Амбиции приводят к браку

      Как только Аманда вернулась в дом Джонатана, он объявил ей следующее:       — У меня сейчас начался период светских раутов, и было бы неплохо, если бы хотя бы на некоторых из них я появлялся с женой. Как у тебя дела с токсикозом?       Дела с токсикозом у Аманды были неважно, о чём она и сообщила Джонатану:       — Если честно, не очень. Слабость постоянная и часто голова болит.       — Слабость прям постоянная? Круглосуточная? Ты хотя бы иногда чувствуешь себя хорошо? — судя по голосу, Джонатан на что-то надеялся, но всеми силами пытался это скрыть.       — Конечно, иногда мне становится лучше. Но я бы не сказала, что чувствую себя хорошо в эти моменты. Относительно моего состояния в последнее время это, конечно, хорошо. Но бывало и лучше.       — Послушай, Аманда, для меня очень важно твоё состояние — всё-таки ты носишь моего ребёнка. Но мне нужен от тебя не только ребёнок, но и ещё ряд услуг. Например, сопровождение на мероприятия. Конечно, в дни, когда тебе будет особенно плохо, я не буду тебя трогать и ни к чему принуждать, но в те дни, когда ты будешь чувствовать себя более-менее нормально, тебе придётся меня сопровождать. Более того — на днях я планирую устроить приём здесь, в своём доме. В этом тебе придётся поучаствовать. Если будет плохо, то хотя бы просто выйдешь и поздороваешься, а потом отправишься к себе.       — Разве гостевой дом не пригодится? — холодно спросила Аманда.       — Не думай об этом, — улыбнулся Джонатан. — Я всё решу.       Аманде оставалось лишь подчиниться. Впервые за долгое время она была рада своему плохому самочувствию — уж лучше весь день пролежать в кровати с упадком сил, чем вновь выслушивать сальности в свой адрес от партнёров Джонатана. Оставалось только надеяться, что её неважное состояние совпадёт с мероприятиями, запланированными Джонатаном… Либо что он не сумеет отличить настоящий токсикоз от симуляции.       И Аманда симулировала. Джонатан ничего не подозревал, но в то же время Аманда чувствовала, что он ею недоволен — с каждым днём всё больше и больше. В какой-то момент она решила — на приёме, который Джонатан устроит дома, она будет присутствовать. Хоть ей и не хотелось снова видеть всех этих людей, но она испытывала чувство вины перед Джонатаном — всё-таки он на неё рассчитывал.       В тот день, на который Джонатан запланировал мероприятие, Аманде стало плохо по-настоящему. Несмотря на это, она попросила горничную подготовить для неё платье на выход. Когда его принесли, Аманда осталась довольна — маленькое чёрное платье, незыблемая классика. Правда, при примерке Аманде показалось, что с туфлями-лодочками оно смотрелось бы куда лучше, чем с принесёнными ей балетками. Но позволить себе она этого не могла — Джонатан запрещал ей любой, даже самый маленький, каблук.       Когда гости собрались, Аманда вышла к ним, приветливо улыбаясь. Голова её кружилась, но она решила, что выдержит. Она шла мимо людей, здоровалась с ними, улыбалась и элегантно — по крайней мере, ей так казалось, — покачивала стаканом с апельсиновым соком. Кто-то улыбался Аманде в ответ, но всё же куда больше было тех, кто смотрел на неё с презрением. Наверное, они считали её охотницей за богачами, считали, что она с Джонатаном лишь по причине его положения. Отчасти это было правдой, но если бы они только знали реальное положение дел… Впрочем, их отношение к Джонатану могло и не измениться — почему бы не использовать ту, кого некому защитить?       Аманда не слышала гаденьких шепотков за спиной, но ей было достаточно взглядов. В глазах читалось презрение — как будто она не человек, а червь какой-то, паразит. Наверняка думают, что Аманда способна только жить за чей-либо счёт, а сама заработать денег не может — умишка не хватит. Даже если все они узнают правду, то скажут — заслужила, просто так богатства не даются, для того, чтобы получить что-то, нужно что-то и отдать. Пусть даже и свободу.       Аманде становилось хуже. Она поняла, что не сможет весь вечер простоять на ногах — ей нужно было лечь. Стараясь держать лицо, Аманда медленно пошла к дому. С каждый шагом ей становилось всё хуже — кружилось голова, темнело в глазах и подкашивались ноги. Когда у Аманды появлялась возможность на что-нибудь облокотиться, она ею пользовалась, чем привлекла много нежелательного внимания — разговоры вокруг затихли, и десятки глаз уставились на Аманду. Впрочем, в тот момент ей было всё равно, кто на неё смотрит и что при этом думает.       Вдруг Аманда почувствовала резкую боль внизу живота, заставившую её согнуться пополам. Перед глазами стояла непроглядная темнота с редкими всполохами яркого света, сознание спуталось. Аманда услышала пронзительный визг и приближающийся к ней топот, почувствовала, как её подхватывают чьи-то сильные руки, пытаются удержать её запрокидывающуюся голову, щипают и бьют по щекам. Аманда услышала голос Джонатана:       — Отойдите от неё! Передайте её мне и отойдите!       — Аманда почувствовала, как одни сильные руки передают её в другие. Тёплые ладони смахнули с её лица холодный пот, после чего Джонатан вновь закричал:       — Вызовите «скорую»! Живо!       Эти слова были последним, что услышала Аманда перед тем, как окончательно провалиться в липкую темноту…