«Может, он вампир? – улыбнулась я своим мыслям. – Не ест, не пьёт, прячется где-то днём…»
– Лилит, ты куда в такую рань? – спросил Олег, жуя бутерброд. – Хочу прогуляться, погода хорошая, – ответила я, проходя к выходу. – Поешь хотя бы, – нахмурилась Лина, – завтракать – важно. – Ты прям, как моя мама сейчас, – улыбнулась я такому сходству, – я не голодна. На улице было свежо: так, что не совсем холодно, но уже и не жарко – моя любимая погода. Глубоко вдохнув свежий воздух, я опустила Люци на землю. – Беги, хищник, слови пару мышек, – подстрекала я кота. Он лишь кинул на меня серьёзный взгляд и начал валяться, потягиваясь в разные стороны. – Ну ты и лентяй, Люци, – буркнула я. Я стала бездумно двигаться в сторону леса, периодически поглядывая на кота, чтобы он не потерялся из виду. Лес действительно приводил мысли в порядок. Тут, среди голых деревьев и мрачных тропинок, я чувствовала себя на своём месте. Хотелось построить какой-то домик тут, прям посреди поляны, и жить в нём до конца жизни, как затворник. Я бы собирала грибы и травы, ела бы свежие ягоды. Возможно, я научилась бы рыбачить и добывала бы всю еду самостоятельно. Жаль, тут не было ни реки, ни озера, но всё же… в моих мечтах я хотела именно такой жизни: без суеты и спешки. Без драмы, без слёз. Без ответственности за ковен, который я так боялась возглавлять. Только я, Люци и лес. Но потом в моих мыслях возникла мама с Агатой, и план стал потихоньку рушиться. Они бы никогда не согласились жить в какой-то глуши у чёрта на куличках. А без них… я бы не смогла. За эти почти два месяца разлуки я безумно соскучилась по ним. Сердце рвалось домой, в родные стены.«Как люди могут без сожалений покидать родной дом, свою семью?» – пронеслось в голове.
Я гуляла по лесу почти до вечера, размышляя о будущем, о том, чего бы я действительно хотела от жизни. И лишь на секунду я задумалась, какого бы это было: провести всю жизнь с Димой? Жить с ним самой обычной жизнью в доме, где будут бегать дети, где будет камин и задний дворик. Каким бы он был отцом? А мужем? Всё это было, конечно, нереально. Потому что он… никогда не сможет жить нормальной жизнью. А я… предпочла бы провести свою в одиночестве. И вдали от него. Как можно дальше. Если понадобится, улетела бы на другой конец света, лишь бы подальше от этого чёртового чернокнижника.«Мои пути больше не будут вести к тебе, Дима, – внушала я сама себе, – больше… никогда».
***
Я валялась с Люци на кровати, слушая музыку, а за окном уже была ночь. Прогулка в лесу, кажется, вымотала нас обоих, ведь кот уже давно спал, а мои веки почти смыкались. И как бы прекрасно было просто взять и уснуть, но… видимо, не сегодня.1 новое уведомление от неизвестного номера.
«Тебя не взяли на вечеринку, ведьмочка?»
К сообщению была прикреплена ссылка на видео. Я сразу же поняла, что мне не понравится то, что я увижу. Я не ошиблась. На видео был Дима в каком-то клубе. Он сидел за столом, который ломился от выпивки и еды, в руках парень держал сигарету, а на коленях у него сидела… девушка. А рядом ещё одна… и за спиной его обнимала… ещё одна. Он был пьян. Улыбался своей безумной улыбкой. А глаза… глаз я не видела, ведь их закрывали чёрные очки. Спустя пять секунд он уже целует девушку, затем следующую… и ещё одну. Кажется, всех на видео устраивала такая вечеринка, от чего стало просто тошно. Я не смогла досмотреть до конца и заблокировала телефон, откидывая его в сторону. Казалось, что в моё сердце сейчас заливают раскалённую лаву. Я не видела комнату от подступивших слёз. Не чувствовала своего дыхания, потому что дышать перестала. Я чувствовала что-то такое, чего никогда не испытывала раньше. Что-то намного больнее физического насилия, которое иногда мог позволить Дима в мою сторону. Это было… моральное насилие. Я наивно надеялась, что он… возможно, как и я, переживает сейчас. Что он хотя бы думает обо мне, вспоминает... Сожалеет, что так получилось. Но... Дима нашёл себе занятие поинтереснее: тонуть во внимании девушек, глушить все эмоции алкоголем. Я бы даже могла подумать, что он так заглушает боль, если бы Матвеев вообще мог её чувствовать. Он мог только причинять боль. А причинять её мне – его любимое занятие. Я ошибалась в нём. Опять.«Какая же я дура…» – шёпотом сказала я себе, захлёбываясь в слезах.
А я по многим причинам таковой и являлась. Ведь только безмозглая идиотка будет ожидать чуда от человека, который раз за разом доказывал обратное. Каждый день он изводил меня, пугал и обижал. Целовал и жестоко хватал. Потом отдалялся и вновь приходил. А я… просто идиотка, которая позволяла ему… позволяла так издеваться. И... чем больше я плакала, тем больше в голову стали проникать мысли о мести. Мне хотелось причинить ему такую же боль. Заставить его пожалеть. Заставить точно так же плакать, как и я сейчас, если он вообще был способен на слёзы. Мне казалось, будто он никогда не грустил и не сожалел. Как может плакать человек, у которого вместо сердца – камень? Как я уже говорила, я не была злопамятной. Лишь отдавала людям то, что они заслуживают. А Диме я уже задолжала, причём по-крупному. Пришло время вернуть долг.«Ты будешь страдать, Матвеев». – решила я, утирая слёзы.
***
На следующий день я проснулась с вполне чётким планом в голове: быть мягкой и покладистой, постоянно находиться рядом с Димой, максимально приблизить его к себе, возможно, даже сказать, какой он невероятный и красивый, самый лучший на свете… Звучит, как анекдот. А затем… как только я почувствую, что Матвеев хоть немного дорожит мной, сказать то, что я к нему на самом деле испытываю: ненависть. Сказать, что он худший человек в моей жизни и на этот раз не соврать. Сказать, что он не достоин любви. Что он обычный обиженней мальчик. Злой, грубый и отвратительный человек. Именно таким он и являлся. Конечно, я не претендовала на то, чтобы разбить сердце Димы, ведь это было невозможно из-за его отсутствия у парня, но… причинить минимальную боль было бы хорошо. Если я бы смогла хоть немного его задеть, то была бы несомненно счастлива. И тогда мы будем квиты. Тогда всё будет честно. Один-один и разойдёмся на ничьей. Сегодня нас ждала встреча в назначенном месте, поэтому пришло время приводить план в действие. Раз Диму, судя по видео, привлекают полуголые девушки, то и образ я подобрала соответствующий. Платьем это, конечно, сложно было назвать. Скорее это была немного удлинённая ночная комбинация с милыми чёрными чулками с маленькими бантиками. Я надела чёрные перчатки из фатина, босоножки и красивые серьги с камнями. Волосы я уложила в лёгкие локоны и сделала нюдовый макияж.«Сама невинность, – ухмыльнулась я, смотрясь в зеркало, – можно сниматься в Плейбое в таком наряде».
Накинув сверху пальто, чтобы не шокировать парня заранее, я спустилась к машине.***
– Привет, – улыбнулась я чернокнижнику, – снимая верхнюю одежду в гримерной. – Что на тебе надето!? – его глаза сверкали чёрными молниями, бегая то вверх, то вниз по моему телу.«Да, именно такой эффект я и хотела произвести», – довольно подумала я.
– Тебе не нравится? – глупо моргнула я глазками. – Я ради тебя старалась, – я немного надула губы, как полная дура. Лицо Димы было чернее ночи. Казалось, что он сейчас отшвырнет меня в сторону или ударит. Он сжимал кулаки, а его челюсть была напряжена так, что казалось, я видела его кости сквозь кожу. – А мне нравится, – сказал Саша, проходя мимо, – выглядишь шикарно! – Спасибо! – просияла я медиуму. – Ты не выйдешь в этом под камеры, – стальным голосом сказал Дима. – Но… почему? – я изобразила самое глупое замешательство на лице. – Потому что ты не шлюха, но выглядишь именно так сейчас, – холодно сказал он. – Дима! – возразила Лина. – Как ты общаешься с ней? – Как считаю нужным, – отрезал Матвеев. Он принялся снимать худи, и нечаянно стащил с себя и футболку, которая была под ней. Я невольно засмотрелась на его бледную кожу, на прорезающиеся сквозь неё кубики пресса. Его рельеф был… красивым, я не могла отрицать. – Подними руки, – приказным тоном сказал он, всё ещё стоя с обнажённым торсом передо мной. – Ребя-я-ят, ну не при всех же, – засмеялся Влад. Моё лицо немного залилось румянцем, но я послушно подняла руки, позволив ему одеть меня, как маленькую девочку. Я же должна быть послушной, покладистой. Такой, какой он просил меня быть при каждой ссоре. Быть такой покорной давалось мне с трудом, причём с большим. Если бы не мой план, я бы послала его к чёрту уже десять раз и ни за что не позволила бы решать, что мне носить, а что – нет. Но… порой достижение цели требует жертв. И моя гордость стала жертвой на этой войне. Когда Дима закончил моё переодевание, он надел обратно свою футболку и окинул меня холодным взглядом. Видимо, что-то в моём образе его до сих пор смущало, потому что он слишком долго задержал свои глаза на мне. Слишком… пронзительно это было. Он как-то тяжело вздохнул и отошёл. А в меня стал потихоньку проникать до боли знакомый запах парня. Вся его худи была пропитана этими долбанными духами, от которых у меня образовывался ком в горле. Табак с ванилью стал мощным якорем всех моих воспоминаний, связанных с Димой. Не только плохих, но и относительно хороших. Я чувствовала этот аромат, когда он безумно целовал меня под дождём. Я чувствовала его, когда он укрывал меня, словно это было самой главной задачей в его жизни – согреть меня. С этими воспоминаниями в груди защемило, и я на секунду захотела послать всё к чёрту и простить Диме всё. Но… в этот же момент в голове всплыло то ужасное видео, от которого меня вновь пробрала злость. От которого мне становилось тошно и невыносимо. Теперь этот запах должен напоминать мне только об одном – мести.***
Встреча в назначенном месте прошла без происшествий, и я уже вернулась в комнату, до сих пор одетая в худи Димы. На выставлении оценок Виктория получила наивысший балл, за ней с маленьким отрывом был Дима, а последний – Влад. На следующее испытание отправили Сашу, Марьяну и Костю, что очень порадовало меня, ведь я останусь с Матвеевым тут как минимум на неделю и смогу продолжить свои попытки изводить его. Я приняла душ и надела свою белую ночнушку, которая была одновременно и милой, и вызывающей.«Самое то, чтобы опять позлить Диму», – улыбнулась я своему отражению и, прихватив худи, пошла в комнату к парню.
Уже было довольно поздно, и я успела засомневаться в надёжности, а скорее в безопасности, своего плана. Кто знает, что у него вообще в голове? Вдруг он… воспримет это, как призыв к действию? Я ведь хотела просто насолить ему. О близости… мне было даже страшно думать. Вся в сомнениях я всё-таки решилась постучать в дверь. – Войдите, – раздался низкий голос Матвеева. Я придала себе самый непринуждённый вид, прижала худи к груди, как бы прикрываясь, и отворила дверь. Дима сидел за столом, держа в руках книгу. В комнате был полумрак, лишь пламя свечи освещало страницы. В такой темноте можно было глаза сломать.«Как он может читать с таким освещением?» – подумала я.
На парне как всегда не было футболки, лишь чёрные джинсы, в которых он и был сегодня. Кажется, это был его любимый образ – полуголый. Дима сверкнул глазами из-под лба и положил книгу на стол. Он склонил голову в немом вопросе, разглядывая меня. Под таким пристальным взглядом я вся сжалась внутри, но вида не подала. Нельзя было отступать. Если буду опять дрожать под его напором, то ничего не получится.«Соберись, не бойся!» – мысленно приказала я себе.
– Я пришла вернуть худи, – тихо сказала я, протягивая вещь вперёд. Он смотрел на меня… удивлённо. Будто видел впервые. Такой взгляд я помнила ещё с нашей первой встречи и запомню его навсегда. Этот безумный взгляд, в котором таилось миллион вопросов. Дима медленно встал со стула и направился в мою сторону. Каждый свой шаг он будто отсчитывал, намеренно замедляясь. Как хищник, потихоньку приближаясь, чтобы не спугнуть добычу. Я и впрямь чувствовала, что на меня ведётся охота сейчас. Только вот… я сама пришла в руки к зверю. Опять. Но уже со своими правилами. Парень подошёл ко мне почти вплотную, продолжая молчать. Он немного приподнял бровь, словно хотел что-то спросить, но в моменте осёкся. Что было у него на уме сейчас? Я могла лишь догадываться. – Она мне больше не нужна, – я кивнула на худи, – спасибо за заботу. Дима протянул руку вперёд и замер. Он будто думал, что ему сделать. Как отреагировать на такую мою выходку ночью? Парень потянулся чуть ближе и... в последний момент забрал не худи, а ухватился своей ледяной хваткой за мою кисть. По коже моментально побежали мурашки от такого перепада температуры. От его прикосновений, которые каждый раз ударяли меня током. – Ты помнишь, что я говорил тебе? – тихо спросил он. Дима много чего говорил мне. Некоторые фразы, я уверенна, будут преследовать меня всю жизнь. Некоторые из них я бы хотела забыть навсегда. Но сейчас… я не понимала, о чём он говорит. Я лишь замотала головой, ощущая, что близится что-то плохое. – Малышка Лилит, – он чуть приподнял губы в улыбке, – я предупреждал, что в следующий раз ты не выйдешь из моей комнаты без... поцелуя на ночь. Ко мне пришло осознание, что я допустила большую ошибку сейчас. Что, возможно, переиграть этого мерзавца будет сложнее, чем я ожидала. Ведь самое последнее, чего я хотела сейчас, – целовать Диму. Прикасаться к губам, которые целовали чужие буквально вчера. Меня тошнило от этой мысли.«Я не смогу… – пронеслось в голове, – меня вывернет наизнанку».
Это был очередной тупик, и я не знала, как из него выйти, не причинив вреда себе. Что мне сделать? Может, притвориться, что я потеряла сознание? – Ты была предупреждена, – хрипло сказал он, наклоняясь к моему уху, – почему тогда дрожишь сейчас? Я не заметила, как тело пробила дрожь. Опять. Надо было взять себя в руки, несмотря ни на что.«Надо перетерпеть этот поцелуй и оттереть губы хлоркой, если потребуется. Я должна», – приказала я себе.
Придав лицу более-менее спокойный вид, я немного уняла дрожь и прошептала: – Это ты так действуешь на меня, заставляешь дрожать… Говорить вслух такое признание было мерзко и отвратительно, словно я признаю своё поражение перед ним. Отчасти, это была правда, только вот не Дима заставлял меня дрожать, а тот страх, который он внушал мне своими поведением. Своим существованием. Матвеев расплылся в довольной улыбке, будто это самый приятный комплимент для него. Конечно, для такого психопата, как он, было приятно слышать такие вещи. Уверена, он кайфует, заставляя других бояться и причиняя боль.«Зачем я вляпалась в это…» – подумала я, испугавшись в очередной раз, что связалась с ним.
Дима стал медленно водить своими ледяными пальцами по моему плечу, вырисовывая на нём узоры. От каждого его движения внутри что-то ломалось, как будто я предаю себя. Я уже успела пожалеть сотню раз, что пошла на это безумие. Сама пришла в руки к нему. И теперь… мне не вырваться, пока он не наиграется. Пока он снова не получит то, что хочет, а потом сделает вид, будто меня не существует. – Уходи, – сухо отрезал он, резко убрав руку. Я была растеряна такой переменой настроения. Буквально десять секунд назад я готова была поклясться, что он врежется в меня своими губами, а сейчас… просто так отпускает? Было ощущение будто бы гора с плеч упала, но я продолжала не двигаться, ожидая объяснений. Хоть каких-то слов, чтобы понять его. – Мне неинтересно играть с тобой, когда ты напугана до предела, – стальным голосом сказал Дима, – можешь быть свободна. Я вышла из комнаты, понимая, что мой план с треском проваливался. Сейчас вела не я, а он. Как всегда он был над ситуацией и полностью контролировал её. Он решал, когда мне уходить. Решал, когда мне говорить, а когда молчать. Эта битва была проиграна, но война… ещё не закончилась.