Что суждено, то неизбежно

      Сансет нервно дышала. По лицу её струился пот, а тело охватила судорога. Дора и Алан стояли над ней и совершенно не знали, что делать. Дора подошла к её голове и осторожно приложила копыто ко лбу. Голова Сансет была горячей. Дора на мгновение прочувствовала всю ту боль, что сейчас испытывала Сансет.       — У неё температура, — сказала она и подняла растерянный взгляд на Алана. Алан тоже был не менее растерян. Ему даже не удавалось скрыть этого под своей привычной непроницаемой маской.       Он приблизился к перевязанной ноге Сансет. Ещё даже не притронувшись к бинтам, он уже почувствовал странный тошнотворный запах. Алан неуверенно взялся магией за бинты и принялся осторожно их разворачивать. Лишь только он повернул их один раз, как уже заметил отвратительную жидкость, вытекшую из-под белой ткани. Алан тут же отпустил бинты и отвернулся. Его едва не вывернуло наизнанку от такого отвратительного зрелища.       Дора, широко распахнув глаза, поражëнно уставилась на приоткрывшуюся рану. Рана покрылась жуткой коркой, сверху которой и стекала слизь, а также в ней роились отвратительные опарыши.       — О, пресвятая королева! — воскликнула Дора. — Алан, что это?!       Алан устало прикрыл глаза, а затем закрыл лицо копытом.       — Это гной, — сказал он.       — Гной?! — вскрикнула Дора. — О, королева! Что же это творится!       — Мы не обработали рану, — продолжил Алан, — поэтому она загноилась. Боюсь, что всё становится только хуже. Сансет долго не протянет.       Всё тело Доры в миг покрылось мурашками, словно в помещение ворвался холодный ветер. Она задрожала, едва сдерживая слëзы. В горле встал ком, мешая нормально дышать.       — Алан, что нам делать? — спросила очень тихо она.       Алан молча развернулся и двинулся в угол комнаты. Там стояли его дорожные сумки. Он закинул их на спину.       — Алан… — проговорила одними губами Дора.       — Надо искать последний ингредиент, — сказал Алан. — Ты останешься здесь, с Сансет.       — Алан, мне страшно, — простонала Дора и скривила рот. По её щекам потекли слезы.       Алан глубоко вздохнул и подошёл к ней. Дора посмотрела на него обречëнным взглядом. Алан тоже ощущал потрясение и тревогу. Он был точно так же обречëн, поэтому вдруг крепко обнял её. Дора сперва изумилась такому жесту, но затем неуверенно ответила. В объятиях Алана было, на удивление, тепло.       — Не надо бояться, — выдавил из себя Алан. Он хотел придать своей речи уверенности, но вышло слабо. — У нас всё получится. Главное — не опускать копыта. Слышишь?       Он отстранился и заглянул в глаза Доре. Они всё так же оставались влажными, а зрачки тревожно подёргивались. Она не верила. Она потеряла надежду.       — Алан, не оставляй меня, — простонала она и всхлипнула. — Я боюсь…       — Нет, — ответил тихо Алан и помотал головой. Он взял её копыто в своё. — С ней должен кто-то остаться. Дора, твоей подруге нужна помощь. Ты не можешь её бросить.       — Алан… — прохрипела Дора.       Она закрыла глаза, дрожа всем телом. Алан прижался лбом к её лбу, крепче сжимая её копыто. Без неё ничего не получится. Она должна ему помочь. Только вместе они смогут выпутаться из этой передряги.       — Дора, — прошептал Алан, — будь сильной. Только так и никак иначе мы сможем всё преодолеть. Мы должны верить друг в друга.       Он медленно отошёл от неё и отпустил её копыто. Дора всë ещё дрожала, но в её лице уже ощущалось больше уверенности. Она открыла глаза и, стиснув зубы, кивнула Алану. Алан кивнул в ответ и сразу вышел. Медлить было нельзя.       Он вышел быстрым шагом из домика и двинулся прямиком в чащу леса. Он шёл так быстро, как никогда до этого. Это была ужасная нагрузка для его рано постаревшего организма, но он и не думал останавливаться. Алан двигался сам не знал куда. Он не знал, что нужно искать, а потому просто бесцельно блуждал. На что он надеялся? Что хотел найти?       Он долго блуждал от дерева к дереву. Исходил уже все знакомые тропинки вдоль и поперёк. Но постепенно силы стали его оставлять, и он вынужден был остановиться. Алан должен был что-то сделать. Он не мог придти к Доре ни с чем. Он обещал…       Странно, буквально не так давно он ненавидел её. Не мог даже смотреть на неё без презрения, но стоило им побыть чуть больше друг с другом, узнать больше друг о друге, как она перестала вызывать у него отвращения. Он даже в какой-то степени стал испытывать к ней сожаление. Это не укладывалось в голове, но это было реальностью.       Алан ненавидел оборотней, потому что ему с раннего детства прививали, что оборотни — враги пони. Что у них нет никаких чувств, кроме ярости и голода. Это описание никак не подходила под Дору, ведь она испытывала разные эмоции, и её сердце не такое чëрствое, как могло показаться на первый взгляд. И, на удивление, их сблизил именно казус с Сансет. Не появись Сансет не в самое подходящее время не в самом подходящем месте, они, может, ещё долго бы так и не сблизились друг с другом.       Алан ещё никогда ни к кому не испытывал ничего подобного, потому что ещё никогда ни с кем не переживал бок о бок такие ненастья. Ненастья, связанные в первую очередь с ним и с делом всей его жизни.       Зря он, наверное, впутал во всё это её, но, с другой стороны, если бы не она, он бы никогда не был так близок к своей цели.       Тут носа Алана коснулся какой-то отвратительный запах. Сперва он просто встряхнул головой и попытался выдохнуть, но запах лишь усилился.       Алан поднялся на ноги. Перед глазами маячила тёмно-зелёная пелена. Нет, это была точно не галлюцинация. Он отчётливо чувствовал этот отвратный запах. Причём, он даже не мог определить, на что именно он похож и чему может принадлежат.       — Какого… — прошептал он, вглядываясь в чащу леса. Нос пришлось прикрыть копытом, ведь ужасный запах начинал буквально душить его. Из чащи донеслось низкое утробное рычание. Алан, сколько раз бывал в этом лесу, ни разу не сталкивался с хищниками, а потому это рычание заставило его сердце биться в разы быстрее, а ногам подкоситься.       В чаще загорелись два зелёных хищных глаза. Алан попятился. Следом за этими глазами позади них загорелись ещё. Алан сорвался с места и, насколько мог, быстро побежал прочь. Позади раздавались рыки и топот быстро переставляемых лап. Ему не уйти… Они очень быстро нагоняли его.       Внезапно Алан споткнулся и кубарем покатился по земле. Он едва не свернул шею при падении и лишь чудом остался жив. Он скатился на открытую поляну и ударился спиной о пень.       На свет вышли волки, состоящие полностью из ветвей деревьев. Лапы, зубы, когти — всë было сделано из веток. Они не сводили глаз со своей жертвы. Один из них прыгнул на Алана. Алан приподнялся и в последний момент пальнул по нему заклинанием и разнёс тем самым его на части.       Другие волки озлобленно зарычали и кинулись на Алана вслед за первым. Алан сбил одного из них заклинанием, на остальных у него уже не осталось сил, и он со вздохом повалился в траву.       И тут сбоку ударил мощный магический зелёный луч, который разнёс на части сразу двух волков. Алан с большим трудом оторвал голову от земли и повернулся в ту сторону. Там стояла Дора в своём обычном обличье. Она широко расставила ноги и, оскалившись, глядела на волков горящими злобой глазами.       Волки переключили внимание на неё и с рыками кинулись в её сторону. Дора подпрыгнула и пальнула заклинание по самому ближнему к ней волку, сделала кувырок в воздухе и приземлилась на другого волка, разнося его на части мощными копытами.       Остался последний волк. Он сперва прижал уши и заскулил, но после решил не отступать. Он с рыком побежал на Дору. Дора закричала и кинулась к нему навстречу. Когда они находились уже близко друг другу, Дора ловко извернулась и лапа волка лишь слегка оцарапала её щеку. Это разожгло внутри Доры ещё больше ненависти. Она развернулась и пальнула по волку таким мощным заклинанием, что аж опалила траву и прожгла дерево. От волка так вообще ничего не осталось.       Дора ещё какое-то время стояла на месте и долго не могла отдышаться. Она громко вбирала воздух через рот и смотрела нахмуренными глазами перед собой, словно готовилась к тому, что на неё снова кто-то кинется. Но больше никого не было. Лишь разбросанные от волков ветки.       Алан приподнялся. Дора тут же пришла в себя и поспешила к нему.       — Алан! — воскликнула она и подхватила его. Ноги у него подкашивались, и он не мог устоять самостоятельно. — Не надо. Полежи минутку.       Она уложила его и погладила по спине, по тому самому месту, которым он ударился о пень. Алан зашипел от боли. Тогда Дора погладила его по гриве.       — Как… что ты здесь делаешь? — спросил он, тяжело дыша.       Дора поджала губу и села рядом с ним.       — Я… — сказала она и запнулась. Она прижала уши. — Когда ты ушёл, я не могла. Я просто не могла там оставаться. Прости, я всё испортила. Я должна была тебя послушать, но я не могла! Я просто не могла. И я пошла за тобой…       Дора прижала копыто ко рту. Было видно, что она готова вот-вот разрыдаться. Алан положил своё копыто поверх её.       — Не вини себя, — сказал он. — Ты спасла мне жизнь.       — Да, — ответила Дора, — пожертвовав другой.       — Не говори так, — покачал головой Алан. — Она ещё не умерла. У нас есть шанс спасти её.       Дора взглянула на него. Алан попытался ей улыбнуться, но не смог. Он сам прекрасно понимал, во что они вляпались и тоже радости не чувствовал.       Дора вздохнула, стёрла копытом слезу и поднялась на ноги. Её ноги тряслись, но она пыталась держаться твёрдо.       — Дора?.. — произнёс изумлённо Алан.       — Нам надо уходить, — ответила она. — Срочно.       — Почему? — спросил Алан. — В чëм дело?       — Они сейчас снова появятся, — ответила Дора.       — Кто? — недоумевал Алан. — Волки?       — Да, — огрызнулась Дора. Её уже начинали нервировать его расспросы. — Это древесные волки. Они могут собираться обратно.       — Что? — произнёс поражëнно Алан. — Они могут возрождаться?       Дора пнула маленький камешек.       — Ну, я бы не сказала, что они прям возрождаются, — сказала неуверенно она. — Но что-то подобное, да.       — Дора! — воскликнул радостно Алан и даже начал подниматься на ноги. — Но ведь это то, что нам нужно!       — Что? — теперь пришла очередь Доры удивляться. — Что ты имеешь в виду?       Алан, хромая, подошёл к ней.       — Недостающий элемент, — пояснил он. — Волки могут рождаться заново. Не магия ли, содержащаяся в их ветках, позволяет им это делать.       И тут до неё начало доходить. Она даже задрожала от волнения и облизала пересохшие губы.       — Ты хочешь сказать, — сказала она, — что они могут нам дать то, что позволит создать в конце концов это чëртово зелье?       — Да, — воскликнул Алан. — Это то, что мы так долго искали!       — Чего же мы тогда ждём! — вскричала не менее радостно Дора и тут же побежала собирать ветки.       — Не спеши так, — крикнул ей Алан и навалился на дерево. Боль в спине не утихала. — Хватит всего пары веточек.       Но Дора уже держала в копытах целую охапку. Она подошла к нему.       — Думаю, что лишними они не будут, — заметила уже холодно она.       Дора подобрала сумки Алана, запихала кое-как в них все эти ветки и взгромоздила их себе на спину. Она подошла к Алану.       — Я понесу их за тебя, — сказала она. — Ты без моей помощи дойти до домика-то не сможешь, не то, что нести на себе ещё что-то.       Она взяла его под переднюю ногу, и он наконец смог отпустить дерево. Он слабо улыбнулся ей.       — Спасибо, — сказал искренне он. — Ты мне очень помогаешь.       Они двинулись прочь от этой поляны обратно к домику. Двигались они очень медленно, ведь Алану было очень трудно идти, он с большим трудом отрывал копыта от земли и тяжело дышал. Доре то и время приходилось останавливаться, чтобы он отдохнул.       Всю дорогу они шли молча, но во время одной из остановок, Алан решил заговорить:       — Ты меня очень выручила. Я никогда этого не забуду.       — Пустяк, — отмахнулась Дора и даже не взглянула в его сторону. Она хмурилась и думала о чём-то своём.       — Вовсе нет, — возразил Алан. — Ты рисковала жизнью. Да и… я никогда не сталкивался с такими мощными заклинаниями. Ты, наверное, потратила немало сил, чтобы его использовать…       Дора посмотрела на него, однако выражение лица у неё не изменилось.       — Обычное заклинание для защиты, — сказала она. — Обыденность у оборотней. Чем больше злости, тем мощнее будет заклинание. Агрессия поможет выбраться из любой ситуации.       Она уставилась перед собой пустым взглядом. Алан знал, что за всё это время внутри Доры накопилась очень много переживаний, и хоть она не хочет этого признавать, ей необходимо, чтобы её кто-то выслушал.       — Дора… — обратился он к ней. Она вновь взглянула на него. — Неужели ты действительно веришь в это?       Дора какое-то время смотрела сквозь него.       — Верила, — ответила она. — Но сейчас… Нет. Пока я не столкнулась с проблемой сама, не понимала.       Алан внимательно смотрел на неё, ожидая продолжения.       — Меня с детства учили, что пони — враги оборотней, — продолжила Дора с каменным лицом. — Будь у них возможность, они бы нас вообще истребили. И я верила. И ненавидела себя за то, что я оборотень. У меня была ещё куча причин для ненависти к себе. Белые оборотни, к которым принадлежу я, считаются низшим классом. Нас ни во что не ставят, а порой используют даже как рабов. Всё дело в том, что мы физически слабее чёрных оборотней. Есть у нас один изъян — мы хуже переносим солнце.       — Но ты же… — хотел было возразить Алан.       Дора недовольно посмотрела на него, и он тут же замолк.       — Не настолько, чтоб я прям лежала без сил вся в ожогах, — сказала она. — Это происходит незаметно. Солнце постепенно, очень медленно день ото дня уничтожает нас. Мы живём гораздо меньше чёрных оборотней и с каждым прожитым годом становимся слабее.       — Но почему бы вам тогда вообще просто не прятаться от солнца, — заметил Алан. — Можно же прятаться от него днём, а ночью выходить наружу.       — Мы не приспособлены к темноте, — ответила Дора.       — Но как же эволюция… — возразил Алан.       — Я мутант, понимаешь? — перебила его резко Дора, и на лице её отразилась такая глубокая печаль, что Алан не смог больше проронить ни слова. — Нас вообще не должно было существовать. Я просто ошибка природы.       Алан какое-то время смотрел и просто не знал, что на это сказать. Он всегда видел перед собой лишь свои проблемы и искал решение исключительно их, но никогда не задумывался о проблемах находящейся рядом пони. Он придвинулся к ней ближе.       — Дора… — сказал неуверенно он. — Мне так жаль… Прости. Уверен, зелье поможет и тебе.       — Мне не надо, — перебила его Дора.       — Что?.. — произнёс тихо Алан. Он не мог поверить, что услышал это от неё и пытался убедить себя, что ему послышалось.       Дора с грустью посмотрела на него.       — Мне ничего не надо, — сказала она. — Мне достаточно того, что у меня есть.       — Но разве ты хочешь стать сильнее? — спросил поражëнно Алан.       — Не зелье делает нас сильнее, — ответила Дора. — Я всегда мечтала быть пони, а ещё доказать всем тем, кто издевался надо мной, на что я способна. Я хотела устроиться в Школу Магии не сколько для себя… А столько…       — Для того, чтобы выглядеть в глазах других лучше, — дополнил Алан.       Дора кивнула.       — Да, именно так, — сказала она. — Мне казалось, что это докажет им, что я сильная. Мне просто надоело терпеть унижения. Я просто хотела получить от своей жизни хотя бы чуть-чуть наслаждения. Самую малость. Я не так много прошу.       Алан столько всего узнал о ней за один момент, что никак не мог собраться с мыслями. Они просто путались меж собой.       — Но у тебя же теперь есть шанс получить всё, — сказал он. — Здоровье, долголетие, а за ним и уважение придёт.       Дора уставилась пустым взглядом в траву.       — Получу ли я уважение от самой себя к самой себе, — произнесла медленно она, — со знанием, что для этого я заставляла страдать других? — она внимательно посмотрела на него. — Чем же я тогда лучше своих обидчиков? Нет, не надо мне такой награды.       — Ты готова отказаться от всего, — сказал Алан, — лишь бы не чувствовать вины перед Сансет?       — Отчасти да, — ответила Дора, — а отчасти потому, что мне не надо долголетия. Достаточно того, что у меня есть.       — Да почему же?! — не унимался Алан. Он хотел вскочить на ноги и пройтись из стороны в сторону, но вспомнил о больной спине и решил не испытывать себя.       Дора поводила смущённо копытом по траве. Это у Алана вызвало недоумение. Что у неё на уме? Как можно так просто отказаться от долголетия и здоровья? Она ненормальная!       — У меня есть ты, — сказала она и низко опустила голову, застеснявшись собственных слов.       — Что?.. — произнёс ошарашенно Алан. Он… Что это значит? Почему она так об этом говорит? Это высказывание лишь вызвало у Алана ещё больше вопросов. Он абсолютно не понимал её.       Дора прочитала это по его лицу, а потому пояснила:       — У меня никогда не было друзей.       — У меня тоже, — ответил Алан. — Но почему ты ставишь меня выше долголетия? Разве я вообще для тебя что-то значу?       Дора грустно опустила уголки рта.       — А я для тебя? — спросила она.       И тут Алан понял, что ляпнул лишнее и, похоже, задел её. У него были противоречивые чувства к ней. Когда он только с ней увиделся, то тут же возненавидел её. Уж слишком она была заносчивой и раздражающей, но сейчас… Как же сильно всё изменилось за такой короткий промежуток времени…       — Ну я же уже говорил, — произнёс он, — если бы не ты, то я бы не смог…       — Я не об этом, — перебила его Дора. — Я что-то значу для тебя, помимо помощи с зельем.       Дора поставила его в тупик, ведь он никогда не оценивал её в отрыве от зелья. И ему стало за это ужасно стыдно. По сути он не считал её за живое существо, с особым набором качеств и чувств. Она была для него просто пустышкой.       Он отвëл взгляд в сторону, в попытке скрыть раскрасневшееся от стыда лицо.       — Спасибо, что выслушал, — сказала вдруг с улыбкой Дора и слегка похлопала его по копыту. — Хорошо поговорили. У меня ещё не было ни с кем таких приятных бесед. Это многое для меня значит.       Она поднялась на ноги и взгромоздила сумки себе на спину. Алан рассеянно посмотрел на неё.       — Как ты можешь так спокойно рассуждать о жизни? — произнёс он.       — Алан, — сказала она, — ты слишком сильно зациклился на том, чего нет, упуская из виду всё то, что тебе и так дано. Нужно использовать то, что тебе дано, пока и его у тебя не отобрали.