Мой господин

      — Что ж, все приготовления завершены, — произнёс Эрвин Смит, сидя за массивным широким столом своего рабочего кабинета. Он держал в руках гусиное перо со стальным оконечником, аккуратным, каллиграфическим почерком выводя буквы на бумаге. — Последняя поездка была более чем удачной, я выяснил личность ещё одного культиста.       — Значит, мы можем начать реализовывать наш план? — негромко спросил Майк, глядя в окно на владения лорда. Кабинет Эрвина был полностью выполнен из дерева. Помимо массивного стола здесь имелся длинный книжный шкаф во всю стену, где плотными рядами расположилось множество изданий, от древних философских трудов до последних научных открытий. А также кожаные кресла и небольшое бюро.       — Да, пожалуй, что можно, — согласился господин Смит. — Осталось лишь найти человека, который выполнит эту грязную работу.       — Я могу это сделать, — негромко проронил Майк, поворачивая голову к нему. — Я или Нанаба… мы готовы делать даже грязную работу для тебя.       — Спасибо, я очень ценю это, — слабо улыбнулся Эрвин. — Но всё-таки мне бы не хотелось сваливать на вас этот груз. И я не хочу вас терять, если что-то пойдёт не так. Вы мне нужны до самого конца. К тому же, если вас обнаружат, то быстро догадаются, что это действую я. Нет, здесь нужен человек, который никоим образом не связан со мной.       — Тогда проще всего нанять наёмника, — Майк сложил руки на груди. — Но они запросто могут предать, если им предложить большую сумму денег. К слову о грязной работе… — Майк, чуть прищурив глаза, заметил вдалеке маленькую фигурку, которая упорно изо дня в день возила навоз из конюшен к компостной яме. — Можно использовать того преступника, — проронил он.       — Ты о Леви? — Эрвин, закончив писать, отложил перо, поднялся из-за стола и тоже подошёл к окну.       — Надо же, ты запомнил его имя, — хмыкнул Майк. — Хотя вы виделись всего два раза за всё это время.       — Он хорошо делает свою работу, — пробормотал господин Смит, наблюдая за ним из окна.       — Да, а ещё он чрезвычайно живучий и стойкий, — добавил управляющий. — И может молчать. Он не проронит ни слова, это я уже проверил. Вот только вряд ли согласится на это по своей воле, — цокнул языком Майк. — Особенно после случая с конюхами.       — Случай с конюхами? — Эрвин удивленно приподнял брови.       — Да, пока ты был в отъезде, они устроили драку. Из-за того, что я лишил их жалования на месяц, они разозлились на Аккермана и решили выместить свою злость на нём. Но он не дался и ответил им. Мало того, ответил так, что они все оказались на земле. Их было восемь человек, Эрвин, он справился с ними один. Да, это были простые крестьяне, но с лопатами и вилами, а у него не было ничего, кроме кулаков.       — Надо же, как я упустил такой случай, — пробормотал лорд Эрвин. — И что же потом?       — Потом мне пришлось наказать его, — мрачно ответил Майк.       — Что? Но почему? — удивился господин. — Ты же сказал, что они хотели избить Леви…       — Потому что тогда мне бы пришлось наказывать всех восьмерых, — раздраженно ответил управляющий. — И после этого они затаили бы злобу не только на Аккермана, но и на меня, и на тебя. Или, что хуже, причинили бы вред твоим лошадям, и ты бы мог запросто разбиться насмерть во время поездки. А Леви он… всё вынес и даже слова не сказал. Правда, почти проклял меня, так что вряд ли он теперь меня послушает, — усмехнулся Майк.       — Тогда я сам поговорю с ним, — тут же ответил Эрвин. — Он действительно нам подходит. Беглый преступник, который никак не связан со мной. Даже если он провалится, его схватят или будут пытать… даже если всплывёт моё имя… Чего будет стоить слово грязного преступника против слова благородного господина? — усмехнулся лорд Эрвин. — Ему никто не поверит. И если он погибнет, будет тоже не жаль, — равнодушно добавил он. — Приведи его вечером ко входу на склад на заднем дворе. Я поговорю с ним, — распорядился граф Сэффилтонский.       Жизнь Леви в поместье лорда Эрвина с тех пор изменилась в худшую сторону. Нет, конюхи на него больше не нападали и в открытую не оскорбляли, но они начали делать это за его спиной. Аккерман то и дело замечал на себе косые взгляды, но быть изгоем он привык, поэтому его это не сильно удручало. Однако когда они начали портить его работу, он злился. Когда он вычищал конюшни до блеска, а потом находил в стойлах размазанный навоз, он очень злился. И снова убирал. Когда в хлеву увидел крыс, хотя поддерживал всё в идеальной чистоте, он снова злился и, молча сжав зубы, пытался от них избавиться. Он переделывал свою работу по два, а то и по три раза на дню, а вредители лишь потешались, наблюдая за его стараниями. С каждым днём Леви это раздражало всё больше и больше, пока он не поймал себя на мысли, что готов их снова избить. Но так, чтобы они больше не поднялись на ноги.       «Так больше продолжаться не может, — как-то ночью после особо гадкого дня, когда они опрокинули ведро с помоями прямо перед его ногами, Леви забрался на крышу склада с зерном и ел варёные куриные яйца, поскольку за день даже крошки в рот не брал. — Я больше не могу быть безропотным рабом, который терпит издевательства от слуг. Хватит, надоело. Ни избить их не могу, ни пожаловаться. Везде буду виноват я один!»       — Пошло оно всё, — вслух заворчал он, глядя на половинку растущей луны. — Я работаю, как проклятый, на этого богатея, а в ответ получаю лишь избиения и издевательства. Сейчас же уйду отсюда, ноги моей больше не будет в этом месте.       Однако, едва Леви решился на побег и спрыгнул с крыши, как нос к носу столкнулся с Майком. Выражение его лица было мрачнее обычного, а взглядом он, кажется, был готов и вовсе убить.       — Вот дерьмо… — выругался Леви, догадываясь, что тот наверняка слышал его последние слова. — Ты что, следишь за мной?       — Иди за мной, — непоколебимо ответил Майк и отвернулся.       — Что опять, — Леви даже не двинулся с места. — Опять я в чем-то виноват? — грубо спросил он.       — Иди за мной, — повторил управляющий, — если не хочешь, чтобы я вёл тебя силой.       Леви, угрюмо сдвинув брови, всё-таки последовал его приказу. Конечно, эта ночная прогулка не предвещала ничего хорошего, однако его удивило, что на этот раз Майк привёл его не к очередному сараю.       «Мы что, идём в особняк?» — поразился он, когда они свернули к главному дому. Входить туда безродному слуге не дозволялось, да и сейчас они прошли мимо парадного входа и завернули за угол. Сбоку имелась пристройка и неприметная дверь, куда Майк его и толкнул.       — Он здесь, — закрывая дверь, проронил Захариус. Леви не сразу понял, где оказался. Кажется, это было очередное подсобное помещение или склад, с кучей ящиков и мешками. Некоторые из них показались ему знакомыми, и Аккерман запоздало сообразил, что именно их видел тогда в фургоне. Однако сейчас его больше интересовал человек в длинном тёмном плаще, который стоял к нему спиной. Едва Майк оповестил о нём и закрыл дверь, как он медленно развернулся и снял капюшон. Огонь от факелов осветил его лицо, и Леви, напряженно сглотнув, невольно опустил глаза.       — Лорд Эрвин, — с некоторым разочарованием произнёс он, опуская ещё и голову. На самом деле, он надеялся его больше не видеть, потому что каждый раз, как сталкивался с ним взглядом, ощущал внутри гнетущее чувство. Кажется, это был страх. Леви не понимал, почему его боится, но свои инстинкты пока унять не мог. К тому же, всякий раз, когда он встречался с ним, все его планы менялись на противоположные.       — Добрый вечер, Леви, — довольно дружелюбно поприветствовал его господин Смит. — Ты кажешься напряженным, — заметил он.       — Да, я чертовски напряжен, — проговорил Аккерман, вновь поднимая глаза. — Вы привели меня в какое-то странное место, и я не знаю, выйду ли я отсюда живым.       — А ты ещё и сообразительный, — усмехнулся Майк.       — Так что же, — переведя дыхание, спорил Аккерман. — Вы решили покончить со мной?       — Это решать тебе, — голос лорда Эрвина вновь стал бесстрастным. — Я хочу предложить тебе работу. Довольно опасную и грязную. Мне нужен человек, который не побоится испачкать руки в крови и будет молчать. Который не выдаст меня даже под пыткой. Понимаю, последнее сложно сделать… Поэтому, лучше не попадаться, — со странной улыбкой заключил он.       — То есть вы хотите, чтобы я кого-то убил? — мрачно переспросил его Леви.       — Ты ведь занимался этим раньше? — раздался позади голос Майка. — Ты убивал?       Леви, вновь потупив взгляд, с силой стиснул пальцы в кулаки.       — Однажды, — хрипловато выдохнул он. — Но я поклялся, что больше этого не сделаю, и несколько лет держал свою клятву. И теперь бы тоже не хотел её нарушать, — на всякий случай добавил он, хотя уже знал, что дело гиблое.       — Придётся это сделать, — сухо проронил лорд Эрвин.       — Отказаться, так понимаю, я не могу, — мрачно озвучил свои перспективы Леви. Сзади подошёл Майк, и Аккерман почувствовал, как острое лезвие кинжала касается его горла.       — Я раскрыл тебе свои карты, — хладнокровно проронил лорд Эрвин. — И не могу позволить, чтобы о моих планах узнал кто-то посторонний. Теперь у тебя есть лишь два выхода: либо ты выполняешь эту работу, либо замолкаешь навсегда.       — Кажется, это выбор без вариантов, — выдохнул Леви, приподняв голову чуть выше. Майк давил клинком всё сильнее, и уже капля крови заскользила по его бледной шее.       — Итак, твой ответ? — холод в голубых глазах лорда Эрвина сковывал сильнее, нежели страх от того, что ему вот-вот перережут горло.       — Я хочу жить, — хрипло выдохнул Аккерман, смотря на него немигающим взглядом. — И не хочу быть обязанным за спасение своей жизни.       — Ты считаешь, что я спас твою жизнь? — господин Смит коротко взглянул на Майка, и тот опустил руку, убрав кинжал от горла Леви. Аккерман тут же напряженно сглотнул, ощущая, как внутри всё пересохло.       — Выходит, что так, — с пренебрежением ответил Леви. — Надеюсь, тот, кого я должен убить, плохой человек, — пробормотал он.       — Да. Здесь описаны все его преступления, имя и местонахождение, — Эрвин достал из-под накидки письмо и протянул его Аккерману. — Ты умеешь читать? — несколько запоздало спросил он, когда Леви уже взял конверт в руки.       — Да, — Аккерман достал письмо, развернул его и некоторое время просто смотрел на буквы. Почерк был очень красивым, строго выверенным, четким и ровным. Определенно это писали не второпях, а выводя каждую линию.       — Удивительно, простолюдин, который умеет читать, — усмехнулся Майк, пока Леви изучал содержание. Письмо состояло из трёх страниц. На первой были описаны преступления и имя жертвы, на второй обозначена схема расположения его дома, а на третьей нарисован портрет.       — Да, друг научил, — Аккерман снова поднял глаза на лорда Эрвина. — Который родился в похожем богатом доме оттого, что его хозяин как-то решил поразвлечься со служанкой, — с презрением сказал он. — А потом его просто выкинули за ненадобностью, — Леви дочитал письмо до конца и снова сложил его в конверт. — Это ведь аристократ? Ты решил убивать себе подобных? — с некоторым интересом спросил он.       — Это не твоего ума дело, — грубо оборвал его Майк. — Просто сделай это тихо и незаметно.       — Ты умеешь ездить верхом? — снова спросил лорд Эрвин, сохраняя полнейшую невозмутимость. Его лицо словно не умело испытывать других эмоций и всегда оставалось неизменно строгим, как у мраморного изваяния. Леви всё гадал, сколько ему лет. Он выглядел молодым, но этот испытующий взгляд и серьезный настрой мог быть только у зрелого человека. В итоге решил, что наверное ему чуть больше двадцати пяти: возраст, когда молодость пересекается с умом и рассудительностью.       — В вашем понимании — нет. Но держаться в седле могу. Правда, не очень хорошо, — признался Леви. — Там, где я рос, лошадей никто не содержал, поэтому я особо на них не ездил. Но добраться до места смогу, — заверил он.       — Хорошо. Тогда выбери одну из упряжных лошадей в конюшне, а Нанаба завтра днём подтянет тебя в верховой езде, — распорядился господин Смит. — На охоту отправишься завтра ночью.       Внезапно он снял с себя плащ и бросил его Леви. Тот несколько опешил, но поймал его, ощущая под пальцами плотную ткань, которая могла укрыть и от холода, и от дождя. А главное, от чужих глаз.       — А вы не боитесь, что, имея лошадь, я сбегу? — хмуро спросил их Леви, разглядывая накидку.       — Я действительно очень рискую, ставя на тебя, — проронил лорд Эрвин. — Ты — беглый преступник, которому я не доверяю. Однако, судя по тому, что о тебе рассказал Майк, ты вернёшься. Но если всё же решишь сбежать, лошадь и тебя мы найдём. И поверь, ты пожалеешь об этом, — зловеще заключил он.       — Выбери оружие, которое тебе будет удобно, — произнёс позади него Майк и открыл два ящика. Леви, повернувшись, увидел, что те были забиты оружием. И холодным, и огнестрельным. Тут были мечи, шпаги и сабли, кинжалы разной длины, пистолеты, ружья и пехотные винтовки. Присев возле них, Аккерман покопался и достал два парных клинка средней длины и охотничий нож.       — Для тихого убийства ружья всё равно бесполезны, — проронил он. — «Остаётся лишь догадываться, куда вам столько оружия», — про себя добавил Леви.       После этой встречи он отправился на конюшню, где провёл остаток ночи, так и не сомкнув глаз. Да, как он и предполагал — очередная встреча с лордом Эрвином в который раз перевернула его жизнь с ног на голову. Только он собрался покончить со всем этим, как ему подкинули новую работу без возможности отказаться. Такими грязными делами Леви никогда не занимался. Да, он родился в нищете, был отбросом и жил среди таких же отбросов, но всегда старался быть выше этого и не уподобляться отъявленным ублюдкам. О чести и достоинстве речи не шло, он совершал в своей жизни непростительные ошибки, но всё же, став старше, следовал некоторым принципам. Он отказывался убивать людей за деньги, хотя суммы за это предлагали немалые. Предпочитал избить неприятелей до полусмерти, но оставить в живых. Когда был маленьким, постоянно воровал, в основном еду, подростком — монеты, часы и украшения у знатных господ и дам. Но потом завязал и с этим, добывая их другим способом, в основном в азартных играх. Однажды ему предложили за хорошие деньги переправить женщин в бордель, но вместо этого Аккерман с друзьями позволил им сбежать. За что его преследовали несколько месяцев, не давая спокойно жить. Ему предлагали и продавать себя, тоже суля горы серебра и золота, за что лишились причинного места. Нет, у Леви были убеждения, которым он следовал, но теперь, похоже, придётся нарушить одно из них.       К рассвету он всё-таки задремал, погруженный в невеселые мысли, а очнулся, ощутив, как кто-то снова жует его волосы. Леви уснул в стойле господской серой лошади, и та откопала его из стога сена, в который он зарылся. Потрепав коня по голове, Аккерман поднялся на ноги и стряхнул с себя сухую траву. Вышел за пределы конюшни, где стояли бочки с холодной водой, и как следует умылся, прогоняя сонливость. А когда вернулся обратно, заметил внутри молодого человека. В белых бриджах, высоких кожаных сапогах, черном рединготе — особом удлиненном пиджаке для верховой езды — и невысоком цилиндре.       — Нанаба, — пробормотал Аккерман, наконец-то поняв, кто это. — Я едва узнал тебя.       — Доброе утро, — она чуть склонила голову и поправила шляпу. Леви, озадаченный её вежливостью и почтением, тоже невольно поклонился. К подобному обращению он совершенно не привык и чувствовал себя неловко. — Майк велел поднатаскать тебя в верховой езде. Ты уже выбрал лошадь?       — Ах, да… — Леви совсем забыл об этом, погруженный в мрачные мысли. Он прошёлся вдоль денников, разглядывая животных. Упряжные лошади были ниже верховых, не такими быстрыми и красивыми, но более выносливыми и крепкими. Легкоупряжных можно было как запрячь в экипаж, так и скакать на них верхом. Одна из них, темно-серой масти, смотрела прямо на него, и Аккерман, приблизившись, погладил её по голове. Та довольно фыркнула и лизнула языком по запястью.       — Отлично, выбор сделан, — улыбнулась Нанаба, выводя свою гнедую из денника. Пока Леви занимался с тёмно-серой, она с лёгкостью и сноровкой закрепила седло, надела сбрую и вывела гнедую на улицу. Леви вышел со своей серой следом, и Нанаба, держа лошадь, помогла ему забраться в седло. Вместе они отъехали от конюшен и других построек, оказавшись на большой свободной территории. Нанаба попросила его сделать несколько кругов и наблюдала за тем, как он держится в седле.       Свободно управлять лошадью Леви и правда не мог. Да, он имел некоторый опыт, но скорее вынужденный. Несколько раз они с Фарланом и Изабель угоняли лошадей из конюшен богатеев и гнали во весь опор, пока не отрывались от погони. Лошади несли их сами, они практическими ими не управляли. Когда друзья работали на ферме, Леви тоже несколько раз забирался в седло, чтобы сопровождать стадо коров или следить за овцами. Но управлять лошадью оказалось не так просто. Иногда её просто было невозможно сдвинуть с места. Иногда она сама останавливалась и начинала щипать траву посреди дороги. Иногда разгонялась так, что он едва удерживался в седле. Аккерману очень не хотелось использовать силу и причинять животному боль удилами, плетью или шпорами, поэтому и лошади, не ощущая давления всадника, его не слушались.       — Неплохо, но ты слишком напряжен, — когда он с трудом смог остановиться, натягивая поводья, Нанаба подъехала к нему на спокойной гнедой. — Так далеко не уедешь.       — Да, я чувствую, — согласился Аккерман. — Мне это тяжело даётся, — признался он.       — Ничего. Всё получится. Я расскажу тебе о паре приёмов, — деловито произнесла Нанаба. — Сначала проедем шагом, чтобы привыкнуть, — добавил она и, подъехав к Леви, пошла вровень с ним. Его лошадь, почуяв рядом собрата, стала более послушной.       — Ты знаешь, зачем меня велели этому обучить? — через некоторое время спросил Леви, немного расслабившись в седле.       — Полагаю, ты будешь участвовать в исполнении плана господина Смита, — негромко отозвалась она. Нанаба сидела в седле очень прямо и уверенно, а костюм для верховой езды лишь подчеркивал её мастерство.       — И что это за план? — нахмурился Аккерман. — Я думал, лорд Эрвин — простой помещик, который проводит время на приёмах и балах, — поморщился он. — Ведёт праздный образ жизни, как и другие богатеи. Разве нет?       — Возможно, так может показаться, — покачала головой она. — Должно так казаться со стороны, — поправилась Нанаба. — Но на самом деле это не так. Лорд Эрвин удивительный человек для тех, кто его хорошо знает. О его планах я не могу тебе рассказать. Если он сочтёт, что ты достоин, то он посвятит тебя в них. Всё будет зависеть от того, насколько хорошо и аккуратно ты выполнишь свою работу.       — Ясно, — примерно такой ответ Леви и ожидал. — Кстати, хотел поблагодарить тебя за мазь, она очень помогла мне, — припомнил Аккерман. Благодаря этому снадобью его спина действительно очень быстро зажила, а боль он перестал чувствовать буквально через два дня.       — Что ж, тогда можно тебя не жалеть, — ухмыльнулась Нанаба и взяла быстрый темп, отрываясь от Леви и мчась вперед.       За один день, конечно, Аккерман всему обучиться не смог, но по крайней мере привык сидеть в седле и немного ощущать настроение лошади. К счастью, ему не нужно было участвовать ни в каких скачках, необходимо было только добраться до места. Перед отъездом Леви ещё раз внимательно изучил письмо и схему расположения. Дом, в который ему нужно было пробраться, находился в другой части города. Тоже на окраине, но в северном районе. Скакать до него на лошади нужно было около трёх часов. Поэтому он не стал тратить время, захватил выбранное оружие, надел плащ с капюшоном, который пожаловал ему лорд Эрвин, забрался на лошадь и отправился на «охоту», как выразился господин.       Однако, впервые за несколько месяцев оказавшись за пределами Сэффилтона, Леви вновь задумался о побеге. И чем дальше он отъезжал от имения, тем сильнее и настойчивее становились эти мысли.       «На лошади я ведь смогу убежать дальше, чем на своих двоих, — думал он, скача в среднем темпе по ночной дороге. Местность, к счастью, была открытая, да и луна освещала путь. — А потом отправлю эту лошадь домой, так они меня не смогут отследить. А может, мне рассказать этому аристократишке, что благородный лорд Эрвин нанял преступника, чтобы его убить? И пусть перегрызутся между собой, чёртовы богатеи», — внутренне кровожадно рассмеялся он, представив эту картину.       — Благородный господин, как же, — с отвращением прошипел Леви. — Ты ничем не лучше других знатных выродков, лорд Эрвин. Готов связаться даже с падалью, вроде меня, лишь бы не замарать свои руки. Все вы такие, лишь кичитесь своим благородством, а сами внутри прогнили насквозь. И прикрываете эту гниль красивой одеждой и масками на лицах…       Наконец, добравшись к полуночи до особняка, Леви заблаговременно спешился и привязал лошадь у дерева, а дальше пошёл пешком. Спустился с холма, пересёк ограждение и затаился у стены дома, припав к земле. В отличие от имения лорда, здесь жилище знатного господина было более скромным. Всего лишь двухэтажный дом и несколько хозяйственных построек, а прилегающие земли оказались не такими обширными.       «Какой-то мелкий государственный чиновник, — припомнил Аккерман прочитанное о его преступлениях, которые в основном касались кражи средств из государственной казны. — И с чего вдруг лорду Эрвину понадобилась эта жалкая жизнь?»       Впрочем, размышлять на эту тему сейчас не было времени, Леви хотелось как можно скорее завершить свою миссию. Он обошёл дом со всех сторон, выяснил, где были входы-выходы и посчитал количество комнат. В это время все окна были тёмными, и Аккерман не знал, какое из них принадлежит комнате, где спит жертва.       «Если я заберусь через окно и попаду в какую-нибудь другую комнату, то наделаю много шума. Если подумать, то его комната наверняка на втором этаже. И с западной стороны дом выглядит как будто более новым. Возможно, тут делали ремонт. Что ж…»       Положившись на свою интуицию, Леви забрался на крышу, а оттуда проскользнул в окно, которое было приоткрытым. Он мягко опустился на пол, как кот, стараясь не поднимать лишнего шума, и осмотрелся. К счастью, эта комната оказалась пустой. Выйдя в коридор и осторожно прикрыв дверь, Леви прислушался к своим ощущениям. Да, он мог проверить все комнаты, но это слишком большой риск быть обнаруженным. Пришлось снова положиться на свою интуицию и выбрать дверь.       «Черт, надеюсь, он будет похож на портрет, и я убью нужного человека», — проскальзывая в комнату, Леви закрыл дверь и бесшумно приблизился к кровати. Некоторое время разглядывал в темноте какого-то господина.       «Вроде он», — пришёл к выводу Аккерман и осмотрелся вокруг, убеждаясь, что эта комната принадлежала богачу. Мебель здесь была вычурной, одежда в шкафах дорогой, а комод украшали всяческие статуэтки из мрамора и золота.       — Ладно, тогда приступим, — пробормотал Аккерман, доставая из-за пояса нож и приближаясь к жертве. Однако не успел он замахнуться, как чиновник, переворачиваясь на бок, приоткрыл глаза. И, увидев, что кто-то стоит над кроватью, мгновенно пробудился и резко сел. Леви едва успел зажать ему рот рукой, чтобы тот не разбудил весь дом, и опрокинуть навзничь. Он приставил кончик ножа к его горлу, а после убрал руку.       — П-пожалуйста, не убивайте меня! — взмолился мужчина, со страхом глядя в его отрешенное лицо.       — И почему же я не должен это делать? — надменно спросил его Леви. — Пырнуть зажравшуюся свинью, вроде тебя, мне за счастье.       — Деньги! Тебе ведь нужны деньги? — прокаркал он. — Там в комоде… есть шкатулка. В ней полно драгоценностей! Забирай их все!       — Да, мне нужны деньги, — пробормотал Аккерман и как будто задумался, а на лице чиновника появилась какая-то надежда. Однако Леви оборвал её в ту же секунду. — Но из-за денег я никогда не убивал. Прости, но мне тоже хочется жить, — проронил он и точным ударом вогнал нож прямо в сердце. Тело мужчины тут же обмякло, а дыхание прервалось. На его лице осталось то же отчаянно-испуганное выражение, как при жизни, и Аккерман, вздохнув, вытащил нож из тела.       — Дерьмо, ненавижу это дело, — проворчал он, вытирая с лезвия кровь и отворачиваясь от жертвы. Он подошёл к комоду, открыл все ящики, нашёл ту шкатулку и раскидал все драгоценности, будто что-то искал, чтобы это было похоже на ограбление. Но ничего не взял. И ушёл тем же путём, который привёл его сюда. Сначала в соседнюю комнату, а затем в окно. Пересёк территорию поместья, забрался на холм, отвязал от дерева лошадь, которая успела отдохнуть, и развернул её к западу. Скоро должен быть заняться рассвет, и Леви поспешил покинуть это место, ощущая неприятное давящее чувство внутри.       У него появилось дурное предчувствие, что это только начало.