Связанные

      — Наконец-то все в сборе, а то его величество не могло оторвать свою, простите, пятую точку от кресла, — ехидно произнес Мэтт, когда все пленники собрались в гостиной. Джон, вошедший последним, с ненавистью посмотрел на камеру, но промолчал. В комнате действительно было людно, даже Райан и Исами пришли и теперь о чём-то тихо переговаривались, изредка поглядывая на остальных. — Итак, я собрал вас всех здесь, чтобы сделать небольшое объявление, — начал Мэтт. — Для начала хочу сказать, что я не слепой, как многие из вас думают, и прекрасно вижу все ваши уловки и жалкие попытки мне помешать. Но, честно говоря, меня порядком достало, что вы делаете всё, что захотите, не боясь даже наказания. Так вот, я решил усложнить правила. Раз свою жизнь вы не цените, то с этого момента она больше не принадлежит вам. — Чёрт возьми, что же в этом доме нам вообще принадлежит? — не сдержался Джек. — Скажи, Великий и ужасный, нам тут дышать хоть можно? Или тоже только с твоего разрешения? — Не волнуйся, крыска, ваши жалкие жизни мне не нужны, вы целиком и полностью зависите друг от друга. Перо, мои поздравления, тебе, как любимой игрушке бывшего Кукловода, я отдаю в руки жизнь Джона. Забавно, не правда ли? Кукловод и его марионетка поменялись местами.       При этих словах Берта поморщилась. В чём-то Мэтт был прав, судя по дневникам, найденным в комнатах, она и в самом деле являлась всего лишь игрушкой для хозяина дома. Покосившись на Джона, девушка поймала его виноватый взгляд. Перо его понимала, знать, что твоя жизнь в руках бывшей марионетки, должно быть, не очень уютно. — От Джона же будет зависеть жизнь младшего Файрвуда, — меж тем продолжал вещать Стабле. Джек, поняв, что речь идёт о нём, погрустнел. Зависеть от маньяка, хоть и бывшего, было неприятно, даже опасно, вдруг он захочет отомстить за поломанные камеры или другое испорченное подпольщиком имущество? — От Джека будет зависеть жизнь доктора, кстати, Файрвуды уже на своей шкуре убедились, что за неповиновение одного брата страдает другой. Джек сжал кулаки, словно готовясь броситься в драку. От одного воспоминания о том, что эти двое сделали с Джимом, он приходил в ярость. — Джим, даю тебе на попечение жизнь нашей Тигрицы, пользуйся в свое удовольствие, — продолжал издеваться Мэтт, — А тебе, Исами достанется жизнь жалкого алкоголика, не обидел, нет? Ты, наверное, достойна обладать большей ценностью, чем жизнь какого-то старикашки. — Любая жизнь ценна одинаково, и если ты думаешь по-другому, ты глубоко ошибаешься, — спокойно отозвалась Исами. Билл только хмыкнул, совершенно не обидевшись на слова про старого алкоголика.       Мэтт сделал вид, что не заметил высказывания Исами, и продолжил: — А тебе, Гордон, достанется ваше главное сокровище — Джейн. Не делай глупости, иначе вы рискуете остаться без кухарки, и банально сдохнуть с голода. А тебе, Джейн, я вверяю жизнь «своего лучшего друга» — Райана.       От последнего замечания Форса аж перекосило, быть другом этой Обезьяны, он считал оскорблением высшей степени. Мэтт же по-другому растолковал реакцию Райана: — Что, зависеть от девчонки ниже твоего достоинства? Посмотри на это с другой стороны, она единственная из вас, кто не делает глупости. Видишь, как ты мне дорог, твоя жизнь вне зоны риска, — откровенно издевался Стабле. — Ну, и последнее — жизнь Пера, как это ни прискорбно, в руках этого бесчувственного эгоиста Форса. Боюсь, девчонка, долго ты не проживешь. А теперь запомните главное: делает глупость один, расплачивается другой, и как в случае с Джейн, я таким добрым не буду. Поэтому не советую проверять мое терпение, наказание будет жестоким, это я вам гарантирую. Завершив свою пламенную речь, Мэтт отключил динамик, оставив собравшихся в гостиной переваривать услышанное.       В комнате наступила полнейшая тишина, нарушаемая только треском дров в камине. Все думали о своём, хоть мысли каждого крутились вокруг недавнего разговора. Первым высказал свое мнение Райан: — Сукин сын! — Ещё какой, — покачал головой Билл, — Это же надо было до такого додуматься. — Сволочь, — все никак не мог успокоиться Форс, ударяя кулаком по каминной полке, с которой от удара слетели на пол песочные часы и, тихо звякнув, разбились. — Успокойся, а? — хмуро попросила Берта, не забывай, теперь за тебя придётся расплачиваться мне, а я ещё жить хочу. — Да уж, это не жизнь, жалкое существование, не иначе, — мрачно заключил Джек, пнув ни в чём не повинный диван, — Что будем делать, а? Этот гад не шутит. — Слепо подчиняться Трикстеру мы не можем, но и поставить под угрозу чужую жизнь тоже не имеем права, — задумчиво протянул Джим. Джон, до сего момента делавший вид, что к разговору не имеет никакого отношения, наконец подал голос: — У нас есть только один выход — пожертвовать кем-то одним ради общей цели.