.