Подари мне крылья

      Илва была странным ребёнком. Необычайно тихим, спокойным и внимательным. Девочка смотрела на своего отца блестящими зелёными глазами, слушая всё, что он ей говорил. Впитывала слова, как сухой песок впитывал накатившую морскую волну. Хеддок мало играла с другими детьми. Чаще всего она просто наблюдала за тем, как они играют. Илва любила наблюдать: за другими людьми, за движением волн, за бегом облаков, за тем как ветер шелестит листьями. Она подолгу сидела на обрыве, о который билось бессильное море. Девочка всегда улыбалась, когда смотрела в небо. В такое далекое, казавшиеся недостижимым небо.       Когда ей говорили о том, что драконы враги, Илва кивала. Она внимательно слушала всё, что ей говорили, и хорошо запоминала всё, что прочитала в книгах. В шесть лет девочка, как и её сверстники, загорелась желанием убить дракона — доказать племени, что она достойна славы своих предков и гордости своего отца. Девочка с улыбкой слушала о том, как лучше всего бить дракона. С непередаваемым восторгом и гордостью она смотрела на своего отца, когда викинги под его командованием отбивали очередной налёт.       Илва хотела быть такой же.       Она напросилась в подмастерья кузнеца. Без сложной работы девочка сидела на пне, который стоял внутри душной кузницы, и наблюдала за огнём в печи. Внимательно вглядывалась в танцующие лепестки пламени, лизавшие почти законченное оружие. Хеддок послушно носила кузнецу — Плеваке — нужные инструменты, о которых он просил. С восхищением слушала истории старого викинга, осторожно касаясь пальцами холодной чешуи на его сломанном крыле. И тихо смеялась над простыми шутками.       Но вот Илве десять. Прошёл месяц, второй, третий. А девочка всё не чувствовала того жжение под кожей, которое так часто описывали, когда говорили о превращении. С затаённой болью она смотрела на радостных сверстников, которые блестели разноцветной чешуёй в солнечных лучах. Они смеялись. Громко, заливисто, счастливо. Так, как никогда не смеялась Хеддок. Она вздрогнула, когда большая и тёплая ладонь отца легла на её плечо. Девочка подняла взгляд зелёных глаз, в которых стояли не пролитые слёзы, и молча задала один вопрос: «Почему они, а не я?» — Тебе нужно подождать, Илва, — отвечал ей отец. Его голос спокойный, в тёплых карих глазах вера в неё. Илва верила, что не подведёт его.       И она ждала. Терпеливо ждала целый год. Но вот минула одиннадцатая зима и началась двенадцатая. Чешуя так и не прорезалась. Впервые за свою жизнь девочка увидела в глазах отца что-то похожее на разочарование. Она почувствовала, как вина острой иглой впилась в её грудь и провернулась там. В тот вечер Илва ушла в свою комнату тихо. Это был её праздник. Но вот ощущения праздника у неё не было. Только игла вины, оставшаяся в её груди.       Хеддок всеми своими небольшими силами старалась показать, что даже без чешуи, даже без превращения она всё ещё могла быть полезной. Хотя бы немного. Она училась точить и править оружие, завязывать болласы и собирать стрелы. Девочка смотрела за старшими викингами и старалась повторять за ними. Плевака долго ворчал, прижигая очередной порез, который она не хотела показывать отцу. Ноги и руки Илве покрывались этими странными шрамами, к ним прибавлялись и шрамы от ожогов, и шрамы, полученные просто по неосторожности. Девочка смеялась, когда видела их. Но она так и не увидела той теплоты в глазах отца. Она медленно гасла, и вместе с этим медленно росла вина в груди Хеддок.       Недостойный ребёнок. Разочарование.       Когда уже девушке минула пятнадцатая зима и начала свой ход шестнадцатая её впервые назвали «Иккинг». Словно слабую и немощную овцу в стаде. Это было… обидно. Ещё обиднее было, когда Илва услышала это из уст своих сверстников. Из уст детей, с которыми она росла и которые с каждым годом становились всё дальше и дальше от неё. Они смотрели теперь на неё, как на… Она даже не знала, как это описать. Словно Хеддок была чем-то больна и заслуживала только жалости. Но она не хотела, чтобы её жалели.       Девушка с особым усилием взялась за помощь в кузнице и начала помогать целительнице. Только вот этого уже было недостаточно. Она больше не видела гордости и радости в глазах отца, только смирение и принятие. Для него Илва уже была почти мертва, несмотря на то, что она горела жизнью. Руки девушки опускались всё ниже, пока не повисли полностью. Она начала всё чаще сбегать в лес, в самую чащу, подальше от этих жалостливых взглядов.       «Ребёнок леса.» — со знанием хмыкнули старшие и махнули на неё рукой. У них были другие заботы в виде более перспективных подростков.       Хеддок не оставила своих попыток завоевать расположение соплеменников и вновь увидеть гордость в глазах отца. Она решила убить дракона. Но для этого ей нужно было что-то, что сможет метнуть боллас, чтобы связать огнедышащую тварь. Девушка засела за чертежи, напрягая все те знания, которые у неё были. Когда прошла половина от её шестнадцатого года, в очередное ночное летнее нападение она выкатила на обрыв свою установку. У неё была всего одна попытка, но видимо Боги в тот момент обратили на Илве своё внимание.       Сеть идеально сбила мелькнувший на звёздной небе силуэт. Она счастливо улыбнулась. Хотелось рассмеяться в голос, радостно вскинув руки вверх. Хеддок задыхалась от переполняющего её чувства приближающегося счастья. Она едва успела уклониться от потока огня, который превратил её небольшое изобретение в кучку остывающего пепла. Тяжело сглотнув, Илва повела дракона в деревню, объятую огнём в процессе нападения. К счастью, её быстро заметили и смогли помочь, оттащив взбесившееся существо подальше. Отец бросил на дочь странный взгляд, но промолчал.       На следующее же утро, девушка отправилась в лес, захватив с собой нож. Она была уверена, что у неё всё получиться. Она слишком долго шла к этому, чтобы отступить сейчас. С тихим вздохом, Хеддок вывалилась на поляну, куда её привёл прочерченный упавшим драконом след, и замерла. Перед ней действительно был дракон. Но она никогда прежде не видела похожих на него. Абсолютно чёрный, словно сошедший с ночного неба, этот дракон лежал неподвижно, смирившись со своим пленом. Невольно Илва поймала себя за тем, что разглядывает узор чешуек на его боку. Она поджала губы и крепче сжала нож. Один удар. Всего один удар.       Солнечный луч блеснул на занесённой острой стали. Но сегодня оружию было не суждено напиться крови. Дракон внезапно открыл своим пронзительные тёмно-зелёные глаза и устремил взгляд на девушку. От этого взгляда — полностью разумного и прекрасно понимающего, что сейчас будет — Хеддок неосознанно сделала шаг назад и выронила нож. Она не смогла. Она не смогла. Не смогла убить дракона. Неужели соплеменники были правы в том, что считали её неправильной и прокажённой? Она с силой стиснула зубы и вновь сжала рукоять кинжала, чтобы вновь занести его. Её руки ослабли. Илва упала на колени. Её плечи тряслись, но слёзы так и остались не пролитыми.       В странном отчаянном порыве она схватила своё оружие и начала с остервенением перерезать канаты. Девушка словно надеялась, что разум в глазах дракона был лишь иллюзией, что он убил бы её, если бы был свободен. С треском лопнул последний канат. Могучий ящер изящно поднялся на лапы. Несмотря на свою слабость и полученные при падении травмы, он медленно подходил к Хеддок, оттесняя её всё больше и больше назад, пока её спина не упёрлась в камень. Она закрыла глаза и приготовилась умереть. По крайней мере, она попадёт в Валльхалу, потому что смерть с оружием в руках и против дракона выглядит достаточно почётно. Или она просто надеялась на это.       Но дракон не стал убивать Илву. Вместо этого он обдал её своим горячим дыханием и исчез в лесной чаще. Девушка ещё несколько минут сидела, смотря в пустоту и выставив перед собой кинжал. Казалось, что она даже не дышала. Она вздрогнула и поднялась на шатающиеся ноги. Тряхнув головой с косой из каштановых волос, Хеддок убрала оружие и медленно пошла в сторону деревни. Ей нужно было многое обдумать. Очень многое.       Она пошла в лес только через несколько дней, когда произошедшие события полностью улеглись в её голове и когда она смогла принять тот факт, что оказалась не способна убить дракона. Захватив с собой только кинжал, блокнот и деревянную палочку с углём, девушка собрала каштановые волосы в простую косу и исчезла в лесу, пропустив мимо ушей чей-то окрик. Наверное, это снова был отец. Он бы просто сказал ей, чтобы она не лезла не в своё дело и не пыталась убить дракона, потому что она беззащитна без своего превращения. Илва привыкла. Такие разговоры ей были не впервой.       Ноги сами вынесли её на поляну, где она в последний раз видела дракона. Девушка тяжело сглотнула, посмотрела на разрезанные канаты и на секунду закрыла глаза, пытаясь восстановить картину произошедшего. Но всё, что всплывало в её памяти, было изящным силуэтом уходящего в лес дракона, чей хвост странно держался немного над землёй. Плюнув на эту бессмысленную затею, Хеддок достала блокнот, в котором была нарисована карта острова, и начала медленно обводить углём круг, где мог бы найти приют раненные и истощённый ящер. Мест получалось не так много; и она начала свой путь сквозь густые заросли разных кустов и небольших деревьев. Перелезла через упавшего старого гиганта и оказалась в другой части леса, куда мало кто ходил из деревенских.       Здесь было много густых крон из-за чего солнечный свет почти никогда не попадал на землю в полной мере. Сама земля была усыпана старыми, пожелтевшими иглами хвои, перемешенными с разноцветными листами, вместе они укрывали холодную почву мягким ковром. Илва осторожно шла по этому ковру, будто боялась нарушить в один момент ставшую священной тишину этой части леса. Она уже проверила два или три места, но никаких следов прибывания дракона там не было. Плотнее сжав губы и на секунду подняв взгляд к закрытому кронами небу, она выдохнула и пошла дальше. Девушка не могла просто так отступиться от того, что нашла. Если уж она не смогла убить дракона, значит, должна проследить, чтобы он никому не навредил.       С тихими проклятьями она шла по каменистой почве, иногда спотыкаясь о выступающие корни и камни. Овраг, который Хеддок хотела проверить, находился почти на другом конце острова и был довольно уединённым местом, где можно было легко спрятаться. Вероятно, дракон выбрал именно его, чтобы скрыться от возможного преследования викингов. Ещё раз вздохнув, она переступила через булыжник и остановилась.       Внизу действительно ходил дракон. Чёрный, как ночь, с большими крыльями и сильным хвостом. Без выступающих шипов или рогов, он обладал невероятно изящным силуэтом. Илва даже засмотрелась на его движения и испустила задушенный удивлённый вздох. Ей никогда прежде не удавалось увидеть спокойного дракона. Все, что встречались девушке, были разозлёнными или сражались за свою жизнь. Их движения были резкими и грубыми, рваными, нацеленными только на то, чтобы сильнее навредить врагу. Но то, что она видела сейчас? Это было чем-то совершенно другим. Чем-то прекрасным.       Хеддок не сразу поняла, что за ней наблюдают в ответ. Только когда раздался насмешливый звук со стороны ящера, она вздрогнула и попятилась назад, споткнулась о камень и упала на землю. Едва слышимый холодный шорох чешуи, трущейся о камень, говорил ей о том, что дракон поднимался к ней. Через несколько секунд ящер действительно показался из-за камней, окружающих овраг. Почему-то сейчас он показался Илве даже больше, чем при первой встрече. Его тёмно-зелёные глаза внимательно следили за ней.       Дракон сделал шаг вперёд. Мягкий, почти не слышимый, осторожный. Он ступал как тень, медленно, но неумолимо приближаясь к девушке. Она задержала дыхание, когда морда ящера оказалась слишком близко к ней. Он шумно втянул в себя воздух и резко дёрнул головой назад. Зрачки в тёмно-зелёных глазах сузились, когда дракон тихо и низко зарычал. Хеддок дёрнулась и это стало её ошибкой. Ящер был быстрее. Его острые зубы с лёгкостью порвали одежду и расцарапали её бок, чудом не вцепившись в мягкую плоть. Дракон дёрнул головой и выплюнул на землю острый кинжал. Он зарычал на Илву, словно предупреждал её. Развернулся и начал спускаться обратно вниз, в овраг.       На его хвосте не хватало одного закрылка.       Девушка подорвалась на ноги, совершенно забыв о своём оружии. Она бежала сквозь лес, как можно дальше от оврага, не обратив и капли внимания на боль от царапин на коже. Только когда она пересекла повалившегося старого гиганта, Хеддок позволила себе вновь рухнуть на землю, прижавшись худой спиной к шершавой коре упавшего дерева. Слёзы навернулись на её глазах. От боли, от осознания собственной глупости. Она уткнулась лицом в свои колени и обняла их. Её плечи беззвучно тряслись. Страх за собственную жизнь медленно отступал.       Илва вернулась в деревню после того, как солнце минуло половину неба. У неё получилось избежать лишних встреч и она почти сразу же скрылась в доме, где принялась залечивать свои царапины. Прикусив нижнюю губу, девушка внимательно нанесла на них специальную мазь и спрятала под плотными и чистыми полосами ткани. На заживление уйдёт несколько дней, потом ещё почти неделя потребуется, чтобы они затянулись окончательно. Хеддок вздохнула и села за стол. Почти сразу же она прижалась лбом к прохладному дереву и снова выдохнула. Медленно, сквозь зубы. Попытавшись собрать в единый рой разбежавшиеся мысли она пыталась думать о чём угодно.       Но образ дракона так и не покинул её головы.       Почти месяц потребовался Илве, чтобы вновь рискнуть забраться в лесную глушь к оврагу. До этого она уже предпринимала несколько попыток, но все они обрывались, когда она доходила до поваленного дерева. Девушка просто не могла заставить себя сделать шаг. И только через месяц, преодолев собственный страх, она вновь ступила на мягкий ковёр из хвои и редких листьев. Теперь при ней не было ножа, потому что свой старый она так и не забрала, а новый ещё не сделала. Да и никуда она не торопилась. Солнце только встало и у неё был целый день, чтобы изменить своё решение.       Ноги сами привели Хеддок к оврагу. Она беглым взглядом осмотрела всё на том месте, где встретилась с драконом в последний раз, но так и не нашла ножа. Может быть, его унесли какие-нибудь маленькие дракончики, привлечённые блеском металла на солнце. Илва пожала плечами и осторожно пошла к краю оврага. Чем ближе она подходила, тем сильнее становился её страх. Страх того, что последняя ситуация может повториться и что Боги больше не будут так милостивы к ней. Прикусив губу, девушка на секунду закрыла глаза и сделала ещё несколько осторожных шагов к краю оврага.       Дракон снова был внизу. Такой же изящный и опасный, как и неделю назад. Вновь Хеддок почувствовала странное восхищение, понаблюдав за переливами чёрной чешуи в солнечных лучах. Это было по-настоящему прекрасное зрелище, и она не могла не задаться вопросом о том, видел ли кто-нибудь из её соплеменников драконов такими. Скорее всего, нет. Потому что у всех викингов всегда хватало воли и силы, чтобы убить ящера. Но не у неё. Почему-то эта мысль уже не вызывала такого разочарования в себе, как прежде. Возможно, Илва просто смирилась с тем, что навсегда осталась позором своего племени. Из мыслей её вывел тихий шелест. Дракон потёрся боком о камень, оставив на сером булыжнике несколько крупных чёрных чешуек.       Девушка невольно подалась вперёд, упершись в валун, за которым пряталась. Она с любопытством наблюдала за тем, как ящер медленно погрузился в воду и вынырнул уже с рыбой в пасти. Он сделал это так поразительно легко, что Хеддок на секунду почувствовала укол зависти к таким навыкам. Это было красиво. Она хотела бы уметь так же.       Когда эта мысль наконец дошла до сознания Илвы, она подавила в себе истерический смешок. Ну вот, она даже не начала превращение, но хотела бы драконьи навыки по ловле рыбы. Она медленно сходит с ума. Или уже сошла. Ещё в самую первую её встречу с драконом. Девушка глубоко вздохнула. Сейчас не было времени для таких мыслей, ей нужно было ещё немного понаблюдать за ящером и вернуться в деревню до заката.       Хеддок вновь поднялась. В этот раз она смотрела на дракона внимательно, постаравшись не упустить ни одной детали. И она увидела — на хвосте дракона не хватало второй половины чего-то. Илва на секунду задумалась, вспоминая много раз прочитанную книгу по драконам. Кажется, эту часть хвоста называют закрылком. Она вздохнула. Вероятно, часть закрылка оторвало, или когда она попала в него из своей установки, или когда он падал. Желая рассмотреть хвост получше, девушка всё ближе и ближе подбиралась к краю пологого склона, пока в один момент её руки не нашли опоры под собой, и она кубарем скатилась прямо к дракону. Тот замер. Замерла и Хеддок, вновь оказавшаяся лицом и морде с существом, что уже оставило ей царапины на животе. Те неприятно заныли.       Но в этот раз дракон не напал на неё. Он сделал тихий, осторожный шаг в сторону, втянул воздух узкими ноздрями и сделал ещё один шаг, но уже немного ближе к Илве. Медленно ящер обходил её, пока она сама старалась даже не дышать лишний раз, потому что понимала — один рывок и от девушки в лучшем случае осталась бы пара обрывков одежды. Дракон сделал полный круг и остановился в нескольких шагах от Хеддок. Его гладкая, изящная морда приблизилась к ней, и он снова вдохнул воздух, после чего отодвинулся, окинул её взглядом тёмно-зелёных глаз и просто… лёг. Не напал. Не зарычал. Не раскрыл свои большие крылья. Нет. Он просто лёг.       Илва отказывалась понимать, что сейчас происходило. Неделю назад этот дракон, казалось, был готов разорвать её на части, а сейчас спокойно лежит? Неожиданно её глаза расширились от понимания. Кинжал. Ящер не напал на неё, потому что не почувствовал запах металла и не увидел другого оружия? Это расходилось со всем, что она знала о драконах. Это расходилось со всем, что ей говорили о драконах. Это было необычно, странно и напоминало какой-то больной сон.       Девушка не знала, сколько она и дракон просидели напротив друг друга. Но в один момент ящеру видимо надоело наблюдать её испуганное бледное лицо и тот поднялся, бросил на Хеддок последний взгляд и скрылся в пещере. Только когда кончик хвоста дракона спрятался в темноте, она позволила себе впервые глубоко вдохнуть. Тело немного болело от неудобной позы, в которой она сидела, но это была небольшая цена за этот странный опыт. Выбравшись из оврага по склону, по которому она в него скатилась, Илва пошла обратно в деревню. Постепенно внутри росло что-то похожее на радость.       Вечером того же дня, девушка сидела на обрыве берега, о который разбивались холодные солёные волны. Она сидела, смотрела в небо и улыбалась. Хеддок всё ещё была полна этого непонятного чувства радости, оставшегося после встречи с драконом, но теперь оно немного улеглось и больше не кипело под кожей, как в момент, когда она полностью осознала то, что произошло в овраге. Она подняла руку и посмотрела сквозь пальцы на закатное солнце. Небо всегда было для неё недостижимой мечтой — чем-то несбыточным и далёким. Холодное и суровое оно возвышалось над Илвой своей синей громадой. Это было небо, в которое ей было не суждено подняться на своих крыльях.       Но почему-то сегодня оно казалось немного ближе.