(НЕ)идеальные сыновья

      Я обнаружил одну интересную вещь, которая не сразу бросилась мне в глаза.       Раньше я думал, что Артём рассказывает матери всё про каждый день свой жизни, и уже его мать про каждый этот день рассказывает моей, если он полон чем-то достойным, несправедливым по отношению к нему или интересным.       Но… Если бы это было действительно так, я выслушал бы от мамы уже больше, чем просто «много», и Артём, вероятно, меня узнал бы давно. Хотя, не факт, что он не знает, ведь он может делать вид!       Если это не так, и он меня знать не знает и не слышал про меня или мной не интересовался, то, вероятно, Саночкин всего лишь несколько раз вскользь упомянул меня своей маме. А та моей. И там, мама, исходя из того, что рассказывал ей я, вмешивала меня в историю. Или же исходила из того, что видела своими глазами, и делала выводы на фоне этого.       Как сегодня.       Я пришёл мокрый с головы до пят, задолго до окончания уроков. Вынужденный мамой, я рассказал, что моя одежда в таком состоянии, потому что я устроил с одноклассником водный бой, не упоминая Артёма. После рассказа, выслушал лекцию о своём поведении, я ушёл к себе в комнату.       А потом, вечером, она узнала от тёти Любы, что Саночкин оказался в такой же ситуации, и сложила всё быстро, как дважды два. Обретя «полную» картину — исключая наш маленький конфликт в столовой, о котором Саночкин, кажется, не рассказал, потому и я не стал — устроила мне повторную лекцию, к которой добавила длинный монолог о любви к своему ближнему, медленно перетекая в то, что любовью нежною и искренней любит свою подружку Любочку, а значит и я должен любить её и, собственно, её сына.       То есть Артём мне должен быть таким же другом, каким другом для неё является Люба. Мы не должны ссорится, ругаться и, тем более, драться.       Здорово, за меня решили с кем мне дружить и плести браслетики «Best friends», потому что мы с Артёмом в этом плане должны брать пример с наших мам.       Иногда у меня ощущение, что моя мама воспылала страстными чувствами к этой тёте Любе и пытается сдружить меня с их семьёй, чтобы мы впоследствии стали одной большой и дружной. Семьёй, да. Так делают обычно матери прежде, чем выйти за нового мужчину. И так делает моя мать.       В целом, если дело обстоит так, я не против маминого счастья, но не взамен своего! Хотя думаю, услышь она мои мысль, мне бы сильно влетело, учитывая её неприязнь к теме ЛГБТ. Так или иначе, подобные мысли периодически возникают в голове из-за её поведения, как и многие другие, за которые мне могло бы влететь. Например, если мама так желает видеть меня и Артёма в тесных связях, почему бы им не быть любовным? Конечно, сама эта мысль отвратительна в первую очередь мне, но, если убрать все обстоятельства и жизненный опыт, Артём — парень действительно симпатичный, и у нас что-то да могло бы выйти. А если это ещё и подействует на нервы матери, то вообще замечательно.

***

      Новый день оказался неплохим. Я почти не сталкивался с Артёмом, и потому настроение не портилось… Да, так мало мне стало нужно для счастья после зачисления в девятый класс. Так мало, что я радуюсь любому дню, когда этого человека просто не вижу. Однако наступает физкультура, и учитель напоминает мне о моих словах, сказанных на прошлом уроке.       — Ну, давай, покажи свою замечательную игру, Данил! — говорил Александр Иванович, провожая меня на поле, а затем обращаясь к остальному классу. — Сегодня у нас будет всего две команды. Команда Саночкина Артёма и команда Канищева Данила. Сами выбирайте, кто в какую хочет. Проигравшая команда будет приходить на протяжении трёх дней в школу в семь тридцать утра и стоять при входе, пропуская все классы. Помогать младшеклассникам сориентироваться, раздеться, если надо, выгонять из школы взрослых, чтобы не было столпотворения, и торопить людей. Всем ясно?       — Но у нас уроки начинаются только в девять! — возмущённо воскликнул Иса. Он то знал, что его заставят играть в любом случае.       — Именно! Поэтому делайте выбор с умом, выкладывайтесь на максимум и поддерживайте свою команду. Игра должна быть идеальной или, как минимум, интересной, чтобы я не заскучал.       Я тяжело вздохнул. Говоря, что я желаю играть в разных командах с Артёмом, я имел в виду именно это и ничего другого. Просто не играть вместе и всё! А тут меня ставят под такой удар…       Может Александр Иванович и хотел дать нам мотивацию для более интересной игры, но тем самым он обрёк меня на косые взгляды, потому что многие помнили мою пламенную речь с прошлого урока о том, что я готов сделать всё, что угодно, лишь бы не играть с Артёмом в одной команде и о том, что разорву его в клочья стоит только встать против него, и прочее, прочее, прочее. Ну, я-то может и готов на «всё», но мои одноклассники, кажется, жутко не рады подобной идее.       В команду к Саночкину встали Дружинин Артём, Мезенин Данил, Кузьмин Антон, Гулиев Иса, Комбаров Шахриёр…       И тут я запаниковал. Ещё на прошлом уроке, наблюдая за игрой, я чётко понял, что эти люди играют очень и очень хорошо.       Кузьмин Антон — тот самый человек, который выглядит как типичный герой сериала. Высокий блондин футболист — и да, я не устану это повторять про себя каждый раз, ибо внешность его мне кажется действительно карикатурной и плоской — который ещё и с волейболом на «ты», пусть иногда по привычке и пинает мяч, за что ему влетает от учителя. Мезенин тоже высокий, поэтому ему легко кидать мяч выше, да и вдвоём они хорошо понимают игру друг друга… Добавляя туда смесь из остальных одноклассников, команда действительно кажется ещё более внушительной.       В мою же команду пришёл Коростелёв Данил, что было очень мило с его стороны, потому что я бы участвовать, вероятно, отказался, видя команду, играющую против меня. Тем более, учитывая, что он сразу мне рассказал, кто неплох в волейболе, ещё перед прошлым уроком физ-ры… Затем нерешительно вышли на поле Марсел, Егор, Чечулин Артём и Алина. Потому что оставшиеся мальчики решили не рисковать.       Увидев распределение команд, Александр Иванович тихо посмеялся и пожелал мне удачи.       Будто бы удача тут поможет…       Все самые сильные игроки в команде Артёма, и шанс на выигрыш минимален… Зато нам дали форму.       Мы встали на левое поле, команда Саночкина — на правое. Мяч достался нам, и первый бросок тоже был за нами. На линии подачи находился Коростелёв Данил, и, смотря на него, я просто молился, чтобы он забил, но, увы, кажется, Бога точно не существует, либо он меня не любит, потому что мяч ударился об потолок и стремительно полетел вниз на поле врага, где его спокойно перехватили и уже готовились к тому, чтобы кидать его нам.       Фора упущена.       Я очень расстроился, но винить Данила не стал. Я не произнёс ни слова, как и остальные участники нашей команды, хоть со всех сторон и прозвучали разочарованные вздохи. Это был наш шанс набрать два-три балла с начала игры, который мог приблизить нас к победе… И всё же Коростелёв сразу меня предупреждал, что зачастую у него слишком тяжелый удар, и мяч либо летит слишком высоко, либо слишком далеко и быстро, зачастую ударяясь об сетку.       На линии подачи команды Саночкина стоял Антон, и все в нашей команде жутко напряглись. Спортсмен. Опытный спортсмен… Не только в футболе, но и в волейболе. Он, недолго думая, ударил по мячу и тут же нам забил. Мы даже не успели среагировать, потому что думали, что мяч полетит в другую сторону. Но не полетел… Потому что Антон только сделал вид, что собирается туда кидать, но кинул в совершенно противоположный угол, чуть не угодив Коростелёву в живот.       Данил перехватил мяч уже после того, как он ударился о пол, и удручённо передал его другой команде, чтобы через пару секунд нам снова забили.       3:0 — печально и совсем не весело.       К счастью, следующий пас Антона оказался неудачным, и мяч улетел за поле, далеко в коридор. Данил побежал за мячом, а потом передал его Марселу. Мы все сделали переход, и теперь на линии подачи как раз и был он.       Прежде, чем подать мяч, Марсел стоял секунд пять, размахивая рукой, и некоторые одноклассники на него уже смотрели неодобрительно. Но какая разница, если он забил, и мяч снова оказался у нас?       Казалось, на том поле участники успели заскучать, ожидая броска, и потому не успели среагировать достаточно быстро.       Марсел снова подал мяч, но уже несколько быстрее. Он направлялся прямиком в центр вражеского поля. На сей раз чужая команда была начеку, и сразу две пары рук отбили мяч третьему их игроку, и уже он перекинул мяч через сетку. Слишком близко к сетке. Мы не смогли отбить.       Александр Иванович одобрительно похлопал.       — Передавайте мяч друг другу, не нужно пытаться сразу попасть прямиком на чужое поле. Мы играем в три касания.       4:2       Чужая команда сделала переход. Теперь на линии подачи был не Антон, а Шахри. Видимо, он решил послушать учителя, потому что следующий мяч был отправлен к стоящему под сеткой Дружинину Артёму. Дружка в свою очередь перекинул мяч Антону, и уже он отправил его на наше поле.       5:2       — А до скольки мы вообще играем? — спросил Иса, забирая у нас мяч.       — До пятнадцати.       Это немного обрадовало, потому что на прошлых уроках мы играли только до десяти… А тут у нас ещё был шанс. Либо выиграть, либо проиграть.       Шахри снова кинул, но на сей раз попал в сетку, за что на него со всех сторон начали нападать с обвинениями. Громче всех его гасили Дружка и Антон. Я мысленно порадовался, что всё-таки не нахожусь в их команде, потому что там люди были агрессивнее наших… Их отношение к игре было более серьёзное, ревностное… И играли они лучше.       5:3       Мы сделали переход, и настала моя очередь отправлять пас. Я чувствовал, как всё внутри меня похолодело. Я должен забить… Быстрый взгляд на Саночкина, и я почувствовал внутри себя большую уверенность. Я не могу проиграть этому человеку. Не тогда, когда он так ехидно смотрит. Не тогда, когда он всю жизнь лучше меня…       И я кидаю.       Сзади раздаются счастливые восклицания, и я отмираю.       Я попал…       Со следующим моим броском наш счёт сравнивается, а последующий выводит нас вперёд. И хорошо бы забить ещё хотя бы три раза, но рука уже неприятно ноет, потому что я вкладываю в удар много сил и бью не совсем правильно, несколько торопясь.       Я делаю свой последний удачный удар, потому что на следующем между нашими командами возникает ожесточенная схватка за мяч. Мы перекидывали его с одной половины поля на другую, стараясь из последних сил не дать ему упасть на пол, но тщетно. Вражеская команда куда более организована, а мы едва ли не превращаемся в кашу по центру нашего поля, а мяч падает у самого его края…       7:6 в нашу пользу, впервые за всю игру…       Однако долго этот счёт не продержался. На линии подачи оказался Саночкин. Два удачных удара, а после мяч снова у нас…       8:7 в пользу вражеской команды.       Раньше волейбол был моей отдушиной. Я чувствовал, как могу выпустить пар на поле, со всей силы ударяя по мячу. Мне был приятен краткий миг концентрации, мне нравилось, как взаимодействовала наша команда в прошлой школе… А после играть стало несколько скучно.       Я был одним из лучших игроков, и мне начало казаться, что игра стала слишком лёгкой. Лёгкой и предсказуемой, однотипной и совсем не разнообразной. Поэтому, подумав немного, я решил всё-таки не записываться на волейбол на новом месте.       Но сегодня… Сегодня я почувствовал куда больше, чем за несколько последних лет игры.       Уверенность, огромное желание победить, раздражение, ярость и сильную конкуренцию. Мне действительно захотелось быть лучше, показать, что я могу.       Но, увы, в моей команде не было особенно страстных любителей волейбола, как во вражеской, и их навыки были не столь высоки. А вместе мы, вероятно, смотрелись несколько рассеянно, наступая друг другу на ноги, оказываясь в центре поля. Мы ещё не очень хорошо знали, как эффективнее играть друг с другом…       И всё равно я решил вложить все свои силы в эту игру.       Не потому, что так отчаянно не хотел дежурить и вставать ради этого на несколько часов раньше, не потому, что этого отчаянно не хотела вся моя команда, и я не мог её подвести, а потому, что я должен был победить Саночкина Артёма.       Отбив руки, сильно вымотавшись и истратив много энергии, я смог.       Со счётом 15:13 мы выиграли!       Вся наша команда была вне себя от счастья, и мы едва ли не начали все обниматься от прилива чувств. Однако наше счастье просуществовало не слишком долго…       — Вторая игра. Меняйтесь полями.       Мы посмотрели на Александра Ивановича с толикой печали в глазах. Никто из нас не хотел продолжать игру. У нас уже была победа. Зачем продолжать? Однако против учителя не попрёшь, да и время до перемены ещё оставалось.       Команда Саночкина выглядела рада тому, что у нас будет ещё одна игра. Ну конечно, шанс взять реванш, чтобы всё-таки не дежурить! Тем более, что фора теперь была у них так же, как и мяч. И, разумеется, они ей воспользовались. На линии подачи снова Кузьмин Антон.       4:0       И игра уже кажется несколько безнадежной. В глазах Саночкина снова заметна усмешка, когда мы оба находимся с ним под сеткой. Улыбается, смотрит на меня боковым зрением, развернувшись корпусом больше к своей команде, словно моё присутствие рядом — вещь незначительная. Такая, которая вызывает лишь мелкий смех.       Я давлюсь от возмущения внутри и незаметно пихаю Артёма в бок локтем, чтобы он перестал лыбиться, и в этот момент мяч летит ко мне. Отбиваю его, но, так как мяч изначально летел слишком низко, выглядит это так, словно я просто передал его в руки Артёма.       Он пытается перекинуть мяч на моё поле, но я хватаю мяч, и вот — мы, как два идиота, стоим на носочках, прижимая мяч к сетке, то с его стороны, то с моей.       Учитель недовольно достаёт свисток, и громкий свист действует на нервы, отдаваясь лёгкой головной болью.       — На счёт три подкидываете мяч, и оба отходите. Куда приземлится, туда и приземлится.       Я недовольно покачал головой. Мяч был на нашей стороне. Если его подкинуть, вероятно, он упадёт на наше поле, и балл достанется Саночкину. Значит ли это, что учитель на сей раз на стороне его команды?       Как я и думал, мяч приземляется на наше поле.        5:0       Команда Саночкина ликует.       — Да мы вас всухую побеждаем! — выкрикивает Шахри, и мне хочется его ударить. Игра ещё не закончилась, а он уже хвастает, давя на нервы лишний раз.       Никто ничего не отвечает. Антон и Артёмы радостно смеются, наша команда опускает глаза в пол. Даже если мы приложим максимум усилий, обогнать их команду будет уже сложно…       5:1       Мяч снова оказывается у нас, но вражеская команда всё ещё выглядит расслабленной и счастливой. Кажется, они уже не воспринимают нас всерьёз.       На линии подачи Алина. Я слышал, что среди девочек она играет лучше всего, и в предыдущей игре она пару раз забила, но сейчас…       Мяч даже до сетки не долетел.       Я напряженно выдохнул и оглянулся на свою команду. Они были спокойны. Запал и желание победить исчезли без следа. Никто не стремился к этой победе, она была нужна только команде Саночкина, потому что именно они находились под угрозой дежурства.       Коростелёв поднял вверх руку и попросил небольшую паузу. Подошёл ко мне и шепнул:       — Давай уже просто сольём игру? Тогда нас уже отпустят в раздевалку, и мы сможем спокойно посидеть, отдохнуть.       — Ты не хочешь выиграть?       — Не особо. Да и, знаешь, победив, мы обречём себя на недовольные взгляды другой команды, а может и что похуже. Потому что из-за нас им придется вставать раньше.       Я киваю. Головой-то я понимаю, что так и есть и будет лучше проиграть, но всё внутри меня рвёт, от нежелания уступать Артёму. Я хочу быть лучше. Хочу быть лучше его и хочу, чтобы он это видел.       И тем не менее, с трудом подавляя свои чувства, я позволяю нашей команде проиграть с позорным счётом.       15:4       И всё, нас отправляют в раздевалку. Никому не нужно дежурить. Никто не остался в обиде…       Только команда Саночкина ликует, кричит о том, что победили нас всухую, и обзывает лохами. Подумаешь, пустяк. Мы поддавались. (Ну, почти!) Не пустяк то, как смотрит на меня Артём. Ехидно и с заметной насмешкой. Давит своим взглядом, прожигает, и, чёрт, мне искренне хочется прибить себя, потому что в этот момент я думаю о том, что его глаза очень красивые, и улыбка, пусть и ехидная, на его лице выглядит симпатично. Ровные, почти как в рекламе белые зубы, красивые губы.       Интересно, а выглядит ли так же хорошо моя улыбка?       Вряд ли.       В расстроенных чувствах я захожу в гардеробную спорт зала и сразу начинаю переодеваться, отвернувшись от остальных мальчиков. Кто-то тоже начинает переодеваться, а кто-то достает вейп, и он идёт по рукам. Мне даже не нужно оглядываться, чтобы понять это.       Я заканчиваю переодеваться достаточно быстро и, кажется, выгляжу чересчур хмурым, потому что Шахри суёт мне в руку электронку со словами:       — Да ладно тебе, выпусти пар! Вы всё равно один раз победили. Можем сойтись на том, что дружба победила. Но это не делает вас меньшими лохами, которыми вы и так являетесь.       Я закатываю глаза, но всё равно вдыхаю, позволяя дыму оседать в горле и лёгких, а затем выпускаю пар в лицо Саночкина, потому что он непозволительно близко ко мне.       Он слегка хмурится и кривится. Это весело, и моё настроение правда улучшается.       Я не так часто парю в школе. Точнее, в этой школе, я брал чужой вейп всего пару раз, а свой не таскаю вовсе. Я не испытываю такой уж необходимости в этом дыме, с каким бы вкусом он не был, но в такие моменты как сейчас, действительно хочется сделать затяжку.       И я делаю новую.       Саночкин смотрит недовольно и отнимает вейп от моих губ, забирая его себе и начиная протирать, так словно я какой-то трёхлетний ребёнок, обслюнявивший бутылку воды или игрушку.       Я не понимаю жест Артёма, не понимаю, почему он так беспардонно забрал у меня вейп, но начинаю догадываться, видя лёгкий смешок в глазах всех присутствующих и улыбки.       — Можно сказать, у вас был непрямой поцелуй, — почти что поёт мне на ухо Шахри, заставляя кровь внутри закипеть.       — Да какой уж тут поцелуй, он мою дудку обслюнявил! Кто тебя вообще просил ему давать, Шахри?       Я едва ли не давлюсь дымом, который ещё не выпустил, и начинаю закашливаться.       — Так он твой? Тьфу! — плюю на пол, чем заслуживаю неодобрительный взгляд.       В этот момент Шахри решает подлить ещё немного бензина в закипающий во мне огонь.       — И, кстати, вы слышали, что дунуть человеку в лицо паром, означает приглашение переспать?       Дружка, Шахри и Иса давятся смехом, а остальные просто улыбаются, продолжая заниматься своими делами.       — Если бы кого-то здесь ебали такие мелкие глупости, то вейп бы по рукам не ходил. Потому что по такой логике, мы все уже друг с другом пересосались и тысячу раз пригласили друг друга переспать. Получается, можно уже и садомазо устроить всем классом.       — Ну, в целом-то да, но мне кажется, конкретно ему, — Шахри приобнимает меня со спины и тычет мне пальцем в лицо, — реально не поебать. Вы только посмотрите, как он скорчился! Это прям забавно.       — Ничего забавного в этом нет! Я уверен на девяносто процентов, что Саночкин какой-нибудь заразный, а ты мне ещё его дешевую дудку с мыльной по вкусу жидкостью суёшь.       — Э-э-э, только на дудку мою гнать не надо! Я только неделю назад её купил. Новая, дорогая, красивая. И жижа вкусная. Арбуз-дыня. Поминаем лето!       Я смеюсь. Этому парню плевать вообще, что я про него думаю и говорю, зато вещи свои так рьяно защищает, понтуется.       И что это ещё за ерунда с отстаиванием вкусов? «Арбуз-дыня, поминаем лето!» Лето прошло уже давно, да и будто бы вкусы так уж и различимы.       Это всё равно что газированные напитки. Написано, что вкус такой-то, а на деле это в любом случае химоза, и если что почувствовать и можно, то не так уж и часто вкус можно разобрать. Да и многие очень похожи. Запах жижи более явный по сравнению со вкусом, но всё равно на арбуз-дыню не тянет.       Да и как они вообще пахнут?       Кажется, напряжение в воздухе постепенно тает, и настроение уже не такое отвратительное. Это чувствуют все, и Артём тоже, поэтому он просто ухмыляется и передаёт вейп протянувшему к нему руку Исе. Видно, дальше защищать честь своего вейпа он не собирается. И всё равно я напоследок кидаю:       — Там арбузом-дыней и не пахнет, — и ухожу прежде, чем он успевает что-то мне сказать в ответ.       На самом деле, может немного и пахнет, но я не думаю, что настоящие арбуз и дыня должны как-то особо ярко выражено пахнуть. Запах, витавший по раздевалке ещё какое-то время, щекотал нос, и я несколько распробовал его. Он не был неприятным, скорее очень даже ничего. Но не мог же я признать это при Артёме? Как не мог признать то, что вкус пришёлся по мне, и оказался куда приятнее, чем у Антона или Исы. И ещё сложнее было признать, что в момент, когда Артём начал защищать свою покупку, я развеселился. Развеселился от его выражения лица, немного нахмуренных бровей и активной жестикуляции.       Дунуть кому-то в лицо — приглашение в постель? Интересно. Если бы эта тема работала, как бы люди соглашались на предложение? Глубоко вдыхали дым, закашливались и падали в ноги человеку? Или может дышали в ответ?       «Дыши, если согласен!»       Мне смешно, и я смеюсь. От былого раздражения не осталось и следа.       Если для согласия нужно дышать в ответ, то, вероятно, Артём мне однозначно отказал. Когда я дыхнул на него, мне показалось, что дышать он перестал. Нахмурился, а после помахал у себя перед лицом, стараясь развеять дым.       Ну и хорошо!       Объективно, сегодняшний день всё ещё неплохой. Я честно победил Саночкина один раз, а во второй мы просто позволили им выиграть нас без труда. В гардеробной случился конфуз, но это такая ерунда, учитывая, что этому никто внимания не уделил. Обмен колкостями не в первый раз. От того, что я взял вейп Саночкина никто не умер, хоть и было неприятно обоим сторонам… Заодно и класс повеселили, и, вроде, никакого конфликта не назревает.       Можно жить спокойно!