Gato

      Он был дома ещё до следующих выходных, и всё это время Майлз был сосредоточен на учёбе и борьбе с преступностью в городе, чтобы хоть как-то отвлечься. Гвен не отвечала на его сообщения, и, хотя у него было искушение найти её и поговорить, чтобы она не сказала ничего лишнего Мигелю. Майлз был в ловушке, зная, что ему придется поговорить с Мигелем, как только он его увидит. Так что ему просто нужно было поверить, что Гвен не собирается разрушить всю его жизнь (т. е. заставить его разговаривать с кем-то, как нормальный взрослый), и продолжать жить.        И ладно. Может быть, он провёл большую часть той жизни, рисуя Мигеля в своем альбоме — острые черты его лица контрастировали с нежной кривой улыбкой, которую он дарил только Майлзу, а также Мэйдэй и Джерри, когда его оставляли присматривать за детьми.        Он нарисовал его, держащего МэйДэй на одной руке, малышку, спящую у него на плече, и подвешивающего Джерри на вытянутой руке, пока тот ползает по ней.        Майлз никогда не спрашивал, но задавался вопросом, хочет ли Мигель всё ещё быть отцом.        Он не мог спросить. Не со всей этой болью и травмой, стоящей за вопросом. Но он знал, что станет отличным отцом.        Были и другие эскизы в его альбоме. Профиль Мигеля, его широкие плечи, то, как он высоко стоял на платформе, давал людям идеальный ракурс на стройный изгиб его задницы. Мигель пугающий, конечно, но, черт возьми, он был горячим.        У Майлза было несколько незавершённых рисунков, которые он не мог заставить себя закончить - Мигель, проводящий рукой по мокрым волосам в ванне, Мигель стоящий обнаженным, а голые очертания его пирсинга исчезали в неразборчивых набросках, и Мигель в последней позе, в которой Майлз видел его, широко раздвинувший ноги и...       Майлз вырвал страницу, скомкал её и швырнул в корзину у своего стола, наблюдая, как комок бумаги отскакивает от края корзины и оказывается на его столе. Он тяжело вздохнул. 

***

      В прошлые выходные Майлз почти уговорил себя вернуться в паучье сообщество. Его мама была права. Он был почти взрослым. Он должен был вести себя соответственно.       Но когда он вошёл в свою комнату, у него отвисла челюсть при виде Мигеля, чёртового О'Хары, сидящего на его подоконнике, потягивающего кофе и листающего альбом Майлза для рисования.  — Puñe- эй! Эй, чувак. Давно не виделись, как дела… как дела? — начал Майлз.        Отлично Моралес, просто зашибенно.  — Bien, — коротко ответил Мигель, не поднимая глаз. — Ты действительно хорош в рисовании, ты знаешь?  – Гм, спасибо, – смущённо ответил Майлз, подходя ближе. Он уже вздрогнул, зная, что вначале его альбом для рисования был заполнен Гвен, но на полпути превратился в коллекцию разных людей-пауков… а потом… — Этот… — сказал Мигель, поворачивая альбом к Майлзу. Это был набросок Мигеля, едва улыбающегося, с нежным лицом, когда он держал МэйДэй, — Мне нравится. – Спасибо, – пробормотал Майлз, садясь у изножья своей кровати, — Как дела? Миссия есть?  — Нет, я просто хотел зайти, посмотреть, где ты проводишь свой "отпуск".  — Послушай, чувак, я знаю, что облажался. Ты возложил на меня больше ответственности, и я подвёл тебя, мне очень жаль…  — Майлз, ты не должен извиняться за то, что уже было, — мягко сказал Мигель.        Он не казался злым или раздражённым, но Майлз всё ещё чувствовал, как его сердце колотится, когда О'Хара продолжил листать альбом и находил более поздние рисунки Майлза, сосредоточившись больше на лице Мигеля, его губах, полуприкрытых глазах и изгибе его… — Ах, да! Конечно! Я просто хотел, чтобы ты знал, что я по-прежнему несу большую ответственность, я очень благодарен, за то что ты поручил мне эту миссию… — быстро оттароторил Майлз, выхватывая альбом из рук Мигеля и выбрасывая его за дверь.        Всё просто супер, Моралес.        Но тут он вдруг вспомнил ту самую единственную страницу, которую вырвал и выбросил, и взгляд его мельком скользнул по столу, где аккуратно, посреди всего его барахла, всё ещё лежал смятый бумажный мячик. Мигель поймал взгляд Моралеса и оба одновременно набросились на него паутиной, но Мигель был немного быстрее. Он развернул листок и посмотрел на него, и Майлз ощутил, как вся его жизнь пронеслась перед его глазами в этот самый миг. — Хм, — промычал Мигель, как только Майлз открыл рот.  — Мне очень жаль. Я могу объяснить… Я не хотел… Я был там, чтобы кое-что доставить, и я искал тебя, и я знаю, что не должен был, но…  — Спокойно, pa‐ — Как мне успокоиться? – прервал его Майлз, чувствуя, как в нем закипает тревога, и он чувствует, что вот-вот взорвется. — Как ты такой спокойный? Если бы ты хотел убить меня прямо сейчас, ты был бы оправдан, и я знаю, что это ничего не значит, но я такой, такой…  — Эй, — раздался нежный голос, и рука схватила Майлза за запястье, притянув его к себе. — Эй, эй, эй, эй, Майлз. Иди сюда.       Мигель нежно обнял его, и Майлз не смог сдержать слёз. Не так он себе представлял, как всё пройдет. Он не замечал того, что его дыхание было сбивчивым и прерывистым, пока не заметил медленное и ровное дыхание Мигеля.   — No importa, no estoy enojado, — пробормотал Мигель. — Ты не сделал ничего плохого, Майлз.  — Я буквально наткнулся на тебя… это было личное. Мне жаль. Мне очень жаль, что я так долго не извинялся и избегал тебя, — жалобно пробормотал Майлз.        Он почувствовал, как Мигель немного отстранился, и его подбородок нежно поднялся.  — Это я должен извиниться перед тобой, — сказал Мигель. — За то, что поставил тебя в неловкое положение. Я должен был обратить внимание на свои предупреждения, я…  — Нет, ни за что! Ты не можешь извиняться за то, что творил у себя дома, — возразил Майлз. Он бы продолжил, но почувствовал, как Мигеля трясёт, и увидел, как мужчина смеется в руку.  — Что смешного!? — требовательно спросил Майлз, всё ещё немного раздраженный. Хотя он полагал, что унижение перед этим парнем было лучше, чем желание Мигеля убить его. Снова.        Мигель взглянул на него, затем прошёл мимо и сел на кровать, похлопывая рядом с собой, приглашая сесть рядом. — Сколько ты видел? — спросил он, когда Майлз сел рядом с ним, их бедра соприкасались.  — Ну... — начал Майлз, внезапно вспоминая образы того дня: Мигель, вытянувшись, жестко трахаясь, кричал. — Не, ну, немного, — сказал Моралес, неубедительно.  — Значит, ты думал, что если бы я знал, что ты там, я бы разозлился? — спросил Мигель.  – Так и должно было быть, – сказал Майлз, — Я имею в виду, ты же вроде как будто разговаривал с кем-то, верно? — Что? Нет, — растерянно ответил Мигель, — Это был, ммм, сценарий. Просто… снятие стресса.  — Ну, ещё бы. Сомневаюсь, что ты хотел бы, чтобы я был там, поэтому я подумал, что дал тебе немного места и…        Ой. Это была рука Мигеля, на его руке, которая сначала гладила, затем сжалась, а после опустила руку Майлза на бедро Мигеля.  — Кто тебе это сказал? — спросил Мигель, его голос внезапно стал намного тише, намного ближе к рычанию, но без намека на агрессию. Его глаза были полуприкрыты и он смотрел на их соединенные руки.  — Что? — Кто тебе сказал, что я не хочу, чтобы ты был там? — недоумевал Мигель.       Майлз почувствовал, как его сердце забилось быстрее, но на этот раз не от страха. Его зрачки расширились, он встретился взглядом с Мигелем.       И Майлз, он… ну. Он делал то, в чём был хорош.        Он совершил прыжок веры и прижался губами к мягким губам Мигеля, коснувшись языком острых кончиков клыков.  — Майлз? Estas aqui? - донёсся из-за двери приглушённый, женский голос.       Адреналин накрыл волной и Майлз спрыгнул с кровати, отряхнулся, следя за тем, чтобы кровать выглядела нетронутой, а Мигель занял прежнее место, сидя на подоконнике с кофе в руке. Дверь отворилась, и Рио просунула голову.  – Я нашла твой альбом на лестнице, ты его уронил…Оу. Здравствуйте, — сказала она, и Мигель улыбнулся, такой мягкой улыбкой, которую Майлз никогда не видел, наполовину между настоящей и наигранной.  — Buenas tardes, сеньора Моралес, — поздоровался Мигель. Он встал, поставил кофе на стол и протянул руку.  — Майлз! Ты не сказал, что к тебе пришёл друг, — упрекнула она, принимая рукопожатие и удобный, быстрый обмен поцелуями в щеку, — Hola, сеньор... — О'Хара, — ответил Мигель, — Мигель О'Хара. Мы с Майлзом вместе работаем над мультивселенскими миссиями.  — Ах, да! Он был тем самым парнем, который спас папу в той миссии, помнишь, mami? — вскочил Майлз, изо всех сил надеясь, что его сердце не остановится и не откажет ему из-за бешенного ритма его биения. — Ay bendito! Почему ты так не сказал? Que alegría conocerte, сеньор О'Хара! — воскликнула Рио.   — Пожалуйста, зовите меня Мигель. Мистер О'Хара был моим отцом, — сказал Мигель с некоторой резкостью, которую Майлз не упустил.  — Ну, Мигель, — пожала плечами Рио, — я хотела поблагодарить вас за то, что вы сделали для нашей семьи. И я надеюсь, что вы хорошо заботитесь о моём сыне там. Было приятно видеть его дома, но я предполагаю, что вы здесь, чтобы взять его с собой на ещё одну из тех… миссий.  — Только если он готов, — сказал Мигель, глядя на Майлза с добрым выражением на лице, в котором скрывалось что-то большее.  — Эм… э… — запнулся Майлз.  — Ay, casi me olvido! Сегодня вечером я планирую приготовить особый ужин. Не хочешь присоединиться к нам, Мигель? — спросила Рио, бросив Майлзу улыбку, как будто она делала ему одолжение. — Это меньшее, что мы можем сделать после того, как вы спасли моего мужа и так хорошо позаботились о mi hijo.  — Я не хотел бы навязываться… – Ты не навязываешься, – быстро сказал Майлз, заметив неуверенность на его лице. — Но только если ты этого хочешь, конечно.  — Тогда я останусь, — сказал Мигель, мягко улыбаясь. — Я слышал много хорошего о вашей фантастической кухне, сеньора.  — Пожалуйста, зови меня Рио! — Mami! Ты же говорила, что ненавидишь это…  — Это другое, — сказала Рио, отмахиваясь от комментария Майлза. — Знаешь, я рада, что ты проводишь время с людьми, которые могут тебя многому научить, — добавила она чуть более искренне.        Майлз оглянулся на Мигеля, он почувствовал что-то теплое в животе, когда Мигель тихо сказал: Мне определенно есть чему его научить, и он… очень хорошо слушает.       О, боже.