***
Я проснулась от шума внизу, а буквально через мгновение в комнату ворвалась Агата. Она выглядела перепуганной и была на взводе. – Что случилось? – сонно спросила я. – Лилит… – она закусила губу, как делала, когда нервничала, – там… Марат приехал и редакторы… Они хотят с тобой поговорить. – Что они хотят? – внутри всё стало сжиматься от переживаний. По правде говоря, узнать, что прошлая жизнь меня вновь настигает, оказалось тяжелее, чем я могла представить. Это отрезвляло от глубокого сна. В прямом и переносном смыслах. Ведь я даже не задумывалась о том, что они могут предложить мне продолжить участие в шоу. А они приехали непременно лишь за этим. Заволочь меня вновь в этот мир. В это сумасшествие, в котором я потеряла себя. – Хотят видеть тебя, – тихо ответила она. – Пусть ждут, – сказала я, вставая с кровати. Подруга тут же ушла вниз, а я стала переодеваться. Прятаться я не собиралась, тем более в собственном доме. Выйду. Откажу. Они уедут. На этом моя история в проекте навсегда прекратится. Я надела серые спортивные штаны, чёрную кофту с белой подкладкой и чёрно-белые кроссовки. Быстро расчесав волосы, которые стали немного виться от короткой длины, я спустилась. В гостиной уже сидел Марат, Артём и ещё пара редакторов, с которыми я мало пересекалась. Мама наливала им чай и взволнованно поглядывала на меня. Можно не быть экстрасенсом, чтобы понять, как сильно она была обеспокоена сейчас. В проходе появился Костя. Я вскинула брови от удивления, не понимая, приехал ли он со съёмочной командой или сам? Что вообще происходит? – Лилит, рад тебя видеть! – улыбнулся Марат. – Присаживайся, мы хотим поговорить. – Доброе утро, – настороженно ответила я, – я постою. Агата с мамой встали за моей спиной, как бы прикрывая. А я же, наоборот, чувствовала себя сейчас непоколебимо. Видимо, в моей жизни случилось слишком много событий похуже, чем назойливые редакторы, которые хотят сделать на мне шоу. Теперь меня сложно пробить или удивить – слишком толстая броня. – На следующей неделе стартуют съёмки, – осторожно начал Артём, – продолжение Битвы Сильнейших, ты ведь помнишь? – Я не буду участвовать, – сразу отсекла любые попытки на уговоры я. Костя тяжело вздохнул нахмуриваясь. Ему не понравился мой ответ? Его раздражало присутствие других людей в доме? Их вопросы ко мне? Что… что сейчас его не устраивало? Я не могла понять. И это злило. – Лилит… – успокаивающе сказал Артём, – мы знаем о страшной ситуации, в которую вы с Димой попали. Это… это очень печально, у меня нет слов… – Да-да… – поддержал Марат, – жуткая история… – Поверь, тебе нечего опасаться, – редактор смотрел мне прямо в глаза, – мы усилили охрану в десять раз, Лилит. Тепер весь дом под надёжной защитой. Ты и все остальные экстрасенсы будут в безопасности. – Мне плевать на это, – я прервала его речь, – я не буду участвовать. – Но… почему? – Марат округлили глаза, словно это было самое безумное, что он слышал. Костя подошёл ко мне, наклоняясь к самому уху, чтобы никто не услышал, и тихо прошептал: – Можно на пару слов? Я молча вышла из комнаты, останавливаясь в коридоре. Костя обошёл меня и упёрся взглядом. Вновь гляделки. Почему мужчины так любят сверлить меня своими тёмными зрачками? Ведь это лишь злило. – Своим отказом ты проявляешь слабость, – стал поучать меня он. – Мне опять же… плевать! – прошипела я, не в силах сдерживать эмоции. Он глубоко вздохнул, скрещивая руки на груди. Казалось, что я очень злю его сейчас. Но и я… я была не менее злой. Обозлённой. И… напуганной. Какую бы оборону я сейчас не держала… мне было страшно. Безумно страшно от того, что мою жизнь вновь пытаются перекроить. Выбить меня из колеи более менее спокойного существования. И в этом страхе я была одна, ведь никто не знал, что происходит. Никто не мог сделать этот выбор за меня. – Это неправда, – он внимательно посмотрел на меня, – тебе не может быть всё равно, Лилит. И мне не было. Как бы громко и резко я сейчас не отвечала. Как бы сильно не отбивалась, в глубине души я знала, что безумно хочу вернуться. Просто этот вариант был исключён, ведь видеть Диму вновь… жить с ним в одном доме… слышать его голос и ощущать запах… я бы не смогла. Я бы умирала каждый день, встречая его взгляд. Я бы точно погибла. В этот раз по-настоящему. – Я не могу… – вырвалось у меня, – я не могу, как ты не понимаешь? Слёзы застыли в глазах, но я не посмела дать им волю. Моя стопроцентная уверенность сейчас испарилась. Я вновь дрожала и еле сдерживала свою внутреннюю истерику. Я вновь боялась и сомневалась. Броня, которой я так гордилась, оказалась слишком шаткой. Она посыпалась в первое мгновение моей слабости, оголяя все болезненные места для нападения. – Ты можешь всё, Лилит, – Костя подошёл ближе и обнял меня, прижимая крепко к себе, – ты можешь всё и даже больше. Его слова эхом отозвались в сознании. Его запах, как и всегда, немного успокаивал. Его руки грели и, кажется, забирали мои сомнения. Если он вновь проделывал свою штуку с подавлением тревоги, то она удалась. Я моментально пришла в себя, утирая слёзы. – Если он там будет… – неловкость одолевала меня, но я продолжила, – если там будет он, то я не смогу. Эти слова вырвались у меня от бессилия. Мне нужно было признаться в этом. Признаться, что я не вынесу этой встречи. Не смогу после неё выжить. – Дима отказался от участия, – голос Кости стал ниже на пару тонов, – он не в России.«А где?» – чуть не сорвалось с языка, но я вовремя сдержалась.
В груди закололо. Узнать то, что он уехал, было больно. Критически больно и несносно. Будто я только сейчас поняла, что абсолютно все вокруг живут дальше, кроме меня. Даже он… даже он смог забыть всё. Забыть меня и просто уехать. Мне не нужно знать, где он. Не нужно вспоминать его каждый долбанный день и каждую чёртову минуту. Если он смог взять и улететь… если смог оставить всё в прошлом, то и я… я смогу. Я должна жить дальше, ведь он, судя по всему, жил. На смену боли пришла злость, которая скопилась во мне в слишком большом количестве. В голове крутилось много омерзительных и ужасных слов. Все они были адресованы Диме, но… не доставлены. И никогда не будут. Костя, видимо заметив мою задумчивость, просто молчал. Давал мне время и пространство для того, чтобы пережить и переварить информацию, которой он меня сейчас оглушил. Да, он практически выбил землю у меня из под ног. Но я всё ещё стояла. Я держалась на ногах лишь благодаря злости. Я развернулась и зашагала в комнату к остальным. Все, кажется, так и молчали, пока нас не было. Они ждали моего окончательного решения, и я его приняла. Прямо сейчас. Узнав, что никогда больше его не увижу. Никогда не услышу этот металический голос. Никогда не почувствую запах. Но он… он меня увидит. И не раз. Каждую субботу он будет смотреть на меня. Смотреть прямо в глаза и видеть в них лишь ненависть и отвращение. И я сделаю всё, чтобы он не забывал. Никогда не забывал о том, что сотворил со мной. – Я согласна, – на выдохе сказала я, – когда выдвигаемся? – Завтра, – довольно улыбнулся Марат.***
– Ты уверена, что это хорошая идея? – мама ходила вокруг меня, наворачивая круги по комнате. Я же собирала чемодан, закидывая в него всё, что попадётся под руку. Агата молча сидела на кровати, собирая косметичку. Она не проронила ни слова с момента, как я озвучила свой ответ. И я не понимала, о чём она думает. – Не знаю, – честно ответила я. Сил врать уже не было. Я и так жила во лжи всё это время, не рассказывая полную правду маме. И это враньё меня изнуряло. Сжирало изнутри. Отдаляло от самого близкого человека в моей жизни – от мамы. И всё это происходило из-за… Димы. Только из-за него. – Доченька… – мама остановилась, ловя мой взгляд, – в прошлый раз ты уезжала на этот проект счастливой и здоровой девочкой. А вернулась… – её голос дрожал, – вернулась абсолютно другой… Я чуть не потеряла тебя, Лили, – слёзы покатились с голубых глаз мамы, – не оставляй нас, прошу. Впервые за очень долгое время я видела, как мама рыдает. Видела её слабую и хрупкую сторону, которую она так редко показывала после смерти папы. Поле всего, что она и все мы пережили. И моё сердце… оно ревело вместе с мамой в этот момент. Разрывалось от грусти. Мне было жаль. Очень жаль, что я стала приносить родным лишь боль. Мне было стыдно, что из-за меня плачет мама. Что она переживает и грустит. Всё это… выбивало из под моих ног опору, и я терялась. – Мам… – подошла я к ней, – ну ты чего… Я обняла её крепко. Так, чтобы запомнить эти объятия на всю жизнь. Как начало чего-то нового. Чего-то светлого. Как моё немое обещание ей, что всё будет хорошо. Что я не подведу её во второй раз. Не заставлю вновь страдать. Не посмею. Агата подошла к нам, утопив в своих объятиях. Так мы и стояли. Три ведьмы, у которых ценнее ничего в жизни не было, чем люди в этой комнате. С содрогающимися сердцами и дрожащими от слёз глазами. – Каждый день звони и пиши, – обрывисто сказала подруга, – никуда не ходи одна… Я знала наверняка, что в этот раз всё сложится иначе. Неважно, что меня ждёт впереди. Если там не будет Димы, то всё пройдёт удачно. Безопасно. Всё будет так, как захочу я. И больше… больше никто не будет переживать. Никто не прольёт из-за меня и слезинки. – Обещаю, всё будет хорошо, – прошептала я, зарываясь головой в чёрные волосы мамы. Наступать на одни и те же грабли могут только глупцы или сумасшедшие. Я была определённо глупой и очень отчаянной. Боль толкала меня из крайности в крайность. Ярость придавала мне сил. А обида… обида двигала мною. Она побудила меня вновь собрать чемодан. Она толкнула меня на эти грабли вновь. И сейчас я ещё не догадывалась, что в этот раз… в этот раз всё обернётся катастрофой. В этот раз грабли расшибут мне лоб.