I know that I ended it, but
Why won't you chase after me?
You know me better than I do
So why didn't you stop me?
Why didn't you stop me?
Знаю, это я порвал с тобой, но
Почему ты не побежал за мной?
Ты знаешь меня лучше, чем я
Так почему ты не остановил меня?
Почему ты не остановил меня?
(Mitski – Why Didn't You Stop Me?)
– Больно? – я изо всех сил старался не смотреть в эти тошнотворно заботливые и обеспокоенные глаза Стэна. – Да нет, терпимо. Я сидел в самом дальнем углу кухни, пока мои раны, полученные в драке с Картманом, обрабатывал мой лучший друг. Пусть я и протестовал в меру своих сил, у меня всё равно не получилось уговорить Марша не помогать мне. В силу душевной боли и уязвимости, а теперь ещё боли и уязвимости физической, я не смог быть особо настойчивым, став ещё и немного более податливым. На самом деле, во мне боролись два желания: желание оттолкнуть Стэна к чертям собачьим, чтобы тот больше никогда даже не смел проявлять теплоту и ёбанную нежность в мою сторону, и желание быть утешенным и обласканным, чуть ли не на грани плача. Я умудрялся держаться как-то посередине, сохраняя холодность, но не отталкивая Марша от себя. Я не должен его отталкивать, он не виноват в том, что я чувствую себя как самый конченный истерик. Но и близко подпускать его к себе сейчас просто не могу. – Кайл. – Да? – Что с тобой? – В смысле? – Ты понимаешь, о чём я. – Стэн вздохнул и закатил глаза. Я включил режим дурака. – Ну, я побит, при том, что даже ничего не употреблял, поэтому это, возможно, моя первая и последняя вечеринка. – я пожал плечами. – Не придуривайся. Ты знаешь, что я не об этом. Я чувствую его взгляд на себе, но сам в упор на него не смотрю. И ничего не отвечаю. Спустя почти минуту тишины и пристального взгляда, Марш вновь вздохнул. – Кайл, почему ты не можешь сказать мне об этом? Мне казалось, что между нами больше не будет секретов и умалчиваний. – У меня нет от тебя секретов. – Тогда почему ты не можешь сказать мне, что с тобой? В ответ от меня снова молчание. Вздохнул уже я. – Меня просто выбесил Картман, вот и всё. Ты же знаешь, как легко он может вывести меня из себя. Он ещё и пьяный, к тому же, поэтому начал драку. – Посмотри мне в глаза. – тон Стэна был настойчивым. – Что ты в них увидишь? – Я сказал посмотри. – его голос стал настойчивее, и мне стало ещё более не по себе. Мне всегда становилось не по себе, когда он был таким серьёзным. Я, всё же, исполнил его указ. – Ну? – теперь мне было окончательно неспокойно, но я изо всех сил прятал это за сведёнными бровями. – Что видишь? – Вижу, что ты что-то упорно не хочешь говорить мне. Ещё и врёшь. Ребята, которые были неподалёку, видели, что ты первый Картмана ударил, при том, что он тебе почти ничего не сказал. – Господи, почему ты не можешь просто отъебаться от меня? – о нет, нет нет нет, я слишком нервничаю. Настолько, что начинаю грубить. Чёрт бы побрал мой первый инстинкт к защите – агрессию. Никогда бы не подумал, что мне придётся защищаться от Стэна. – Зачем тебе это знать? Марш старался не сдавать позицию, но я видел, что его лицо перекосило. Представляю, как неприятно ему было это слышать. Я знаю, что был очень груб, и готов хоть сейчас молить у него прощения, но я не могу. Если я стану хоть немного мягче, я боюсь, что сорвусь, а я не хочу говорить ему обо всём этом. Не хочу. Тем более сейчас. Удивительно, как у Стэна хватило сил не послать меня нахер прям тут, а спокойно переработать и принять мою реакцию. Он вдруг показался мне таким взрослым. В отличии от меня. Было ещё и неприятное чувство дежавю. – Кайл... – его голос значительно смягчился. Настолько, что меня даже передёрнуло. Взгляд из строго стал жалостливым, от чего моё сердце сжалось. Мне почему-то кажется, что он знает, как такой его взгляд влияет на меня. – Я переживаю за тебя. Очень переживаю. Ты мой лучший друг, чувак, и я вижу, что с тобой что-то не так. Ты закрываешься ото всех, а потом срываешься. Я чувствую, что теряю тебя. Я не хочу тебя терять. Боже, Стэн... Прости, прости меня за то, что я так с тобой поступал. После такого налёта искренности, моя броня из агрессии стала стремительно раскалываться. Боже, Стэн, ну почему ты такой... такой... Я готов признаться ему во всём хоть сейчас, но я правда не знаю, как он на это отреагирует. И могу лишь догадываться, но если исход будет худшим, я не знаю, как буду жить дальше. Я умру от горя. Я тоже не хочу тебя терять, Стэн. – Я... Я... – Если это из-за Венди, то поверь, тебе нечего стыдиться. Я тебе не раз говорил, что спокойно приму ваши отношения. Но я знаю, что ты до жути правильный, поэтому понимаю, почему ты можешь меня не слышать и стесняться. Всё в порядке. Что. Что, чёрт возьми? – Что? – Ну, ты ушёл сразу перед тем, как мы с Венди должны были поцеловаться. И до этого какой-то отстранённый сидел, когда мы по заданию в шутку флиртовали. Ты приревновал? – его ласковый тон и обеспокоенный взгляд резали меня сейчас сильнее, чем если бы он меня просто ударил. Боже, что ты несёшь. Я этого даже не помню. – Чувак. – мой тон снова стал холодным, почти агрессивным. – Мне не нравится Венди. Кажется нервы стали сдавать и у него. – Хорошо, а в чём тогда проблема? – Ни в чём. – я отвёл взгляд в стену, не желая больше говорить с ним. Какой же он идиот, блять. – Ёб твою мать, Кайл. – на вторую мою пассивную агрессию у него, видимо, терпения уже не осталась, поэтому его тон тоже стал злым. – Я, блять, совершенно тебя не понимаю. Почему ты не можешь мне сказать? Я что, урод какой, что не пойму тебя и нахуй пошлю? Я всё пойму, Кайл. Почему ты не можешь просто доверится мне? Почему всё так усложняешь? – Я же говорю, ничего нет. Ты сам себе придумал что-то, и теперь до меня докапываешься. – я знаю, что веду себя как конченная сука и газлайтер, но я не могу сейчас поступить правильно. Не могу, чёрт возьми. Марш практически прорычал. По коже пробежали мурашки. – Аргх, блять, какой же ты упрямый! – он обессиленно взялся руками за лицо, простонав. – Ты что, не видишь, что мы снова ссоримся? Ты хочешь... – Да. Боковым зрением я увидел, как он обомлел, в полнейшем непонимании смотря на меня. – Да, хочу. Достаточно? Можешь теперь, отстать от меня? Боже, блять, Боже. Я ещё пожалею об этом, очень сильно, я уже жалею. Но просто не могу остановится. Я такой трус, Боже. Стэн, прости меня, прости меня, прости меня... – Хорошо. – лёгкий но язвительный ответ и брошенная мне на колени вата с обезвреживающим средством. Он развернулся и пошёл прочь. А я поджал под себя колени, чувствуя, что теперь действительно вот-вот заплачу. Я просидел в этом положении около получаса, так и не заплакав. А эмоции никак не устаканились – думал, посижу, станет легче, но нет. Казалось, что они уже забродили и начали гнить прямо у меня в груди. Осознание того, то это, возможно, был наш последний разговор, перед новой стадией многолетнего отстранения, пронзило меня. Паника накрыла меня. Подорвавшись, я принялся искать Марша по всему дому. Но его не было нигде. И никто не видел его. Только наткнувшись на Толкина, я узнал от того, что Стэн, оказывается, давно как ушёл. Спросил ещё, что с ним случилось, но я был не в силах что-то объяснить ему, впав в ступор. Что мне делать теперь? Пойти за ним? Остаться тут? Уехать домой? Обдолбаться и всё забыть? Я не знаю, я не знаю. Мне банально страшно говорить с ним в таком состоянии, я сейчас слишком эмоционален. Я уже обидел его, мне кажется, что если отыщу, то сделаю всё ещё хуже. Мне нужно успокоится. Мне нужно найти Кенни. Плевать, что он, скорее всего, до сих пор обкуренный, но он всегда меня выслушивал. Думаю, сможет и в этот раз. Я, кстати, вообще не натыкался на него, во время поисков Марша. Маккормика как назло нигде не было, как бы я не искал его. И главное, никто даже не мог сказать, куда он пропал. А он из тех людей, кто ну вообще ни за что бы не ушёл с тусовки. И Баттерса я тоже, как назло, не находил, а уж где он там и Маккормик. В своих навязчивых поисках, я наткнулся в одном из коридоров на Венди, на которую уже натыкался ранее. – Вен, ты не видела Кенни? – Не-ет, а что? – кажется, она уже немного трезвела, но это было не так важно сейчас. – Кайл, по... – Неважно, он мне нужен. Если увидишь его, передай ему, что я его ищу. Я уже собирался уходить, как почувствовал руку на своём запястье. Обернувшись, я посмотрел на Тестабургер. Её взгляд был обеспокоенным. – Кайл, с тобой всё в порядке? Ты дрожишь. – Холодно просто. Теперь она выглядела серьезной. – Кайл, в доме духота. – Неважно, всё в порядке. – Кайл, ты уже минут 10 бегаешь по дому с глазами как у психа. – Венди взяла меня за вторую руку, отрезав пути отступления. – Кайл, ты не в порядке. Что случилось? Я остался на месте, не в силах ответить ей хоть что-то. Она же не сводила с меня глаз: терпеливых, но требующих к ответу. Чем-то она сейчас напомнила мне маму. Властную и гиперопекающую, но в то же время очень заботливую и понимающую. Кажется, мой момент излома настал. Я обессиленно уткнулся ей в плечо и заплакал. Она обняла меня, мягко погладив по спине. – Тебе нужно обязательно извиниться перед ним. – холодная вода помогала хоть немного остудить лицо после истерики. Я усиленно умывал его, вновь начиная чувствовать, как болят ссадины и разбитый нос. Больно, но мне кажется, что я заслужил это. Такова плата за трусость. – Хотя Стэн, я считаю, тоже не совсем прав. Какими мы близкими друзьями вы не были, ты имеешь право на свои секреты. Он не должен выпытывать их из тебя, если ты не хочешь ими делиться. Венди стояла около меня, скрестив руки, и я в один момент посмотрел на неё. В её глазах читалось сочувствие и искреннее желание помочь мне в данной ситуации. Я даже, как ни странно, не видел в этом какого-то отчаянного любовного подтекста, только дружеский. – Понимаешь, всё немного сложнее. – закрыв кран, я принялся вытирать лицо полотенцем. Взглянув на себя в зеркало, хотелось заплакать вновь. Я выглядел просто отвратительно. Моё и так-то не самое красивое лицо было опухшим от слёз и побитым. Только жалость и вызовет. – Я понимаю, но я так же знаю, что отвечать Стэну на вопрос, на который ты отвечать не хочешь, ты не обязан. Как бы он не хотел тебе с чем-то помочь. Нельзя это делать против воли самого человека, и я думаю, что он тоже это прекрасно знает. Он, просто, скорее всего, очень нервничал, поэтому и не мог принять твоего решения. – Наверное. Я не знаю. – мой взгляд упал на раковину, в которой тоже отражалось моё чёртово лицо. Я закрыл его руками. – Боже, я такой придурок. Просто пиздец. – Люди в целом придурки. Это нормально. Хорошо, когда осознаёшь, что ты придурок. – я услышал, как она подошла ко мне ближе и положила руку мне на плечо, погладив его. – Не кори себя. Тебе это ничего не даст. Лучше проспись и нормально поговори с ним. Без гнева и других сильных эмоций. Он поймёт тебя, я уверена. – Но примет ли? – безжизненно проговорил я, посмотрев на неё. Тестабургер молчала, поджав губу и хлопая меня по плечу. – Он твой лучший друг. И он – Стэн. Он всё примет. Поверь мне. Я ушёл спать практически сразу после завершённого с Венди разговора, тем более, что на тот момент уже перевалило за полночь. Ночевать я решил в подвале дома, отыскав там где-то плед и устроившись на двух креслах-мешках. Видимо, благодаря большому эмоциональному выбросу в целом и часовой истерике, я уснул без всяких проблем. Сон, однако, на дал мне особого облегчения. Я чувствовал себя разбитым по пробуждению, как будто бы вместе со всеми вчера пил. Выйдя наверх, я понял, что ещё и самым первым проснулся, но мне это было на руку, потому что я спокойно и без лишних свидетелей смог собраться с силами и начать свою утреннюю рутину. Ближе к десяти часам стали просыпаться и другие люди, но из знакомых мне встретилась только Хайди. Она составила мне компанию на кухне и не задавала практически никаких вопросов, видя, что я не хочу идти на контакт. В какой-то момент она обняла меня, погладив по спине, на что я обнял её в ответ. Мне кажется, она понимала в чём дело и без всяких слов. Может, поэтому ей и не нужно было задавать мне вопросы. Мама приехала за мной ближе к 12-ти и, конечно, была в лёгком ступоре от моего внешнего вида. Услышав, что я просто подрался с Картманом, она немного успокоилась: я часто с ним дрался в младшей, а некоторое время и в средней школе. Однако, она и понимала, что я навряд ли бы подрался с ним из-за пустяка. Она понимала, что случилось что-то более серьёзное, но ясно дал понять, что не хочу об этом говорить. Мама была немного возмущена, но, всё же, частично приняла мою позицию, сказав, что если я ей всё-таки как-нибудь не объясню, в чём дело, на вечеринку она меня больше не пустит. Не то чтобы мне не было плевать на это. Мы со Стэном ничего не писали друг другу всё воскресенье, но я и не собирался разбирать с ним отношения по переписке. Тут нужен живой разговор, поэтому я ждал понедельника, стараясь не сильно думать об этом и заниматься обычными своими делами. Я правда удивился, увидев следующим утром, что в школьном автобусе он сидел один. Не смотря на всё произошедшее, он ждал меня. Неудивительно, почему я в него влюбился. – Привет. – Привет. – он спокойно посмотрел на меня, улыбнувшись. Боже, он даже улыбается мне после всего, пусть и с болью. Он слишком хорошо меня терпит. Сев рядом с ним, я немного собрался с мыслями, после чего осторожно начал. – Слушай, Стэн, я... – Всё в порядке. Я понимаю. Я не должен был давить на тебя. – он говорит так, будто заучил это. Я смотрел на него, не веря, что он правда так легко принимает всё произошедшее. – Но ты не давил... – Ты не хотел мне говорить, и я не должен был выпытывать это из тебя. Ты не обязан рассказывать мне всё, даже если мы близкие друзья. Если бы в этом была угроза твоей или чьей-то ещё жизни, то это уже другое дело, но таких обстоятельств не было. Ты был уязвим и на взводе, а я давил на тебя. Поэтому, прости меня. Он очень многое сейчас подавил в себе, я уверен. Стэн отрешённо смотрел в окно, обнимая себя. – Чёрт, чувак, это я тут должен прощения просить, а не ты. – теперь мне очень хотелось чтобы он взглянул на меня, потому что так я ну совсем не верю, что всё в порядке. – Я повёл себя с тобой ужасно грубо, хотя ты хотел мне помочь. И помогал. Прости меня. Я не хотел говорить тебе всё то, что сказал. – Я уже простил. Всё в порядке. Будет мне уроком. Это не должно быть так. Это должно быть уроком для меня, а не для тебя. Почему ты всегда воспринимаешь всё на свой счёт, Марш? Ты ни в чём не виноват, тут виноват только я. Прости, что я такой дерьмовый друг. Через некоторое время молчания, он, всё же, посмотрел на меня, слегка улыбнувшись. Я улыбнулся в ответ, надеясь, что конфликт исчерпан и всё правда в порядке. Мы начали болтать о будничном, как ни в чём не бывало, шутить и подкалывать друг-друга. Но зная Марша, я совсем не могу быть уверен, что всё хорошо. Между нами остались недосказанности, это не может просто взять и забыться. В груди засело ожидание чего-то плохого. Мы ещё точно вернёмся к этому разговору.