Well you cured my January blues
Yeah you made it all alright
I got a feeling I might have lit the very fuse
That you were trying not to light
Ты прогнал мою январскую грусть
И привёл всё в порядок
У меня чувство, что я задел
Твою самую чувствительную струну.
(Arctic Monkeys – Knee Socks)
Оставшееся время нашей ночёвки прошло просто замечательно. Мы и дальше вспоминали музыку нашего детства, перекусили, Стэн наигрывал мне черновики своих новых песен, рассказывал о муз. аппаратуре и в целом о музыке. Он непривычно много говорил весь оставшийся вечер, но это было мне только на руку, потому что я говорить был не в силах. Да и я с удовольствием отвлекался с собственных мыслей на речь Стэна, его выражения лица, его улыбку. Передо мной будто снова был жизнерадостный десятилетний мальчик, который счастлив проводить время со своим лучшим другом. Мне безумно грело сердце видеть его таким, я и сам был счастлив, что от стены, возникшей между нами за года после разлада, не осталось и камешка. Мы теперь действительно супер-лучшие друзья. И всё бы ничего, если бы не уходящий из груди трепет. Весь вечер. При каждом соприкосновении наших взглядов, при каждой его улыбке, смехе. Теперь я отчётливо понимал, что влюбился, и был в полном ужасе от этого. Почему именно сейчас? Почему это вообще случилось? Мне никогда не нравились парни. И Стэна я в романтическом ключе не рассматривал никогда. Почему сейчас? Сейчас, когда всё снова стало хорошо? Всё-таки, человеческое сердце – самая непонятная вещь. Когда же нам предстояло лечь спать (а ложится мы собирались, на минуточку, в ОДНУ кровать), мой разум и вовсе отказался дальше воспринимать происходящее. Там я уже даже не помню, что Стэн говорил мне, помню только свои ощущения. И в то время как Стэн уснул невероятно быстро (что несвойственно для него), я лежал ещё часа два без сна. Стоит ли говорить о том, что я совершенно не выспался. Не смотря на это, утро стало, действительно, мудренее вечера. Пусть за ночь бабочки в животе и не сдохли, но за завтраком я уже более живо взаимодействовал со своим другом, шутил шутки, затем бодро рубился с ним в приставку, пока его отец не отошёл от очередного укуривания травой и потревожил нас, пройдя в гостинную. – Доброе утро... О, Кайл, ты всё ещё здесь? – слегка обескураженный, сказал он, глядя на нас. Стэн смерил его усталым взглядом. – Да, пап. Он был у нас с ночёвкой. – Ого, с ночёвкой. Ты никого не звал на ночёвку с тех пор как мы переехали. – он с задумчивым недоумением посмотрел в сторону, после чего отпил воды. – Вы спали вместе? – Да. – напряжено и хмуро отрезал Стэн. – Что тебя беспокоит? – Ты совсем отчаялся после расставания с Венди? Чего? – Отец. – Стэн произнёс это практически рыча. – Не начинай опять эту хуйню. Тебе не надоело ещё? Что происходит, вашу мать... – Так, молодой человек, следите за своим языком. Я ничего такого не сказал, просто поинтересовался. – Не строй из себя приличного взрослого, особенно когда несёшь подобный бред. Просто оставь нас. – Да что ты всё прогоняешь меня... – посетовал Рэнди, вздыхая и уходя на кухню. – Если я смущаю твоего парня, так и скажи. – Да твою ж мать! – Марш раздражённо взялся за переносицу, выдыхая. Я снова чувствовал себя свидетелем того, чего видеть не должен. – Кайл... пошли наверх. Я молча последовал его предложению, если не приказу, и отложил джойстик, после ожидая, когда Стэн уберёт всё на место. Мы пошли наверх, в его комнату, где мой друг снова тяжело вздохнул, закрывая за нами дверь. – Он вроде уже не был накуренным. – осторожно заметил я. Реакция Стэна была незамедлительной, даже резкой. – Но это не мешало ему вести себя как придурок и смущать окружающих! – Чувак, остынь. – я слегка нахмурился. – Помнишь что ты говорил мне вчера? – То, что я его не ненавижу, это не значит, что он меня не раздражает. Я выдохнул. И не поспоришь, на самом деле. – Ладно. Кстати... – я почувствовал резкое напряжение во взгляде Марша. – А что он имел в виду там, в гостиной? – Забей. Он никак не успокоится с этой хернёй. Я в душе не знаю, почему ему за столько лет не надоело подозревать во мне гея. – Что? – Ну, бля, это реально странное дерьмо. – Стэн устало выдохнул, водя пальцами по своему лицу. – Начиная с младшей школы, он периодически отпускает шутки, что мы с тобой голубые, просто потому что ему всегда казалось, что я, якобы, чересчур привязан к тебе. Пока я ему не рассказал о том, что я встречаюсь с Венди, он даже считал, что так и есть, какое-то время. – Марш в очередной раз устало вздохнул. – Он у меня уже в горле с этим сидит. Я просто не понимаю, почему он до сих пор так шутит. Почему-то было не особо приятно всё это слышать. Как будто Стэн не жаловался на абсолютно неэтичные и смущающие высказывания отца, а противился самой идее, что мы можем быть больше, чем друзья. Я невольно нахмурился. Хотя и, слышать то, что по мнению другого человека Стэн был "чересчур" привязан ко мне, было немного приятно. – Понятно... – я отвёл взгляд в сторону, вздохнул, но потом решил не придавать всему этому сильного значения. – Что ж, Стэн, твой отец чуть ли не самый странный взрослый в Южном парке, так что, нам в жизни не понять, что в голове у этого человека. – Он просто идиот. Давай не будем о нём больше. – он прошёл к своему столу, достав учебники из рюкзака. – У нас ещё есть время, чтобы сделать домашку, прежде чем тебя заберёт твоя мама. – Э, ты правда хочешь заниматься домашкой? – я удивлённо приподнял бровь. – Я просто в тупике с текущей темой по химии... И по математике тоже. А ты очень умный, не то что я, вот. – нарочито невинно ответил Марш, от чего я слегка рассмеялся. – Понял-понял, дружок. А волшебное слово? – Пожалуйста? Мы вместе рассмеялись, и я почувствовал себя легче. Может, всё обойдётся с этой моей "влюблённостью"? Наивно думал я тогда. После того как мы со Стэном не виделись аж целых 19! часов, казалось бы, всё идёт так же нормально. Но так было вплоть до того, как мы скинули нашу зимнюю одежду. Вроде бы, ничего не обычного там у Стэна под ней не скрывалось, но гормоны сделали своё дело и я продемонстрировал ярчайший пример поведения влюблённой девочки. А именно, покраснел, стоило мне в купе с его внешним видом получить такую же красивую как он, улыбку, при обращении ко мне. Но ладно только улыбка, то, как он был сегодня одет смущало куда больше. Обычно Стэн одевался в вещи мешковатые или просто свободные, иногда неаккуратные, но почему-то именно сегодня, он решил прийти так, как мне, кажется, даже на свидания с Венди не ходил. В чёрной водолазке, облегающей его фигуру, и темно-синих брюках от своего костюма. Надо ли говорить, что в купе с аккуратно расчёсанными волосами и серебряным крестиком в ухе, это выглядело слишком хорошо? – П-привет. Вашу ж мать, я заикаюсь! – Ты чего, Кайл? – он вопросительно посмотрел на меня. – Мы же уже здоровались сегодня, ха-ха. Забыл? Чёрт возьми, эта улыбка... – Н-нет конечно Чёрт! – я закрыл рот руками, в ужасе смотря на друга, который, кажется, испытывал его не меньше моего. – Во-оу, чувак, спокойно. – он выставил руки перед собой, как бы пытаясь сказать "всё нормально". – Ну забыл и забыл, бывает. Всё в порядке. – Ага! – мой голос был больше похож на писк. Я убежал прочь. Ноги привели меня в туалет, что было логично: здесь в школе было реальнее всего уединится. Забежав в него, я первым делом посмотрел в зеркало: я был весь красный. Цвет моего лица мог поспорить с цветом моих волос. Просто пиздец. Что я там думал про то, что моя "влюблённость" не доставит мне проблем? Умывшись холодной водой, я постарался как можно скорее прийти в себя. Не было ничего такого, что могло бы вызвать у меня эту реакцию. Да, он выглядел сегодня лучше обычного. Да, он улыбался мне, но в этом ведь... нет ничего особенного, так? Со спокойным ритмом дыхания, моё волнение постепенно ушло и я, проверив на всякий случай сахар, собрался с силами и пошёл обратно к своему шкафчику, так как даже не успел взять в нём то, что нужно было мне для предстоящего занятия. Стэн ожидал меня там. – Чувак, тебе плохо стало что-ли? – он звучал так по-нежному обеспокоенно. Я невольно сглотнул, надеясь, что больше не буду заикаться. – Да, меня... затошнило резко. Но ничего страшного, я уже в норме. – Фух, ну хорошо. – Марш выдохнул, заведя руку за затылок. – А то ты так выглядел, будто снова вспомнил ремейк про Индиану Джонса. – Брр, не напоминай. – я нарочито вздрогнул, хотя думать о том ужасном фильме сейчас было и то проще, чем вдаваться в собственные ощущения. – Кстати, чего ты сегодня так? – Как? – Ну, при параде прям. – А, это. – Стэн стыдливо отвёл взгляд в сторону, почесав затылок. – У меня больше не осталось чистых вещей, вот... Да и настроение, если честно, хорошее сегодня, почему бы не приодеться? – Ого. – я невольно улыбнулся, смотря в свой шкафчик. Мне было радостно слышать это. – От чего оно у тебя такое хорошее? Я вздрогнул, когда почувствовал, что меня обнимают со спины; мой взгляд сразу же обратился к улыбающемуся и крайне счастливому лицу моего лучшего друга. Чёрт, моё сердце сейчас просто... – Потому что у меня есть такой классный бро, как ты. ...выпрыгнет из груди. Вашу ж мать. – ...это звучало так по-гейски. Особенно этот полушепот около уха, который сводил с ума. – Да тьфу ты. – с несерьёзной обидкой ответил Марш, отстраняясь от меня. – Что, теперь только геям можно проявлять что-то тёплое друг к другу? – На то они и геи, Стэн. – серьёзно и даже раздражённо ответил я, не смотря на него. – Чувак... – Стэн немного растерянно выдохнул. – ... Ты с каких пор такой скряга консервативный? Мы, блин, супер лучшие друзья, и тебя при этом какое-то гейство беспокоит, серьёзно? Почему-то его взгляд, который я видел боковым зрением, заставил меня почувствовать укол совести. Да и к тому же, не подозрительно ли выглядит моя агрессия? Как будто я латентный. Но я не гей, блин! – ...ладно, извини. Просто, ну, ты никогда не обнимал меня вот так, резко. Это было неожиданно. Я немного испугался и просто сослался не первое, что в голову пришло. – Ладно, допустим. – не смотря на свои слова, Стэн выглядел грустно. Укол совести стал больнее. Ну реально, мне то, и говорить Стэну о гействе? Я бы тоже, скорее всего, обиделся на его месте. – Ну чё, педики, как жизнь? – Заткнись, жиртрест! – мы выпалили это одновременно. Общий раздражающий перевраг недодруг и наш бедный товарищ с извращенскими наклонностями быстро вернули нас в прежнее русло: мы весело общались компанией, как в старые добрые, дурачились на переменах и обеде. Казалось бы, всё прекрасно, мои новообретённые чувства и не дают о себе толком знать, но... Это было ровно до урока физкультуры. Даже совместное переодевание сейчас стало казаться мне испытанием, хотя, казалось бы, я тысячу раз видел Стэна в одних трусах. Ничего по факту не изменилось, ничего... Кроме моего чёртового восприятия. Я изо всех сил стараюсь не смотреть в сторону Стэна, начинаю слабо краснеть просто от осознавания того факта, что сейчас он здесь в одной комнате со мной переодевается. Хорошо хоть мы тут далеко не одни – это заставляет не так сильно смущаться и нервничать. Господи, надеюсь он не замечает моего странного поведения. Удачей было то, что мне перед физкультурой обязательно нужно было проверить сахар в крови. Я отошёл в небольшую душевую, которой обычно у нас никто не пользуется, прикрываю за собой дверь. Глюкометр показывает 12 ммоль/л чёрт, всё в полной норме. Я вроде должен радоваться, что мой сахар в порядке, но сейчас мне хотелось как можно больше поводов остаться одному... точнее, без Стэна. Чёрт, я надеюсь он не заметит, как сильно я пытаюсь избежать лишнего контакта тет-а-тет с ним. По крайней мере один плюс есть – пока я мерил сахар, он уже переоделся и теперь выжидающе сидел рядом со своим шкафчиком. Все уже ушли из раздевалки, только один он остался. Как обычно меня ждёт – он так делает даже когда мне нужно время на повышение сахара в крови, хотя и получает потом от учителя за опоздание "без уважительной причины". На самом деле, мне нравится в такие моменты на пару секунд ловить его в задумчивом молчаливом положении, пока он не замечает меня. Он выглядит непривычно в такие моменты; его серо-голубые глаза чисты и свободны от суеты, лицо расслабленно и предстаёт таким, какое оно есть. Вот он, настоящий Стэн Марш – спокойный, добрый, рефлексирующий, эмпатичный, готовый сражаться за то, что ему по-настоящему дорого. Тьфу, как же ванильно я звучу. Пройдя к своему шкафчику обратно, я вдруг понял, что мне то теперь тоже нужно будет переодеться и теперь мы остались совсем одни в помещении. Да блять, почему меня даже это теперь должно смущать? Чёрт бы побрал эти гормоны, я и без них замечательно существовал. – В норме? – обратился он ко мне, не отрывая взгляда от пола. Почему-то сейчас эти обычные пару мгновений его спокойствия затянулись; даже когда я вышел из душевой, он никоим образом кроме этого вопроса не обратил на меня внимания. Видимо, о чём-то задумался слишком. Ну и хорошо, мне же так проще будет. Пока он не обращает на меня внимание, стараюсь быстро переодеть футболку. – В норме. – отвечаю я так же коротко на его вопрос. Возможно, со стороны было бы не так очевидно, о чём мы говорим, но для нас со Стэном эти фразы уже настолько обыденны, что нет смысла их растягивать. Конечно, он спрашивал меня про уровень сахара, и ему не нужно это специально обозначать, я и так всё понимаю. – Я не только про сахар. – он вдруг выпрямляется и потягивается в руках, после чего, наконец, обращает взгляд на меня. Как раз в момент когда я только начал расстёгивать рубашку. – Про тебя тоже. Ты какой-то взвинченный сегодня. И даже не из-за Эрика. Что-то успело случится? Или ты себя чувствуешь плохо? Тебя утром, вроде, тошнило. – Нет. – отвечаю я после короткой паузы, старательно отводя взгляд в сторону и стараясь как можно быстрее расстегнуть пуговицы рубашки. Руки как назло перестали слушаться и сильно растянули этот процесс, из-за чего я даже стал слабо психовать. Когда я наконец расправился с ними всеми до конца, я поймал на себе взгляд Стэна, который внимательно смотрел на меня. Я чувствую, как мои щёки краснеют ещё больше, но хорошо, что сейчас это можно списать на мои психования. – Чувак, что с тобой? – не смотря на то, что я рубашку уже расстегнул, снимать её я совсем не тороплюсь, не под его взглядом. – ...да так, ничего. – Стэн со слегка нахмуренным бровями отвернулся обратно в пол, подперев лицо рукой. Не знаю, о чём он думал, главное, что он отвернулся, и теперь я могу спокойно снять с себя рубашку и надеть футболку. У меня есть время, чтобы успокоится и вести себя адекватнее во время его расспросов. В его сторону я снова не смотрю, и почему-то даже вздрагиваю, когда Марш вновь обращается ко мне. – Знаешь, зря ты в детстве переживал, что баскетболиста из тебя не выйдет. – произнёс он, с таким же задумчивым взглядом смотря в пол. – ...спасибо? – пока не понимая, к чему он это вообще, неловко ответил я, потом доставая из шкафчика шорты и садясь на лавочку, в 30 см от Стэна. – Ты это, типо, к тому, что я высокий очень? – Ага. Ещё и сильный, хотя и не выглядишь таким. Блять, к чему вообще этот разговор? Как он к этому пришёл? – Чувак, делать комплименты как то не для тебя. – шучу я в ответ, расстёгивая пряжку ремня. – Спасибо конечно, но даже ты посильнее меня выглядишь. – Да у меня просто строение тела другое. А так, если мы сцепимся, мне с тобой ещё побороться надо будет, прежде чем одержать победу. – не без самодовольной улыбки закончил он. – Я бы тоже хотел иметь более широкую костную структуру, но увы и ах, я тростинка. Прям Мелман из Мадагаскара. – А по-моему и так классно. – тут я оборачиваюсь на него. Его лицо уже не выглядит таким спокойным, есть ещё какая-то эмоция, но какая я пока не могу понять из-за того, что вижу только профиль лица. – Ты такой высокий, аккуратный, изящный. – к моим щекам снова пришла кровь. Я смотрел на него в шоке; типо, навряд ли я ожидал когда-нибудь услышать "изящный" в свой адрес. Тем более от парня. Тем более от Стэна. Когда он заметил, как я на него смотрю, в его лице проскользнула неловкость, он отвернулся сильнее чем до этого и стал трогать свои волосы. – Ну, девчонкам такое нравится и выглядит более благородно, что-ли. Ах, девчонки. – Да меня будто волнует, что думают девчонки. – может из-за того что я лукавил, или из-за ситуации, произошедшей в четвёртом классе, но Марш кинул на меня взгляд с вопросительно поднятой вверх бровью. – Так, в истории со списком вообще другая ситуация была, ты не понимаешь. Как бы, меня не волнует, что там кто думает, пока он мне прямо не скажет. – А что я думаю тебя волнует? – тут уже вопросительно, слегка нахмурившись, посмотрел на Стэна я. Он смотрел на меня с вопросом и каким-то странным волнением. – Э, ну, да? – я натягиваю шорты на свои щуплые, но не без мускулатуры ноги, отводя взгляд на них. – Конечно волнует, ты же мой лучший друг. Что за глупый вопрос? – Точно. – Стэн тоже больше не смотрел на меня. Его лицо снова стало безразличным. – Давай, переодевайся быстрее, нам на урок ещё. Блин, и вот чего он хотел добиться этим разговором? Не скажу, что переодевался я слишком быстро, но видимо мы сейчас оба хотели как можно скорее выйти из этой неловкой ситуации. А когда она, кстати, успела стать неловкой? Господи, Стэнли Марш, что происходит в твоей голове, что ты начинаешь такие разговоры? Во время урока физкультурой я вдовль смог отвлечься от всей этой фигни. Мы бегали, делали упражнения, играли в командной игре. Шло всё это, правда, как-то нервно. Особенный накал происходил, когда я смотрел в сторону своего лучшего друга; из-за выброса адреналина и прочих гормонов, мои ощущения усилились и били прямо по желудку. Меня реально стало тошнить в какой-то момент, но то было слабое ощущение, я не обратил на него внимания. И очень зря. Во время учебной игры в баскетбол, мы с Маршем были в одной команде, впрочем, как и всегда. По-началу игры я откровенно лажал, что заставляло меня нервничать только сильнее. Ну, извините меня, эти взгляды серо-голубых глаз просто убийственны, особенно в купе с его оголёнными руками и шеей, а ещё этой азартной улыбкой. Не взирая на это и на тошноту, я смог взять себя в руки и закончить игру на уровне. Я даже забросил финальный мяч, тем самым, выиграв нам победу. И именно в этот момент на меня со спины налетел Стэн, подхватил на руки и стал крутить туда-сюда. Говорить о том, что мой накал внутри пробил потолок, думаю, не стоит. Не знаю, от того ли, что он меня так взял в области торса, или от нервного, но меня стошнило в тот же момент, как мои ноги вновь оказались на земле. – Воу, чувак! – послышался напуганный голос Стэна. – Кайл, ты в порядке? Я еле поднял голову на причину моего нездоровья. Мне кажется, он ясно прочитал в моём взгляде ответ: "А ты, блять, как думаешь?" – Чува-ак, ну я же спрашивал тебя, нормально ли ты себя чувствуешь. – разочарованно протянул он, закидывая мою руку себе на плечи и подхватывая за туловище. – Тебя до туалета довести, или к медсестре? – Не надо... – хрипло выдал я, стараясь прийти в себя и надеясь, что ещё одного приступа рвоты у меня не будет. – Так, парни, что это тут у вас такое? – к нам стремительно приблизился учитель физкультуры, его глаза удивлённо округлились. – Ничего-о себе, Брофловски, с каких это пор ты у нас тошнотик? Тихое хихиканье Картмана послышалось незамедлительно, но честно, так плевать уже было на него. – Сэр, ему ещё утром плохо было. – Марш ответил за меня, на что ему спасибо, ибо я был не в состоянии. – Я отведу его до медсестры. – Лучше до туалета сначала, а там уже и до медсестры. Кивнув ему, Стэн повёл меня до раздевалки, где у нас как раз были душевая с туалетом. По дороге он спросил меня, не тянет ли меня блевать ещё, на что я отрицательно помотал головой. В раздевалке он усадил меня возле наших шкафчиков и сам достал мой рюкзак, продолжая заваливать вопросами. – У тебя есть температура? А живот болит? Что ты ел сегодня утром? А овощи на обеде у тебя точно свежие были? – не успевая обрабатывать его поток слов, я уже видел, как он протянул мне глюкометр. – Проверь сахар в крови. Боже, он мне напоминает сейчас мою маму. – Стэн. – тихо, но ровно отозвался я, посмотрев ему в глаза. – Не суетись. Дай мне прийти в себя. Я разберусь. – Чувак, я переживаю... – Всё нормально. Меня не тошнит больше. Я просто устал. Дай мне посидеть в спокойствии. Стэн ещё пару мгновений держал со мной зрительный контакт, прежде чем поверить моим словам и прислушаться к ним. Затем он осторожно сел рядом со мной, смотря куда-то перед собой. – Урок ещё не закончился, тебе нужно вернутся... – Я тебя одного не оставлю. – серьёзно ответил он. – Чувак, я в норме. Точнее, скоро приду в норму. Не переживай ты так. Его чрезмерная озабоченность вызывала трепет в сердце, а где он, там и до бабочек в животе недалеко. Это заставляло меня опасаться повторного выворачивания наизнанку. Поэтому, мне правда было бы лучше, если он оставит меня одного. Однако по его лицу было видно, что он явно не собирается уходить, на что я подумал... ну и пусть? Хуже ведь мне уже не станет? Тогда я просто перенервничал, ещё и активная физическая деятельность. Да и я, на самом деле, совсем не хотел чтобы Стэн уходил. Тем более, что он услышал меня и поумерил свою "внутреннюю мамочку". Чувство тошноты прошло, мне оставалось только прийти в себя и привести себя в порядок. – И всё-таки, чего тебя так сегодня? – спросил он осторожно через время. – Ты не отравился? – Нет. – Точно? И температуры по ощущениям нет? – Нет... – я вздохнул, стараясь не смотреть слишком много в эти обеспокоенные глаза, и решил быть честным. – Я просто перенервничал. – Из-за чего? – ...Из-за предстоящей контрольной по физике. – соврал я, надеясь, что мой голос звучал правдоподобно. – Я вообще не понимаю последние две темы, а они по-любому войдут в контрольную. Ты же знаешь, как меня заботят оценки. – Или твою маму. – угрюмо ответил Стэн. – Или мою маму. Марш, однако, не выглядел убежденным. Он подозрительно смотрел на меня, будто ждал правдивого ответа, однако, видя моё уставшее лицо, Стэн поверил в искренность моих слов. – Чувак, это совсем не круто... – он сел рядом со мной и его рука легла мне на плечо. – Так волноваться из-за учебы – перебор. Это ты из-за неё же такой же в выходные был? У тебя с чем-то проблемы? Или, может быть, ты просто выгорел? – мне нечего было отвечать на его расспросы. Так не хотелось продолжать ложь. – Не надо до такого доводить себя из-за оценок. Да, они важны, но не до того чтобы так сильно нервничать. Типо, ну реально... одна контрольная, даже не годовая, ничего не решит в твоей жизни. – Стэн немного помолчал, потом заглядывая мне в глаза. – Это точно всё? Всё остальное в порядке? Я иногда не могу с его дотошности в вопросах чувств. Это то в нём, что обычно Картман называл "плаксивыми пидорскими о чу-увствах". Я хоть с ним и глубоко не согласен в определении, но не всегда встречал подобное с желанием открыться, ей богу. С другой же стороны, моё сердце в очередной раз пропустило удар. – Да. А что? С чего всему остальному быть не в порядке? – Звучишь по-дурацки. – Стэн выдохнул, отведя взгляд в сторону. – Не говори так, будто у тебя не может быть никаких проблем. Ты просто не хочешь мне говорить. – Неправда! – я на секунду стал громе, потом успокоившись. – Ты ведь... мой лучший друг, я тебе всё рассказываю... – Ну-ну... В выходные ты мне очень много рассказал. – я чувствовал пассивную агрессию. Что ж, он имел на неё право. И даже не смотря на это, Марш быстро смягчился. – Просто ну... Я правда беспокоюсь. Типо, у тебя желудок то нормальный, это я с детства статус "тошнотика" ношу. – Ты блевал чаще всего только из-за одной причины. – не без улыбки сказал я. – Ага. – Стэн тоже улыбнулся, после чего вдруг в его голову пришла какая-то шутка, от которой он посмеялся. – Чего смеёшься? Он посмотрел на меня хитрыми, но доброжелательными глазами. – А ты не влюбился, Кайл? Что. – ...Нет. – сдавленным голосом ответил я, ощущая, как к щекам притекает пиздец какой поток крови. Стэн посмотрел на меня сначала немного растерянно и удивлённо, но потом его взгляд ясно дал понять мне, что я выдал себя с потрохами. – Н-нет! – О-оу, да ладно тебе, Кайл. – Стэн мило улыбнулся, глядя на меня. – Я же твой лучший друг, почему ты так смущаешься? Это из-за этого ты такой странный последние дни? Блять, блять, твою ж мать. – Потому что я – не ты, меня не тошнит из-за человека, который мне нравится. – затараторил я, опасаясь, что мои слова на самом деле полная хуйня, и меня теперь реально будет тошнить при виде Стэна. Я потянулся за глюкометром, который Марш по-прежнему держал в своих руках, и старался больше не смотреть ему в лицо. Как будто мало мне было стресса, Стэн вдруг увёл руку с глюкометром вверх от меня, на что я недовольно протестовал. – Хей, чувак! – Кто она? – пусть он и улыбался, тон у него был требовательным. – Никто. – шикнул я, поднимаясь, чтобы вырвать глюкометр из чужих рук. Тут было очень кстати то обстоятельство, что я выше Стэна. – Чувак, почему ты мне сказать не можешь? – я взглянул на него недовольно: тот выглядел грустным, даже жалостливым. Чёрт, я не хочу его расстраивать этой хернёй, у нас только наладились отношения. Что же сказать, что же сказать... – Прости, я... – я вздохнул и набрал побольше воздуха в лёгкие, чтобы сделать ещё один выдох. – Не обижайся, пожалуйста, но я пока не могу тебе сказать. Мне... мне стыдно. – Стыдно? Передо мной? – Да я знаю, знаю что ты не будешь осуждать меня в любом случае, просто... – Просто что? Блять, ну почему он такой настойчивый? Я обессиленно простонал, закрывая лицо руками. Пиздец, а не ситуация, ну как так вышло то, а? Ну как это так быстро вскрылось? Прошёл буквально день. Я понятия не имел, что мне придумать на это дерьмо, хотя обычно прекрасно соображал даже в стрессовых ситуациях. Любовь отупляет? А вообще, почему бы мне не сказать ему правду? Сейчас самый удачный момент. Нет, Господи, о чём я думаю... Это полная хуйня. Он не понял меня тогда, почему должен понять сейчас? И ему по-прежнему не нравятся парни. – Ладно, извини. – я тут же поднял взгляд на Марша: тот выглядел виноватым. Я, хоть, и перестал сходить с ума, но чувствовал себя отвратно и снова спрятал лицо в руки. – Это ты меня извини. – пробурчал я из-под ладоней. – Кайл, я понимаю, всё нормально. – его голос не звучал убедительно, но рука похлопала меня по плечу. – Ты и так только что блевал от нервов, а тут ещё я до тебя докапался. Прости, то что мы лучшие друзья, это ещё не значит, что у нас не может быть друг от друга секретов, я понимаю. Я понимаю. – он будто бы пытался убедить в этом не меня, а себя самого. – Так что, расскажешь мне, когда посчитаешь нужным, если сейчас тебе тяжело это сделать. Мне было так совестно за грустные ноты в его голосе. Боже, ну почему я такой идиот? Мало того, что гей, так ещё и идиот. Хотя, наверное, невозможно придумать ответ, от которого он бы не расстроился – можно только рассказать правду. А этого я сделать, ну, никак не могу. Я расстроенно вздохнул, думая, что же я всё-таки могу. Что-то внутри подсказывало мне опустится головой на его плечо и взять за руку, но я боялся, что он может это неправильно воспринять. Было бы это по-гейски, или уж для бро нормально? Мне так не хотелось, чтобы он сидел грустным. Я чувствовал себя рядом с ним, как с расстроенным щеночком, которого ну просто необходимо утешить. – Хей... – я осторожно потрогал его за руку, улыбнувшись ему, когда он посмотрел на меня. – Я обязательно расскажу тебе, чувак. Просто не сейчас, хорошо? Я доверяю тебе так, как никому другому. Кажется, это сработало: Стэн искренне улыбнулся мне в ответ, отвечая. – Хорошо, бро. Я в тебя верю. – Спасибо? – я пустил смешок, на что он тоже усмехнулся, напоследок хлопнув меня по плечу. – Давай, мерь сахар, тошнотик. Я слабо ударил его в плечо, после чего мы оба рассмеялись.