«Это вряд ли», – подумала я, но не стала произносить вслух.
Моя мама была очень радушной и современной. Она обожала всё новое и молодёжное, всегда стремилась понять меня и мои новые увлечения. Но вот в плане парней… у меня не было такого опыта. Я никогда не знакомила её с кем-либо, тем более… с таким непредсказуемым человеком, как Дима. Я могла представить тысячи ужасных вариантов развития событий, при которых они друг друга возненавидят. И от этого становилось дурно. Ведь сейчас… это был бы очень мучительный выбор для меня, перед которым я бы не хотела стоять. Глубоко вздохнув, я уставилась в окно. Переключая своё внимание на что угодно, лишь бы избавиться от тревожности. Метель лишь усугублялась, а ветер завывал так, что машину немного качало. Качало и меня. Из стороны в сторону, как на аттракционе. Моя внутрення трагедия заключалась в том, что я не могла жить перманентно в хорошем настроении. Нет, не так, как это бывает у обычных людей. А так, что я могу просто затревожить саму себя. Нагнать мысленно такого ужаса, что не смогу найти выхода из этого лабиринта кошмаров. Истязать себя дурными мыслями и страшными картинками из будущего – моё любимое занятие. Порой я видела их так часто в своей голове, что даже боялась говорить об этом вслух. Ведь другие… они бы однозначно приняли бы меня за сумасшедшую. И эти картинки… они пугали меня всё больше и больше с каждым днём. Изматывали по ночам, без конца вращаясь в моей голове. Превращали любой хороший день в кошмар. Стоит лишь какому-нибудь внешнему обстоятельству подтолкнуть моё сознание на это. Сейчас этим обстоятельством стала ужасная погода, которая будто бы специально накаляла меня. Я и без того была на пределе. Наверное, мне был необходим специалист или, может, я и вовсе неизлечима? И моя душевная болезнь будет прогрессировать до тех пор, пока я окончательно не сойду с ума? Поглаживая Люцию, я пыталась сконцентрировать своё внимание на ней. На том, какая она маленькая крошка, размером чуть больше ладошки. Ей ведь нужна моя забота и ласка, а не бесконечные истерики. Может, она была дана мне свыше, как попытка к исцелению? Как долгожданное успокоение? Ведь не было сейчас повода тревожиться, кроме как… скорая встреча с родственниками. Но ведь... это не конец света, ведь так? Я понимала это. Понимала и осознавала, что перегибаю в своих страданиях и внутренних переживаниях, но… ничего не могла с этим поделать. Что-то очень гулко звенело у меня внутри, заставляя все органы сжаться. Колокол, предупреждающий об опасности. Моя встроенная система безопасности. Она сейчас… практически разрывалась. А я лишь молча смотрела в окно, пытаясь усмирить себя же. Зря я не прислушалась к своему чутью на этот раз, ведь с сегодняшнего дня… ничего не будет, как раньше, и вся моя жизнь покатится к чёрту. В бездну, в которую меня утащит он... Дима.***
Дача Димы походила больше не на то, что я рисовала в своей голове. Конечно, мне представлялся маленький деревянный домик, может, с уютной верандой или же с балкончиком на втором этаже. Но этот дом… он был похож на что-то обособленное и абсолютно точно впечатляющее. Под стать Матвееву. Он был из дерева, да, только вот в своих масштабах превзошёл скромное звание «дачный домик». Трёхэтажный, построенный полукругом, находящийся… в самом центре леса. Вокруг ни души как минимум в радиусе километра, если не больше. Видимо, нас будут окружать эти пару дней одни лишь многовековые ели. Несколько снегоходов, брошенные, стояли у дома, и никто, кажется, не волновался о том, что их могут украсть. Дима – так точно. Он, припарковавшись, быстрым шагом стал заносить наши сумки, а я с Люцией остановилась у входа, рассматривая всё вокруг. – Большой домик, – сказала я кошке, – держись меня и не потеряешься. Люция словно поняла меня и два раза моргнула своими бездонными глазами. Странно, что заводчица назвала её характерной, ведь она была очень разумной. Будто бы понимала русский язык и всё чувствовала. Может, мне лишь казалось или хотелось видеть её такой, но она… вовсе не была просто балованной. Наоборот – самой необычной. – Лилит? – окликнул меня Дима, появляясь на пороге. – Тебе нужно приглашение, как вампиру? – ухмыльнулся он. – Мы рассматривали дом, – ответила я, – он очень… впечатляющий. Парень на миг нахмурился, будто я сказала какую-то глупость, и поспешил разубедить меня. – Он совсем не такой большой, как кажется, – обвёл он взглядом здание, – семьёй тут жить будет тесно. – Угу, – поджала губы я, стараясь закончить разговор. Любое упоминание нашего будущего почему-то страхом отдавало внутри, и обсуждать это… не хотелось. Не хотелось представлять, каково это: жить тут одной семьёй. Заводить детей, делить быт. Всё это… вызывало лишь тревогу у меня. А её и без того было слишком… много. – Пойдём внутрь, – Дима поманил меня рукой, – замёрзла. Я, как намагниченная, последовала за ним. Один лишь взмах руки – и я уже двигаюсь в его сторону, как опьянённая. Не знаю, почему, но я думала об этом сейчас. О необъяснимой силе нашего притяжения. И о том, как это повлияет на меня в будущем. Внутри дом был просторный и мрачный. Большие окна, конечно, пропускали много света, но тут… тут будто бы не было в нём необходимости. Не хотелось тревожить это тёмное царство. Повсюду были полки, усыпанные книгами, чёрные бархатные диваны и запах мяты… Он витал в воздухе, пробирая меня мурашками от воспоминаний. В глубине комнаты был кирпичный большой камин, возле которого лежала шкура какого-то несчастного животного, а у окна стоял письменный стол, заваленный разными мелочами. Рядом стул, на который я поставила свою сумочку. На второй этаж вела лестница из красного дуба, а справа от неё находилась кухня.«Наверное, тут совсем нет еды, – подумала я, – надо было в магазин хоть заехать».
Я опустила Люцию на пол, снимая шубу. Тут было тепло, несмотря на такой лютый мороз за окном. Тепло и даже комфортно, насколько это возможно в таком огромном здании. В своём большом поместье я привыкла жить и находила его очень уютным, даже после того, как нас там осталось трое. Это всё-таки… был мой дом. Место, куда всегда хочется вернуться. – Я пойду рубить дрова, – Дима накинул на себя какую-то охотничью куртку и переобулся в высокие зимние сапоги, – а ты тут пока осмотрись. – Хорошо… – кивнула я, – не потеряйся. Чернокнижник подошёл ко мне, одаривая улыбкой, и обхватил лицо руками. Он так пристально всматривался в мои глаза, что казалось, будто прошли минуты, пока он не прильнул к губам. Оставив на мне свой след, он молча вышел на улицу, а я в миг очутилась одна. С Люцией, которая тёрлась холкой о мою ногу. – Ну… – протянула я, – давай посмотрим тут всё. – Мяу-у, – тихонько протянула кошка, округляя свои глазки. Я взяла её на руки, решив, что такая лестница станет слишком непреодолимым препятствием для неё. Блуждая по дому, я заметила, что вокруг было совсем не пыльно, словно тут кто-то обитал всё это время. Ну… или Дима просто вызвал клининг перед приездом, что было вполне в его стиле. В этом доме, кажется, было всё, что нужно: библиотека, сауна и даже отдельная комната с бильярдом. Тут, наверное, было бы очень весело пережидать какую-то снежную бурю. Она, кстати, уже почти настигла Москву, завывая всё сильнее. Пройдя на второй этаж, я заглянула в комнату, где стояли наши сумки. С тёмно-коричневыми стенами, кроватью из тёмного дерева и чёрным балдахином, она была похожа на вампирское логово. Не хватало только чёрных свечей на стенах, но вместо них… были белые.«Охренеть можно...», – пронеслось в голове, когда я стала разглядывать интерьер поближе.
Всё тут, вплоть до бумажного столика, было сделано будто бы вручную. Даже шторы были какие-то интересные, с золотистым узором, расстилающимся по всей ткани. Слишком вычурно для дачи, но для Димы… пожалуй, в самый раз. Выдохнув, я залезла в свою сумку, чтобы переодеться во что-то лёгкое, ведь стало слишком душно в спортивном костюме. Тут будто бы топили печь круглосуточно – такая духота стояла. Открыв молнию, я увидела розовый свёрток с запиской на нём.«Зай, знаю, ты не любишь белый, но я не могла не подарить тебе наряд невесты. У вас ведь… что-то вроде медового месяца. Уверенна, Дима оценит. Надень его сейчас же!!! Целую, Агата.»
Мои глаза непроизвольно закатились, но я достала содержимое. Это был белоснежный комплект из очень откровенного нижнего белья и платья в пол, скрывающего всю это похабщину, которая таилась под ним. Люция удивлённо смотрела на меня, будто бы немного усмехаясь, отчего и мне вдруг стало смешно. – Представляешь, малышка, – рассмеялась я, – вот, какая у тебя тётя Агата. Она настоящий Дьявол во плоти. Люция мяукнула, утыкаясь мордочкой в лежанку, и задремала. А я разглядывала комплект ещё некоторое время, понимая, что он и впрямь… какой-то свадебный. Как для первой брачной ночи. – Чёрт бы тебя побрал, Агата! – выругалась я, начиная примерять подарок. Любопытство, конечно, было выше моих сил. Да и Дима, я почему-то подумала, оценит такой мой… порыв. Очень высоко оценит, непременно разорвав весь наряд в клочья. Одевшись, я долго стояла у зеркала, рассматривая себя. Пытаясь привыкнуть к такому чужому для меня образу – невесты. Белый цвет делал меня словно ещё бледнее, зато каштановые волосы очень ярко резонировали сейчас. И мои глаза… они будто бы светились в этом мраке. Поправив причёску, я принялась раскладывать вещи по полочкам, а потом спустилась вниз. Нужно было найти хоть какую-то еду в этой берлоге холостяка, но увы… В холодильнике, можно сказать, что мышь повесилась. И никакие мои надежды на скорый ужин не оправдались. Выдохнув, я набралась сил подождать Диму и пошла в гостиную. За окном уже практически стемнело, а парень всё никак не возвращался. Посмотрела на телефон – нет связи.«Ну, ещё бы было по-другому, – нервно подумала я, – почему, если рядом с тобой находится хотя бы одна ёлка, то связь моментально пропадает?»
Чтобы не сойти с ума от ожидания, я пыталась занять себя чем-то и блуждала по комнате. Остановившись у письменного стола, мой взгляд скользнул по нему. Какие-то бумажки, свечи, ручки и листы, исписанные закорючками – стол сумасшедшего. Но вдруг… что-то еле ощутимое стало щемить в груди. Что-то очень знакомое и далёкое одновременно. Ведомая каким-то порывом, я отодвинула небрежно разбросанные записки и меня будто ударило током. Под ними… под ними лежал тот самый дневник, который когда-то снился мне. Который я даже смогла прочесть тогда во сне, но… не помнила ни слова, когда проснулась. Как бы не старалась после, я ничего не могла вспомнить из того сна. Проведя рукой, я смахнула всё на пол, а передо мной остался лишь он – чёрный дневник с пентаграммой на обложке. Внутри всё покалывало, сводило. Пальцы стали выворачиваться будто изнутри. Предостерегая. Защищая. Но… разве я могла? Разве посмела бы оторвать свой взгляд от того, что манило меня, как магнит? Дрожащими пальцами я открыла дневник, поднося его поближе к себе, чтобы вникнуть в каждое слово. Моё подсознание буквально кричало мне, что я должна прочесть его. Запомнить каждое слово. Почерк был очень красивый, будто бы каждую букву старательно выводили часами. Словно знали, что кто-то, помимо автора, прочтёт его. Я прочла. Каждую строчку. И моё сердце разбилось вдребезги.«5 сентября. Впервые встретил её. Наконец-то нашёл ту, за которой гонялся, кажется, всю жизнь. Лилит. Она смотрит на меня с вызовом, будто сможет дать отпор. Заносчивая, как я и ожидал. Как прекрасно, что она совершенно не знает, что её ждёт. В какой кошмар я оберну её жизнь всего лишь в одно мгновение.»
Буквы разлетались передо мной, а глаза слезились. Я моргнула несколько раз, чтобы прийти в себя, и продолжила читать.«13 сентября. Я представлял, как убью её тысячи раз. И сейчас, наблюдая за ней в лесной чаще, я выжидал. Ещё не время. Она не полюбила меня. Пока что. Какой в этом смысл, если я не разобью вдребезги её сердце? Убийство ради убийства возбуждает только жестоких психопатов. Я же… не был таким.»
– Что… – прохрипела я. Мой голос мигом сел, выдавая внутренний паралич. Всё внутри меня будто бы умерло. Моя душа скончалась. А я... я продолжала читать на автомате. Не в силах остановиться.«19 сентября. Пугать Лилит было сродни какой-то забавы для меня. Она так быстро уносила ноги от меня в том чёрном переулке, что я чуть не рассмеялся от такой удачи. Пугливая удача, попавшаяся мне прямо в руки. Я вновь отпустил её. Дал ещё немного времени поиграть в кошки-мышки, раз она… так любит побегать.»
Слёзы градом капали на страницы, размывая некоторые слова. Я бы хотела, чтобы они все были смыты. Вычеркнуты и забыты мной навсегда. Не прочитаны никогда. Но это было невозможно. Вся моя жизнь… вся моя любовь… оказалась фальшивкой. Неправдой, в которую я так отчаянно верила. Жестоким обманом.«28 сентября. В клубе я ощущал себя максимально комфортно, особенно в окружении шлюх. Они всегда были готовы на многое, чтобы я был доволен. Чтобы я просто кинул мимолётный взор в их сторону. И сегодня они тоже развлекали меня. Давали мне повод забыться хоть на секунду и отогнать от себя навязчивые мысли о Лилит. Я, кстати, отправил ей видео, как весело провожу время без неё. Пусть понимает, что она… никакая не особенная.»
– Я знала… – прохрипела я, – я знала, что это ты… В голове собирался пазл, который разрушал все мои воздушные замки. Картинки из прошлого так ярко мелькали в голове, что я не могла их остановить. Ведь я… всегда знала, что это был он. Конечно, он. Всегда рядом. Всегда знает, что мне нужно. Всегда поддержит, когда видит, что я была на грани. Когда понимает, что я больше не вынесу его терзаний. Он делал это лишь для того, чтобы и дальше продолжать свою извращённую игру. Если бы боль и отчаянье имели обличие, то я, несомненно, могла бы олицетворить эти чувства сейчас. Я была разбита. Выпотрошена. Уничтожена и стёрта. Ничего… ничего от прежней меня, кажется, не осталось. И ничего больше не будет, как прежде.«10 октября. Люци был подарен мной и убит тоже… мной. Он был лишь рычагом давления на неё – не больше. Я просто подумал, что было бы забавно так проучить Лилит. Вручить ей того, кого она безусловно полюбит, а потом... забрать. Она ведь… делала так. Довольно часто.»
Я задыхалась от внутренних рыданий, не видя перед собой больше ничего. Не ощущая почвы под ногами. Моё сердце насквозь пронзила пуля. Если раньше мне казалось, что я знаю, что такое боль, то сейчас… я поняла, насколько сильно ошибалась. Во всём, во что я так свято верила. Образ парня, так чётко сформировавшийся в моей голове, был разрушен. Он разлетелся на мелкие крупицы вместе со мной. Вся я сейчас… лишь громко содрогалась. Выла от страданий, которые не могла больше таить внутри. Весь дом содрогался, кажется, вместе со мной. От моего плача. А я хотела лишь одного – умереть заживо. Не чувствовать больше ничего и никогда. Не знать никого. Не знать себя. И никогда в жизни не видеть больше его. Не слышать его голос. Не чувствовать его поцелуев и прикосновений. Лживых слов о том, что он любит меня. Но судьба не была ко мне благосклонна. Никогда. И я услышала голос того, кто разрушил всю мою жизнь. – Ты не должна была видеть это, – я не узнавала его голос, – что ты прочла? От неожиданности я чуть не подпрыгнула на месте, но не смогла развернуться, продолжая стоять спиной к нему. Вся она покрылась отвратительными мурашками. Колкими, металлическими. Я боялась. Дрожала от каждого его слова. От каждого вздоха в мою сторону. – Отвечай, – практически прокричал он. Этот приказ чуть ли не согнул меня пополам. Переломал меня. А прочитала я многое. Практически половину из всех его паршивых заметок психбольного. Я наверняка запомню каждую букву в этом дневнике и буду вспоминать их всю жизнь, если выйду из этого дома живой.«Люция… – пронеслось в моей голове, – Люция на втором этаже».
Я молилась, чтобы кошка не подошла к лестнице и кувырком не покатилась по ней. Я мысленно просила лишь об одном: чтобы она забралась как можно глубже под кровать и молчала. Была умной девочкой. – Отвечай, Лилит! – крик парня громом пронёсся по дому, заставляя меня окаменеть. – Ты… – мой голос срывался на хрип, – всё это время… это был ты… Я услышала лишь, как приглушённо хмыкнул парень, будто это всё… была лишь забава для него. Будто это было не по-настоящему. Вся моя жизнь… ничего не стоила для него, как и я. Я чётко услышала это в его ухмылке. Он мог даже не объяснять. – Я… – гордо сказал он, – конечно, принцесса, а кто же ещё? Меня затошнило. От мысли о том, что я вляпалась в такое дерьмо. От осознания, что мной помыкали… играли… вертели, как хотели. Влюбили… растопили моё сердце, чтобы навсегда выжечь его. Если это… была главная цель парня, то у него… получилось. Ведь я знала, что не почувствую больше ничего. Никогда. – Ты псих… – прошептала я, – ты просто… больной. Хохот чернокнижника разразил пространство, заставляя меня вжаться. Он был сумасшедшим. Как я могла не замечать этого? Как могла быть такой слепой и доверчивой? Почему же я… почему я не почувствовала? – Разве? – с наигранной досадой спросил он. – Ведь я обещал, что разобью твоё сердце. Получилось, малышка Лилит? Я молчала, а слёзы продолжали безмолвно капать на дневник, который всё ещё цепко держали пальцы. Ком встал в горле, и казалось, что я никогда не смогу больше разговаривать. Не смогу и не захочу произнести впредь и звука. – Отвечай! – вновь закричал парень. – Получилось… – еле произнесла я. Мозг отчаянно генерировал способы спасения, но я не знала: хотела ли спасаться? Ради чего? Словно в ответ на мой мысленный вопрос, в голове стали мелькать мама, Агата… Люция, которая, наверное, до ужаса напугана из-за криков. Бабушка, которая видит сейчас меня со стороны. Она наверняка мечется, не в силах мне помочь. Никто бы не помог мне. Только лишь… я. – Зачем ты сделал это? – выдавила я, набравшись смелости. Не знаю, откуда во мне были силы на борьбу, но я хотела отвлечь его и сбежать. Как сделать это в долбанном лесу, где вокруг не было ни единой живой души, я не знала. Но должна… обязана была попытаться. Ради семьи. В отражении зеркала я увидела, как парень приближается ко мне, и испугалась. Дёрнулась в сторону, в попытке избежать контакта. В попытке… спастись. А в следующее мгновение меня настигла тьма. Он ударил меня по голове, и я рухнула на пол. Дневник упал возле лица, и это было последнее, что я видела, теряя сознание. – Нас с тобой… ждёт целая ночь сказок, принцесса, – я услышала голос парня прям у уха, – я тебе все их прочитаю, обещаю.