Мой господин

      — Эрвин, — едва постучав, Майк торопливо зашёл в кабинет хозяина Сэффилтона. Господин Смит, сидя за рабочим столом, разбирался с финансовыми документами своего имения. Он удивлённо посмотрел на управляющего, голос которого показался ему взволнованными. В руках тот держал газету, и как только лорд Эрвин поднял на него глаза, бросил её на стол.       — Последние новости из города, — проронил Майк. — Полюбуйся, на первой полосе.       Эрвин, отложив свои бумаги, подтянул газету к себе и внимательно изучил первую страницу. Затем раскрыл её и прочитал статью.       — Значит, он справился? — снова переведя взгляд на Майка, спросил граф Сэффилтонский.       — Тело обнаружили сегодня утром. Королевские стражи считают, что это было убийство с целью ограбления.       — Убит одним ударом ножа в сердце… — прочитал вслух господин Смит. — А что с Леви? Он вернулся?       — Его пока не видел, но лошадь стоит в конюшне, — пробормотал Майк.       — Будет удивительно, если он вернётся, — отложив газету, лорд Эрвин сложил кончики пальцев друг с другом, а локтями оперся на стол. На его лице появилась слабая улыбка, а взгляд был направлен в пустоту.       — Удивительно? — переспросил Майк. — Я думал, мы взяли его с этим расчетом.       — Нет, на самом деле, я до сих пор сомневаюсь… — забормотал господин Смит. — Мне непонятны его мотивы. Он беглый преступник, дитя улицы, аферист и разбойник, но вместе с тем безропотно несколько месяцев подряд выполнял рутинную грязную работу, причем с таким усердием, где его не должно бы быть. Ни один прохвост не стал бы так стараться убирать нечистоты. Он вынес несправедливое наказание, он не потребовал чего-то взамен за ту работу, которую мы ему навязали… И он не взял драгоценности убитого, а просто рассыпал их… И если он ещё вернётся… Что им движет? — озадаченно спросил лорд Эрвин, глядя на Майка.       — Может, хочет выслужиться и получить что-то большее, чем деньги? — пожал плечами тот. — Если вотрётся к тебе в доверие и будет у тебя на хорошем счету, ты можешь даже выхлопотать ему титул и избавить от простолюдинства.       — Нет, не думаю, что им движет это, — возразил лорд Эрвин. — В его глазах не было ни капли корысти, лишь презрение ко мне и всей знати. Неужели он задумал что-то более изощрённое, нежели я? — поразился Смит, сам не веря в это.       — Я найду и приведу его, — проронил управляющий.       — Нет, не стоит, — пока тот не ушёл, бросил Эрвин. — Пусть сам придёт, если сочтёт нужным.       Леви вернулся в поместье лорда Эрвина с рассветом. Добравшись до конюшен, он завёл уставшую лошадь в стойло, расседлал её и наспех почистил. Он и сам едва держался на ногах, поскольку не спал и предыдущую ночь, и эту. Однако сейчас зарыться в стог сена в конюшне не мог, поскольку вскоре должны были прийти конюхи, которых в последнее время он старательно избегал. Поэтому отправился на скотный двор: там, по крайней мере, народу всегда было меньше и никто его не донимал. Ополоснувшись холодной водой, он упал в стог сена рядом с овцами, зарылся в него и почти сразу уснул.       Его преследовали не очень приятные сны, но, тем не менее, он проспал до самого вечера. Очнулся, когда служанки пришли наполнить поилки животным и бросить на ночь ещё какой еды. Леви, проснувшись, ощутил, что очень сильно вспотел от напряжения и этих сновидений, где он вновь убивал, а тела умерших окружали его, пытаясь утащить за собой. В этом сне он видел мёртвых Фарлана и Изабель, которые преследовали его, и от этого внутри становилось особенно тяжко.       «Я бросил их, — пытаясь смыть себя остатки этих снов и чувство грязи после убийства, Леви опять обливался холодной водой за сараем. — Просто сбежал и отсиживаюсь здесь, как последний трус. Даже не знаю, живы они или мертвы. Если бы… мы все трое были здесь, жизнь в этом поместье была бы не такой и плохой…»       — Интересно, мне по-прежнему нужно убираться в конюшне и хлеву? — вслух пробормотал Аккерман, неприязненно глядя на свою поношенную одежду. Очень не хотелось её вновь надевать, и не потому что она была уже старой и грязной. Ему казалось, что от неё начало пахнуть кровью.       Но всё же другой одежды у него, к сожалению, не было, поэтому вновь пришлось облачиться в эту. Пройдя на кухню для уличных слуг, он нашёл что-то перекусить, а потом задумался, что же ему теперь делать.       «Зачем я вернулся? — сам себя спросил Леви, снова бредя к конюшням. Кажется, других мест в этом поместье для него не существовало. Он уже настолько привык быть в сараях, что остальные постройки и господский дом казались ему другим государством. — Почему не ушел, хотя была такая возможность? Я ведь выбрался за пределы этого места, почему же тогда…»       — Эй, — кто-то негромко окликнул его, и Леви, подняв глаза, заметил Майка. Сегодня управляющий выглядел очень спокойным и даже не хмурился. Если Майк не покидал пределы поместья, то носил простую рубашку, брюки на подтяжках и высокие сапоги. И выглядел, впрочем, как обычный рабочий. Может поэтому Леви опасался его меньше, чем лорда Эрвина, хотя доставалось от Майка всегда больше. — Мы думали, ты не вернулся, — негромко проговорил он.       — Да, я тоже так думал, — усмехнулся Аккерман.       — Так что же? Почему вернулся?       — Дурак потому что, — брякнул Леви, отведя взгляд в сторону. И правда, другого объяснения у него просто не нашлось. — Почему не спрашиваешь, как всё прошло? — с сомнениями протянул он. — Вдруг я не справился.       — Мы уже прочитали в газете, — спокойно ответил Майк. — Правда, твоя попытка выдать убийство за ограбление была не очень удачной — ты ничего не взял.       — Мне это без надобности, — угрюмо произнёс Аккерман. — Мне сказали убить, а не воровать. Что дальше? Мне снова таскать навоз? Или готовить себе место на кладбище? — иронично спросил он.       — Ты вроде хотел жить, — припомнил Майк. — Идём. Лорд Эрвин хочет видеть тебя.       — Да ну, — присвистнул Аккерман. — Чем же я удостоился такой чести? — с издёвкой спросил он.       — Не ёрничай, — урезонил его управляющий. — Теперь от него зависит твоя судьба.       На этот раз Леви встретился с лордом на псарне. Тот держал с десяток охотничьих собак разных пород и порой выезжал за пределы поместья, проводя время за охотой. К этому занятию Леви относился так же презрительно, как и к другим забавам богачей. Впрочем, собаки были не виноваты, в отличие от их хозяев, которым определенно было некуда спускать деньги, отнятые у народа.       Эрвин сидел на корточках перед огромным серым волкодавом, трепля его по голове. Пёс добродушно тянулся к хозяину, однако, заметив, как подходят Майк с Леви, развернул голову и начал грозно лаять. Эрвин, тоже взглянув на гостей, снова стал гладить собаку и что-то негромко говорить. Волкодав успокоился, сел на задние лапы и стал внимательно наблюдать за людьми.       — Ох, ты всё-таки вернулся, — лорд Эрвин выпрямился, а Леви тут же поджал губы. Да, у него был не очень высокий рост, но, живя в бедняцком квартале, он как-то к этому привык, поскольку люди там были хоть и выше, но ненамного. Плюс он всегда компенсировал этот недостаток своей ловкостью и скоростью. Но эти двое господ были выше обычных людей, и Леви всегда ощущал себя неуютно рядом с ними. Майк словно прочитал его мысли и усмехнулся. Он зашёл на псарню и оставил этих двоих наедине. Леви окинул господина Смита привычным недружелюбным взглядом: тот, как обычно, был в светлых брюках, однако вместо сапог на нём были ботинки и надетые на них замшевые краги. Сверху на нём был серый плащ, а под ним виднелись рубашка и жилет. Его по обыкновению бесстрастное лицо украшал строгий пытливый взгляд. Однако, когда он гладил собаку, кажется, на лице были какие-то эмоции, но как только подошёл Леви, они бесследно исчезли.       — Вернулся, — хмуро ответил Аккерман. — Разве не оскорбительно благородному, вроде тебя, оставаться с убийцей наедине? — с горечью в голосе спросил он, понимая, что опустился ещё ниже, чем был. Теперь и впрямь настоящий преступник, по которому плачет виселица…       — Да, пожалуй, немного оскорбительно для благородных господ, — кивнул головой лорд Эрвин, а Леви презрительно усмехнулся, сложив руки на груди. — Пожалуй, кто-то бы даже побрезговал видеть тебя и говорить с тобой. К счастью, я не придерживаюсь подобных убеждений и могу спокойно говорить как с королём, так и с преступником вроде тебя. Особенно, если он полезен.       — Полезен… — проронил Леви и опять неприязненно скривил губы. — Значит, когда я убирал навоз за животными, я был менее полезен, чем когда убил? — с отвращением спросил он.       — Да, пожалуй, что так, — согласился лорд Эрвин. — Но и ту, и другую работу ты выполняешь хорошо. Однако, меня интересуют твои мотивы. Для чего ты делаешь это?       — Что? — и так хмурое лицо Аккермана стало совсем мрачным. — Вы же сами меня заставили, лорд Эрвин, приставив нож к горлу, — напомнил он.       — И всё-таки, ты мог уйти. Я сомневаюсь, что такой человек, вроде тебя, не мог бы найти другой выход из этой ситуации.       — Вот и не смог, — огрызнулся Леви. — К тому же, мне некуда идти. Меня наверняка до сих пор ищут по городу, а то место, где я жил, разрушено. А жить постоянно в бегах, скрываясь, как крыса, я устал.       — Значит, ты останешься здесь? — прямо спросил лорд Эрвин.       — А у меня есть выбор? — глухо проронил Аккерман. — Вы отрезали мне все пути, поручив это задание. И теперь, я так понимаю, буду постоянно делать эту грязную работу?       Лорд Эрвин медленно кивнул, а Леви понуро опустил голову. Как он и думал, одним убийством это не обойдётся.       — И скольких же мне придётся убить? — вновь ощущая давящее чувство в груди, спросил он. — И по какой причине?       — Двух, трёх, а может и десятерых, — пространно ответил господин Смит, глаза которого снова заледенели. — Причины не нужны, ты просто должен выполнить приказ, не задавая лишних вопросов. А чтобы они у тебя не возникали, и твой пыл не остывал, я подарю тебе цель.       — Цель? — бесцветно повторил за ним Леви.       — Да. В итоге, когда всё закончится, я исполню твоё желание и подарю тебе то, что ты больше всего жаждешь. Ты получишь свободу и деньги, — пояснил он.       — Так вот каков должен быть мой путь к свободе, — невесело усмехнулся Леви. — Не думал, что её цена окажется для меня так высока, — удрученно добавил он.       — Я заметил, — Леви перевёл дыхание и убрал из голоса горечь, придав ему больше бесстрастности. — Сейчас вы гладили пса. Наверняка он сделал что-то хорошее, раз так порадовал вас, — глядя на большую серую собаку, отметил Аккерман.       — Волкодав, — проронил лорд Эрвин, тоже переводя взгляд на пса. — Особая порода, была выведена для истребления волков. В охоте он действительно непревзойден, — закивал головой господин Смит.       — Даже собаки получают похвалу от хозяина, — бесцветно проронил Аккерман, продолжая разглядывать этого пса. Эту породу нельзя было назвать благородной или изящной, как дога или пуделя. Волкодав был косматым, неказистым, казался грязным и неуклюжим, как будто только вылез из воды, но его тёмные глаза были очень искренними и, как ни странно, добрыми.       — Ох, — Леви не вкладывал особого смысла в эти слова, однако лорд Эрвин воспринял это по-своему. — Вот, возьми, — из кармана жилета он достал пару серебряных монет и протянул их Аккерману. Леви сначала просто смотрел на эти деньги, но всё же взял их.       — И зачем они мне? — по сравнению с теми драгоценностями, что он оставил в доме чиновника, эти деньги не значили ничего. — Если я всё равно не могу выходить за пределы поместья? Мне бы лучше чистой одежды, да тёплой воды, — проворчал он, сжимая монеты в кулаке.       — Возможно, придёт время, когда они пригодятся, — выдохнул лорд Эрвин. — Одежду и прочее можешь попросить у Майка, он не откажет, как бы грозно ни выглядел. Ты действительно неплохо справился. Пока мы ненадолго заляжем на дно, а когда я соберу новые сведения, тебе снова придётся это сделать.       Майк действительно не отказал в тёплой воде и чистой одежде, хотя та снова была ношеной и перестиранной, не подходила по размеру, но Леви был рад облачиться во что-то другое. Но ещё больше его порадовала тёплая вода: до этого дня он всё время омывался ледяной из бочек. А теперь он смог нагреть несколько ведер и с удовольствием вылил их на себя.       «Лишь испачкав себя в крови, смог нормально помыться», — невесело усмехнулся Леви, ощущая, что вопреки чистоте тела на душе так и осталась та тяжесть, что он ощутил после первого убийства. Не сказать, что его мучила совесть — подобных прогнивших людей убивать было не жаль, но всё же сам факт того, что он нарушил свои принципы, его удручал. Ведь вслед за этим, он мог нарушить и остальные.       Леви заметил, что Майк стал относиться к нему по-другому. Не лучше, не хуже, но по-другому. Возможно потому, что Аккерман против воли оказался втянут в их планы и теперь приходилось с ним считаться. Господин Смит отметил его, а значит, его уже нельзя было просто так избить или унизить. А может потому, что они уже длительное время жили в одном поместье и волей-неволей начали притираться друг к другу.       Леви всё также продолжал убираться в конюшнях и хлеву и ночевал в каком-нибудь стоге сена. Дни и ночи становились теплее, теперь уже можно было не обнимать овцу или прижиматься к боку лошади. Однако времени на уборку у него теперь оставалось меньше: они с Нанабой каждый день продолжали упражняться в верховой езде до тех пор, пока Леви не научился чувствовать себя свободно в седле и уверенно управлять лошадью.       Через две недели Майк передал ему ещё один конверт. Принимая его, Аккерман уже знал, что в нём будет. Те же три страницы: имя, должность, описания преступлений, схема места, где его найти, и портрет.       — Ты знаешь, что делать, — лишь коротко произнёс Майк и оставил его одного. И впрямь, какие-то объяснения были не нужны. Леви больше не спрашивал и не совал свой нос в их планы, а Майк или Нанаба ничего не говорили. С лордом Эрвином он тоже не виделся, впрочем, тот и так дал ясно понять, чем теперь придётся заниматься Аккерману. Поэтому, ближе к вечеру, Леви захватил всё те же кинжалы и нож, оседлал тёмно-серую упряжную и отправился снова убивать.       Это снова был чиновник, но на этот раз более значительный, с огромным домом, охраной и сторожевыми собаками. Поэтому так просто пробраться у Аккермана не получилось. Ему пришлось потратить на это трое суток, чтобы как следует изучить расположение охраны, придумать способ отвлечь собак и вычислить маршрут передвижения его цели. Только на третью ночь он смог утопить этого чиновника, когда тот остался один и принимал ванну.       — Занятно, — Леви усмехнулся, когда, вернувшись в Сэффилтон, столкнулся с мрачным взглядом Майка. — Вы и правда боитесь? Что я сбегу и всё расскажу?       — Тебе никто не поверит, — процедил тот, осматривая Аккермана и лошадь с ног до головы. — Тебя никто не видел?       — Нет. Поэтому я потратил столько времени, чтобы сделать это незаметно, — Леви спрыгнул с лошади и покачнулся. — Даже не знаю, чего я сейчас хочу больше — жрать, спать или срать, — выругался он, за эти три дня не делая практически ничего из этого.       — Надеюсь, ты не станешь делать это одновременно, — бесцветно пробормотал Майк.       — Да, начну, пожалуй, с последнего. Может и из башки всё дерьмо выйдет, — добавил Аккерман. — Можешь доложить ему. Ты ведь для этого меня ждал?       — Хах, — на лице Майка неожиданно появилась улыбка. — Он был уверен, что ты вернёшься. В отличие от меня. Вот, велел передать по возвращению, — управляющий протянул ему руку, и на его ладони Леви увидел три серебряных монеты.       — Чёрт, пусть засунет себе эти деньги… — начал было он, но, поймав убийственный взгляд Майка, заткнулся и взял монеты. — Впрочем, может и правда сгодятся, — выдавил он из себя и наконец-то отправился справлять свои нужды.       С тех пор стабильно, раз в месяц, а то и два, он получал письма от господина Смита и отправлялся на «охоту». Все жертвы были исключительно из высших слоёв общества, причем их класс с каждым последующим убийством будто всё увеличивался. Как и список их преступлений. Если у мелких и средних чиновников это было в основном казнокрадство, взяточничество, то у баронов и виконтов доходило до похищения и убийства неугодных людей, торговли на черном рынке рабами и огромными финансовыми махинациями. Иногда преступления не умещались на одной странице и добавлялась ещё одна.       «Он словно выносит приговор, — Леви хранил все эти письма и порой вечерами прочитывал их снова, невольно любуясь этим изысканным каллиграфическим почерком. — Решил быть судьёй? Не много ли ты на себя берешь, лорд Эрвин? А если кто-нибудь так же решит уничтожить тебя?»       После пятого убийства случилось неожиданное. Леви всё также возвращался под утро, уставший и грязный, мечтая помыться и отдохнуть. Знатный господин, которого он убил на этот раз, сопротивлялся. Он вертелся так, что Леви слегка промахнулся и не смог убить его одним ударом. Нож соскользнул и ранил его. Пришлось нанести ещё несколько, прежде чем тот затих окончательно. Брызги крови заляпали его одежду, лицо и руки, хорошо, что Леви перед этим снял плащ и смог укрыться им, когда возвращался обратно, спрятав следы зверства. Он не знал, насколько всё плохо, поскольку у него не было времени смотреть на себя или умыться. Однако случайно столкнувшись со служанкой возле хлева, Леви понял, что он стал настоящим монстром. Глаза женщины при виде него распахнулись от страха, она неподдельно закричала и, бросив свою работу, убежала в слезах. Пытаясь понять её реакцию, Леви снял с себя плащ и, подойдя к бочке с водой, взглянул на своё отражение. Лицо и верх рубашки и правда были в затёртых пятнах крови и вкупе с его угрюмым взглядом выглядел он очень зловеще.       «Что ж, вот твоя истинная сущность, Леви Аккерман, — зачерпнув воды, он как следует умылся. — Как бы ни бежал от неё, скрыть её невозможно…»       — Эй, — только он успел помыться, как его нашёл Майк. — Мне едва удалось утихомирить служанку, что ты с ней сделал? — подозрительно спросил управляющий. — Она плакала и билась от страха, причитая, что увидела дьявола.       — Может так и было? — набрасывая рубашку на плечи, проронил Леви.       — Поаккуратнее с этим, тебя не должны видеть в таком состоянии, — проговорил Майк.       — Я думал, что уже все в поместье знают, что я выполняю грязную работу.       — Знать — это одно, но видеть — совсем другое, — покачал головой Майк.       — Ладно, — проворчал Аккерман, отводя глаза в сторону. — Если бы был какой-нибудь сарай, где можно укрыться и поспать…       — Да, я как раз хотел поговорить об этом, — кивнул головой управляющий. — Идём.       Леви был удивлён, когда они с Майком направились в главный особняк. Сначала он подумал, что лорд Эрвин снова захотел увидеть его (они уже не встречались несколько месяцев со времен самого первого убийства). Однако, обойдя дом, они зашли с черного входа. И поднялись на второй этаж. Леви, сам того не ожидая, оказался в главном доме, куда ему, безродному оборванцу, вход был воспрещен.       — Это крыло слуг, — ответил Майк на его немые вопросы. — Лорд Эрвин решил поощрить тебя за хорошую работу. С сегодняшнего дня ты будешь жить здесь, — он остановился у одной из двери справа по коридору и открыл её. Комната оказалась довольно просторной, очень простой, с минимумом мебели и окном. Здесь была деревянная кровать, платяной шкаф, небольшой комод, стол и два стула. Под столом стоял таз, ведро и кувшин для омовений.       — Серьёзно? — Леви недоверчиво смотрел сначала на комнату, потом на Майка.       — Ты недоволен? — управляющий приподнял брови. — Мне надоело таскать тебе каждый раз новую одежду, поскольку старую ты пачкаешь и рвёшь, поэтому в шкафу найдёшь с десяток рубашек, брюк и жилетов. Тёплые вещи и обувь там тоже есть.       — Чёрт, я полгода спал в конюшне и хлеву, в стогах сена, — Леви зашёл в комнату и глянул на кровать. — Не уверен, что теперь смогу уснуть на ней.       — Если хочешь, можешь вернуться, — пожал плечами Майк.       — Что насчёт воды и уборной? — Леви больше интересовало, можно ли тут нормально помыться.       — Для слуг на первом этаже в конце коридора. Но не надейся — вода там тоже холодная. Можешь греть на кухне, если главная кухарка позволит, — ухмыльнулся он. — Едят слуги обычно все вместе после господ, но я прикажу, чтобы тебе оставляли еду отдельно. Тебе незачем быть с ними и пугать их своим видом, — добавил он.       — Да, — Леви и сам не особо желал есть вместе с кем-то. Передав ему наставления, Майк ушёл, а Леви первым делом решил убраться в своем новом жилище. Он нашёл тряпку, набрал в ведро воды и приступил к делу. После уборки находиться в этой комнате стало ещё приятней, и Леви подумал, что никогда не жил в таком чистом месте. Сев на кровать, он ещё раз осмотрел все четыре угла и окно, ощущая, как кровь приливает к лицу и к конечностям, согревая их, а сердце взволнованно бьется в груди.       «В бедняцком квартале приходилось ютиться в лачугах, здесь — в хлеву… У меня впервые появилась комната в таком большом, настоящем доме», — благоговейно подумал он, чувствуя себя, как заново рожденным. Он и правда никогда не жил в таком огромном доме, стены которого были каменными, а крыша — прочной. Всю жизнь ему приходилось спать на холодной земле и скрываться от постоянных сквозняков, надеяться, что прогнившие стены не рухнут вместе с крышей прямо на них. А здесь же он мог вздохнуть полной грудью, просто расслабиться, упасть на кровать и смотреть, смотреть в высокий потолок, наслаждаясь чувством защищенности и тепла.       Слуги внутреннего особняка отличались от слуг, проживающих снаружи. Они были более строгими и надменными, поскольку их положение считалось выше, нежели у тех, кто работал на улице. Однако между ними существовала довольно жесткая иерархия. К примеру, самыми главными считались экономка и дворецкий. Первая руководила женской половиной прислуги, второй — мужской. В подчинении экономки находилась главная горничная, в свою очередь управлявшая остальными горничными. Мало того, среди них тоже соблюдалась иерархия. Самые низшие по рангу служанки убирались в комнатах остальных слуг, а к покоям господ их попросту не допускали.       Одну из таких служанок (это была совсем юная девушка), Леви как-то застал за уборкой в своей комнате. Она явно торопилась сделать это очень быстро и убежать, поскольку боялась столкнуться с жильцом комнаты. А когда это всё же произошло, она вся побледнела, тряпка выпала из её рук, а дар речи пропал. Леви не стал читать ей нравоучения по поводу того, что она пропустила много участков и не вымела пыль из углов, а просто попросил больше не приходить сюда и передать другим слугам, что в его комнате не нужно убираться.       — Я сделаю это сам, — заключил он, и бедняжка со вздохом облегчения убежала.       Пища внутренних слуг тоже отличалась. Основа была той же: корнеплоды, бобовые, крупы, но мясо готовили почти каждый день, иногда была рыба, свежие овощи и даже фрукты. Как оказалось, это всё, что оставалось после приготовления еды для господ. Конечно, Леви перепадало немного, однако за всё то время, что он прожил в пределах этого поместья, он перестал ощущать, что такое голод.       Кухней заправляла главная кухарка. Это была дородная женщина лет пятидесяти, которая имела в своём подчинении нескольких помощников. Леви не знал, как её зовут, но слышал, что многие обращаются к ней уважительно «миссис Потти». И на это были свои причины: ссориться с кухаркой никто не спешил, даже дворецкий или экономка, поскольку вся еда в доме зависела от неё и её настроения. Справедливости ради сказать, готовила миссис Потти великолепно: молодой господин всегда хвалил её стряпню и хорошо ей платил, да и слуги ели сытно и никогда не жаловались. А вот Леви поначалу она невзлюбила и относилась к нему с большими подозрениями. Поэтому и еда ему доставалась то сгоревшая, то порченая и совсем негодная. Впрочем, как-то раз Аккерман помог ей, потом ещё раз и ещё… И сердце миссис Потти смягчилось даже для него.       Оказавшись в господском особняке, первые несколько ночей Леви изучал его. Пробирался по коридорам и залам, словно воришка, узнавая, как живёт лорд Эрвин. Особняк представлял собой двухэтажное здание с двумя флигелями. На первом этаже располагались кухня, столовая, буфетная, большая кладовая комната, поделенная на несколько поменьше, передний и задний холл, несколько гостиных для приёмов, музыкальный зал, галерея, оружейная, рабочий кабинет, библиотека. Второй этаж отводился под спальные комнаты: хозяйские, гостевые и слуг. Ещё был чердак, на котором хранились старые или ненужные вещи, и подвал, где находился погреб с вином. Помимо этого было ещё несколько складских комнат во флигелях, в одной из которых Леви уже бывал.       Такой большой дом требовал много слуг. Леви пытался подсчитать всех — вышло около двадцати.       «И это всё для одного человека… — недоумевал он, ночью бесшумно прохаживаясь по пустым коридорам. Как понял Леви из разговора слуг, Эрвин, Майк и Нанаба не были родственниками, хотя и очень походили друг на друга из-за светлых волос и глаз. Его соратники оказались мелкими дворянами и не имели титула, а поместье принадлежало одному лорду Эрвину. Майк и Нанаба тоже жили здесь, и слуги относились к ним, как к господам, однако хозяин оставался один. — И зачем ему это? Просто наслаждаться богатством? — Леви, который всю жизнь прожил практически в конуре, не мог понять, к чему иметь такой огромный дом и жить в нём практически одному. — Разве что, когда заделает наследников будет повеселее, — про себя усмехнулся он. Сам не замечая, Леви дошёл до библиотеки и не сразу спохватился, что с ней не так. Изнутри шёл неяркий свет от нескольких свечей, а в центре в удобном мягком кресле кто-то сидел. Не успел Аккерман повернуть назад, как его окликнули, и мурашки отчего-то побежали по всему телу.       — Можешь не прятаться, я всё равно тебя заметил, — даже не поворачивая головы, произнёс господин Смит. Леви, стоя в дверях библиотеки, переминулся с ноги на ногу и всё-таки решил зайти.       — Что ты здесь делаешь так поздно? — бесстрастно спросил его лорд Эрвин, перелистывая страницу книги. — Слугам запрещено шататься по поместью ночью без дела, — чуть строже добавил он и, подняв голову, посмотрел на Аккермана, который прижался к книжной полке и сложил руки на груди.       — Я шатаюсь по делу, — ничуть не испугавшись, также твёрдо ответил Леви.       — И по какому же? — усмехнулся граф, беря со столика перед креслом невысокий бокал с алкоголем.       — Изучаю… планировку, — пространно сказал Леви. — Из-за твоих поручений мне приходится бывать во многих богатых домах, а я каждый раз путаюсь, где что находится. Решил потренироваться на твоём, — объяснил он.       — Звучит вполне логично, — кажется, лорда Эрвина это слегка позабавило. — Мы с тобой давно не виделись, — он снова поднял глаза и на этот раз удостоил Аккермана более внимательным взглядом. — Ты изменился.       — Да, с самого первого убийства, — проронил Леви, смотря в сторону. — А я уже прикончил шестерых за четыре месяца.       — Я не ожидал, что ты настолько хорошо будешь справляться с этим, — несколько задумчиво протянул лорд Эрвин. — Один, два… Думал, что либо ты сбежишь, либо обнаружишь себя, либо тебя поймают. Но до сих пор нет ни единого подозрения в твой адрес, — Эрвин поднял бокал, будто в его честь.       — Потому что я — никто, — выдохнул Аккерман. — Естественно, что меня никто не может связать со смертями знати. Ты… так и не расскажешь? — несколько помедлив, спросил Леви, тоже разглядывая лорда Эрвина. Сегодня тот был в довольно простом песочном костюме с жилетом и кожаных светло-коричневых туфлях. Обычно он носил шейный платок под сюртуком, но сейчас воротник его рубашки был расстёгнут. Ему показалось, что господин Смит сегодня пребывает в добром расположении духа, поэтому он рискнул снова спросить об этом.       — Почему я их убиваю? — закончил свой вопрос Аккерман. На отрешенном лице лорда Эрвина появилась едва заметная натянутая улыбка. Он снова сделал глоток алкоголя и перевернул страницу книги.       — Тебе так важны причины? Разве их преступлений не достаточно? — негромко спросил он. — Ты уже убил шестерых, не задумываясь. Каково это? Расскажи мне об ощущениях.       — Мне неприятно это делать, — процедил Леви. — Да, когда вижу знатную свинью, руки так и чешутся придушить. Однако после того, как делаю это и потом… Ощущаю себя не меньшим мерзавцем, чем они. А ты сам никогда не убивал? Раз спрашиваешь об этом, — грубовато произнёс Аккерман.       — Нет, ни разу, — без раздумий ответил тот. — Меня ты тоже считаешь знатной свиньёй? — на лице снова отразились кое-какие эмоции.       — Да, вроде того, — бесстрастно отозвался Леви, глядя в сторону. — Ты ничем не отличаешься от них. Этот дом, эти слуги… Наверняка деньги на его содержание ты получаешь нечестными путями, к тому же, используешь меня, чтобы не испачкать руки. Благородный господин… Твоё деланое благородство лишь пустой звук.       — А ты тот ещё хам, — господин Смит внезапно поднялся на ноги, и Леви напрягся, невольно опустив руки. Эрвин приблизился к нему, смотря очень строго и даже раздраженно. — Мало того, что фамильярно разговариваешь со мной, так ещё откровенно оскорбляешь меня. Я думал, что после того, как ты станешь жить в особняке, а не в хлеву, ты проявишь хоть немного благодарности и почтения ко мне, но ты стал ещё наглее. Похоже, тебя стоит снова отправить на скотный двор, где тебе и место, оборванец.       — Что ж, отправь. Кто только будет подчищать за тобой, а, лорд Эрвин? — бесцеремонно ответил Аккерман, смотря ему в глаза. Он не выдал ни капли страха, однако его пальцы с силой сжались в кулаки. Господин Смит подошёл так близко, что ему пришлось прижаться спиной к книжным полкам и задрать голову, чтобы смотреть на него. Не сдержавшись, Эрвин залепил ему звонкую пощёчину, не желая видеть этот бесстыжий взгляд. Однако Аккерман, ощущая, как запылала щека, повернул голову и снова посмотрел на него.       — Давай, благородный лорд, ты же ни разу этого не делал? Выпусти пар на мне, — он плюнул ему прямо под ноги, а в следующую секунду почувствовал, как горит другая сторона лица, только теперь от удара кулаком.       «Чёрт, а он и правда… — Леви повело в сторону, он едва удержался на ногах, зацепившись за книжную полку, — совсем не контролирует свою силу…»       Аккерман в долгу не остался и ударил в его живот так, что тот почти согнулся пополам. Он хотел добавить ещё сверху, чтобы свалить этого истукана, однако Смит успел перехватить его руку и швырнул в соседнюю полку. Врезавшись в неё, Леви ощутил, как сверху и с боков сыпятся книги. Пока Эрвин окончательно не выпрямился, Аккерман оттолкнулся от полки и с разбегу врезался в лорда, обхватил руками и свалил его на пол. Однако сверху долго удержаться не удалось: используя свой вес, тот сбросил его с себя и снова ударил по челюсти, отчего зубы заходили ходуном. Но Леви удалось повергнуть его. Когда тот склонился достаточно низко, он ударил его своей головой, ошеломив и выиграв несколько секунд. Перед глазами Смита всё поплыло и, используя его замешательство, Леви ударил кулаком в бок и свалил его с себя.       — Думаешь, я так просто поддамся тебе и позволю избивать? — прошипел Аккерман, садясь сверху и успевая два раза ударить его по лицу, рассекая губы. Пока удар его кулака не пришёлся по раскрытой ладони Смита. Тот с такой силой стиснул его кулак своими пальцами, что все косточки хрустнули. И вновь Аккерман оказался снизу, но на этот раз разъярённый лорд Эрвин ударил с такой силой, что почти лишил его сознания. Леви обмяк и на несколько секунд вышел из колеи, позволяя ударить себя ещё раз. Он хотел заехать ногой по его паху, чтобы у того тоже перед глазами пошли тёмные круги, однако внезапно выражение лица Смита заставило его вновь оцепенеть. Никогда он не видел столько эмоций на этом бесстрастном лице. Безусловно, лорд Эрвин был разозлён и раздражён, но вместе с тем его лицо будто исказилось от боли, а в глазах было разочарование. И его причиной был явно этот наглый простолюдин.       «Похоже, я на самом деле расстроил его…» — руки Леви отчего-то сами собой упали на пол, а напряженное тело вновь обмякло. Он позволил Смиту сделать ещё несколько болезненных ударов и подумал, что в конце-концов тот просто отключит его своей силищей. Однако когда Эрвин рассек ему губы, и кровь начала оставаться на руках и окрашивать лицо Аккермана, господин Смит остановился сам. Сидя на Леви сверху, он тяжело дышал и смотрел на поверженного парня, чьё лицо было устрашающе запачкано кровью. Затем он поднял свои ладони и посмотрел на фаланги пальцев, которые тоже стали алыми от крови. Несколько секунд он не двигался, оцепенев, а затем опять метнул взгляд на обмякшего Аккермана.       — Эй, — лорд Эрвин несильно похлопал его по щекам, пытаясь привести в чувство. — Леви?       Когда тот не ответил, господин Смит ударил чуть сильнее, и Аккерман, шевельнувшись, прокашлялся.       — Жив я, жив, — прохрипел он и скосил глаза на Эрвина. На лице лорда явно читалось облегчение. — Что, испугался? — криво усмехнулся он.       — Да… немного, — признался хозяин Сэффилтона.       — Зато как полегчало, верно? — Леви еще раз кашлянул, ощущая, как в рот стекает кровь. — Ты ведь никогда такого не делал?       — Не делал, — снова признался Смит и нахмурился. — Пожалуй, ещё никто не доводил меня до такого состояния. Я всегда держал себя в руках и не опускался до подобного, — раздосадованно добавил он.       — Ты всего лишь избил простолюдина, — усмехнулся Аккерман. — Для дворян это вообще как сходить посрать.       — Пожалуйста, не сквернословь, — Эрвин слез с него и, отстранившись, сел на пол. Его приглаженные волосы сейчас растрепались, а на губах тоже была кровь. Он выглядел несколько потерянным и кажется даже… виноватым?       — Так что, мне возвращаться на скотный двор? — Леви тоже кое-как поднял спину и сел рядом с ним, опираясь на кресло. — Я заставил тебя испачкать руки в крови, — вздохнул он, глядя на его кисти. Пальцы были длинным и тонкими, как у истинного аристократа, но ладони широкими.       — И рубашка тоже испачкалась, — мрачно добавил Леви, скользнув взглядом по его воротнику.       — Это ничего, — пробормотал лорд Эрвин, покачав головой. — Нет, можешь остаться здесь, если прекратишь так себя вести, — глубоко вздохнув, он взял себя в руки и полностью успокоился.       — Не знаю, получится ли, — проворчал Аккерман, понимая, что после этой заварушки у него так и плывёт всё перед глазами, а лицо и бока ужасно болят.       — Постарайся, — настойчиво произнёс лорд Эрвин и взглянул на него. — Я не люблю использовать силу, поэтому не провоцируй меня больше, — он потянулся и взял со стола бокал спиртного, которое пил.       — Да… — рассеянно протянул Аккерман. — Ты знаешь, насколько ты силён? — задался вопросом он. — Меня так ещё никто не отделывал, — он поморщился от боли, наблюдая за тем, как господин Смит, вместо того, чтобы выпить, смочил в бокале кончик носового платка и поднёс его к лицу Леви. — Что ты делаешь? — тот невольно отпрянул.       — Нужно обработать рану, кровь до сих пор идёт, — спокойно ответил тот. — Получилось глубоко… — не слушая возражений Аккермана, он прижал платок к его губам и лицу, а парня всего перекосило. И от того, что начало ужасно жечь, и оттого, что это делал господин.       — Эй, ты часом не ошибся? — когда тот убрал платок, лицо Леви основательно покраснело от раздражения. И внешнего, и внутреннего. — Разве ты не должен был подумать или сказать, что на мне и так всё заживёт, как на собаке?       — Да, я подумал. Но решил, что всё же нет, быстро не заживёт, — ответил господин Смит и к ещё большему изумлению Аккермана надавил на его бок.       — А это ещё зачем? — мрачно спросил он, уставившись на лорда убийственным взглядом.       — Проверяю, не сломаны ли рёбра, — сосредоточено ответил тот, надавив в нескольких местах.       — Как будто ты в этом что-то понимаешь, — усмехнулся Аккерман.       — Да, немного, — закончив с осмотром, Эрвин вздохнул. — Всё в порядке. Опасался, что это помешает тебе выполнять миссию.       — Тц, спасибо за заботу, благородный господин, — иронично проговорил Леви и, цепляясь за стол, поднялся на ноги. Голова здорово кружилась, да и дышалось с трудом, и всё-таки он ощущал себя не так подавленно, как после наказания Майка. В этот раз он как будто бы получил его заслуженно.       — У тебя тоже кровь идёт, — взглянув на лорда Эрвина сверху, отметил Аккерман. Он тоже здорово раскрасил его лицо и оставил здоровенное пятно у глаза, которое обещало стать лиловым синяком. Господин Смит лишь усмехнулся, касаясь своего лица, и покачал головой.       — Твоим мальчиком для битья я быть не собираюсь. Если вдруг захочешь сделать это снова, я отвечу, — предупредил Аккерман и осмотрелся вокруг. Библиотека пострадала от их разборок. Книги валялись на полу, мебель была сдвинута, ковры помяты, на паркете кое-где виднелись капли крови. — Я приберусь здесь, — угрюмо добавил Леви, понимая, что это случилось большей частью по его вине.       — Не стоит, для этого есть слуги. Которым это входит в обязанности. А у тебя они другие, — Эрвин тоже поднялся на ноги. — Тебе лучше отлежаться. Скоро будет новое задание.       — Ладно, как скажешь, — Леви спорить не стал и отправился в свою комнату. Однако, отдохнув пару часов, на рассвете он снова вернулся туда и всё же навёл порядок в библиотеке.