Любовный эликсир

Дадут же боги способности! Кому-то — всепроникающее зрение, пронзающее толщу земли и завесу времени. Кому-то — оружие, поражающее любую цель без промаха. Кому-то дар невидимости или силу превращаться в животных. А ей-то за что такое? Она ведь даже не просила… Субхада вздохнула и вытерла уттарьей слёзы. Нет, до вчерашнего дня умение, внезапно пробудившееся в двенадцать лет, её вполне устраивало. Да и отец ничуть не возражал против практического использования божественного дара. — То, что пополняет наш семейный запас, принося зерно, медные пана и золотые мана — это всегда благо, — заключил он, обнаружив, что его дочь неведомым образом умеет составлять и настаивать волшебные напитки, вызывающие различные состояния влюблённости — от лёгкого увлечения на одну ночь вплоть до всепоглощающей страсти, пылающей в сердцах годами. Сукхдэв пытался выведать у дочери, как ей удаётся безошибочно подбирать необходимые ингредиенты для напитка, чтобы тот обрёл магическую силу, но Субхада только пожимала плечами: — Богиня подсказывает, — отвечала она. Что за богиня, Субхада сама не знала. Божественная сущность разговаривала с ней незримо, сидя у неё в голове. Рецепты приворотных настоек, которые она нашёптывала, каждый раз оказывались разными, но ни одного промаха у Субхады ещё не случилось. Заказчики всегда уходили довольными. Никто не явился требовать обратно уплаченные деньги. На протяжении шести лет всё шло гладко, но семь дней назад впервые случилась беда, которую предотвратить Субхада не смогла… *** Прекрасная дэви с длинной косой до пояса, вся изукрашенная драгоценностями, в золотом пачери и лазоревом сари явилась к ней в дом со своей служанкой. Без лишних слов богачка сунула в руки Субхаде огромный сапфир, от размеров которого у дочери Сукхдэва помутилось в голове, и напыщенно произнесла: — Мне нужен такой напиток, чтобы мужчина не просто полюбил меня, а непременно женился и дожил со мной до погребального костра. Но это не всё. Выпить зелье должна я. Мужчина, о котором идёт речь, никому не доверяет. Он не будет ничего брать из чужих рук и даже тайком подлить ему в бханг или в мадхвику что-то лишнее не выйдет. Мне сказали, ты искусная ведунья, хоть и молодая. Для тебя не существует невозможного. Так соверши чудо! Если сделаешь это, следующий сапфир будет в три раза крупнее этого. И запомни: мне надо, чтобы меня взяли в жёны, обойдя со мной семь раз вокруг огня при свидетелях. Ничто меньшее не годится, — и после короткой паузы гневно добавила: — Четырнадцать лет ждала! Надоело. Такого от неё ещё никто не требовал! Первым порывом Субхады было немедленно крикнуть «Нет!» и спровадить эту странную дэви подальше, но как назло в комнату вошёл отец. Ослеплённый блеском сапфира, раздираемый жадностью, он бросился в ноги заказчице и, обняв её туфли, пообещал, что «всё будет сделано в лучшем виде». Богачка удовлетворённо хмыкнула и с брезгливым видом убрала свою изящную ножку, обутую в белоснежную сандалию, подальше от рук презренного вайшьи. Сукхдэв, ничуть не смутившись, начал делать простирания перед ней, как перед статуей избранной богини, вероятно, надеясь произвести благоприятное впечатление. — Вот прядь волос, чтобы понимать, кого нужно связать узами любви, — дэви двумя пальчиками достала из-за пазухи чёрный локон, перевязанный тонкой ленточкой, и протянула Субхаде. Мужские волосы выглядели чисто вымытыми, блестящими и благоухали сандалом. Субхада бережно взяла локон, но стоило её пальцам коснуться пряди, как внутри раздался голос богини: «А у твоей заказчицы губа не дура. На самого императора замахнулась! Это локон Дхана Нанда. И как она умудрилась его заполучить? Видимо, в те благоприятные дни, когда царь этой подлой змее ещё доверял». Субхада почувствовала, как воздух из лёгких мгновенно пропал, а колени сами собой заходили ходуном от страха. — Что с тобой, дорогая? — с притворной заботой поинтересовалась заказчица. — Нехорошо? — Это ведь локон самраджа, — помертвевшими губами пролепетала Субхада. Сукхдэв перестал отбивать поклоны перед гостьей и стал внимательно прислушиваться к беседе. — Надо же! — усмехнулась заказчица. — А ты правда умная, не соврали шпионы. Ну, раз теперь ты всё знаешь, надеюсь, тебе понятно, почему незаметно подлить зелье не получится. Царскую еду и напитки перед употреблением пробуют слуги. Они же не могут все одновременно влюбиться! Это будет выглядеть подозрительно, и Дхана Нанд догадается. Стало быть, ты сделаешь своё магическое варево только для меня. Тем более, твой отец поклялся, что ты на это способна, а мне так не хочется выставлять вас обоих заговорщиками перед императором… Иначе он может, не разобравшись толком в сути дела, вас казнить, если узнает, что вы его опоить хотели, — и дэви сверху вниз посмотрела на застывшего с выпученными глазами Сукхдэва, который уже тысячу раз пожалел, что вмешался в разговор. — Так когда приходить за эликсиром? «Через пол-пакши», — подсказала богиня. — Через семь дней, — повторила за своей незримой наперсницей Субхада. — Славно, — заказчица двинулась к дверям в сопровождении поникшей, молчаливой служанки. — Чуть не забыла! — спохватилась она на пороге. — Надо сделать так, чтобы и я сгорала от страсти. А то нехорошо: царь влюбится, а я? В конце концов моё притворство сделает меня очень несчастной, если я не начну любить его, — рассудила дэви. — Дай мне такое зелье, чтобы мы с Дхана Нандом влюбились взаимно. Пусть у меня будет и власть, и богатство, и счастливая любовь, — взгляд её стал мечтательным. «Пишач укуси за череп! Шустрая! — восторженно прокомментировала невидимая богиня, но, как обычно, услышала её только Субхада. — Эта ушлая баба впрямь далеко пойдёт. Передай ей, сделаем всё, как она хочет!». — Я всё сделаю, — еле выдавила Субхада, — в точности. — Замечательно. А… мои волосы не нужны? — игривым тоном уточнила богачка, поправив толстую косу на плече, и легкомысленно подмигнула Субхаде. — Впрочем, я просто так не отдам свои красивые локоны даже для такого ритуала. Придётся хорошо попросить! «Скажи, что напиток будет универсальным. Я возиться не хочу, тем более, ради этой», — проворчала богиня. «А что такое — «универсальный»?» — заинтересовалась Субхада. «Это значит, любой выпивший его станет объектом страстной любви для царя Магадхи и сам влюбится в Дхана Нанда, поэтому будущей царице придётся очень внимательно следить, чтобы из того сосуда, который она получит, никто, кроме неё, не отхлебнул. Если же кто-то выпьет хоть глоток и случайно попадётся на глаза самраджу раньше неё, то Дхана Нанд влюбится в того, кто опередит эту ходячую отраву. Сама тоже следи, чтобы твой отец не опохмелился зельем. Особенно на седьмой день. А то мало ли! Зелью вообще всё равно будет, кто его отхлебнёт. Выпьет твой отец или ваш сосед Лубдхак, царь и на них женится, а это уже нехорошо». Субхада ощутила, как виски начинает ломить. В голове стало пугающе пусто, поэтому вместо того, чтобы подробно передать заказчице предупреждения богини, она ограничилась короткой фразой: — Мне от вас ничего не нужно, дэви. Царских волос достаточно, — и вежливо поклонилась, давая понять, что разговор окончен. Обиженно фыркнув, богачка на удивление быстро вымелась за пределы дома. Молчаливая служанка, печально сгорбившись, вышла следом. Оставшись наедине, отец и дочь обменялись потерянными взглядами. — Дочка, что будет-то, если император догадается? — жалобно спросил Сукхдэв. — Если б я только знал с самого начала, о ком идёт речь… «Махадэв милостив, Дхана Нанд не догадается. Как только эта дэви хлебнёт напитка и появится перед ним, у него не останется иного выхода, кроме женитьбы. И он будет так опьянён чувствами, что ему в голову не придёт доискиваться до причин их возникновения», — успокоила богиня Субхаду. — Моя покровительница говорит, что царь не догадается. Всё обойдётся. — Ох, дочка, раньше нам вайшьев с кшатриями «заказывали», — заныл Сукхдэв. — Один раз министр «попался», а теперь и до царя дело дошло… Ох, страшно! Зачем я только поддался красоте этого проклятого камня и влез со своими обещаниями? — сокрушался торговец. Потом взгляд его остановился на сапфире, который мирно лежал на столике. — Дай подержать, — попросил Сукхдэв, — хоть сердце успокою. Субхада взяла сапфир и с досадой сунула его в руки отцу. Тот схватил драгоценность и мигом убежал к себе. «Сожги волосы царские в пепел и всыпь этот пепел в прозрачный сосуд, — услышала Субхада указания богини, приступившей к исполнению своего обещания сделать любовный эликсир в наилучшем виде. — Залей до половины водой. Туда же кинь кусочек мухомора размером с обрезок ногтя. Дальше бросай пучок конопли, горсть лавандовых цветов, лепестки синего лотоса, две ягоды беладонны. Яд кобры не добавляй, это для отворотов, а нам приворот надобен. И, смотри, плоды беладонны выбери помельче! Ну и поставь на окно всё это, пусть лунным да солнечным светом напитается эликсир. Дважды в день на рассвете и на закате помешивай напиток серебряным черпаком и взывай попеременно к Камадэву и Ашвинам. На седьмое утро готово будет. И вот тогда молока плесни пожирнее, чтоб хорошо всё разбавить и яд нейтрализовать, а то второго сапфира твой папаша в глаза не увидит». Выслушав указания, Субхада приступила к работе. Все оговоренные богиней шесть дней она исправно старалась следить за напитком и помешивать его, не забывая читать мантры, призывающие Ашвинов и Камадэва. А на седьмой день пришла нежданная беда… *** Пить хотелось неимоверно. Чандрагупта прижался к стене чужого дома, облизывая пересохшие губы. С друзьями воровать куда проще, но в этот раз он решил действовать самостоятельно, и это оказалось нелегко. Срезать кошелёк с пояса наглого богатея с круглым, как бочонок, пузом, напившегося бханга и уснувшего под баньяном, было проще простого, но вот улепётывать от стражей, которые, будь они неладны, проходили мимо и заметили творящуюся неправедность, оказалось много сложнее. Утечь-то он утёк, но вот теперь на всякий случай следовало пересидеть где-то в безопасном месте, чтобы не привести в дом Лубдхака «хвост» с утра пораньше. Стражи шарили по соседним улицам, выискивая вора. Опасная ситуация! Чандра затравленно огляделся. Дом вайшьи Сукхдэва совсем рядом. Если изловчиться, то нырнуть в гости к Субхаде намного сподручнее, чем бежать до своего дома, пересекая открытую местность и рискуя привлечь внимание. А почему бы нет? Сукхдэв наверняка ещё спит. А Субхада даст воды и спрячет в прохладном подвале. Ещё лучше, конечно, было бы выпить свежих сливок… Да кто ж такое предложит? Сглотнув слюну, Чандра молнией метнулся к распахнутому окну, ведущему в комнату Субхады. И чуть не сшиб прозрачный сосуд, стоявший на подоконнике. Тот качнулся, но Чандра вовремя поймал его и с тайной радостью ощутил, как прохладны его стенки. Ёмкость сверкала в солнечных лучах и манила к себе свежестью вожделённых сливок. Удержаться было невозможно. «Я ей потом целый бочонок молока прикачу. Найду, у кого спереть», — подумал Чандра, успокаивая себя, а потом поднёс сосуд к губам и с наслаждением выхлебал до дна содержимое. Вытер губы и икнул. Вкус у сливок оказался странный — горьковатый, с лавандовым запахом. Какого бхута Субхада лаванду в молоко насыпала? Странные у неё пищевые пристрастия! Впрочем, пишач с ней, с лавандой. Главное, мучительная жажда утолена. Чандра уже собрался было перелезть через окно и спрятаться за ширмой в комнате своей подруги, но в это время Субхада вошла в комнату. Увидев стоящего по ту сторону окна улыбающегося Чандрагупту с пустой ёмкостью в руках, она почему-то совсем не обрадовалась ему, как это бывало обычно. Наоборот, глаза её стали круглыми от ужаса, она схватилась руками за голову и истошно закричала: — Ты что наделал?! Нам обоим теперь конец!!! Чандра икнул снова. Молоко с нехарактерным запахом забулькало где-то в горле и в носу. — Да ладно, — попытался Чандра умилостивить Субхаду. — Я просто сильно пить хотел. Набегался с утра. Не злись. Тебе что, молока жалко? — Идиот! — неожиданно рявкнула на него обычно тихая и вежливая Субхада. — Это не молоко, а любовный эликсир! — Чего? — опешил Чандрагупта. — Эликсир? — Да! Универсальный. — Что такое универсальный? Внезапно на улице послышался топот ног приближающейся погони, и Чандре пришлось поспешно влезть через окно и вжаться в дальний угол комнаты. — Это значит, бестолочь, — ударила его обеими кулачками в грудь убитая горем Субхада, — что тебе теперь до конца жизни нельзя попадаться на глаза царю Магадхи, и ему нельзя тебя видеть, иначе вы влюбитесь друг в друга. Хуже того, Дхана Нанд непременно попытается на тебе жениться! Эликсир был сделан именно для этого. — Ты не шутишь? — побледнел Чандрагупта. — Вот нисколько. — Но я не хочу замуж за тирана, — растерялся Чандра. — И вообще я парень! — Кто ж спорит! Только тебе ничего теперь не поможет. Это сильная магия, её отменить не получится. Чандра вдруг почувствовал, как желудок вместе с содержимым подкатил к горлу. Что делать? На улицу выскакивать смертельно опасно. Стражи вовсю шарят за стенами дома. Пачкать же пол в комнате лучшей подруги и вовсе стыдно. Не найдя приемлемого выхода, Чандра снова проглотил то, что пыталось выбраться наружу. — Ну и бхут с ним, с царём, — беспечно махнул рукой Чандра. — Я его и так никогда не увижу. Прожил как-то восемнадцать лет без него и ещё столько проживу. Авось не встречу. А молоко скоро усвоится и ничего не случится! — Тебе «бхут», а мне что делать?! — не утихала Субхада. — Сегодня придёт дэви, которая заказала эликсир! И что я ей отдам? — Скажи, что твой отец был пьян и неудачно опохмелился. Бывает. Поклянёшься, что Сукхдэв не собирается выходить за тирана замуж и сделаешь новую смесь для этой дэви. Только меня не выдавай. Я тебе за это половину содержимого кошелька одного ротозея отдам, — и Чандра белозубо улыбнулся, вынув из-за пояса краденый кошелёк и заманчиво позвенев лежащими в нём монетами. — Как есть дурак! Одни несчастья из-за тебя! — и Субхада с размаху съездила по макушке своему приятелю. Чандра ойкнул, но стойко снёс удар подруги. «А я ведь просила внимательно следить за эликсиром», — осуждающе пробубнила богиня. Субхада тяжело рухнула на колени и тихо заплакала.