⋇⋆✦⋆⋇
Улица встретила меня громкими голосами и непривычной слякотью. Ни солнца, ни блеска, только серая сырость и уныние. От тяжести этого мрака всё тепло покидало душу. Приподняв подол ситцевого платья, я раздосадовано вздохнула, обходя на цыпочках глубокие лужи. Несмотря на тёплый сезон, гнилая мерзость негаданно закралась в каждый уголок дома, поселившись недовольством на чужих лицах. Кое-как миновав грязевые препятствия на своём пути, я с трудом добралась до поместья Ренгоку, где меня встретил знакомый юноша. — Сестрёнка Мэй! — воскликнул радостно Сенджуро. Улыбка вмиг просияла на его лице. Он стремительно ускорил свой шаг, а потом, широко распахнув руки, крепко обнял меня. — Я так рад тебя видеть! На короткий миг я растерялась, но после, ярко улыбнувшись, тепло приобняла мальчишку. — Я тоже очень рада тебе. — Ты же к нам пришла? — Сенджуро отстранился и с надеждой посмотрел на меня. — Да, если можно. — Я протянула руку и ласково потрепала мальчишку по мягким волосам. Тот довольно зажмурился, как маленький котёнок. — Конечно! — добродушно сказал он и повёл меня за собой. Пришли мы в светлую, маленькую кухню, обставленную с заботой и уютом. Я сразу обратила внимание на маленькие шкафчики и тумбы, разрисованные незамысловатыми узорами. Плавные линии тянулись вверх по дереву, переплетаясь друг с другом и образуя скромную композицию. Проследив за моим взглядом, Сенджуро кивнул и неспешно пролепетал: — Это отец нарисовал. — Подавившись воздухом, я громко закашляла, удивлённо посмотрев на юношу. — Мне это братец Кёджуро рассказал, — неловко пояснил мальчишка, отвернувшись. — Раньше отец часто что-то мастерил по дому, когда матушка была жива. Он даже шапочки нам вязал, представляешь! Только сам в этом никогда не сознается, — тихо засмеялся Сенджуро, достав две маленькие глиняные кружки, расписанные краской в таком же стиле, как и шкафчики. — Это немного мило, — я тихо захихикала, прикрыв рот ладошкой. Чтобы такой большой, сердитый, пугающий мечник шапочки вязал! Я бы многое отдала, чтобы посмотреть на это. — Да, — сказал мальчишка, разлив горячий ароматный чай. После, как и я, аккуратно сел за стол. — Отец такой… — Какой? — раздался знакомый низкий голос. Я и Сенджуро синхронно обернулись. Стоило вспомнить хозяина дома Ренгоку, он тотчас появлялся! Создавалось чувство, словно мужчина, прячась в тени, выжидал нужного момента для эффектного появления. Сказать по правде, у него это прекрасно получалось. Выглядел он намного лучше, чем в последнюю встречу: спала привычная отёчность, цвет лица приобрёл здоровый оттенок. Волосы уже не казались сухими и бесцветными, аккуратной волной спадая на плечи. Он неторопливо зашагал в нашу сторону и сердито уместился на свободном стуле, вальяжно откинувшись на спинку. В воздухе скользнул запах мыла и свежести. Сенджуро встрепенулся, подорвавшись на месте, но мужчина остановил его коротким взмахом запястья. — Сиди на месте, — негромко проговорил он. Мальчишка сел обратно, озадаченно уставившись на кружку с чаем. — Решил поприветствовать нашу нахлебницу. — И посмотрел на меня беззлобно. Я довольно хмыкнула, уже привыкнув к ершистой манере общения хозяина поместья. «На самом деле, каждый обитатель дома Ренгоку обладал чистым, добрым сердцем, к которому нужно было отыскать свой особый ключ. Наверное, у предыдущей хозяйки это отлично получалось… — Спохватившись, я неожиданно ойкнула, прервав идиллию. — Совсем забыла! Заявилась же сюда не с пустыми руками! — Заёрзав на месте, я потянулась к квадратному свёртку, который покоился всё это время на моих коленях. Не разворачивая, я протянула его мужчине». — Я ещё не показывала Сенджуро и Кёджуро, хотела, чтобы вы первым увидели итоговый результат. — Юноша сразу же понял, о чём я говорила, и улыбнулся, радостно хлопнув в ладоши. «Какое счастье, что после разговора с Шинобу мне удалось сделать финальные штрихи!» Мужчина недоверчиво сощурился, смерив нас внимательным взглядом, из-за чего у его глаз образовалась россыпь морщинок-паутинок. Осторожно и без спешки он развернул свёрток, вынув из него портрет. Его острое, строгое лицо вмиг смягчилось. Глаза заблестели, наполнившись горечью и ностальгией. Дрожащими пальцами он очертил силуэт супруги. — Она такая же, как и при жизни. — Шинджуро посмотрел мне в глаза, и было заметно, как он с трудом держал себя в руках. Его слабо потрясывало. — Спасибо тебе, Мэй, — добавил он чуть тише, по-доброму улыбнувшись. — Пожалуйста… — отрешённо прошептала я, завороженно наблюдая за тем, как лицо мужчины вмиг преобразилось. Теперь я уверенно могла сказать, от кого Кёджуро унаследовал свою светлую, счастливую улыбку. — Надо и братца Кёджуро позвать. Он на заднем дворе тренируется… — тихо сказал растроганный Сенджуро, осторожно смахнув выступившие слёзы. — Показать ему картину. Хозяин поместья ревностно прижал к себе портрет, окинув юношу недоверчивым взглядом. — Успеет насмотреться. У меня, вообще, к Кавасаки был вопрос один. — Какой же? — Я усмехнулась, завидев, как по-детски взрослый мужчина пытался защитить свою драгоценность. Шиндужро вмиг выпрямился, хмуря чёрные брови. Его глаза смотрели серьёзно и проницательно. От такой резкой перемены в настроении я поёжилась. — Когда замуж за моего сына собираешься? — спросил он твёрдо, словно я совершила непростительную глупость. Я и Сенджиро шумно выдохнули через ноздри. Юноша нервно ухватился обеими руками за кружку, словно та была его спасительным кругом. Когда мне пришлось громко воскликнуть, нервно махнув рукой: — Это всего лишь слухи! — Мои щёки порозовели. — Всё, что говорят люди… это недоразумение, — пыталась оправдаться я. — Я знаю. — Шинджуро оставался невозмутим, и его поведение выбивало из колеи. — Так… Когда? — говорил он без толики издёвки. — Не знаю, — выпалила я то, что пришло в голову. — А надо? Мужчина внимательно осмотрел меня, словно впервые. Вновь посмотрел на семейный портрет и состроил задумчивое выражение лица, будто принимал важное решение. А после, громко хмыкнув, поразил меня своим ответом: — Надо. — Сенджуро тихо замычал и низко склонил голову, пряча широкую улыбку. Когда Шинджуро, скрестив руки, оценивал мою реакцию. — Хорошо. — Я с трудом совладала со своими эмоциями. — Я и Кёджуро… обсудим это? — Моим ответом старший Ренгоку оказался удовлетворён. Задумчиво кивнув самому себе, он, наконец, приподнялся, бросив мне напоследок: — Всё, можешь быть свободна. Иди к своему ненаглядному, — с напускной ворчливостью сказал он. «Клянусь! Мне казалось, что этот человек меня больше ничем и никогда не удивит. Но сегодня ему это удалось дважды, нет, трижды! Шинджуро Ренгоку — один из самых странных людей в моей жизни…» — кричала я в мыслях.⋇⋆✦⋆⋇
В минуты разлуки с ближними становишься жадным до мелочей, которые ранее казались незначительны. Потеряв мать, Кёджуро начал тосковать по всему, что та когда-либо делала. По самым обычным пустякам, которые воспринимались как должное: он скучал по тому, как матушка пела по утрам, готовя завтрак. По её спокойной, сдержанной улыбке. По тому, как пахли её волосы. По славным, поучительным историям. Он скучал по каждому мгновению, которое провёл с ней. И жалел, что не мог вернуться в прошлое. Когда у Кёджуро была мама, он ощущал, что защищён нерушимой крепостью. И это правильно, ведь у каждого ребёнка должен быть свой герой, способный спасти от любых напастей. Будь на то призрак ночи за окном, кошмар под кроватью или бушующий дракон в небе. Матушка оказалась человеком, который всегда оставался на стороне мечника. Вне зависимости от обстоятельств, она уверенно прятала его за своей спиной, раскинув руки в стороны. Спустя несколько лет мамы не стало. Кёджуро вырос и сам захотел стать героем для женщины, которую искренне полюбил. Скорее всего, матушка бы им гордилась и сказала, что он сделал правильный выбор. Кёджуро хотел оберегать и защищать Мэй Кавасаки так, как только умел. И он не понимал, когда точно пришёл к этой мысли. Создавалось чувство, словно эти ощущения всегда жили в нём, просто искали нужное время и нужного человека. Знаете, как это иногда бывало? Посмотрел в глаза кому-то единожды и сразу понял: это мой человек. Когда Кёджуро взглянул на Мэй Кавасаки, то растерялся, позабыв на секунду, что являлся волевым мечником. Незнакомые чувства, закипевшие в нём, вызвали страх и негодование. Где это видано, чтобы от одного короткого взгляда разливалось тепло в сердце? Но, как известно, чувства — вещь непредсказуемая, которая могла застать врасплох каждого. Кёджуро не хотел противиться тому, что родилось в его душе. Наоборот, позволил неизведанному чувству разгореться ещё сильнее — подобно пламени. Всё изменилось, когда образ улыбчивой Кавасаки начал всплывать в его мыслях. Сначала вскользь и невесомо — то аромат цветов напомнил о ней, то чей-то смех показался родным и знакомым. После — более навязчиво, когда мечник сам начал всматриваться в чужие лица, выискивая знакомый силуэт женщины. Удивительное, странное, загадочное ощущение согревало и дарило состояние наполненности. Несмотря на то, что у Кёджуро была семья, он всё равно ощущал себя одиноким. Появление важного человека, с мыслями о котором засыпал и просыпался мужчина, подарило жизни особый смысл. Все люди хотели жить счастливо, только счастье у каждого воспринималось совершенно по-разному. Кёджуро Ренгоку отыскал смысл своего счастья не сразу, а когда нашёл, то больше не хотел выпускать его из своих объятий. Её. Жизнь мечника окончательно перестроилась с привычного распорядка, когда тот начал вспоминать нечто значимое. По крайней мере, мужчина хотел верить, что всё это было действительно важно — для него и для неё. Мэй Кавасаки начала ему сниться и была точно такой же, как и в жизни — нежной и светлой. Если быть точнее, Кёджуро видел в грёзах отрывки несуществующих воспоминаний. Это отчего-то огорчало. Он всегда ловил себя на мысли, что хотел прикоснуться к Мэй в грёзах, но почему-то не мог. Она смеялась, плакала, говорила о мелочах и важных вещах, оставаясь всегда прекрасной. Мысль, что Мэй была рядом, дарила неимоверную радость. Этой ночью ему приснилось поле, усыпанное незабудками, и нежная спутница из мира грёз, которая стала его ласковым солнцем в непроглядной тьме. После пробуждения многие вещи встали на свои места. Проснувшись, Кёджуро не мог поверить самому себе — он всё вспомнил! Вспомнил, как жаждал встречи с ней, попадая в грёзы. И как беспощадно терзал себя мыслями о том, что всё это — жестокая игра фантазии. Просыпаясь, он забывал о Мэй. Засыпая, утопал в нежности и тоске. Он пытался сторониться её, держать себя в руках, не позволять себе привязываться, но почему-то этого не выходило. Раз за разом мужчина осознавал, что становился неимоверно слабым рядом с Мэй, как таял от одного светлого взгляда и не знал, куда деть себя. Он полюбил прекрасную женщину из мира грёз и был готов сойти с ума, осознав, что всё это, возможно, вышло за рамки иллюзий. Она здесь, рядом, живая, настоящая! И тоже обо всём помнила, как и он — в этом не было сомнений. Так говорило сердце Кёджуро. Теперь мечник ни за что не отпустит Мэй. Никогда.⋇⋆✦⋆⋇
Наступил тихий вечер, скучная непогода оставила это место, и на улице заметно потеплело. Сладкая заря заиграла яркими красками, вспыхнула искрами и охватила пожаром всё безоблачное небо. Воздух не успел пропитаться объятиями света, оставаясь холодным и тяжёлым. Солнце лениво садилось на горизонте. Нежные лучи света падали на верхушки домов, окрашивая жёлтыми и оранжевыми цветами. Сенджуро оставил меня, низко поклонившись. Я уверенно шагнула в сторону мужчины, который, отложив в сторону боккэн, внимательно посмотрел на меня. Ветер слабо качнул верхушки деревьев, пробежавшись по зелёной траве и моим ногам, и я зажмурилась. Скользнула длинная тень, солнце окончательно село, унося за собой этот день. Я подняла взгляд на Кёджуро. Мужчина оставался неизменным: такие же крепкие руки, широкие плечи, доброе, светлое выражение лица. Вот только смотрел он на меня по-новому, более осмысленно, с глубиной. Словно понимал все мои горечи и переживания, но не знал, как сказать об этом простыми словами. Сердце взволнованно затрепетало в груди, и я не сразу поняла, почему. Минуту он осматривал меня, словно впервые, а потом, сделав шаг в мою сторону, нежно сказал: — Прости, что не сразу узнал тебя, моя милая Мэй. Внутри меня всё рухнуло, тело взволнованно задрожало. Кёджуро раскинул руки в стороны, радостно улыбнувшись. Я не удержалась — побежала навстречу изо всех сил, будто эта встреча была нашей первой. В мире по ту сторону грёз. Мгновение. И я вдохнула полной грудью аромат лаванды и мёда, который любила и ненавидела одновременно больше всего на свете. Из-за ассоциаций с дорогим человеком и навязчивыми сновидениями, которые всегда будоражили душу. Сладостно закружилась голова, когда крепкие мужские руки нежно притянули меня, вовлекая в объятия. Сердце заколотилось ещё сильнее, и я была готова задохнуться от чувств, которые закипали внутри меня. Кёджуро обнимал меня ласково и нежно, с дрожью поглаживая по спине, словно не веря, что всё было реально. — Правда… правда узнал? — Я не удержалась и расплакалась. — Всё вспомнил? Не врёшь? — произнесла торопливо. Кёджуро ничего не ответил. Мужчина слегка отстранился, скользнув тёплой ладонью по моему лицу. После, приподняв голову за подбородок, посмотрел мне в глаза. В его взгляде плескались нежность, тепло и долгожданная любовь. Коснувшись волны этих чувств, я осознала, как начала таять. Грубые мужские пальцы осторожно смахнули горячие слёзы с моих румяных щёк. Всё внутри меня отчаянно кричало, чтобы этот момент длился, как можно дольше. Он осторожно наклонился, поцеловав мои приоткрытые губы, не торопясь в своих действиях. Я слабо задрожала, прильнув к нему ещё сильнее. Крепкие мужские пальцы горячо сжали моё мягкое тело. Меня охватило огнём наслаждения. Я громко выдохнула, торопясь нацеловать его, моего Кёджуро. Насладиться им, наглядеться, словно миг нашей близости был шаток и краткосрочен. Слов больше не было, оставались только тёплые прикосновения и взгляды, переполненные пылкостью. Его уста были горячими и шершавыми, когда мои — мягкими и холодными. Кёджуро был сильным и смелым мужчиной, но сейчас, оставшись наедине со мной, он стал уязвимым и неловким в своих движениях. Сминая мои губы в поцелуе, он был робок, дрожа всем своим телом от чувств искренности и взаимности. «Я люблю тебя!» — говорили наши прикосновения. «Я хочу всегда быть рядом!» — шептали наши взгляды. Оторвавшись от моих губ, мужчина осторожно поцеловал меня в нос, лоб, щёки, осыпав меня трепетными и осторожными касаниями. Я тихо засмеялась, и на моём лице засияла улыбка, а потом легонько перехватила мужскую ладонь, переплетая пальцы.