Вини кого захочешь, но я знаю точно
Не виноваты планеты, что меня рядом нету
Гарри вздохнул и зарылся пальцами в волосы, ощущая себя разбитым. Уже стемнело, и он рухнул на кровать в одежде. В окно прилетел маленький камушек – близнецы и Рон вызывали его жарить на костре во дворе какую-то чушь, травя байки и анекдоты. Гарри даже не открыл глаз, он не видел в этом смысла, ведь все его мысли витали вокруг Волан-де-Морта, со встречи с которым прошла неделя.
Он вспоминал подслушанный рассказ Снейпа на собрании Ордена два года назад. Снейп рассказывал о том, каким Лорд был в ставке и в частной жизни, в молодости и сейчас. Рассказывал о том, как ярко он выступал, как заводил людей до белого каления своим словом, как рисовал картины будущего у них перед глазами, обличал виновных, поощрял отличившихся. Рассказывал, что он не награждал людей орденами или золотом, а раздавал им свои личные вещи вроде часов или портсигаров.
Тогда Гарри думал, что это нелепо, и представлял, как награжденные смеются над этими глупостями и отказываются от таких наград. Теперь же он почти видел лица Пожирателей, которые принимают такие подачки, как святыню, из рук своего кумира.
Подслушивая те рассказы Снейпа, Гарри поражался тому, какой культ возвел вокруг себя Реддл, и как ему вообще это удалось, ведь костяк его армии составляли люди выше его по праву рождения – аристократы. Теперь же Гарри понимал какой силы эта личность и какая сумасшедшая от нее энергия, он буквально почувствовал её на своей шкуре. Такие люди рождаются раз в двести лет, но феномен Реддла в том, что он создал себя сам из тех же воздушных замков, что и проблемы.
Моя-моя проблема, мой странный парадокс.
Гарри собирал по крупицам полученные из разных источников сведения и полоскал их в мозгах всю эту неделю. На первый взгляд в действиях Лорда не было никакой логики, но так только казалось. Том любил правила и всё вокруг него было подвержено жесткой дисциплине, взять те же ритуалы с приветствием на коленях и беспрекословное следование им при каждой встрече. Выглядит, как абсолютное ебанатство, если представить адресата кем-то другим, но Реддлу это даже шло.
Вообще, Лорду Тьмы шло всё, что Гарри о нем успел узнать. Даже вся та хардкорная ебанина вроде Круциатусов за проваленные миссии и убийства ради эфемерных призраков будущего, которые он рисовал в мозгу своих людей. Сам внешний вид Волан-де-Морта говорил о ненормальности его мира по сравнению с миром обычных людей. На первый взгляд казалось, что ему совершенно плевать, как он выглядит, но теперь Гарри знал, что для такого самовлюбленного ублюдка это невозможно. Знающие люди видели, насколько он прётся от себя, подчиняя каждую деталь своему образу феноменального тирана. Даже неудачный ритуал восстановления тела он превратил в козырь, отличающий его от серой тупой массы. Всё, от черной мантии до любовно ухоженных ногтей, кричало о том, как Лорд следит за тем, каким его видят, а самым лучшим комплиментом для него был искренний трепет и страх в чужих глазах.
Ещё одной занимательной деталью в рассказах Снейпа было то, что, оказывается, Лорд пел. Звучало, как навершие пиздеца здравого смысла. Можно представить Лорда на эстрадной сцене вместе с саксофонистом в припадке впечатлительности, но на самом деле он только напевал время от времени какие-то куски, искренне наслаждаясь процессом. И снова эта забавная привычка не казалась Пожирателям странной или не подходящей Ужасу Современности, которые, кажется, разучились воспринимать адекватную реальность. Даже Снейп рассказывал о ней сухо и коротко, пока Кингсли ржал, как конь, представляя Лорда распевающего в душе песни в шапочке для
волос лысины.
Следующей деталью картины были женщины Волан-де-Морта. Гарри помнил, как на этом пункте все просто вытаращили глаза, сам же он тогда едва не вывалился из мантии-невидимки с обвинениями о лжи в адрес Снейпа. Сейчас же это казалось более реальным, даже закономерным. Он своими глазами видел, как Реддл действовал на людей, было понятно, что женская половина их филиала ада была от него без ума.
Главной из них, а их, вопреки расхожему мнению в ставке Темных было достаточно, была Беллатриса Лестрейндж. Ни для кого не было секретом, что она была помешана на своем предводителе, а её брак с Рудольфусом носил лишь формальный характер. Но были и другие, Лорд никогда не выделял свои особенные отношения за пределами спальни, где ночевать он всё же оставался один, предпочитая, чтобы спутницы уходили к себе. Снейп выделил, что Реддл относился к Пожирательницам уважительнее и гуманнее, чем к мужчинам-соратникам. Едва Орден поднял вопрос о возможности выкрасть одну из них ради сведений или шантажа, и спросил к кому он привязан сильнее, Снейп скривился и сказал, что Милорду "чужда вся эта хуебень про любовь" и он одинаково равнодушен ко всем, проявляя лояльность лишь в тяжести миссий и выборе наказаний. Таким образом, тогда либидо Реддла осталось лишь шокирующей бесполезной информацией для Ордена, но для Гарри сейчас этот вопрос встал во весь рост.
Неизвестно были ли у Реддла мужчины-любовники в ставке, речь шла только о женщинах. Мелькнувшая в первый день мысль о интересе Лорда к нему никуда не делась, хоть и была чересчур самоуверенной на фоне того, что Гарри знал о Реддле. Ведь таких как Гарри у Лорда в ставке целый полк, так что все эти постельные подозрения парень относил в разряд личной шизы на фоне шока от стиля общения противника. Гарри понимал каждую из женщин, которая вешалась на своего Повелителя, ведь он действительно был чудовищно привлекателен. Редко встретишь настолько харизматичного человека, так что когда Снейп сделал акцент на том, что насильно Реддл никого из них не заставляет, Гарри поверил ему до конца только сейчас. В этом не было смысла, ведь он был для них Богом. А Богов не ревнуют и не присваивают.
Чувствуя, в какие опасные дебри сворачивают его полусонные мысли, Гарри с силой зажмурил закрытые глаза и растер лицо руками.
— Перестань о нем думать, – шепнул он сам себе.
Пытаясь думать об овечках без когтей и эго размером с Англию, он не заметил, как вырубился.
***
Полутемная комната залита серебряным светом луны. На большой кровати в красных шелках лежит обнаженная женщина, положив голову с россыпью черных кудрей ему на колени.
— Белла, Белла...
Гарри понимает, что случайно залетел в разум Волан-де-Морта и панически проклиная свои думы перед сном, краем сознания ощутил расслабленное удовлетворение исходившее от Реддла. Глядя на то, как длинные пальцы расслабленно поглаживают Беллатрису по голове, зарываясь в густые пряди, он понял, что в реальном времени видит ту самую тему
женщин Волан-де-Морта, которая так живо его затронула. Мы в мире магии, дебик, тут мысли материальны – додумался, допредставлял. Сколько ещё раз он опозорится перед собой же за сегодня? Начал-то он просто великолепно.
— Повелитель, я могу спросить?
— Конечно.
Белла смотрела на Реддла полуприкрытыми от удовольствия черными глазами, наслаждаясь ласковыми поглаживаниями. Гарри скользнул по ней взглядом и стыдливо попытался отвлечься периферией, когда заметил в пределах видимости Реддла большое зеркало. Лучше бы он смотрел на Беллу, потому что в зеркале отражалась вся кровать, а главным образом сам Лорд. Внимание всем постам: голый Темный Лорд!
Лорд полулежал, опершись спиной на кованое изголовье кровати, чуть согнув одну ногу и вытянув другую. В левой руке у него была сигарета, а красные глаза смотрели на разомлевшую Беллу в ожидании вопроса. Широкие плечи и выраженная талия, длинные ноги в сочетании с бледностью кожи, которая в лунном свете приобретала еще более нечеловеческий, синеватый, цвет – всё это рождало в мозгу Поттера только одно слово: "Ахуеть". Эта проклятая спальня была какой-то альтернативной вселенной, где не действовали законы логики и не существовало стыда. При виде раздетого, явно послеоргазменного, Лорда, он ожидал ощутить отвращение, но чувствовал любопытство и что-то горячее, незнакомое в полной мере, чему он еще не успел придумать название. Такого Лорда хотелось умолять еще больше, чем того, кого он встретил неделю назад, но мольбы эти были бы другого рода... Блять.
Какого. Хрена.
Гарри мысленно дал себе пощечину и приготовился слушать разговор, раз уж залетел нечаянно на вражескую территорию.
— Давно хотела спросить о Поттере, мой лорд. Почему вы сохранили ему жизнь?
Лорд улыбнулся и выдохнул дым, задумчиво накручивая прядь черных волос Пожирательницы на палец.
— О, моя девочка, это интересный вопрос даже для меня самого, – начал он, в размышлении поднимая взгляд к противоположной стене, где Гарри увидел большую картину и кусок всё того же напольного зеркала. — Малец заинтересовал меня. Есть в нем такое, чего он сам в себе еще не разглядел – слишком молод. Ты же видела его.
— Видела, позабавил, – улыбнулась Белла, показывая ровные зубы. — Неотесанный деревенщина, как и говорил Драко. Ни уважения, ни мозгов, ни благородства, ни инстинкта самосохранения. Очередное сомнительное предприятие Дамблдора.
— Дамблдор любил длинные партии. Ты права, но не во всем, ведь характеристика твоего племянника основана на том, за что он ненавидит нашего героя. Младший Малфой всем хорош, но не достает ему доблести и самопожертвования, как и всем Малфоям, кстати, поэтому он и недолюбливает Поттера. Проще говоря, завидует.
— При всем уважении, господин, но... – подбородок Беллы упрямо дернулся.
— О, о, понеслась, – бархатный смех Лорда с присвистом рассыпался по комнате. — Прямо львица, защитница семейной репутации! Пацаны письками меряются, не бери в голову, я не делаю ставок.
— Простите, мой лорд, – спокойнее сказала Белла и, поймав запястье Реддла, поцеловала белую кожу. — Продолжайте, пожалуйста.
— Да что тут скажешь? Интересный мальчик, такой... чувствительный. С обостренным чувством справедливости, гиперболизированным чувством вины, но, знаешь что мне понравилось? В нем есть стержень, скажи еще не заметила?
— Вам виднее, Милорд, – надула губы Белла, всё еще обижаясь за своего племянника.
— Да у него просто стальные яйца! – усмехнулся Лорд, затянувшись под её скептическое сопение. — Пацан вырастет матерым волком, и вот тогда уже с ним будет интересно сразиться. Пока у него нет для этого ни сил, ни мозгов, Беллз. Но какой же он де-ерзкий... — протянул Реддл со смаком.
— О, уж это я заметила, – отозвалась Белла, закатывая глаза. — В мэноре только и обсуждали в тот день – как мальчишка берегов не видел. У нас с Тони просто руки чесались – научить его манерам и уважению.
— Провальный мальчик всё вечно портит
Ему бы в садик, к таким же точно
Он сам не знает, чего он хочет
На препаратах и днем, и ночью
Вечно маячит, дебила корчит
Вот незадача, с такими сложно
Ему б всё сразу, ему б всё больше, – нараспев продекламировал Реддл, дирижируя себе сигаретой. — Пацан просто прекрасен, поверь мне, детка. Я буду крайне разочарован если он не станет тем, кем может стать. Это будет проёбанный потенциал столетия.
— А станет ли? – протянула Белла.
— Не доверяешь моему чутью, Белла? – вновь перевел на женщину взгляд Реддл, опуская голос на октаву.
— Я доверяю вам больше чем себе, Милорд, – преданно отозвалась Лестрейндж, прижимая к сердцу большую ладонь хозяина.
— В любом случае, парень заинтриговал меня – вот и весь ответ на твой вопрос. Хочу посмотреть, кого на самом деле прочили в мои убийцы, потому что сейчас нихрена не понятно. Хотя, несмотря на то, что Дамблдор сделал для его становления целое нихуя – он не сделался поэтом, не умер, не сошел с ума и это уже говорит о чем-то, – Лорд вдруг хмыкнул и снова улыбнулся, глядя на Беллу. — Знаешь, я тут вспомнил, каким он был, когда я подошел к нему, – он мягко хохотнул, запрокинув голову к потолку. — Как он не-ервничал, Мордред милостивый, ты бы видела. Я просто чувствовал, как он пытается взять себя в руки, как потеет и дрожит. Я чувствовал его страх, он боялся меня, Беллз, очень сильно, но! При этом он взвешивал слова, просчитывал, выверял и думал, думал так, что я почти слышал, как скрипят шестеренки в его голове! Он боялся и прогибался, но как он пытался не показывать этого! Ты не представляешь, как это было, такое можно было почувствовать только находясь совсем рядом. Блять, я почти завелся, стоя за его спиной, от этого невероятного напряжения, от этой смеси чувств. Ты знаешь, как меня выносит, когда волевые люди гнутся подо мной, но то, что вытворял этот пацан, как он пытался победить свою природу, огрызаясь на более сильного, м-м-м... – Реддл хищно облизнул тонкие губы, прищуриваясь куда-то в даль.
— Мой лорд... – уязвленно нахмурила брови Белла.
— Ревнуешь? – ухмыльнулся мужчина и сгреб её в объятия, укладывая рядом с собой. — Не ревнуй, сладкая, я бессилен против законов природы. Ты можешь идти? Или тебя донести до твоих комнат, как принцессу? – резко сменил он тему, мягко намекая на прощание.
— Это было бы честью для меня, мой господин, – состроив глазки, промурлыкала Белла.
— Ах ты, хитрюща-ая, иди сюда, – расплылся в улыбке Реддл, поднимая её на руки.
Белла обвила его ногами за талию, влажно и жадно целуя в шею, и обняла руками за плечи. Лорд спустился с кровати, удерживая её за бедра и зашагал в сторону выхода. На его пути попалось то самое зеркало, и Реддл мельком взглянул в него, перехватывая Беллу покрепче. В тот момент, когда Реддл посмотрел на своё отражение, Гарри окатил иррациональный страх, будто сейчас Реддл увидит его лицо в отражении своих глаз, и он в панике проснулся.
— Господи, господи, господи, – вырвалось у Гарри, едва он распахнул глаза.
Он вскочил с кровати, не в силах лежать неподвижно. Адреналин захлестывал его, не давая придти в себя, мысли скакали как блохи, руки дрожали, и он заломал пальцы, до побеления костяшек.
На втором ярусе кровати спал Рон, похрапывая, и Гарри сел, не желая его разбудить. Он не представлял, что ответить на вопросы друга о его состоянии, он на них себе даже ответить не мог.
Какого хрена это было?
Он и раньше по неосторожности залетал в сознание Лорда, но это были какие-то короткие и незначительные образы, где он гладил на троне свою змею или разговаривал с кем-то из Пожирателей. А тут целый ебучий порнофильм! Может это из-за того, что Гарри думает о нем в режиме нон-стоп? А может быть это был обычный сон? Но всё казалось реальнее, чем вся его грёбанная жизнь!
Гарри уперся локтями в колени и сцепил пальцы в замок, шумно выдыхая. Нет, это точно было на самом деле. Он проник в сознание Лорда и видел его глазами. Да, в самый не подходящий момент. Да, разговор шел о нем. Да, участники были голыми. Да, у Гарри стояк... Стоп.
Гарри распахнул, зажмуренные в попытке сосредоточиться, глаза и сглотнул. Шныряя по комнате в шоках, он не заметил этого, но сейчас понял, что его пидорасит не только от ужаса, но и от возбуждения! Он схватился за лицо. Щеки просто горели, в ушах шумело, а припухшие от прикусываний губы приоткрылись. Лихорадочно вдыхая, Гарри почувствовал, как давит член, натягивает ширинку, и рефлекторно поерзал на кровати, прежде чем удержал себя от этого. Блять, сейчас вообще не до того!
Задавив мысль о том, что он возбудился от зрелища обнаженного Реддла, он глубоко вдохнул и сосредоточился на сути беседы.
Реддл сказал, что Гарри ему интересен тем, что не сломался. Реддл сказал, что увидел в нем потенциал. Реддл назвал его дерзким и сказал, что у него стальные яйца. Реддл сказал...
..."я почти завелся, стоя за его спиной"...
А вот на это не нужно обращать внимание!
Напряженные бицепсы сильных рук, что надежно удерживают Беллу...
Грёбанный мозг, ебало на ноль!
Реддл, запрокидывая голову, рассыпчато смеется, удерживая в длинных пальцах сигарету...
Станция "Пиздец". Гарри, заломив брови, поправил стоящий колом член, даже не думая о дрочке, потому как чувствовал, что таким темпом кончит с именем Лорда на губах, а на такой позор не рассчитана его, и без того проебанная в мясо, психика.
Кстати, об имени Лорда. Гарри прокрутил разговор в памяти и отметил то, что даже в постели Беллатриса почему-то называет его Милордом и на "Вы", позволяя себе лишь немного больше неуставного кокетства и какой-то нежности. Видимо, Снейп был прав и хуебень про любовь, действительно, отсутствует. Значит, он подсмотрел какой-то из вариантов времяпрепровождения Лорда ночью с одной из своих "женщин для разрядки". Окрестив Беллу этим тупым прозвищем Гарри почувствовал себя глупо, будто сделал это из зависти.
Ага, Поттер! Неужели ты не против пополнить их ряды, став первым из известных "мальчиком для разрядки". Мерлин, ничего кринжовее в этом мире еще не придумали, базарю.
От этих дебильных мыслей его отвлек глухой звук за дверью. Гарри поднял голову от ладоней и посмотрел на дверь, прислушиваясь. За своими переживаниями он не заметил, что несмотря на глубокую ночь в Норе творилось небывалое оживление. Отрезанный дверью топот множества ног, приглушенные голоса, возня и суета вряд ли обещали хорошие новости. Прищурившись, он рванулся к двери. Распахнув её, чуть не врезался во Фреда.
— Я как раз тебя шел будить, – сказал близнец с неприличной для него серьёзностью.
— Что происходит?
— Волан-де-Морт в Мунго. Он захватил лечебницу.
— Чё? – тупо мявкнул Гарри.
Чё, блять?
Он же только что его видел... он не успел бы... просто времени не хватило бы...
Лихорадочно соображая, Гарри вдруг распахнул глаза, уставившись на еще больше испугавшегося Фреда.
— Вот пидор!
Оттолкнув Фреда с проема, Гарри выбежал в коридор, направляясь к лестнице. Перепрыгивая через ступеньки, он спускался вниз, где гремели напряженные голоса орденцев, додумываясь, что вообще произошло.
На фоне своих гормональных песнопений он совершенно выпустил из вида главное. То что Реддл ебанный легилимент! Почувствовав чужое вторжение, он просто подменил "прямой эфир" воспоминанием другой ночи, чтобы Гарри не смог никого предупредить заранее. Всё это время он думал не о том.
Мудак наебал его.
