Амбиции приводят к браку

      Очнулась Аманда в белоснежном помещении — настолько, что заболели глаза. Невыносимо хотелось пить, голова казалась невероятно тяжёлой. Привыкнув к свету, Аманда стала осматривать помещение — она лежала на кровати под тёплым одеялом, рядом с кроватью стояла тумбочка, а рука Аманды была соединена с капельницей. Аманда стала вспоминать тот злополучный вечер, когда ей стало плохо, и всё поняла — судя по всему, она потеряла сознание, а кто-то из гостей вызвал «скорую» по настоянию Джонатана. Аманда поняла, что находится в больнице.       Слегка скрипнула, открываясь, дверь. Аманда с трудом повернула голову на звук и увидела маму:       — Ну наконец-то ты очнулась, Аманда! — мать переполняли эмоции, но она не могла позволить себе повысить голос. — Как же ты нас напугала!       — Как долго я была без сознания? — Аманда с трудом шевелила пересохшими губами.       — Около двенадцати часов. Не критично, но мы очень испугались. Дай я тебя напою — совсем в горле пересохло, голос будто не твой!       Аманда послушно приподнялась на локтях, а мама поднесла к её губам кружку с водой. Организм хотел было отторгнуть столь щедрое подношение, но Аманда подавила тошноту и продолжила пить. С каждым глотком ей становилось всё лучше и лучше — как будто вода и впрямь имеет живительную силу.       Напившись вдоволь, Аманда спросила:       — А где папа? Зак? Джонатан?       — Папа утром уехал на работу, а так всю ночь был здесь. Джонатан приехал с тобой на «скорой», но уехал, дождавшись нас — вроде, тоже какие-то дела. А Зак не захотел приезжать — у него, вроде как, свидание, — мама печально улыбнулась и выдохнула. — Ты только на него не обижайся — возраст такой, сама понимаешь.       Аманда улыбнулась — неужели Зак пошёл на свидание с Элен? Аманде было очень любопытно, но она понимала, что у мамы спрашивать бесполезно — едва ли Зак посвящал её в подробности.        — Кстати, Джонатан просил позвонить ему, когда ты очнёшься, — сказала мама. — Я выйду и позвоню ему, хорошо?       Аманда кивнула, и мама вышла из палаты. Джонатан, наверное, сильно волновался. Не за Аманду, конечно — за ребёнка, но всё же волновался.       Когда мама вернулась в палату, она произнесла:       — Пообещал приехать. Безэмоциональный он у тебя какой-то. Я ему рассказала, что ты очнулась, а он так равнодушно ответил, как будто и не случилось ничего.       Аманда натужно улыбнулась:       — Он просто не умеет выражать свои эмоции, не привык. А делать этого при посторонних вовсе не видит смысла.       Мать пожала плечами:       — Ну, может быть. Главное, чтобы тебя всё устраивало.       Джонатан приехал быстро. Влетел в палату, театрально бросился на колени перед кроватью Аманды, взял её лицо в ладони и принялся целовать её щёки и лоб. Аманда не понимала — что на него нашло? Так переигрывать… Аманда подняла взгляд на мать и увидела, что та даже приоткрыла рот от удивления — ещё бы, увидеть такое, особенно после того, как Аманда уверила её, что Джонатан не считает нужным демонстрировать свои чувства третьим лицам.       Освободившись от объятий Джонатана, Аманда умоляюще посмотрела на маму:       — Я такая голодная… Мам, можешь купить мне какой-нибудь йогурт?       Мама кивнула и собралась выходить из палаты. По всему было видно, что она прекрасно поняла, что дочь хочет остаться наедине со своим мужем, и что голод — лишь предлог.       — Принесите чек — я верну вам деньги, — бросил Джонатан матери вслед. Та лишь торопливо отказалась и вышла.       Как только дверь палаты захлопнулась, Аманда произнесла:       — Мои родители могут позволить себе йогурт — не настолько нищие.       — Я вовсе не это имел ввиду, — смутился Джонатан. — Просто я считаю, что если ты — моя жена, то и обеспечивать тебя должен я, а не родители или кто-либо ещё.       — Но йогурт — это же такая мелочь! — воскликнула Аманда.       — Всё равно. Не хочу чувствовать себя должным — даже по мелочи.       Аманда внимательно посмотрела в лицо Джонатана. Судя по всему, он действительно не хотел унизить ни семью Аманды, ни её саму.       Ладно, опустим, — выдохнула Аманда. — А что да цирк ты устроил, когда пришёл?       А что не так? — удивился Джонатан. — Я, как муж, должен волноваться за здоровье своей жены и ребёнка.       — Волнение может быть разным. То, что устроил ты — неприемлемо. Тем более, что, как я поняла, до этого с моей мамой ты говорил достаточно равнодушно. Я объяснила ей, что ты просто такой человек. А потом явился ты со своей отвратительной актёрской игрой. Если уж хочешь показаться любящим и переживающим супругом, то будь хотя бы последовательным.       — Прости. Наверное, это правда было глупо. В фильмах это кажется романтичным…       — В фильмах? — приподняла бровь Аманда. — Прости, но в твоём возрасте ориентироваться на фильмы как-то не серьёзно. Обычно так подростки делают.       Обычно подобные высказывания злили Джонатана, но не в этот раз. Почему-то он решил слегка приоткрыть завесу тайны — именно перед Амандой и именно сейчас.       — Дело в том, что у меня никогда не было серьёзных отношений, — шумно вздохнул Джонатан и присел на край кровати. — В юности девчонки считали меня недостойным отношений, а сейчас мне это уже и не нужно.       Конечно, Джонатан не собирался полностью открываться перед Амандой, но ей оказалось достаточно и этого:       — Поэтому тебе понадобился фиктивный брак? Потому что настоящие отношения слишком сложны для тебя?       — Не только из-за этого, но по большей части. У меня есть поклонницы, которые с радостью побежали бы со мной под венец, но им нужны не только мои деньги, но и моё внимание, моя забота, романтика какая-то. А я не готов всё это давать.       Джонатан лукавил — тех, кому он нужен был, как человек, было меньшинство — в основном все охотились за деньгами. Он мог бы выбрать любую из них, если бы не одно «но» — их языки, которые они не способны держать за зубами.       Аманда тоже подумала о том, что едва ли Джонатан интересует кого-то из поклонниц как личность, а не как кошелёк на ножках, но не стала ничего говорить. Вдруг Джонатан правда в это верит? Незачем его расстраивать.       Тем временем Джонатан начал разговор, которого опасалась Аманда:       — Тебе ведь было плохо с самого утра?       Аманда тяжело вздохнула- отнекиваться не было смысла:       — Ну да, я правда чувствовала себя неважно.       — А зачем тогда ты геройствовала? — возмутился Джонатан. — Ты должна заботиться о своём здоровье и о здоровье ребёнка, это — твоя первостепенная задача! Ты могла бы выйти, поздороваться со всеми и пойти отдыхать, зачем ты решила остаться?!       — Затем, что тебе для чего-то необходимо показывать меня, как обезьянку какую-то, своим партнёрам! — вспылила Аманда. — Мне не слишком нравятся твои партнёры и то, как они ко мне относятся, я не хочу лишний раз с ними сталкиваться. Я притворялась больной, чтобы ты не заставлял меня с ними общаться, но именно вчера во мне заговорила долбаная совесть, поэтому я решила пойти — ты же на меня рассчитываешь. А что было дальше — ты и сам знаешь.       — Ну и почему ты сразу не сказала? — грустно спросил Джонатан.       — А что бы изменилось?       — Я бы что-нибудь придумал. И вообще, ложь — это не выход. Мы должны доверять друг другу, а как мне теперь это делать?       — Доверять? — с каждой новой репликой Джонатана Аманда злилась всё сильнее и сильнее. Она смотрела в его грустные глаза и ей невыносимо захотелось задеть его за живое, сделать как можно больнее. — Я доверяла тебе, когда ты был просто мои начальником, а я — просто подчинённой. И к чему это привело?       Джонатан тяжело вздохнул:       — Я знаю, что ты считаешь меня ужасным человеком. Наверное, ты права. Но ты не знаешь, что мной движет, не знаешь всю ситуацию. Неизвестно ещё, как бы ты себя повела.       Аманда молчала — не увидела смысла отвечать. О чём вообще говорить с человеком, который считает чем-то допустимым взять другого человека в репродуктивное рабство, угрожая жизнью родных?       Джонатан, тем временем, продолжал:       — Всё же я хочу, чтобы у нас всё было на доверии. По крайней мере в том, что касается нашего ребёнка и твоего статуса моей супруги.       — О каком доверии может идти речь, если ты не можешь рассказать мне, зачем ты это делаешь? — горько усмехнулась Аманда. — Если бы ты рассказал, то, может быть, и к угрозами прибегать бы не пришлось.       — Нет, — жёстко ответил Джонатан. — Есть вещи, которыми я не хочу делиться ни с кем, с тобой в том числе. Скажу только, что это касается моей личной жизни, и я хочу, чтобы это осталось личным. У тебя тоже есть право на личную жизнь, и я не буду в неё лезть. С условием, конечно, что никто не будет у меня за спиной шептаться, что мне жена изменяет.       В палату вошла мама. Аманда была несказанно этому рада — разговор с Джонатаном зашёл в тупик, объяснять ему что-либо Аманда больше не видела смысла. Судя по всему, Джонатан тоже сказал всё, что хотел, поэтому поспешил уйти. В палате осталась только Аманда и её мама, которая в очередной раз что-то заподозрила и пыталась узнать у дочери, точно ли в её семье всё нормально. И как только ей удаётся так точно всё чувствовать? Как ни пыталась Аманда убедить маму, что всё в порядке, что Джонатан просто сложный и противоречивый человек, она, похоже, только делала вид, что верит.       Аманда решила, что всё же найдёт в себе силы и продолжит разговор с Джонатаном о его поведении — нужно донести до него, что его неопытность может его разоблачить. Интересно, поймёт ли он её?