«Ты опять обманул меня», – пронеслось в голове.
– Ты что, – ухмыльнулась я, – следил за мной? – Я очень чутко сплю, малышка Лилит, – парень погладил меня по голове, – от любого шороха могу проснуться. – Получается, я не давала тебе спать? – я встретилась взглядом с Димой. Глаза чернокнижника вновь были светлее, чем обычно. Будто парень вставил себе прозрачные линзы, и черная бездна стала отдавать еле заметными бликами – как вода на солнце. – Мысли… – он запнулся, – мысли о тебе не давали мне спать. Меня бросило в жар от такой искренности со стороны Димы. Сейчас… утром было неловко открываться и откровенничать. Ночью почему-то мысли сами льются из тебя, а вот при свете солнца… было очень сложно вновь говорить о нас. Будто бы с наступлением сумерок тебя окутывает непроницаемая завеса, и тебе нестрашно. Нестрашно говорить правду вслух.«Какая же я трусиха, – пронеслось в голове, – лежу с ним в одной кровати и стесняюсь разговаривать».
Дима, кажется, уловил моё смущение и ещё больше расплылся в улыбке. А мне… не хватало дыхания, ведь воспоминания о вчерашней ночи стали кадрами мелькать перед лицом. Становилось всё более неловко, а в комнате будто закончился воздух. – Ты мило смущаешься, – шепнул он, наклоняясь у моего уха и чуть прикусывая его. Теперь я вся залилась краской и зарылась лицом в подушку, чтобы скрыть смущение. Дима, несомненно, пробуждал во мне новые эмоции. Он открывал новые границы моего сознания, полностью разрушая старые. Он… этот чёртов чернокнижник с каждым днём становился будто бы частью меня, что безумно пугало. – Очень… мило, – он ущипнул меня за бок и встал с кровати, направляясь в ванную. Я незаметно посмотрела в его сторону и продолжила улыбаться, как полная дура. Счастливая и очень-очень глупая.***
Обратный путь в Москву показался мне намного короче, чем в Красноярск. Возможно, потому что на душе уже не было так паршиво из-за Димы. Мы как ни в чём не бывало общались всю дорогу в аэропорт, в самолёте и даже по пути в дом, что вызвало удивлённые взгляды у всей команды и, конечно же, у Лины. – Завтра снег пойдёт… – ошарашено сказала она, как только мы заговорили в машине. Я не нашла, что ответить, и лишь робко улыбнулась. Дима тоже не стал комментировать никакие вопросы и выпады в нашу сторону, и уделял всё своё внимание лишь мне. Я же не могла до конца расслабиться, ведь такое затишье предвещало лишь одно – грядущую бурю. Быть рядом с весёлым и заботливым Димой было волшебно. Я никогда прежде не ощущала себя так, как сейчас. Парень открывал передо мной все двери, помогал с чемоданом, угощал кофе и буквально заставлял есть шоколадки. Пару раз Дима посмотрел мой шов на затылке и даже поинтересовался, ничего ли у меня не болит. Я не верила в такую реальность, хоть всё и было взаправду. Я точно это знала, ведь уже в сотый раз щипала себя за ногу, чтобы убедиться в этом окончательно. Забота чернокнижника так окутала меня, что мне не оставалось ничего другого, кроме как удивлённо моргать глазами на каждый его новый порыв в мою сторону. – Почему ты, – спросил меня Дима в кафе аэропорта, – почему не говорила мне раньше, что была в больнице? Я пожала плечами, пытаясь подобрать слова, чтобы не задеть его. Да, сейчас я продумывала каждый свой ответ, потому что боялась вновь пробудить того жесткого и беспощадного чернокнижника. Боялась потерять свою сказку, в которой я тонула сейчас. – Ну… – скомкано начала я, – я ведь думала, что ты… причастен к смерти Люци. И я вообще не думала тогда об этом. – А сейчас… – спросил парень, чуть щурясь, – ты мне веришь, Лилит? Это был очередной сложный вопрос, ведь я не знала. Всё, во что я верила всю жизнь, сейчас летело к чёрту. Всё, что я так сильно отрицала, сейчас лавиной настигало меня. Дима, которого я так сильно боялась и даже ненавидела, сейчас был моим парнем. Первым моим парнем стал чернокнижник – человек, который причинял мне несносную боль и дарил самые яркие эмоции. Так… верила ли я ему? – Я хочу тебе верить, – правдиво ответила я, встречаясь взглядом с Димой. Это была вся правда, на которую у меня хватило сил сейчас. Я не могу сказать, что на сто процентов верила Матвееву, ведь моё доверие он много раз подрывал. Множество ситуаций указывало на очевидные факты, в которые моё сознание отказывалось верить. Мозг до сих пор подавал сигналы об опасности, а сердце раз за разом глушило эти призывы к спасению. Сердце сейчас захватило весь мой разум. Сердце… одержало надо мной верх. – Я тоже хочу верить себе, – ответил Дима и задумчиво посмотрел в окно. Хотела бы я всё-таки хоть на секунду проникнуть в его мысли и понять: какой он? Не играет ли он сейчас свою очередную роль? Или вновь испытывает меня, раздавая карты? Может, это его новая игра, а я – всего лишь подопытный кролик для парня? Эти мрачные мысли окутывали меня в моменты, когда мы замолкали. Но Дима, будто чувствуя, что я летаю в других мирах сейчас, постоянно заводил разговор о разных мелочах. Пока мы ехали в дом, я узнала, что он, оказывается, играет не только на гитаре и рояле. Видимо, любой инструмент был парню по зубам, потому что он перечислил ещё парочку, названия которых я даже не смогла запомнить из-за их уникальности. Дима любил пасту, дельфинов и красный цвет, помимо чёрного. Он обожал запах дождя, клубничный молочный коктейль и мороженое с картошкой фри. Наши разговоры были такими разными, что информация едва ли усваивалась в голове, хотя мне очень хотелось побольше запомнить и узнать парня получше. Но ситуацию ещё усложнял тот факт, что я периодически утопала в его глазах, совершенно теряя нить разговора. – Лилит? – выдернул меня из морока чернокнижник. – Ты тут? – Да-да… – сбивчиво ответила я, – просто задумалась. Дима каждый раз ухмылялся, когда заставлял меня так краснеть и немного нервничать. Он будто наверняка знал, что является причиной всех моих мыслей и такой мечтательности. Не знаю, владел ли парень гипнозом, но я ощущала себя под каким-то воздействием, когда смотрела в его чёрные глаза слишком долго. Я была очарована Димой, его поведением и заботой. Я была будто в каком-то фильме, который обязательно закончится хеппи эндом, но… что-то внутри всегда напоминало мне, что всё это – временно.***
Я разбирала чемодан, раздумывая над тем, что ощущаю себя какой-то неполноценной. Моя голова до сих пор немного побаливала от последствия таблеток, которыми я заглушала боль. Наверное, это называется «отходняк». Кости ломило, тело было всё ещё чуть ватным, а пустота внутри хоть и заполнилась заботой Димы, но полностью не ушла. Сейчас, когда я была почти что в адекватном состоянии, мне было безумно жаль, что я не поборолась на испытании. Я бы могла предпринять ещё попытки, постараться ещё больше, но… я не смогла. А сейчас было уже поздно что-то исправлять. Сейчас… когда мои силы пропали, я чувствовала себя другим человеком. Тревога настигала меня, когда я понимала, что за это испытание мне вряд ли поставят оценки выше единицы. Ведь большее… я не заслужила. И после... я вряд ли смогу сократить разрыв с другими экстрасенсами. Можно будет паковать чемоданы и ехать домой. От этих мыслей настроение совсем пропало. Я присела на кровать, пытаясь побороть приступ тревоги, но тщетно. Перед глазами теперь мелькал Люци, который мог бы сейчас лежать рядом и тихонько мурчать. По щекам катились слёзы. Слёзы скорби и сильной тоски. Дыхания будто не хватало, а весь мир вновь разваливался на части. Мрачные мысли о том, чтобы найти в закромах хотя бы одну таблетку, окутывали меня. Я уже открыла шкаф, вываливая всё содержимое в поисках, как меня отвлёк звук телефона.1 новое уведомление от неизвестного номера.
«Пусть это будет моим извинением за недоразумение с Люци».
Сердце бешено забилось, и я дрожащими пальцами нажала на ссылку. Я успела продумать тысячи вариантов, что же в этом сообщении, пока грузилась страничка. Через несколько секунд я увидела статью популярного электронного издания, к которой было прикреплено видео.«Лилит Хесед – юная ведьма из Битвы Сильнейших провалила испытание на этой неделе, как сообщают источники, приближённые к съёмочной группе. Девушка не смогла оправиться от недавней потери, которую она с трудом пережила. Смерть домашнего любимца, кажется, подкосила Лилит так, что на испытании девушка не смогла ничего увидеть. Прилагаем эксклюзивное видео с похорон».
Ролик длился буквально пару минут. Как раз тот момент, когда я осталась одна у могилы Люци и рыдала, валяясь на земле. Кто-то снял это видео, находясь буквально в двадцати метрах от меня. Съёмка обрывается за несколько мгновений до того, как ко мне подошёл Дима. По спине побежали мурашки, а телефон упал на пол. Я пыталась судорожно вспомнить, с какой стороны подошёл ко мне чернокнижник. Но я… не могла. Я уже была не в себе в тот момент и ни черта не помнила. Сознание знало лишь то, что в тот день я оставила синяк под глазом парня. Я пыталась сложить пазл в голове, который никак не складывался. Я пыталась найти адекватное объяснение всему безумию, в которое превратилась моя жизнь, но… не могла. Кто мог быть на той поляне, кроме нас? Тот незнакомец, с которым я уже пересекалась в лесу и в переулке? Или… Дима? Почему всегда этот чёртов чернокнижник заставляет меня усомниться в нём? Кто убил моего несчастного Люци и... за что? Я уснула слишком рано сегодня. Я слышала, как в комнату зашёл Дима и, наклонившись поцеловать меня, прошептал: – Прости, малышка Лилит. Может... это был лишь сон.***
Для сегодняшней съёмки я выбрала красивый образ, ведь она могла стать для меня последней: чёрное корсетное платье с сеткой в пол, на которой были вышиты кресты, перчатки из гипюра, чокер и серьги из жемчуга, и сапоги на шпильке. Распустив волосы и нанеся лёгкий макияж, я вышла на улицу. Дима стоял у входа и курил. Выглядел он прекрасно и очень уверенно, как всегда. Я же… была подавлена, и это не ускользнуло от внимания парня. Конечно, он замечал уже любое изменение в моём поведении, как и я в его. – Почему ты без настроения, красавица? – спросил он, обхватывая меня за талию. Рядом стоящий Влад чуть не поперхнулся кофе. – Охренеть, сколько я спал? – он вытаращил глаза на нас. – Вижу, проживание в одном номере пошло вам на пользу, – Влад дьявольски усмехнулся и поспешил оставить нас наедине. – Ты ответишь мне, малышка Лилит? – Дима прижал меня ещё ближе к себе, отчего сердце замерло. – Что случилось? Взгляд парня на мгновение почернел, и он выкинул сигарету в сторону, рассматривая моё лицо. Не знаю, какие эмоции на нём отображались сейчас, но внутри я действительно была подавлена. И… разбита. – Просто… – тихо сказала я, – я ничего не чувствую, помнишь? Ну… на испытании. У меня больше нет сил, Дим. Я решила выдать только часть из того, что тревожило меня. Ведь… я не знала, как толковать то видео из леса. Кто его снял? Кто так издевательски извинялся передо мной? Я пока не находила ответов… – Лилит, – он чуть улыбнулся, – ты такая глупышка. Парень с каким-то обожанием посмотрел на меня, поправляя прядь выбившихся волос. – Почему? – я растеряно взглянула на Диму. – Ты ничего не чувствовала лишь потому, что была накачана таблетками, – он утешительно погладил меня по голове, – никуда твои силы не исчезли. – Откуда ты знаешь это? – я вскинула брови от такого предположения. Я никогда не задумывалась, что, возможно, просто-напросто была не в состоянии пройти испытание. Может, действительно всё дело было лишь в затуманенном рассудке? Я уже не могла дождаться окончания встречи в назначенном месте, чтобы сделать ритуал дома и проверить догадку парня наверняка. – Ну… – он чуть задумался, – попробуй что-то почувствовать сейчас. Почувствуй, что я представляю. Я застыла на месте. Ведь я… не могла чувствовать парня и раньше, не то, что сейчас. Как мне сказать ему об этом? Как выйти из такой ситуации? Ведь я не хотела признаваться в такой слабости перед чернокнижником. Никогда. – Эм… – я смутилась, – я позже попробую. Пойдём в машину? Нас уже ждут. Дима чуть сузил глаза, будто подозревая меня в чём-то, но с места не сдвинулся. Он лишь сильнее сжал руку, притягивая меня ещё ближе. Между нами оставались сантиметры, и всё это маленькое пространство сейчас буквально искрило. Паника начала вновь накрывать меня. Я не хотела, ни в коем случае не хотела раскрывать свой секрет перед ним. Я потянулась к парню и нежно поцеловала его, чтобы хоть как-то отвлечь от этого разговора. Его губы были сомкнуты какое-то время, а потом сдались и поддались на мой напор. Дима целовал меня медленно, с открытыми глазами. Этот поцелуй больше походил на схватку – немое столкновение. Я углубила поцелуй, прикасаясь к лицу Димы и сжимая его, и он на мгновение закрыл глаза, тяжело вздыхая. Мне показалось... лишь на мгновение, будто он сдался, а я впервые одержала маленькую победу над чернокнижником. Но вдруг… он резко взял меня за шею, чуть оттягивая её назад, и прошептал в ухо: – Ты что-то скрываешь, Лилит, – хрипло сказал он, – и я это узнаю.