⋇⋆✦⋆⋇
Я видела сон. Загадочный мрак сеял жуткие узоры, скользящие серыми пятнами по верхушкам деревьев. Я подняла старый фонарь в надежде отразить тяжёлую тьму и осветить перед собой путь, но это не возымело эффекта. Я ощутила только бескрайнее бессилие. Таинственные образы маячили на полуосвещённой тропе. Я не знала, куда шла, дорога вела меня в безграничное и жуткое таинство. В морозном небе слабо горели недосягаемые звёзды. Они едва сверкали и не побеждали суровую ночь, и даже манящий полумесяц оказался беспомощен перед ней. По бокам тянулся стеной зловещий лес, из которого доносились едва слышимые звуки, словно вздохи мистического ужаса: они то скрипели с пугающим рёвом ветра, то тотчас затихали и разливались в звоне могильной тишины. Внутри меня всё тревожно дрожало, как огонёк спички, готовый в любой момент бесследно раствориться в объятьях черноты. Поднялся частый дождь, фонарь потух и бесследно исчез в руке. Я остановилась на месте и начала оглядываться по сторонам — отовсюду наступал нежеланный мрак. Стремительно и жутко он захватил всё вокруг. Небо заволокли тучи и затянули водоворотом последние отголоски света. Бесшумно выглянули в ночи жуткие призраки грёз и зашептали едва слышно — словно отовсюду и разом в голове! Меня охватило недоброе чувство. Когда зловещий ветер со свистом отогнал серые облака, и небесные светила с ожесточением засияли ярче прежнего, я сощурилась и с ужасом для себя поняла, что теперь была не одна. С холодной злобой, высоко вскинув голову, невдалеке стояла Мать и зорко смотрела мне в глаза. — Ты? — с судорожным беспокойством прошептала я, но вмиг совладала с собой. — Всё неправда! Ты мертва! Дьяволица улыбнулась беззубым ртом, и в мою голову закрался давно знакомый мучительный страх. — Глупая, Мэй. — Широко раскрыла она свою пасть и высунула длинный змеиный язык. — Я не могу так просто умереть. Моя кровь уже растеклась по твоей плоти. Теперь мы — одно целое, — заговорила она жутким голосом, и её глаза перекосились. Изо рта у неё потекли зловонные слюни, которые та попыталась проглотить несколько раз, но только закашлялась и со странным звуком склонила голову на бок. «Добром это не закончится! — Я испуганно отступила на шаг назад, но расстояние между мной и дьяволицей только сократилось. — Это сон, всего лишь сон! Я обязана проснуться, проснуться! — Я поневоле застыла на месте и с ужасом осознала, что не могла ни закричать, ни шевельнуть пальцем». Сердце нещадно колотилось в груди, я часто заморгала и почувствовала, как липкий страх болезненно сдавил горло. — Скоро… скоро… — заговорила Мать звенящим голосом. — Отныне несчастья будут идти за тобой попятам. — Я на короткий миг прикрыла глаза, а когда открыла, дьяволица стояла уже напротив меня. — Ты обязана отыскать то дитя. — Её шея вытянулась и изогнулась, как змеиный хвост. Мать улыбнулась, и меня обдало гнилым дыханием. Потемневшее кимоно спало с её болезненно тощего тела рваными кусками, обнажив уродливую плоть, кишащую червями. — Милая-я-я, милая-я-я Мэй, — скрипуче заголосило существо, поднесло длинные лапы к лицу и вонзило чёрные когти в свои очи. Мне только оставалось наблюдать за этим с особенной остротою. На её подбородок и мои щёки брызнула жгучая кровь, я тотчас почувствовала неконтролируемую дурноту. В моих глазах сверкнули слёзы, я начала кашлять и давиться, мычать и болезненно кривить губы. Мать с издевательским хохотом качнула головой и резко дёрнула костлявые руки. Послышалось хлюпанье, и в ладонях дьяволицы я рассмотрела вывороченные белки глаз. Та с жадностью присосалась к ним тонкими губами, облизнув синим языком. От страха, отвращения и резкой усталости я ощутила тошноту вместе с дрожью во всём теле. Существо сладко причмокнуло, положило один глаз в свой рот, едва разжевало и проглотило. — Поторопись, иначе будет слишком поздно! — низко заговорила Мать хрипящим голосом. Одной рукой она вцепилась в мои щёки и резко надавила когтями на зубы, заставив приоткрыть рот. — Ты можешь потерять всех, кто тебе дорог. — Она с блаженным видом поднесла к моим губам второй глаз, и я вмиг сжалась и похолодела от ужаса. — Твоих друзей, любимого… дитя, — странным голосом заговорила она. — Достаточно, — раздался властный женский голос у самого уха, и чьи-то тёплые руки мягко легли на мои плечи. Дьяволица злобно зарычала и в один прыжок отскочила. — Не вмешивайся, Ренгоку! — Она яростно уставилась мне за спину своим безглазым лицом. Ветер взревел с новой силой, словно вой голодного зверя. Небо яростно громыхнуло, из-за чего всё внутри меня разом содрогнулось. Опасно скользнули сверкающие молнии, и верхушки деревьев со скрипом угрожающе качнулись. «Страшно… как же мне страшно…» — Беспомощно трепетала я. — Не бойся, — раздался успокаивающий шёпот, и добрая ладонь накрыла мои очи. — Я не дам тебя в обиду. — Необъяснимое тёплое чувство неожиданно закралось в мою душу, и я задышала чуть легче. — Отныне ты не притронешься к моей семье! — Вторая рука скользнула по моему плоскому животу и слабо огладила его. — Сгинь! — обратился голос к дьяволице, и та растворилась бесследно в воздухе. Вся природная буря вмиг стихла. Ко мне пришло долгожданное успокоение от жизненной тревоги, всё вокруг налилось светом. Меня окутало нежное, сладостное убаюкивающее чувство. Приятное тепло прошлось по коже, словно любящие материнские объятия. Я сонно склонила голову, ощутив, как всё вокруг становилось ватным и невесомым. — Я буду рядом, — приглушённо прозвучал заботливый голос, и я слабо улыбнулась.⋇⋆✦⋆⋇
Я проснулась в сильно возбуждённом состоянии — вся красная и взволнованная. «Это всего лишь сон… — Тяжело дышала я и приложила холодную ладонь к румяной щеке. — Такой живой, такой реалистичный кошмар… — Нехорошие воспоминания шли из моей головы, и я тяжелее задышала. — Всё закончилось, закончилось… — Глаза мои горели в полумраке комнаты тяжёлой тревожностью. Я накрыла часто вздымающуюся грудь рукой в успокаивающем жесте и тихо выдохнула. А потом неосознанно опустила ладонь на свой живот. — Правда ведь?» Я отвела пальцами разметавшиеся волосы и перевернулась на бок, взглянув на мужчину, тихо посапывающего носом. Кёджуро спал крепко близ меня с неизменной лёгкой улыбкой на устах. Вдруг я почувствовала, как на мою талию налегла тяжесть — мужчина нежно и ласково сквозь сон приобнял меня. Я тепло улыбнулась, слегка поддалась вперёд и невесомо коснулась устами его виска. Немного полюбовалась сладостным и безмятежным выражением лица возлюбленного и аккуратно скинула мужскую ладонь со своей фигуры. Кёджуро сквозь сон нахмурился, и я только шире улыбнулась, приподнялась на локтях и потеплее закутала любимого одеялом. Наступил новый день. С раннего утра уже шёл некрупный холодный дождь, бегущий по крышам сонных домов. Матушка рассказывала, что в такую погоду лучше всего греться в объятиях близких и не заниматься важными делами. Будучи когда-то юной я не прониклась её словами и поняла их истинное счастье только сейчас. Кажется, шёл шестой час утра. Всё вокруг дремало, но готово было в любой момент пробудиться, а это означало, что мне следовало возвращаться в поместье бабочек. Я небрежно оделась и бесшумно подобралась к сёдзи, осторожно отодвинула их и выскользнула босиком на энгаву. Мельком обернулась через плечо и проверила любимого — он ещё спал, и я облегчённо выдохнула. На улице было свежо и светло. Погода не успела вдоволь разгуляться, и я зябко приобняла руками себя за плечи. Я поглядела кругом: ни души и так тихо — птицы не пели, редкие прохожие за оградой не шумели. Ещё оставалось немного времени, поэтому я позволила насладиться себе редкими звуками утра и вдохнуть полной грудью приятный запах сырости и зелени. Послышались тихий шорох и писк, я напряглась и прислушалась чутким слухом. Очередной звук сопровождался слабым шёпотом, на мгновенье перемежающийся и вновь возникающий. Я опрокинула голову и возвела взгляд к крыше, источнику шума, из-под которой выглянул кончик теневого хвоста. — Я вас вижу. — Зашевелила я губами. Вновь раздался звук, подобный шелесту шёлкового платья, и ко мне бесшумно выскользнул чёрный силуэт животного, напоминающего лису с несколькими хвостами. Существо неподвижно остановилось напротив, не спуская с меня светящихся глаз. — Доброе утро, госпожа, — шуршащим голосом заговорила тень, и из-за спины лисы безмолвно выглянули её миниатюрные копии — лисята, у которых глаза сверкнули фиолетовыми драгоценными камнями. «Удивительно, что эти существа со временем приняли совершенно иной облик. — Я присела на корточки и вытянула руку, осторожно проведя пальцами по голове существа. То причудливо шевельнуло ушами и зажмурилось. — Раньше они казались более устрашающими и походили своим обликом на людей, а сейчас… Неужели дело в том, кто является хозяином? — Под кончиками пальцев я ощутила приятный холод. Шерсть существа таяла, как ласковый туман, от любого случайного прикосновения, морозила руки и слабо колола льдом». — На сегодня вы можете быть свободны, — повелительно шепнула я. — Как прикажете, хозяйка, — фыркнули тени, взмыли в воздух и исчезли с тихим смехом. Я какое-то время любовалась картинным разнообразием пейзажа внутреннего двора и умиротворённо вздыхала. Дождливая дурная погода перешла в более добродушную и покорную. Нежные лучи солнца окинули своим слабым теплом земли и крыши домов, я с удовольствием подставила лицо свету и зажмурилась. Вскоре вновь стало шумно — в комнате раздались звуки, вздохи и суетливые шаги. Я обернулась через плечо и негромко отозвалась: — Кёджуро, я здесь. Спустя какое-то мгновение сёдзи тихо скрипнула, из комнаты выглянул сонный Кёджуро. — Ты так рано проснулась. — Он ласково улыбнулся, и моё лицо обдало теплом, исходящим из спальни. — Не мёрзни, — нежно шепнул и накинул на мои плечи тонкое, но очень греющее шерстяное одеяло. — Почему не разбудила меня? — Он с любовью приобнял меня и завлёк свои бережные объятия. Я улыбнулась в ответ. — Ты так сладко спал, что не хотела тебя будить, — тихий смешок на грани слышимости. Кёджуро медленно гладил меня по голове и плечам. — Я слышал какие-то голоса. — И всё ещё неизменно улыбался. Я уткнулась носом в его грудь и приобняла в ответ покрепче. — Наверное, с улицы кто-то кричал, — сказала я спокойным голосом. — Мэй, как ты себя чувствуешь? — Я подняла голову, и мужчина взглянул на меня своими прелестно-ясными очами, наполненными пламенной любовью. Одной рукой мужчина притронулся к моей щеке и слабо очертил большим пальцем скулу. Я трепетно прижалась к ладони и на короткий миг прикрыла глаза. — Просто замечательно. Мы ещё какое-то время горячо и крепко обнимались — скорее с бережной любовью, чем с пылкой страстью. В близости Кёджуро не было вульгарной пошлости — только нежность и трепетная ласка, как тепло того самого ватного одеяла из детских воспоминаний. В душе я всегда считала Кёджуро человеком-пледом — он пахнул заботой и теплом, грел целый год, такой желанный и родной. В любой момент он был готов широко распахнуть свои объятия и спрятать от опасных драконов, коварных ведьм и клыкастых демонов, всего-всего, что было в страшных сказках и опасных реалиях. Кёджуро никогда ничего не просил в ответ — из-за этого хотелось одарить его только большей и яркой любовью, отдать всё душевное и светлое, что было только на сердце. Объятия Кёджуро — это нечто большее, чем просто обмениваться теплом. Его объятия — это сидеть у камина, держать в руках домашнее какао с зефиром и говорить со старыми и добрыми друзьями, сидящими рядом. — Мэй. — Кёджуро привлёк меня к себе и осторожно поцеловал в губы. — Да, родной? — Я мимолётно улыбнулась сквозь поцелуй. Кёджуро помедлил, и мне даже почудилось, что на какой-то миг он резко перестал дышать, а потом заговорил едва слышимым, странным голосом: — Ты выйдешь за меня? — Я изумлённо замерла, и мужчина продолжил. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я хочу провести с тобой всю свою жизнь, Мэй, — беспомощно шептал он в мои приоткрытые уста. — Я люблю тебя. Я неверующе заговорила: — Ты сейчас серьёзно? Кёджуро собрал все остатки своей решимости и с трудом ответил: — Да, моя Мэй. — И зажмурился, ожидая ответ. Мои глаза заблестели. — Кёджуро… Я согласна, — со всей нежностью заговорила я. Мужчина взглянул на меня с нескрываемым счастьем и трепетно завладел моими устами. — А когда… — едва успела сказать я и тихо хохотнула, когда возлюбленный вновь утянул меня в поцелуе. — Хоть завтра! — громко воскликнул мужчина, подхватил меня на руки и закружил. — Хоть сейчас! — радостно смеялся он. — Тише ты! — Я обняла его за шею. — Всех разбудишь! Но Кёджуро было уже не остановить. — Пускай все знают! — Улыбался он. — Что ты — моя любовь, моя прекрасная госпожа Ренгоку!⋇⋆✦⋆⋇
В кабинете Шинобу никогда не было шумно, как сегодня. Женщина сидела, устало откинувшись на спинку стула и со страдальческим вздохом склонив чуть голову. Она поднесла к губам кружку с ещё неостывшим чаем и едва слышно отхлебнула его. Потом аккуратно поставила кружку на салфетку из рисовой бумаги и небрежно постучала по столу указательным пальцем. Когда что-то шло не по плану, который рисовался в голове Шинобу, она на короткий миг терялась, вскипала от раздражения и начинала стучать пальцами. Женщине нравилось, когда в её персональном мире всё было объяснимо и складно. Всякий буйный и нелогичный элемент она всеми силами пыталась устранить или усмирить — как можно скорее! Если этот элемент не поддавался её контролю, то она начинала терять всякую власть над своими чувствами и становилась беспомощной перед ними. Сейчас глаза у Шинобу были закрыты, она часто и тяжело дышала и активно принимала важное для себя решение. Я неловко переступила с одной ноги на ногу и взглянула на собеседницу из-под полуопущенных ресниц. По возвращении в поместье бабочек, меня ожидал неприятный сюрприз в лице сердитой мечницы. Не успела я переступить порог дома, как она быстро поймала меня за локоть и увела в свой кабинет. — Ты вернулась, — наконец, она заговорила с интонацией, от которой я повела плечами. — Я вернулась, — отозвалась и спрятала руки за спиной, перекатываясь в нервном движении с пяток на носки. — Что ты скажешь в своё оправдание? Я нервно облизнула губы и едва заметно улыбнулась. — Я выхожу замуж. Шинобу удивлённо посмотрела на меня и какое-то время замолчала, потом разом обо всём позабыла и резко подорвалась на месте. — Что? — В несколько шагов она приблизилась ко мне и схватила обеими руками за плечи. — Что? — тихо отозвалась я. — Что? — вдруг вскрикнул третий голос, я и Шинобу разом повернули головы в сторону звука — на меня растерянно смотрел дядя, он же старший Кавасаки. Последний звучно хлопнул ладонью по спинке кресла и визгливо заговорил что-то совсем невнятным голосом. «Даже не заметила его присутствие, когда зашла следом за Шинобу! — Я сконфуженно поджала губы. — Он неплохой человек, но такой назойливый, — подумала я и, признаться, тотчас притомилась. — Столько нытья, как от этого человека, я ни от кого не слышала! — И прикрыла глаза, вернувшись в события минувших дней. — Приезжал почти каждый день — ни вздохнуть, ни выдохнуть спокойно! — Лицо моё судорожно скривилось. — Радует, что больше не пытается вернуть в поместье Кавасаки! Сколько шуму было о моём лице — всех успел мракобесами обозвать окаянными, каждому душу извёл! — Чуть смягчилась в лице. — Его забота мне приятна, но её так много! Где же он был с ней раньше?» Низкорослый мужчина заговорил тоненьким голоском и бесшумно подлетел ко мне на цыпочках: — Моя дорогая! — Он быстро оглядел меня. — Что это значит? Тебя кто-то опять обижает? — Шинобу бросила мне значительный взгляд. — Ты только посмотри на себя! — Ужаснулся дядя. — Вся исхудала. Совсем тощая стала! — слёзно взревел и крепко обнял, я поспешила от него отстраниться. — Думаю, нам всем стоит серьёзно поговорить, — произнесла протяжно и как бы нехотя мечница, и это было единственное, с чем глава дома Кавасаки согласился. Разговор оказался нудным — холодная скука дышала отовсюду: из приоткрытого окна, маленького шкафчика с записными книгами, она тянулась от потолка и пола, поднималась и звенела в воздухе. Я уныло покачала головой и вновь повторила слова для присутствующих, которые, как молитву, задавали из раза в раз околесицу: «Кто замуж? Ты замуж? За кого? А зачем?» На короткий миг я успела разозлиться, но быстро оставила эту неблагодарную затею. С каждым ответом лицо дяди становилось мрачнее и унылее, когда у мечницы — ярче и восторженнее. С каждым неновым вопросом хотелось вздремнуть и забыться, но всякий раз кто-то трогал за плечо и шумно дышал на ухо, из-за чего сон резко отступал в сторону. Я сидела с утомлённым и скучающим лицом, равнодушно поправляя рукава кимоно. Когда мне всё надоело, и я возбуждённо начала топать ногой, на всех остальных разом нахлынула естественная усталость. Поэтому неугомонным смиренно пришлось принять правду о моём замужестве. — Ты выходишь замуж. — Сокрушался дядя. — Она выходит замуж. — Улыбалась Шинобу. — Я выхожу замуж. — Сердилась я. — А точно ли… — слабо заговорил Кавасаки, и я посмотрела на него страшным взглядом, из-за которого первый быстро признал своё поражение. — Мне надо срочно выпить, — сухо отозвался он. Шинобу опустила взгляд на свою кружку и издевательски воскликнула: — Есть чай! — А покрепче? — Мужчина накрыл лицо ладонями. — Крепкий чай! — продолжила женщина, и Кавасаки тихо взвыл. — Родненькая, а когда ты выходишь замуж-то? — Он понурил голову и отнял от лица ладони, посмотрев неподвижно в пол усталыми глазами. Я улыбнулась. — Кёджуро готов хоть сегодня. — И выдержала паузу. — Но я настояла, чтобы через неделю. — Наступило молчание, и я услышала, как чаще задышали присутствующие. — Может, чаю? — вновь отозвалась мечница. — Давайте. — Сдался Кавасаки. — С гущей.⋇⋆✦⋆⋇
Через семь дней, как и было обговорено, состоялось долгожданное событие. Я заранее приказала теням скрыться и не попадаться никому на глаза. С рассветом Шинобу и другие молодые обитательницы поместья вошли в мою маленькую комнату, служившую спальней и кабинетом. Девочки принесли таз с тёплой водой, цветочное масло и помогли мне умыться. Все сохраняли таинственное молчание и робко причёсывали мои волосы гребнем, подаренным когда-то Кёджуро. Я чувствовала себя неловко, непривыкшая к такой тёплой заботе со всех сторон, но сама бы вряд ли справилась с макияжем и свадебным кимоно. Несколько часов вокруг меня крутились и плели густые косы. Пудрили лицо до такой степени, что оно становилось цвета свадебного наряда. В качестве завершающего элемента Шинобу аккуратно повязала цунокакуси вокруг моей головы. Несмотря на то, что дата торжества была назначена в спешке, женщина помогла всё тщательно продумать, словно готовилась к этому событию всю свою жизнь. Некоторые моменты в подготовке, имеющие чисто символический характер, казались мне ненужными, но я не жаловалась и с благодарностью принимала любую помощь. Несмотря на строгий план, которому пыталась следовать мечница, некоторые ситуации выходили из-под контроля. Когда речь зашла о свадебном кимоно, дело едва ли не дошло до драки! Каждый считал, что знал лучше, какая церемониальная одежда мне подойдёт больше всего. «Если Шинобу остановилась на новеньком атласном кимоно, вышитом золотыми нитями, то Шинджуро предлагал, чтобы я надела наряд, принадлежащий матери Кёджуро, — вспоминала я не без улыбки. — Всё усложнилось, когда вклинился дядя со своим вариантом! Как же хорошо, что всё решилось благодаря Кёджуро! Пока все спорили и ругались, он выкрал меня поздним вечером из поместья бабочек и настоял на том, чтобы я сама всё решила. Выбрала новенькое сиро-маку белоснежного цвета с алой вышивкой на подоле, напоминающей языки пламени. Кёджуро решил надеть монцуки и хаками, принадлежащие его отцу. Как хорошо всё закончилось!» Свадьба оказалась очень шумной и весёлой: перед ней все уже успели наговориться, наобниматься и наплакаться — поэтому во время торжества гости устроили бурные пляски, громкие пьянки и звонкие драки. Молва о браке Ренгоку и молодой Кавасаки с агрессивной волной переходила по горам и рекам — в назначенный день пришло очень много радостных и новых лиц, жаждущих посмотреть на торжество. Для меня каждый подносил цветы, низко кланялся и сыпал самыми приятными комплиментами, Кёджуро — жал руки и с удовольствием слушал, какая у него замечательная супруга. Молодые охотники плясали под живую музыку, старики вздыхали и предавались воспоминаниям юности. Осыпанная радостью и трепетом, я с особым чувством вспоминала прошедшие дни подготовки и грезила о будущем вместе с Кёджуро. К жарким похвалам и рукоплесканиям гостей невольно присоединился и Шинджуро: — Не смей обижать мою дочь, негодник! — воскликнул он и схватил Кёджуро за плечи. — Хорошо, отец! — невозмутимо отозвался мечник. Рядом со мной буквально из ниоткуда возникла Шинобу и заговорила с такой уверенностью, что мне вмиг стало смешно: — Моя девочка так выросла! — воскликнула она с интонацией, с которой говорили матери со своими повзрослевшими детьми. — Совсем недавно была такой крохой! — К довершению всего, влез дядя и начал ссориться о чём-то с Шинджуро: то он взъелся, что украли его любимую племянницу, то вернулся к теме, как мне здесь плохо. Закончилось всё внезапной дракой. Все вокруг поднялись на ноги, как по команде, кто-то даже присоединился. Другие сбежались вокруг буянящих с избитыми рожами и начали требовать то ли справедливого суда, то ли больше зрелищ. Возникло столько шума и воплей вперемежку с нечитаемой бранью, что пришлось быстро ретироваться подальше от охающей и хохочущей толпы. — Это они пьяные такие, ругаются и дерутся друг с другом, когда они трезвые, то просто кричат! — воскликнул Кёджуро, а на следующую минуту под вой толпы товарищей был утянут в круговорот плясок и гуляний. Все пили и ели много — кто-то уже мертвецки пьяным валялся лицом в траве. «Это даже весело. — Я улыбнулась и завернула на более тихую сторону празднества, где сидели в основном старики и совсем юные охотники. — Когда я ещё увижу Кёджуро таким. — Хитро обернулась я через плечо и посмотрела на румяного супруга, смеющегося с другими мужчинами. — Пускай отдыхает… — Я спокойно прогуливалась по внутреннему двору поместья. Только уже не как случайная гостья, а полноправная хозяйка дома. — Странное чувство. — И тихо улыбнулась. — Когда я попала в этот мир, на душе скреблось одиночество — хотелось поскорее отыскать свой дом… — В голове скользнули тёплые лица Кёджуро, Сенджуро и Шинджуро. — Теперь я нашла его — место, где меня любят и ждут». Когда я прошла мимо приветливых стариков, уютно прятавшихся в тени глицинии, ко мне подбежал Танджиро — он сильно запыхался. — Здравствуйте! — заговорил со сбившимся дыханием. — Еле отыскал вас, еле отыскал! — И широко улыбнулся, протянув мне небольшой букет полевых цветов. Я счастливо улыбнулась и с нежностью приняла его. — Поздравляю! Я и моя сестра желаем вам искреннего счастья! Я просияла. — Спасибо тебе, Танджиро. Мне очень приятно. — Взгляд юноши заметно потеплел, и мы продолжили путь уже вместе. — Почему вы одна? — Заметил он. — Всё ведь хорошо? — Его приятное внимание согрело мне сердце. — Да, всё в порядке. — Я махнула рукой. — Просто немного устала. Не привыкла получать столько внимания. — И юноша понимающе кивнул. Некоторое время мы молчали. Я была спокойна, когда Танджиро многозначительно посматривал на меня, но заговорить так и не решался. Юноша часто о чём-то задумывался, опускал взгляд в ноги и снова волнительно осматривал меня. Я деликатно сделала вид, что не обратила на это внимание. — У меня кое-что для тебя есть. — Протянула маленький свёрток, который большую часть вечера носила с собой. Танджиро озадаченно уставился на мою руку и с нерешительным негодованием перенял вещицу. Внимательно рассмотрел свёрток и аккуратно развязал его, потом неожиданно раскраснелся и эмоционально запыхтел. — Это же! Спасибо вам… — Охотник с восхищением осмотрел холст, на котором аккуратными мазками был изображён он и его дьяволица-сестра. — Не стоило! Это я должен дарить сегодня подарки… — Он окончательно смутился и отвернулся. — Я рада, что тебе понравилось. — Довольно улыбнулась. — Давно его закончила, но всё никак не получалось передать в руки лично. «Но было трудно рисовать всё по памяти…» Танджиро чуть успокоился и вновь заговорил: — Спасибо вам большое, правда, это многое для меня значит. — Он дрожащими руками погладил изображение сестры, а потом взглянул на меня блестящими глазами. — Она так похожа! Так… — Волнительно заморгал. После неожиданно ахнул, словно что-то осознал. — А, помните, я когда-то говорил, что у вас необычный запах? Кажется, я всё понял! — И что же ты понял? — Я ласково склонила голову на бок и чуть замедлилась. Танджиро улыбнулся ещё шире и заметно просиял в лице. — Вы пахнете, как моя покойная матушка, — он выдержал паузу и запрокинул голову, устремив взгляд к звёздам, и я повторила этот жест вслед за ним. — Вы пахнете цветами и добротой. — В наших глазах отразились яркие бесчисленные звёзды, тянущиеся в танце на тёмно-синей бесконечности. — Я рад, что встретил такого удивительного человека, как вы, — шептал он, радостно встревоженный этой беседой. — Благодаря вам я и моя сестра в безопасности. Все мы. Мы затихли, пытаясь навсегда удержать этот момент в памяти. В такие минуты, как эта, рождались ценные и лёгкие слова. Они вспыхивали и загорались, как падающие звёзды на небе, пролетали в один миг, оставляя после себя невесомое, словно паутина, чувство ласки и трепета. — Я тоже очень рада, — шепнула я и взглянула на Танджиро. — Что встретила всех вас. Мимо нас пробежала с громкими криками опьянелая Йоко, а следом за ней Нана. Я улыбнулась. «Завтра они вернутся в свой родной храм, откуда пришли, и постараются навсегда позабыть о кошмаре пережитых дней, — подумала я. — Йоко так и не вернула себе свою молодость, а следом за ней состарилась и Нана. Не для всех появление Матери прошло бесследно. — С трудом подавила в себе желание коснуться припудренной щеки, на которой незаметной тонкой линией тянулся заживший след когтей. — Единственное, что нам всем под силу — набраться решимости и двигаться дальше». — Мне так стыдно, что вам пришлось пережить всё это. Я же охотник, я бы смог… — начал было юноша. — Танджиро, мальчик мой, послушай, — я осторожно заговорила. — Если бы я вернулась в прошлое, то повторила бы всё, ни о чём не жалея. Не смей терзать себя. — Растроганный юноша порывисто обнял меня, и я слабо погладила его по волосам. — Всё закончилось хорошо, мы живы. Это главное. — Спасибо, — дрожащим голосом шепнул Танджиро. В какой-то момент я почувствовала на себе осторожный взгляд и не смогла не обернуться. У входа на задний двор совсем неприметно стоял Санеми, я пристально посмотрела ему в глаза. Мужчина неподвижным взором встретил мой внимательный взгляд, и его уста дрогнули в усталой улыбке. Юноша отстранился, проследил за моим взором и слабо улыбнулся. — Кажется, вас ждут. — Он уважительно склонил голову и поспешил оставить меня — в ответ я благодарно кивнула ему. Некоторое время я стояла и молча смотрела на гостя, как будто собираясь с силами, прежде чем снова заговорить. — Давно не виделись, — сказала я и шагнула навстречу. Санеми продолжал стоять на месте. Он почти не изменился с момента нашей последней встречи: такие же острые черты лица и странный, нечитаемый взгляд, будто пронизывающий всю плоть насквозь своими жгучими шипами. Санеми одиноко молчал, уставившись на меня в упор с притягивающим выражением. Лицо его было бледным, ничего не выражающим, и только тонкие брови чуть сдвинулись. Когда я остановилась в нескольких шагах, в глазах мужчины блеснул какой-то торопливый свет, но тотчас погас. Я тихо охнула, заметив его истерзанное лицо, чуть опухшее, с окровавленным покрасневшим носом, заплывшим глазом и рассечённой губой. В ночном свете фонарей следы побоев приобретали более пугающий, устрашающий вид, и я подумала: «Кто же тебя так, бедный!» — Верно. — С усилением зашевелил Санеми разбитыми губами. — Прости, что пришёл, — произнёс он еле слышно и едва сдержался от «я не должен быть здесь». «Интересно, как бы она отреагировала, если бы узнала, что я сцапался с Ренгоку? — Мужчина приложил великие усилия, чтобы не оскалиться от злобы. — Никогда не реагировал на мои угрозы, но стоило заговорить о тебе, тотчас… — подумал. — Я бы тоже так поступил… Какая же ты красивая, моя Мэй… Уже не моя. Да и никогда не была моей». — Санеми, — я позвала его по имени сдавленным голосом, словно каждое слово вылетало из груди с болью и усилием. — Санеми… — Я видела, как задрожали его плечи, и чувствовала, как дрогнули и заледенели мои руки. Мужчина низко опустил голову, и я почти на себе ощутила, как горько и громко громыхало в груди его сердце. — Нам давно пора поговорить. — Ты права. — Он поднял на меня глаза, от взгляда которых всё внутри меня горько сжалось. — Ты ведь всё помнишь? — тихий вопрос. — Помнишь, как мы встретились? — Ты и так знаешь ответ, — шёпот. — Вечно преследуешь меня. — Мои глаза затуманили слёзы. — Преследовала, — с трудом сказал он, я не сдержалась и горячо расплакалась. Слёзы одна за другой неслись по моим щекам. Мужчина протянул руку, чтобы утереть мои щёки, но с трудом сдержался от этого. — Не нужно, Мэй, сегодня важный для тебя день. Я покачала головой. — Спасибо тебе, Санеми, — заговорила я дрожащим голосом и с тоской на сердце. — Я ценю тебя и время, которое мы провели вместе — здесь и по ту сторону. — А потом взглянула на него с нескрываемой тоской. — Но как бы я ни хотела, я не могу подарить то, что ты больше всего заслуживаешь — любовь. — Взгляд мужчины потемнел. — Ты прекрасен, Санеми, ты замечательный, ты — чудо. Прости, что никогда не смогу осчастливить тебя. Мне так жаль, так жаль… — отчаянно говорила я. Санеми с трудом поборол в себе желание крепко обнять меня. — Прошу тебя, не плачь, — с трудом говорил он. — Меньше всего на свете я хочу видеть, как ты проливаешь из-за меня слёзы. Посмотри на меня, — шёпот. — Я никогда не буду жалеть о своих чувствах и навсегда запомню тебя, как женщину, которая научила меня любить, — говорил он, разбитый полностью. «Хотел бы я сейчас забрать тебя с собой, — подумал он. — Поговорить о тех грёзах. — И прикрыл на короткий миг глаза. — Кто же ты такая, Мэй? Что ты чувствовала и как жила до встречи со мной? У меня столько к тебе вопросов, которые следует навсегда похоронить в прошлом, там, где мы были совершенно другими людьми». Слёзы продолжали скатываться по моим щекам, но я уже не замечала их. — Можешь пообещать мне кое-что? «Для тебя — всё что угодно…» — подумал он. — Конечно, — тихо отозвался охотник. — Я хочу, чтобы ты отыскал своё счастье. — Почему ты считаешь, что я уже его не нашёл? — Потому что счастье не должно разбивать тебе сердце. Санеми улыбнулся. — Слишком сложное желание, Мэй… Ренгоку. — Он прикрыл глаза, и его грудь заходила высоко и часто. Я горько улыбнулась в ответ. — Оно окажется тебе под силу. Вдруг мы умолкли — молчание наступило внезапно и круто. Я и Санеми неотрывно смотрели друг другу в глаза и не нашли в себе сил проронить хоть слово. От взгляда охотника у меня изнывало сердце, неприятное чувство грызло и сдавливало грудь, настолько больно и мучительно, что я кривила губы. Санеми первым нашёл в себе силы заговорить: — Иди, Мэй. Тебя уже ждут, — тихо сказал он. Я ещё какое-то время смотрела на мужчину, а потом слабо улыбнулась и повернулась к нему спиной. — Ещё увидимся, Санеми. Мужчина быстро протянул руку и невесомо коснулся пальцами моих волос — совсем неощутимо. — Береги себя, — шепнул он и прикрыл глаза. Мы разошлись в разные стороны. Он развернулся и отправился прочь в объятия ночи — сокрушённый, разбитый и вымученный. Низко склонив голову, Санеми растворился в шуме толпы. Пару раз он смахнул с лица случайные и редкие слёзы, а после спрятал глубоко в своём сердце горькие чувства. В этот день что-то внутри его рухнуло — тяжело и, возможно, навсегда. Я хлопнула себя по щекам, совсем уставшая и изнеможённая. Высоко подняв голову, я двинулась в сторону гостей, широко улыбнувшись. Несколько раз я подавляла в себе порывистое желание вновь пролить слёзы, а потом спрятала тоску глубоко в душе. В этот день я оставила позади себя нечто важное и обрела новое — то, ради чего буду двигаться дальше. — Сестрица Мэй! — окликнул меня радостный Сенджуро, подбежал и тепло обнял. — Вот ты где! — Сенджуро! — воскликнула я и нежно улыбнулась. — Сестрица, ты плакала? — тревожно зашептал юноша и посмотрел на меня взглядом, от которого я сердечно умилилась. — Совсем чуть-чуть, — шепнула я. — От счастья! — Мэй! — К нам подошёл раскрасневшийся Кёджуро, а потом неожиданно сгрёб меня и Сенджуро в охапку. — Как же я вас всех люблю! — воскликнул он. Я тихо хохотнула, а юноша, растрогавшись, захлюпал носом. — Вы чего тут сопли развели? — низко громыхнул над нами Шинджуро, зафыркал, а потом неожиданно развёл руки в стороны и заключил нас в крепкие объятия. Мы все затихли на короткий миг, и только Сенджуро смущённо заохал, а потом весело и звонко засмеялись. — Ну что, Мэй Ренгоку. Добро пожаловать домой, — тепло отозвался Шинджуро. — Добро пожаловать, родная, — ласково шепнул Кёджуро. — Добро пожаловать! — воскликнул Сенджуро. Я снова расплакалась, но уже от настоящего искреннего счастья. — Я дома… Сколько стояли так все вместе — сложно было сказать, вернулись мы к гостям с красными, опухшими глазами и румяными щеками. Праздник удался на славу — в этот день было много разговоров и смеха, все танцевали от души, угощались саке и сладостями. Гуляли до рассвета, пока не начали валиться с ног от усталости.⋇⋆✦⋆⋇
Новый день я встретила, как Мэй Ренгоку. Утро ответило мне нежными лучами солнца, развивающимися розовыми и красными волнами на небе. В воздухе ещё тянулась ночная свежесть, и я зябко поёжилась, наблюдая за мерным покачиванием ветвей старой глицинии. Мир сладко и лениво дремал, а вместе с ним и все тревоги с переживаниями. Позади меня раздались тихие и осторожные шаги, и я улыбнулась. — Мы единственные ещё не спим. — Подошёл со спины Кёджуро и обнял меня. — Люблю это место. — Он ностальгически прикрыл глаза. — Я часто здесь прятался. — А сейчас не прячешься? — Я повернулась к мужчине лицом и хитро покосилась краем глаза. На короткий миг под крышей дома мелькнул пушистый теневой хвост и тотчас скрылся, вызвав у меня неконтролируемую улыбку. — В этом нет нужды. — Он тепло коснулся моего лба устами. «Столько всего ещё не озвучено между нами двумя. — Я чуть приобняла супруга за шею. — Таинственные грёзы и всё, что мне пришлось пережить с ними… с Кёджуро, — И на мгновение прикрыла глаза. — Пускай всё это навсегда останется в прошлом. Самое главное, что сейчас мы счастливы». — Я так счастлива. — Нежно улыбнулась я и посмотрела на своего возлюбленного. — И я, моя дорогая Мэй, — Кёджуро ответил мне с нескрываемой лаской. Потом неожиданно подхватил меня на руки и закружил вихрем. — Тебе так нравится носить меня на руках? — я засмеялась. — Готов делать это хоть всю жизнь! — воскликнул радостно мужчина, и моё сердце наполнило судорожное веселье. — Я люблю тебя, — неожиданно откровенно шепнула я. Кёджуро взглянул меня с нескрываемым теплом. — Я тоже люблю тебя. — И накрыл мои губы своими пламенными устами. Я улыбнулась, а вместе со мной и весь мир. Сегодня я заснула в нежных и тёплых объятиях родного мужчины у себя дома — у нас дома. Во сне мы ласково прижимались друг к другу и улыбались. Одной рукой я накрыла горячо бьющееся сердце супруга, а другой — неосознанно свой живот. Впереди нас ждали светлые, наполненные радостью, дни, и я с трепетом верила в это. Страшная сказка о проклятии подошла к концу, наступил долгожданный финал, где герои обрели покой. Я спала крепким и счастливым сном, почти без просыпаний, и мне грезилось что-то тёплое и светлое, как ласковый летний день. Во сне я была не одна — мне виделась таинственная незнакомка, с нежностью удерживающая за руку и звонко смеющаяся. Она вела меня по бескрайним цветочным полям в лучшее будущее, и на душе у меня было необычайно легко и спокойно. Единственное, что я запомнила с моментом пробуждения — это прекрасные, рыжие волосы, переливающиеся языками пламени в лучах света. К худу это или к добру — сказать я не могла. Единственное, что я поняла — это хороший сон. Потому что в нём я была счастлива.Конец 1 части Сновидений.