POV Дима
Жизнь подкидывала мне разные роли, но я никогда не подозревал, что примерю на себя роль няньки. Лилит иногда бывала просто несносной чертовкой, которой определённо требовался бебиситтер. Такой же ответственный человек, как я. Тот, кто проследит, чтобы она не подавилась едой или не проспала занятия. Как, например, сейчас. Только вот она притворялась, а не спала. Я чувствовал её обман за версту и видел, как подрагивают её длинные ресницы при каждом моём шаге. Я знал, наверняка знал, что она хочет скрыть от меня свой маленький и наверняка глупый секрет. Я видел, как она намеренно противилась нашему совместному ритуалу, что, конечно, не могло не расстраивать меня. Ведь такие практики очень сближают, делают связь крепче и нерушимей. Именно такой связи я и хотел с ней. Вечной и неоспоримой. Чтобы каждая живая и неживая душа знала, что Лилит принадлежит только мне. Но... к моему сожалению, до совместных практик мы так и не дошли, ведь к маленькой ведьме явилась её бабушка. Она ошарашила нас заявлением, от которого моя кровь, кажется, застыла в жилах. Я на секунду перестал соображать и здраво мыслить. Я даже забыл, как меня зовут. – … она сказала, что с тобой… меня ждёт смерть, – обрывочно прошептала Лилит. То, чего я на самом деле боялся. Я погублю Лилит, и это подтвердила её бабушка. Чёртова верховная жрица ковена. Могущественная и сильная ведьма. Я захотел стереть этот отрывок из своих воспоминаний. Ластиком испепелить его, навсегда забыть и выбросить. Но я не мог. Эта фраза засела у меня на подкорке в тот же момент, как вылетела из уст Лилит. И, несомненно, будет мучить меня в кошмарах, не давая спокойствия. Я убью её. Так или иначе. Она предупредила её и дала знак мне. Выложила всё перед нами, как открытую книгу, которую мы боялись прочитать. Я погублю её чистую душу. Стоит лишь немного забыться. Я пообещал больше себе, чем Лилит, что не убью её. Я дал самое важное обещание в своей жизни, которое буду держать, несмотря ни на что. Она… не должна была погибнуть ни от моих рук, ни от чьих-либо. Не должна страдать больше, чем я бы смог допустить. Не должна довести меня до необратимых последствий. С такими назойливыми мыслями я вёз Лилит по ночной Москве. Я даже на секунду смог забыть этот кошмар, который произошёл совсем недавно. Буквально на секунду отключил свой мозг, чтобы представить, что всё вновь под контролем. Но тщетно. Решение показать Лилит свой тату салон возникло внезапно. По дороге я продумывал варианты фраз, которые я мог бы набить ей. Написать на её прекрасном теле, чтобы дать физическое подтверждение своих слов. Чтобы видеть эти слова каждый день. Но... правильные мысли не лезли в голову, все варианты были до ужаса примитивными. Не хотелось писать что-то типа «Я рядом» или «Не убью тебя». Звучит как-то пошло. Слишком вульгарно для такого создания, как она. И Лилит... она смогла меня в очередной раз удивить, когда набивала своё творчество на мне. Я был уверен, что получится что-то совсем уж детское или кривое, ведь она сама предупредила меня о своей криворукости. Жаль, она не знала, что меня устроила бы любая отметина от неё. Любой отпечаток, который она сочла бы нужным оставить. Что угодно, если это от Лилит. И, смотря на эти аккуратно выведенные буквы, я не мог до конца поверить, что она… моя маленькая принцесса написала всего лишь одно короткое слово, которое идеально подходило нам. Идеально заменяло все слова, обещанные и нет, которые мы произнесли друг другу.«Promise?»
В глазах Лилит застыла немая мольба, просьба, которая была так важна для неё и... ещё более важна для меня. Я вывел такое же слово на её тоненьком пальце, только уже в утвердительной форме. Глубоко вбивая буквы под кожу. Намертво и навсегда запечатывая их в ней. Закрывая на все замки. Она заплакала. Моя сентиментальная и такая храбрая малышка. Её слёзы счастья были так же прекрасны, как и разочарования и боли. И ей до безумия шёл такой заплаканный вид. До безумия шла татуировка, её тёмные каштановые волосы, зелёные глаза. Всё… абсолютно всё в Лилит было прекрасно. Гармонично. Идеально. Она… в это вечер она стала ещё ближе ко мне. По миллиметру она пробиралась в моё сердце, нагло и громко раскрывая все двери. Срывая все печати и оковы. Она подбиралась. Почти что на цыпочках. Еле дыша. Оставляя позади тягучий шлейф терпких духов. Уже не пионов.***
Я уснул этой ночью очень быстро, ощущая прикосновения Лилит практически везде на своём теле. Вспоминая, как трепетно она водила машинкой по моей коже, боясь напортачить. Как она хмурила свои брови и закусывала нижнюю губу, пытаясь сосредоточиться. Лилит не давала мне покоя даже во сне, что было удивительно, ведь я видел её каждый день вот уже практически три месяца. И всё равно… не мог привыкнуть к её проявлениям. Каждый раз удивлялся и жадно ловил любую её новую эмоцию, любое новое выражение лица. Люди по своей натуре очень примитивны. От них устаёшь, к ним привыкаешь. Мне, к примеру, надоедали девушки за считанные дни. Иногда хватало и часов, чтобы полностью понять их скудный внутренний мир. Увидеть, что за красивой оболочкой довольно-таки часто не кроется ничего большего. Ничего, что могло бы меня заинтересовать. На мгновение зацепить. С Лилит… иначе было всё. Она, наоборот, будто бы возвела в культ свою уникальность. Отточила до идеала каждую из миллиона эмоций на своём личике. И день за днём выдавала мне новую порцию дофамина. Удивляла и обескураживала меня. Буквально заставляла меня следить за каждой её улыбкой и слезинкой. И теперь… я не мог представить своего дня без её присутствия рядом. Тогда бы это был зря прожитый день. И в дальнейшем... зря прожитая жизнь. Без неё. Проснувшись, я, как настоящий наркоман, первым же делом зашёл в её комнату в надежде застать её спящую. Но… всё обернулось ещё лучшим образом, ведь Лилит, сгорая от смущения, стояла передо мной, прикрывшись полотенцем. После душа. Без капли макияжа и, очевидно, без одежды. Отделяющая меня от своего тела одним лишь куском ткани, который мог бы с лёгкостью сорваться и улететь ко всем чертям сейчас, если бы… не моё проснувшееся вдруг благородство. Запах её кожи сводил с ума ещё больше, чем обычно. Хотелось впиться зубами в каждый участок этого белоснежного тела и оставить на ней свои следы. Везде. Отпечататься на ней навечно. Безвозвратно. Она дрожала, как обычно, от каждого моего прикосновения. От каждого дуновения в её сторону. Краснея, робея. Обретая ещё бóльшую красоту. Нетронутая и не знающая абсолютно ничего, кроме того, что показывал ей я. Кроме того, чему мог научить её я. С Лилит… я слишком долго сдерживал свои порывы. Я каждый день контролировал себя, находясь в шаге от безумства, в которое хотелось окунуться. И, заглядывая в её глаза, я понял… она хотела того же. Хотела и в то же время безумно боялась, наверняка проклиная тот день, когда встретила меня. Ведь я тоже проклинал. Но также считал Лилит своим благословением. За все мои страдания. Жадно впиваясь в её губы, я не помнил даже того, о чём мы говорили секунду назад. Это было трансовое состояние, из которого было слишком сложно выйти. Только не тогда, когда она прижимается ко мне всем своим существом, не оставляя ни малейшего шанса на сопротивление. На любую попытку. Я чувствовал то, как потихоньку развязывается её полотенце. Я мог… мог позволить ему упасть. Я так этого хотел. Только Дьявол мог бы подтвердить, насколько сильно. И только лишь он дал мне силы совладать с собой. В очередной раз. Не дать случиться тому, к чему она так бесстыдно меня склоняла. Буквально молила. Сама не подозревая, какие последствия её ожидают. В последний момент я ухватил это чёртово полотенце, не дав малышке Лилит пожалеть. Ведь сейчас я был на грани и определённо не смог бы быть нежен. Я бы порвал её в клочья. Не слышал бы её мольб о пощаде. Ведь я не знаю, что это такое.***
Конечно, Лилит ненавидела сюрпризы, как иначе? Она бы сказала так, даже если бы и любила их. Просто так. Мне назло. Я же, наоборот… обожал всё неизведанное и непонятное. То, что заставляет кровь стыть в жилах и бесконечно напоминает мне, что я живой. Что я могу… могу чувствовать. И чувствовать очень сильно. Обострённо. Не знаю, что было в голове у малышки Лилит, но вела она себя крайне странно. Даже для неё. Я не мог понять, что вызвало у неё такую грусть вперемешку с испугом в этот момент. Что так тихо таилось в её беспокойной голове? Она буквально вжалась в сиденье машины, будто бы переживая какую-то острую стадию панической атаки. Она не могла даже взглянуть в мои глаза, продолжая испуганно что-то шептать. Словно во мне она увидела вселенское зло. Мне дико хотелось встряхнуть Лилит, дать ей пощёчину или вылить ведро ледяной воды, чтобы привести её в чувства. Чтобы она поняла, что находится в безопасности, пока я рядом, а не наоборот. Но с ней… я не мог вышибать клин клином, ведь непременно испугал бы её ещё больше. Теперь я не мог позволить себе свою такую любимую жестокость. Не мог пугать её впредь. Ведь никогда… никогда не простил бы себе этого. Пересиливать себя стало входить в мою привычку рядом с ней. Она заставляла меня сдерживаться, заставляла быть другим. Каким-то покладистым чёртовым котом. И это… неимоверно бесило и в то же время… нравилось мне. Быть другим. На Лилит очень действенно срабатывала нежность. Она, словно масло, растекалась от любого мягкого прикосновения. И мои слова, сказанные с огромным усилием, смогли вернуть заплаканный взгляд моей принцессы на меня. Смогли вернуть её мне. Хотелось бы мне верить, что причина её горя кроется лишь в смерти Люци. Но… я видел на её личике отражение не столько печали, сколько страха. Он перевешивал её эмоции, я видел это. Я чуял страх за километр. Тем более от Лилит, которая так часто и так отчаянно боялась меня моментами. И вот сейчас она бесстыже лгала мне, прикрываясь скорбью по Люци. Маленькая паршивка всё ещё не оставляла попыток перехитрить меня, не понимая, что я… намного хитрее. Намного жёстче. И, что самое главное, умнее. Да, определённо я был умнее, ведь нашёл в себе силы закрыть глаза на её очередную ложь и молча вести за руку сквозь тёмный лес. К вертолёту, который показал бы Лилит, какой большой наш мир. Я хотел расширить её масштабы, раскрыть её глаза на многие вещи, ведь она… была словно дикий зверёк, который ничего не знал и не ведал, кроме своего крошечного мира. Лилит должна быть готова к покорению новых вершин, к познанию самых сокровенных тайн. Должна хотеть этого так же сильно, как хотел этого я. Вместе с ней. Но она… не была готова, ведь сидела передо мной, зажмурившись и трясясь от страха. Глупого страха высоты, который завладел каждым кусочком её сознания. Конечно, мне приносило огромное удовольствие видеть её в таком уязвлённом виде. В моём любимом виде. Но сейчас… она должна была открыть глаза. Широко распахнуть их навстречу страху. Взглянуть на него с вызовом и послать к чёрту. – … это невероятно, – прошептала она сквозь шум. Да. Это действительно было невероятно. Только она говорила про вид, а я… про неё. Она была лучше любого пейзажа и красивее любой картины. Моё личное произведение искусства. Неидеальное и совершенное одновременно. Вызывающее во мне самые разные эмоции. Пробуждающее во мне дикое желание... жить. Мы слились в поцелуе, забывая обо всём на свете. Забывая, кто мы и откуда. Сейчас… были только мы и невесомое чувство полёта. Прекрасное чувство порхания внутри и снаружи. И я… не мог больше сдерживаться. Резко, не спрашивая разрешения, я опустил руки ниже её талии, сжимая их. Заставляя Лилит подчиниться, хотела она этого или нет. И она поддалась. Не одёрнула меня, не влепила пощёчину, что было вполне в её духе. Лишь тихо всхлипнула и ещё больше впилась в меня своими губами. Она потихоньку сдавалась мне и падала всё стремительнее. В мои объятья.***
Я хотел отпустить её этой ночью. Хотел довести до комнаты и пожелать спокойной ночи. Но план был сорван. По вине Лилит. Она провоцировала меня на многое. На то, чего я отчаянно хотел. А хотел я лишь её. Прижимая её хрупкое тело к стене, я представлял, как сорву с неё платье, десятки раз. Прокручивал этот момент в голове на повторе. Как разорвал бы его, а затем и всё нижнее бельё. Как трахнул бы её прям тут, на столе, где лежала сейчас Лилит. Но разве такого первого раза заслуживает моя принцесса? Такого дикого и животного? Нет, я не мог поступить с ней, как с любой другой. Только не с ней. – … я хочу тебя, Лилит, – чистосердечное признание от меня. Её глазки округлились до масштабов Вселенной. Её пульс, который и так уже был на пределе, сейчас зашкаливал ещё сильнее. А её прекрасное лицо стало ещё румянее. То, как она стеснялась и в то же время хотела меня, не могло не заводить. Это то, перед чем я был не в силах устоять, как бы не пытался. И Лилит, будучи слишком впечатлительной, хотела от меня лишь конкретики. Словесного обещания, что я не разобью ей сердце, как пообещал когда-то очень давно. Но это… это говорил не я. То предостережение дал ей другой Дима, который не знал её. Который не успел стать подвластным её ведьминским чарам. Сейчас моё сердце находилось в куда большей опасности, чем её. Сейчас она, хоть и абсолютно не догадывалась об этом, контролировала каждый мой день. Она была центром моего существования, но не я её. И она… этого не знала. Наверное, любой мужчина наобещает что-угодно девушке, лишь бы трахнуть её. Но я… я был искренний в этот момент. Я был уверен, что не смогу разбить её сердце. Не сейчас. И никогда. Впредь. Ведь она уже слилась со мной, стала моей частью и даже больше. Стала мной. Уложив её на кровать и поджигая свечи, я успокаивался и немного приходил в ясное сознание. Сдерживать свои порывы было моей главной целью на сегодня. Не сделать ей больно. Слишком больно для первого раза. Глубоко дышать. Дышать, дышать, дышать. Не избить её. Не испортить её прекрасное тело своими руками, оставляя на нём бесчисленные синяки. Она безропотно следовала моим приказам, вставая передо мной на колени, смотря на меня своими большими глазками. Задыхаясь от предвкушения и страха. Задыхался и я. Только менее заметно. Когда её платье полетело на пол, а за ним и нижнее бельё, я буквально не ощущал пространства. Что-то внутри отключило все мыслительные процессы, фокусируя внимание лишь на одном: на её обнажённом теле. На её изгибах и крохотной родинке возле правой груди. Я запомнил её ещё в тот раз, когда на секунду увидел Лилит, переодевая её. Я запомнил эту родинку на всю жизнь, как и каждый миллиметр её тела. И каждый её миллиметр мне хотелось без конца целовать, наблюдая за тем, как она содрогается. В этом мире нет ничего прекраснее невинности. Робости и чистоты. Того, чего я ощущал с ней. Предвкушения, которое испытал я каждый раз, прикасаясь к ней. Лилит закрылась руками, будто это могло бы спасти её сейчас. Будто меня кто-либо смог бы остановить. Моя стеснительная мерзавка сейчас растеряла все остатки своей спеси, которые я так долго пытался с неё сбить. Ничего сейчас не скрывало её натуры. Я видел её так отчётливо и так ярко, как не видел никого в своей жизни. Даже себя. Беспрекословно слушаясь моих указаний, она опустила руки и легла на спину, ожидая. Такое доверие не могло не откликаться во мне. Ведь буквально пару часов назад, я был уверен наверняка, она боялась меня до дрожи и практически истерики. А сейчас… лежит подо мной, не останавливая. Не отвергая. Лишь… доверяя. Моя храбрая и отважная принцесса. Когда я рывком снял с неё нижнее бельё, она лишь немного вздрогнула. Ещё сильнее она стала вздрагивать, когда я накрыл ладонью её клитор, лаская. Она изгибалась, как струна под моими касаниями, тихо вздыхая. А я не мог отвести свой взгляд от неё. Не мог найти в себе силы оторваться от такого прекрасного зрелища. Ещё ни одной девушке в своей жизни я не доставлял удовольствие языком. Даже бывшей жене, хотя она очень часто и очень громко просила меня об этом. Мне всегда казалось, будто это точно не про меня. Так унижаться. Но с Лилит я даже не задумался об этом. Словно то, что я сейчас делал, было так органично и правильно. Будто она не то, чтобы заслуживала этого, просто мне… хотелось. Хотелось изучить её тело вдоль и поперёк любыми способами. Конечно, я совершил усилие над собой, подготавливая Лилит. Какой ещё безумец смог бы вот так долго не овладеть её телом, когда она была так близко? Кто бы ещё, кроме меня, смог так хранить её? Слишком долго. Слишком мучительно и губительно для меня. Так смог только я. Однозначно любой другой мудак просто бы разорвал её, не придавая никакого значения её боли, её душевным страданиям, понятным только ей. Но не я. Я очень бережно и максимально аккуратно готовил её. Продолжительно. Готовил как морально, так и физически. Давал её телу привыкнуть к новым ощущениям, которые она прежде не испытывала. И она… так легко поддавалась мне, так покорно. Приняв свою участь: быть моей. Подчиняться. Знать и видеть в своей жизни только… меня. Дрожать только от моих прикосновений. Я хотел зацеловать её губы до синевы, до кровавых потёков. Хотел оставить свои отметины на каждом кусочке её тела. Схватить её за волосы и никогда не отпускать. Заставить кричать на весь этот чёртов дом. До хрипа в голосе. До слёз на глазах. Но я не мог. Всё, что я мог позволить сейчас… обещание быть нежным. Хотя бы сегодня. Сделать её первый раз не таким травмирующим, каким он был у многих девушек, побывавших со мной. Она не хотела смотреть на меня из-за своего буйного нрава. Хотела оставить себе хотя бы частичку выбора, которого у неё… не было сейчас. Схватив лицо Лилит, возможно, слишко грубо, я стал входить в неё. Настолько медленно и аккуратно, насколько мог. Слишком узкая. Конечно. Она не могла бы быть другой. Именно так я себе и представлял это. Я изо всех сил старался сделать всё правильно. Не повредить её. Не гнаться за своими желаниями. Но она… клянусь Дьяволом, сводила меня с ума, ничего при этом не делая. Я видел, как больно ей было. Лилит даже набралась духа сказать об этом вслух. Практически молить меня либо остановиться, либо… сделать всё по-моему. Жёстче, но… действеннее. Так я и поступил, не в силах больше наблюдать её мучения. Одним рывком войдя до самого края, я увидел, как она выгнулась и вскрикнула. Её зелёные глаза заслезились, придавая им ещё больший оттенок. Возбуждая меня ещё больше. Может… она знала, что меня намного больше привлекала боль? Это… было не так уж и важно сейчас. Ведь дальше я слышал лишь её томные вздохи. Дальше я видел её большие глаза, которые были уже чёрного цвета. Я сходил с ума от осознания, что она моя. Сейчас. В этот момент и навечно. Я был её первым во всех смыслах. Тем, кого она запомнит на всю жизнь. Ведь я буду рядом. Отныне. По моему телу проходили разряды тока каждый раз, когда я прикасался к ней. И всё это время... я не отстранялся ни на миллиметр. Не мог себе позволить такое зверство над самим собой. Проводя руками по её телу, я понял, что Лилит будто была соткана из другого материала. Всё в ней было другим. Заставляющим меня сходить с ума. И секс с ней... был высшей степенью кайфа. Той самой точкой, после которой не будет возврата. Если я и думал, что знал абсолютно всё про сексуальную жизнь раньше, то я сильно ошибался. Ведь с ней... ощущения были иными: умноженными на десять. Никогда еще я не испытывал такого. Ни с одной девушкой. Будто бы слившись воедино с Лилит, мой мир расширился в несколько раз. Когда мои пальцы вновь легли на её клитор, Лилит застонала чуть громче, но недостаточно. Для меня. Пришлось ей приказать, ведь она, конечно же, стеснялась. Я видел это. Моя послушная девочка всегда стеснялась меня. Даже в момент такой интимной близости, когда, казалось, больше нечего скрывать. Но она… вновь ослушалась, за что была наказана. Поставлена на колени и лишена на сегодня меня. Конечно, я и сам этого не хотел, но нужно было дать понять ей. Научить правилам игры с самого начала, ведь потом она станет необучаема. Так я думал до момента, когда она своим тонким голоском не сказала: – … я хочу тебя всего… От такого откровенного желания с её стороны мои колени чуть содрогнулись. Да весь я содрогнулся. Дальше… я не помнил, что происходило. Мой разум был одурманен, а я находился не в этой комнате – где-то намного дальше. За её пределами. За пределами этого мира. Очнулся я лишь в момент, когда раздробился на тысячи частиц. Когда достиг пика удовольствия настолько, насколько, казалось, было невозможно. Нереально и запредельно, но… только не с ней. С ней было возможно всё и даже больше. Увидев слезу на щеке Лилит, я ещё долго не мог найти себе покоя, как и сил узнать, с чем это связано. Конечно, многие плакали после секса со мной, но лишь от боли. Реже… от счастья. Но на её лице я не увидел ни одной из этих эмоций. Она… будто была несчастна. И это печалило меня. Злило. Выводило на совсем другой уровень ощущений. – … просто я поняла, что теперь… стала взрослой… – всхлипывая сказала она. Да, малышка Лилит, я определённо украл твоё детство. Навсегда. А впереди тебя ждёт лишь прекрасное будущее. Уже взрослое. Рядом со мной.