Вижу я сон

Длиннющая лестница, подъем на хребет Тяньгун, вызывала в душе чувства почти ностальгические. Сколько же раз Ло Бинхэ поднимался и спускался по этим старым ступеням? Сколько раз с ужасом смотрел вниз, представляя, что будет, если он в один прекрасный день с них навернется? Сколько раз уговаривал себя сделать еще всего один шаг, сгибаясь под тяжестью походной клади? Стоило прикинуть в уме числа, как ностальгия начинала сходить на нет. Не любил эту лестницу Ло Бинхэ, вот что. Терпеть не мог. Да и школа в целом ему не больно нравилась, размышлял он, поднимаясь. Шэнь Цинцю в свое время здорово портил общее впечатление, но дело было не только в нем. Взять хотя бы отношение к пику Аньдин. Люди занимались простой и честной работой, без которой господа заклинатели потеряли бы здоровую часть своего внешнего лоска, но уважать их за это никому в голову не приходило. Так молодой господин, само имя которого нынче было смешано с грязью, некогда отказался подать миску каши умирающей женщине. Отсутствие порядочности, вот как Ло Бинхэ это называл. Неудивительно, что именно на пике Аньдин Мобэй-цзюнь в свое время сумел завербовать предателя. Или бешеные псы с пика Байчжань. Неуправляемая свора гоняла Ло Бинхэ по всей школе, нещадно пиная и в хвост, и в гриву без какого-либо повода. Так, от скуки. Ло Бинхэ был не единственной их жертвой, а проходили издевательства под девизом "помощь неумелым шиди в тренировках". Повышатели боевого мастерства, мать их. Испоганили Ло Бинхэ все счастливое детство. Ладно, что-то он разворчался. Это все дурацкая лестница. Делала его сварливым. Все же лучшие дни его тоже прошли здесь. Благодаря Шэнь Цинцю, в основном. До сих пор, вспоминая недолгий период настоящего ученичества, Ло Бинхэ тосковал по тому чувству принадлежности. Тогда у него было свое место в жизни, была ясная цель. Сейчас же его будни больше напоминали бесконечную игру-головоломку, что разваливалась всякий раз, когда он к ней прикасался. Эх, что ни говори, он скучал по годам, проведенным на пике Цинцзин. Нин Инъин тоже вспоминалась ему тепло. Что сталось с девчонкой? Такая же балда, как была, интересно? Мин Фань с прихлебателями все такое же стадо козлов, Ло Бинхэ не сомневался. Почти все их гадости сейчас воспринимались им со странной смесью злости и умиления. С одной стороны, охамевшие они были все же, эти богатенькие детки. А с другой, их злодеяния, доставлявшие столько неудобств когда-то, были такими, в сущности, мелкими. Правда, не стоило Мин Фаню забирать его подвеску. Вот этого Ло Бинхэ простить и забыть не мог. Слишком часто и сильно нуждался в ней. Картины прошлого как живые вставали перед глазами. Похоже, он не соврал, когда говорил учителю о "высоких пиках и зелёных склонах". Надо же. Хотя, настоящая причина его визита, конечно, крылась не в этом. Долгие годы Ло Бинхэ считал, что пока учитель на пике Цинцзин, он будет в норме. Потому что знал, как сильно Шэнь Цинцю дорожит школой и своим местом в ней. Знал о его верности главе и его идеалам. Помнил восхищение и любовь, которыми пользовался достойный заклинатель среди учеников. В годы проведенные в Бездне, и сразу после нее, отношение Ло Бинхэ к годам ученичества было довольно противоречивым. Он хотел признания, мечтал вернуться в силе и славе, вызывая всеобщий восторг, показать им всем, как они были неправы, и снова жить, как тогда, когда все было ещё в порядке. А ещё он хотел разнести школу, не пожелавшую принять полудемона, в пыль, никогда не оглядываться на болезненное прошлое и жить сегодняшним днём, как в последний раз. Но даже в дни самой горькой обиды, он не нарушал данное себе когда-то обещание. Не вламывался в сны учителя, превращая его существование в мучительную пытку. И в дни самой жестокой тоски по былому не подглядывал в его разум, надеясь заполнить пустоту внутри. Сколько бы ни прошло времени, эту однажды очерченную им границу, Ло Бинхэ так и не желал пересечь. Память о Шэнь Цзю продолжала жить в нем. Полагаясь на Мэнмо в вопросе целостности разума Шэнь Цинцю, в остальном он вверил его и его самочувствие школе Цанцюн, позволяя учителю свободу от своего внимания и своего вмешательства, которое легко могло стать чрезмерным. А теперь, после всего происшедшего в последнее время, Ло Бинхэ волновало одно. Да с какого ж хрена, Цанцюн! Кого именно в этой надушенной выгребной яме он должен был лично поблагодарить за то, что мир демонов стал милее учителю, чем некогда любимая им школа? И когда закончится уже эта, чтоб ее, лестница?! Наверху его встретил адепт Цюндин. В остальном площадка была очищена от народа. Понятно, глава не хотел огласки, пока лично не разберётся в ситуации. Весть была отправлена, и Юэ Цинъюань знал, кого ожидать, но не каждый день мертвецы возвращались в школу живыми. Дело требовало тщательного рассмотрения. К главе провели Ло Бинхэ быстро и тихо, окольными путями. Даже не в личные помещения, а в какой-то вшивый кабинет мелкой сошки. Что бы это значило? Только лишь режим повышенной секретности или демонстрация отношения? Попробуй пойми, когда у них все через одно место. Хотя бы главу ждать не пришлось. Лучший-друг-навсегда-Юэ уже сидел весь из себя напряжённый и готовый разговаривать. Ло Бинхэ ему улыбнулся так светло, как смог. Тот напрягся сильнее. Хорошо. Вежливая чепуха, в которой Ло Бинхэ поднаторел за время пребывания во дворце Хуаньхуа, не задалась, поскольку великий и могучий Юэ решил взять инициативу в свои руки и попер напролом. - Дворец Хуаньхуа утверждает, что осведомлен о местонахождении главы пика Цинцзин. Хотелось бы узнать подробнее. И это вместо приветствия! Хамло. - Как, совершенно верно, заметил глава Юэ, мы действительно приняли у себя меч Сюя. С сожалением вынужден сообщить, что прямо сейчас он не выражает желания вернуться на свой пик. Этот скромный адепт просит разрешения передать в руки главы послание, написанное его рукой. Оно послужит ответом на все вопросы, что могли бы возникнуть у главы, вернее, чем слова этого адепта. Ну, или нет. Шэнь Цинцю не показывал Ло Бинхэ, что написал, и потому он был без понятия, о чем там шла речь. Никто б не узнал, если бы он прочитал, кроме Мэнмо, а тот никому бы не рассказал. Но необходимо было держать себя в руках. Один шаг за границы приличия мог стать фатальным для его самоконтроля. Передав свиток в руки главы, Ло Бинхэ откланялся. Его миссия тут была выполнена, дальше удручать себя видом унылого грубияна Юэ он не собирался. Его ждал родной пик. Задержать его глава не захотел или не успел, а потому Ло Бинхэ направился прямиком туда, игнорируя удивлённые взгляды и перешептывания. - А-Ло! Шицзе бросилась к нему навстречу, только завидев. Сразу узнала, как и он ее. Плакать Нин Инъин начала ещё на полпути. Ло Бинхэ принял ее на руки, подхватив, закружил, прижал к себе. Хех, мелкая такая теперь. Она всхлипывала ему в грудь. - Я д-думала ты умер, А-Ло! - выдавила она сквозь рыдания. - Прости меня, шицзе, - бормотал он, гладя ее по спине, - Не плачь. Да, может, неприлично. И что? Может человек, вернувшись из мертвых, пять минут не думать о приличиях? Шэнь Цинцю бы не одобрил. - Ладно, шицзе, не надо плакать, - отстранившись, он ободряюще улыбнулся ей, - Не знаешь, где найти Мин Фаня? Хотел бы и с ним повидаться. - Так ты уже уходишь? - Нет! Нет, конечно, шицзе, - успокоил ее Ло Бинхэ, - Я здесь заночую, поговорить ещё успеем. Мне только с Мин Фанем перемолвиться надо, а потом сразу к тебе, хорошо? Ещё шмыгая носом, на этих условиях шицзе согласилась указать, где можно найти первого ученика в это время суток. Оказалось, в Бамбуковой хижине. Ну держись, козлина. Сейчас будешь давать отчёт. Мин Фань был один, что было просто замечательно. Войдя, Ло Бинхэ закрыл дверь, припечатав ее маленьким талисманом от любопытных ушей, и подсел к первому ученику, закинув руку ему на плечо. - Как поживаешь, шисюн? Тот перепугался, естественно, задёргался. Ло Бинхэ наблюдал, как возмущение от проявленной дерзости сменяется узнаванием, затем неверием, а затем... Мин Фань его обнял. Сам, крепко, изо всех сил. - Живой, - выдохнул он, - Хвала небожителям... Живой! И, выпустив Ло Бинхэ, добивающее: - Учитель будет так рад! И весь настрой его мучить окончательно сдох. - Да? - только и смог Ло Бинхэ. - А ты думал? Как ты пропал, он так в себя и не приходил, - тут тон Мин Фаня обрёл более привычный окрас, - Ты где пропадал, скотина? Если не помер, почему раньше не явился?! Твоя шицзе все глаза выплакала! - Во дворце Хуаньхуа... - сказал Ло Бинхэ почти без участия мозга. - А что ты там-то забыл?.. А, ладно. Ты всегда был туповат. Что с тебя взять, с такого. Похоже на то... Встряхнувшись, Ло Бинхэ усилием воли взял себя в руки. Какие бы потрясающе желанные вещи Мин Фань ни говорил, выяснить, что пошло не так, все равно было надо. - Я знаю, где учитель, - сообщил он, заставив Мин Фаня встрепенуться, - Он во дворце Хуаньхуа. С ним все хорошо. Первый ученик явно испытал облегчение, при этих словах. - Но он не желает возвращаться обратно, - продолжил Ло Бинхэ, - И я хочу понять, почему. Тебе что-нибудь об этом известно? Как он и ожидал, Мин Фань не был удивлен. Хороший, ценный источник информации. Ло Бинхэ не зря верил в него. Услышанное оказалось настолько же возмутительным, насколько и печальным. Нетрудно было понять, как тяжело должен был воспринимать обвинения в убийстве Ло Бинхэ его излишне совестливый учитель. А вкупе с застарелым шрамом по имени Лю Цингэ, давление получалось значительным. Злые языки не щадили внешне бесстрастного заклинателя. Глава был образцово бесполезен. - А ещё шимэй... - вздохнул Мин Фань. Только одна девушка могла вызвать в его голосе столько эмоций сразу. - Шицзе Нин? Что с ней? - После одного задания она вдруг стала избегать учителя. Плакала ночами... Ее многие спрашивали, но только мне она рассказала, что случилось. С болью в сердце Ло Бинхэ выслушал и этот его рассказ. Эх, девочка, подумал он. Что ж ты так?.. Приятного разговора у них сегодня, похоже, выйти не могло. - Я говорил ей, что это, должно быть, недоразумение, - говорил Мин Фань, - Слушай, может, ты бы попробовал? Тебя она всегда больше слушалась. Да и началось все это с твоей, кстати говоря, вроде как смерти. Да если б ты!.. - Хватит, - поднял руку Ло Бинхэ, - не заводись. Я пойду к ней. Она все поймет. Найти шицзе оказалось совсем просто. Обняв коленки, она сидела на траве и ждала недалеко от Бамбуковой хижины. - А-Ло, я совсем ничего не понимаю, - пожаловалась она, - У меня все так запуталось в голове... Ло Бинхэ присел рядом с ней. - Похоже на то, - отозвался он, не глядя на шицзе. Спокойно, сухо и очень тихо, без лишних подробностей, но и не щадя чувств, он рассказал ей все, что Шэнь Цинцю хотел объяснить и не смог. Закончив, он взглянул на нее. Бледная, дрожащая, Нин Инъин не плакала. Смотрела, вцепившись в колени, куда-то вдаль невидящим взглядом. Ло Бинхэ понимал, более страшного наказания, чем правда, для нее не существовало. - Что ты сотворил?! - гневно прошипел Мин Фань, наблюдающий за ними от хижины, когда Ло Бинхэ подошёл. - Рассказал шицзе, насколько сильно она обидела учителя, только и всего, - Ло Бинхэ слегка ударил первого ученика в плечо, - И не ори на меня. Мне это нравится не больше чем тебе, уж поверь. - Верю, - признал Мин Фань, - Слушай, а давай выпьем, а? За встречу. Ло Бинхэ посмотрел на него осуждающе. - Да ладно тебе. Видишь же, какой мрак творится. - Вижу. А ладно, чтоб тебя. Тащи свое пойло. Человеческий алкоголь Ло Бинхэ брал плохо. А мерзость, которую называли алкоголем в мире демонов, почему-то приводила его в состояние почти невменяемое значительно быстрее, чем прочих. Именно поэтому Ша Хуалин, Мобэй-цзюнь и ещё пара-тройка славных ребят обладали таким глубоким пониманием его сложных внутренних переживаний, да. Но день и правда был тяжёлый, а Мин Фань был молодцом, так что почему бы и нет в самом деле. - Слушй, ты прсти меня... - несколько позже выговаривал Мин Фань, развалившись на полу Бамбуковой хижины, - За дурь ту всю. - Нет, - сказал Ло Бинхэ грустно, - Ни за что. - Но пчему?! - пораженно вопросил Мин Фань, - Мы что, не друзья с тобой? - Не друзья. Ты, сволочь, забрал мою подвеску. Гуаньинь. Нефрит. Помнишь? - Не-е-е... - начал было тянуть Мин Фань, - Да! И чего? Это ж была пдделка! Ло Бинхэ знал, что, в общем-то, в последние месяцы его обучения, Мин Фань не был таким уж козлом по отношению к нему. Он назначал наказания более мягкие, а иногда никаких наказаний вообще. Помогал в той мутной истории с печеньем. Когда Ло Бинхэ совершил ужасный поступок, вполне возможно, только вмешательство первого ученика спасло ему жизнь. Партии вэйци, опять же... Да и сегодня Мин Фань был настолько хорош, что Ло Бинхэ мог бы назвать его другом. Только в этот момент он все равно ненавидел первого ученика так сильно, что мог бы убить. - Это была память о моей матери, - процедил Ло Бинхэ, борясь с желанием вмазать ублюдку, - У нее не было денег на настоящий нефрит. Она подарила мне подделку. Сказала, что все равно не каждый сходу отличит. А однажды обязательно повесит настоящий. Только исполнить обещанное она не смогла. Не прошло и месяца, как она умерла!.. Мин Фань долго молчал. Видно, эмоциональная сила, вкладываемая собутыльником в слова, слегка приземлила его. Ло Бинхэ отпустило, и ему стало неловко. Что бы там ни было, он не собирался портить чудный вечер. Мин Фань здорово помог ему. - На, выпей ещё, - протянул он кувшин. - Я ж не знал, - произнес Мин Фань тихо, - Извини. Правда, не знал. Но от этого простого факта всепрощения в Ло Бинхэ не прибавлялось. Он промолчал. - Я могу построить храм, - вдруг сказал первый ученик, - В ее честь. Тогда у тебя появится место, куда ты мог бы прийти и почтить ее. И много людей приходили бы и знали о ней. - Ты пьян, - бросил Ло Бинхэ, - Какой храм? - Но я могу! Вернее моя семья может, точнее, она уже строит! Можно посвятить строительство ее памяти. А поклоняться в нем будут Гуаньинь. Ло Бинхэ очень внимательно посмотрел на него. - Ты сделаешь это? Обещаешь? - Да, обещаю! - Если ты мне солгал, я тебя убью, - пообещал в свою очередь Ло Бинхэ. После этого он пробыл с Мин Фанем ещё какое-то время, пока тот окончательно не отрубился. Затем встал, и вышел из хижины. Для него ночь только начиналась. Было ещё одно дело, о котором он хотел позаботиться. С давних пор, много лет, ему было любопытно. Почему Юэ Ци не пришел за своим другом. Что творилось в голове главы школы. В былые дни он не рисковал лезть в разум такого сильного заклинателя. Но сейчас подвернулся такой удобный случай... Глава школы, как выяснилось, спал беспокойно. Но спал. Путь был открыт. Что же, господин уважаемый глава, настало время познакомиться поближе.