«18 сентября»
— Что? — приподнятое настроение Антона куда-то улетучилось. Лицо стало серьёзным, брови сошлись к переносице. — Что? — Арсений наигранно удивляется, повторяя за Антоном. — Что рассказывать? — взгляд Антона горел непониманием вперемешку с негодованием от такого поведения врача. — Что хотите, Антон, — Арсений легко, успокаивающе улыбнулся, — Как неделя прошла? Что у вас нового? — А-а… — в этот момент в голове пронеслись все события минувших дней… Данное себе обещание, драка с клиентом, своё окровавленное лицо, безумные глаза, разбитая бутылка, кровь, паника и опустошение. Холодок прошёлся по позвоночнику, заставляя вздрогнуть, — Да ничего интересного, — Антон со скучающим видом посмотрел на Арсения Сергеевича, который, в свою очередь, смотрел на него с подозрением. — Хорошо, — задумчиво произнес врач, — Что с лицом и рукой? — спросил он, заметив перебинтованную ладонь и покалеченное лицо в заживающих ссадинах и синяках. — Да бля, упал, какая разница? Это что, допрос? — Антон недовольно цокнул языком. Скрещивая руки на груди и перекинув ногу на ногу, он принялся разглядывать рабочий стол Попова. — Да так, просто уточнил, — Арсений откинулся на спинку своего кресла, стараясь принять непринуждённый вид, чтобы не нервировать Шастуна. Юноша обводит взглядом стопки исписанных бумаг и каких-то папок, мельком пробегается по различным подставкам, также заваленным документами. Скользя по поверхности, взгляд натыкается на карту, лежащую посередине стола перед врачом. Заметив заинтересованный взгляд пациента, Арсений подцепил документ и протянул его Шастуну. Взяв во влажные руки карту, ощущая плотность и шершавость бумаги, Антон, чуть щурясь, вчитывается в красивый размашистый почерк.(Включите, не пожалеете! Apocalyptica — Ruska)
ФИО: Шастун Антон Андреевич Дата рождения: 19.04.1997 Полных лет: 24 года Диагноз: Игромания. Сочетание невротического и психопатического подтипов. Тип течения персистирующий. Невроз. «Чё бля? Невроз?! Преси… Пререстру… Да, блять, как это читается? Что за херь! Пиздец…» — Антон уже минуту пялится на написанный текст не моргая. — Это ваша медицинская карта, Антон, — Арсений, наблюдавший за всем со стороны, решил вклиниться в мозговой штурм Антона и прояснить все его вопросы. Попов боялся повторения прошлой истории и панической атаки, — Если у вас есть вопросы, задавайте. Я вам на всё отвечу, поясню все моменты, — Антон поднял взгляд на врача, в котором читалось полное непонимание прочитанного. — Да, пожалуй, хотелось бы послушать расшифровку своего «диагноза», — Антон особенно выделил последнее слово, выражая свое негодование и скепсис. — Хорошо, Антон Андреевич, пройдёмся по каждому пункту. Я постараюсь объяснить всё максимально доступно, — Арсений протянул руку, жестом прося карту обратно. Увидев это, у Антона резко всплыло воспоминание о недавнем сне и образе врача, точно также тянувшемся к нему. Рука помощи, внушающая доверие. В поплывшем состоянии Шастун протягивает документы. Выцепив карту из ослабевшей хватки, Арсений слегка выдохнул, готовясь к худшему исходу. Попов был уверен на все сто процентов, что Антон отреагирует на услышанное исключительно негативно. — Итак, начнём, — глянул на первый термин, — Игромания. Нужно пояснять? — Врач поднял вопросительный взгляд на Шастуна, который лишь слабо кивнул, — Хорошо… Игромания или же лудомания — это одна из форм нехимической, то есть поведенческой зависимости, связанная с участием в азартных играх, — Арсений говорил медленно, сложив руки в замок и опираясь локтями на стол, чтобы казаться ближе к пациенту, который внимал каждому сказанному слову, — К таким играм относятся: рулетка, лотерея, покер, игровые автоматы, различные ставки и любые другие игры на деньги, — Антон с каждым словом всё больше напрягался, — Пока всё понятно? — Арсению было важно, чтобы парень ясно представлял всё, что он хотел ему донести. — Угу, — задумчиво отвечает Антон. — Хорошо… — термин игромании был самым лёгким в пояснении, дальше только хуже и сложнее. — В зависимости от сопутствующих психопатологических нарушений выделяют пять основных подтипов игроманов, которые часто сочетаются между собой, — Арсений поднял взгляд на Антона, уже замечая изменения в поведении парня. Серьёзный, непонимающий взгляд, хмурые брови, закрытая поза. Это не к добру, — В вашем случае отчасти сочетаются два подтипа — невротический и психопатический подтипы. Однако, я могу и ошибаться, мне нужно поработать с вами подольше, чтобы поставить точный и чёткий диагноз. Пока все мои выводы были сделаны из рассказов Дмитрия и того, что я видел сам вживую, но этого пока мало, чтобы составить полную картину вашего диагноза. — Что за подтипы? — будто пропуская мимо ушей последнюю реплику, чуть дрогнувшим голосом спросил Антон. — Невротический подтип заключается в том, что игра выступает как способ решения эмоциональных проблем, одиночества, тревоги. При этом помимо игромании пациенты могут страдать от психозов и неврозов; Психопатический подтип — игромания сочетается с антисоциальными личностными автоматизмами, в вашем случае это агрессия, и появляется как склонность к обману ради доступа к лёгким деньгам, а, значит, и удовольствиям, — Антон нервно начал потряхивать ногой, собираясь что-то сказать, — До меня дошла информация о том, что до того, как вы начали увлекаться азартными играми, вы, Антон, были душой компании и в целом открытым и весёлым человеком. Сейчас же вы абстрагировались от социума, отдалились от близких, стали более нервным и вспыльчивым, нет? В последний год вы стали слишком часто занимать деньги у друзей и близких, разве это не так? — проницательные голубые глаза смотрели прямо в душу, выворачивая всю черноту, которую Антон старательно скрывал глубоко в себе. Но отрицание, ненависть и неконтролируемая ярость нарастала внутри, скребя на сердце. «Что за херню он тебе втирает, Антон? Какой же бред! И ты ему поверишь?!» — истеричный писклявый голосок, живущий в сердце и затмевающий разум, парировал словам врача, которые вмиг теряли свою ценность, — «Действительно, что за чушь?» На вопросы психотерапевта Шастун не собирался отвечать. Он лишь откинулся на стуле с наглым выражением лица, издав сдавленный смешок. Глаза по-лисьи сощурены, а губы расползлись в саркастической улыбке, показывая, что все аргументы врача для него кажутся пылью. — Всего типов течения заболевания два. У вас, по моим наблюдениям, персистирующее течение, — Попов заметив, что все его слова не воспринимают всерьёз, начинал потихоньку закипать. — Ну и что это? — иронично спрашивает Шастун, корча удивлённое лицо. Арсений поджал губы, напрягая челюсть. Парнишка всё больше начинал нехило выводить, весь позитивный настрой с начала сеанса полностью улетучился. Попов опустил взгляд на свои сомкнутые руки, тяжело дыша, только часы, отбивающие секунды, нарушали тишину. — Каков ваш досуг, Антон? Какую роль в вашей жизни играют азартные игры? Как сильно вас поглощала игра? Как думаете, как часто ваша жизнь была на грани? Вы задумывались, сколько проиграли за эти пару лет? Сколько потеряли? И я не только про деньги, Антон Андреевич, — тихо начал Арсений, принимая правила игры. Он взял себя в руки, и не таких укрощал. Попов выпрямил спину, расправил плечи. Теперь он возвышался над наглым парнем, откидывая на него тёмную тень, — Как вы живёте, Антон? Помните ли вы свою жизнь пару лет назад? Как давно вы связывались с семьей? Сколько раз вы обманывали друзей и знакомых, того же Дмитрия, беря у них в долг, а сами сливали эти деньги в никуда? Металлический холодный голос тонул в звенящей тишине кабинета. Вопросы с каждым разом всё больнее резали будто по живому, задевая самое сокровенное. Антон распахнул изумрудные глаза, в которых постепенно собиралась влага, сердце закололо, а дыхание перекрыло. Мужчина выглядел устрашающе из-за холодного света, попадающего сквозь окно. Перед Антоном восседал статный силуэт, и только голубые глаза ярко выделялись на его фоне. Они сейчас были сравнимы с океаном, — ледяным и пугающим, в них можно было погибнуть, вот-вот и тебя накроет огромная волна, ты уйдешь под воду, в промозглую темноту. Казалось, что в глубине этих глаз, в душе этого человека, таилась тьма, хуже и больше чем у Антона в разы, такая же устрашающая, удушающая, приносящая страдания и муки. Только человек, переживший нечто ужасающее, оставляющее глубокие шрамы на сердце, может познать этот мрак; только ситуации, когда человек умирает, но физически остаётся жив, вселяют эту мглу в души.Что же поселило тьму в вашу душу, Арсений Сергеевич?
***
— Алло, Антон? Вы закончили? — голос Димы спокойный, ничего не подозревающий, раздался из динамиков. — Да, — Шастун тихо и коротко отвечает на заданные вопросы. — А чего голос такой? Что-то случилось? Ты где? — Дима начал обеспокоенно тараторить, переживая за друга. — Нет-нет, всё в норме, Поз! Прост устал как-то, — Антон чуть бодрее успокаивает друга. Последнее, чего ему бы хотелось, это чтобы Дима опять переживал за него. — А, понимаю, сколько ты там был? Часа полтора, если не больше, конечно, устал, — Позов расслабленно отзывается, — Ди-и-им, кто там? — из трубки слышится женский голос с вопросом, и тихий ответ «Антон», — О-о-о, Антошкинс, привет! Ты как, дорогой? — Катя оживленно подлетела к трубке и, видимо, устроилась на диване рядом с Димой. — Привет, Катюх. Да нормально всё, — Антон старался придать голосу как можно более непринужденный вид, — Ты прости, что своровал твоего парня на пару дней, соскучилась небось? — Да не неси фигни, Тош, никого ты не воровал! Я и так вижу этого зануду каждый день, ты, считай, мне отпуск устроил, — Катя звонко засмеялась, а на фоне Дима что-то недовольно бубнел, — Я и по тебе соскучилась, Антош! Приходи к нам почаще… — голос девушки стал тише и грустнее. — Обязательно, Кать, — Антон чуть вздохнул, — Ладно, ребят, мне пора, до скорого, — Услышав, дружное прощание с того конца провода, он быстро скинул звонок. На памяти Антона где-то рядом должно было быть метро. Стоя на крыльце клиники, Антон устало смотрит на сырой асфальт. Дождь закончился, спасибо и на том.***
Антон долго блуждал меж домов, и в один момент он вышел к смутно знакомой дороге, кажется, они с Димой тут проезжали. Каково было его удивление, когда он увидел яркий красно-жёлтый свет. Шастун уже немного продрог, но, смотря на уже знакомую вывеску букмекерской конторы, в голове резко всплывает такой пугающий Арсений Сергеевич.«Какую роль в вашей жизни играют азартные игры?»
«Как сильно вас поглощала игра?»«Как вы живёте, Антон?»
«Как думаете, как часто ваша жизнь была на грани?»
Но это же неправда, так? Всё, что он сказал, к нему не относится. Антон не настолько поехавший, это… Это бред и ложь. Этому врачу нужны были лишь деньги. Хотя Антон и не знал, а платят ли Арсению за его приемы, ведь про оплату ни разу разговор не заходил. Шастун продрог до костей, на удивление хотелось есть, а большая вывеска привлекала и манила. «Я зайду поесть и погреться», — про себя думал Антон, — «И сыграю пару раз, немного…» Как только Антон открывает дверь, над головой звенит колокольчик, оповещая всех о новом посетителе. Зайдя в помещение, парень чувствует, как замерзшее лицо обволакивает тёплый воздух. Тут пахнет пивом, солёными орешками, чипсами и пóтом. Весь бар освещён слабым жёлтым светом, давая возможность парню в полной мере оценить обстановку. Обшарпанные стены, вдоль которых стоят старые столики и потрёпанные диванчики, в дальнем углу возвышается барная стойка, рядом высокие стулья, на которых восседает пара жирных мужиков, орущих на один из телевизоров, висящих над стойкой по всему периметру. Антон проходит вглубь бара, по другую сторону от барной стойки, рядом со входом стоят старенькие игральные автоматы. В глазах зажигаются огоньки азарта. Слоты — его любимый вид игры. Что может быть лучше, чем выиграть деньги? Выиграть их, рискуя всем! — Эй! Чё стоишь? Либо сюда, либо отсюда! Повернув голову в сторону барной стойки, Антон пытается понять, кто его отвлёк. Парень, стоящий за барной стойкой, наконец-то дождавшись реакции на себя, махнул рукой, подзывая посетителя. Шастун медленно двинулся внутрь, попутно расстегивая ветровку. Садясь на высокий стул подальше от вонючих мужиков, Антон, накидывая капюшон своей толстовки, старался не мелькать и не привлекать внимание. — Здаров, чё бушь? — бармен подошел к нему. Напротив Антона стоял молодой парень, наверное, ровесник. Одет он был в чёрную обтягивающую футболку, на шее висела массивная цепь, а поверх был повязан фартук с логотипом бара. По рукам сплошным рисунком разрастались татуировки, переходя на шею. Короткие тёмные волосы, множество пирсинга и мелких тату по всему лицу. Наверное, этого парня можно изучать вечно. Сине-чёрные выделяющиеся глаза смотрели прямо на Антона. — Можно мне с-сыграть? — чуть запинаясь, произнёс Антон, качнув головой в сторону автоматов. — Еба, а ты из этих… помешанных, — бармен усмехнулся, стреляя глазами прямо в Антона, — У тя хоть бабло есть? — Да! — резко выпаливает Шастун, поддаваясь вперёд, — У меня есть деньги! Сколько стоит? — Глаза сверкнули, желание било через край, — Мне всего пару раз, честное слово. — Чел, да мне какт всё равно, иди, чё уж, — бармен лукаво посмотрел на странного посетителя, — те может пивка хлестнуть? — Я… — Шастун достал кошелёк, пересчитывая наличные. Всего пятьсот рублей, и на карте должно быть пару тысяч, — Я, наверное, позже, спасибо. Антон сорвался с места, пугая бугая по правую руку. Быстрым шагом он шёл в сторону автоматов, попутно вытаскивая из кошелька пару сотен трясущимися руками. Сев на небольшой стульчик и широко расставив ноги, Антон взглянул на слоты и понеслась…«Всего пару раз…»
На небольшом старом экранчике крутятся слоты, умирающие динамики через раз воспроизводят музыку. И вот сейчас один слот остановился, второй… Ещё чуть-чуть, и-и-и… — Чёрт! — Антон вскрикнул, когда собралась не выигрышная комбинация. Мужики сматерились и крикнули что-то непонятное ему в спину, а бармен заинтересованно посмотрел в сторону Антона, вместе с тем натирая пивные бокалы, — Твою мать…– уже тише прошипел Антон, садясь обратно, надевая спавший капюшон и вставляя вторую сотку в автомат. У Шастуна осталось одно нажатие, чуть задержавшись, он снова прокручивает в голове всё, что произошло и решает, что это последний раз. Итак, двести рублей улетели в никуда, зарплаты больше не будет потому, что, кажется, его уволили… Пару дней назад ему сообщили, что Антон отправляется в бессрочный отпуск, а на его место пока найдут нового сотрудника, а это значит — конец. Чуть понурив голову, Антон нажимает на кнопку, музыка снова начинает играть, слоты крутиться, а у Антона пропадать надежда. Вот прошло пол секунды, и автомат издаёт странную мелодию, похожую на… Антон поднимает глаза на экран, где жёлтыми большими буквами, среди каких-то ленточек и конфетти мерцает «Victory». — Победа? — шепотом произнёс Антон, не веря своим глазам, — Блять, да, нахуй! — Шастун вскочил со стула, хватаясь за голову. — Да зебал орать, пацан! Завали хлебало! — однако Антон не обращал на это внимание, всё так же продолжая пялиться на автомат. — Чё у тя тут, чел? — бармен быстро подошёл к автомату, всматриваясь в экран, — Еба, две тыщи, да ты мощь, — еле подавляя смешок, парень хлопнул Антона по спине. Две тысячи рублей — не то, чтобы большой выигрыш. — Эти деньги мне отдадут сейчас? — Шастун повернул голову и выразительно посмотрел на бармена рядом, его глаза лихорадочно сияли, а улыбка была слишком истеричной. — Воу, ну да, конечно… погнали, — парень немного напрягся, заметив такую бурную реакцию. — Так чё, пивас бушь? За победу, так сказать. — Знаешь, а почему нет? Наливай! — бодро отозвалсяАнтон, садясь за стойку. Действительно, а почему бы и нет? Он выиграл деньги, а выпивка тут дешёвая должна быть. А ещё нужно запить увольнение, неприятные слова и гору вопросов, которыми завалил его Арсений Сергеевич на приёме. Пока Антон придавался воспоминаниям, перед ним опустили бокал пенистого, на что он благодарно угукнул. — Тя как звать вообще, помешанный? — Антон, — отпив пару глотков, произнёс Шаст, — А тебя? — Я Эд, можешь Скруджи называть, эт кликуха моя. — Эдик значит, круто! Приятно познакомиться, — Антон, выпивший уже пол стакана, поднял чуть охмелевший взгляд и искренне улыбнулся. — Ща пизды получишь, Тох! Я сказал Эд, какой в пизду Эдик, — бармен разозлился и хлопнул Антона тряпкой, которой протирал барную стойку. — А-ай бля, — тихо прошипел Шастун, попивая своё пиво. Сколько он тут сидел — непонятно, но за это время он успел выпить три стакана пива и ужраться в хламину. Всё навалилось, и захотелось пропасть, хоть Антон и не пьёт, но другого выхода как напиться он не видел. — Э-э-эд, слышь! Я, пожалуй пойду, — Антон заплетающимся языком пытался чётко выговаривать слова, — Сколько с меня за выпивку? — Да лан те, бро. Для тебя бесплатно. Ты мне хорошую компанию сегодня составил, так что вали уже, — Эд по-дружески похлопал заваливающегося на бок Антона, — Заходи ещё! — Уже вдогонку кинул Эд, усмехаясь каким-то своим мыслям.***
На заплетающихся ногах Антон выходит из бара, в лицо сразу же ударяет сильный порыв холодного ветра. На улице уже стемнело. Дождь лил как из ведра, видимость была нулевая, хоть глаз выколи. Шастун остановился под небольшим козырьком конторы, который не спасал почти совсем, телефон завибрировал в кармане, оповещая об смс.«Центральное УГМС: До конца суток 18 сентября в Москве ожидается ливень, град, ветер до 17 м/сек. Будьте внимательны и осторожны»
— Вовремя, блять, — чуть пошатываясь, Антон пытался попасть по экрану. На телефон долетали редкие капли бушующего апокалипсиса, мешая работе сенсора. Сначала Шастун хотел вызвать такси, но из-за этого «желанного» дождя телефон отказывался работать, поэтому Антон психанул, оставив эту затею. «Похуй, дойду до метро и так» — пьяный мозг Антона соображал туго. Недолго думая, Антон покидает своё небольшое убежище. Капли несщадно хлестают нежную кожу лица, словно маленькие осколки. Ветер завывает, вокруг ни души. Идя вдоль дороги, Антон уже и не смотрит вперёд, только под ноги. Асфальт стал одной огромной лужей, а Антон тряпкой, впитывающей всё дерьмо. Шастун идёт минут пятнадцать, но он уже мокрый насквозь. Ветровка, на удивление, не спасает от ветра, — он пронизывает всё тело, сковывая движения, штаны мерзко прилипают к ногам, а кроссовки хлюпают от каждого шага. Свет фар опять мелькает мимо, отражаясь от земли. Машина проносится, окатывая и так окоченевшего Антона новой порцией воды. Наверное, он так и умрёт на тротуаре, пьяный, вонючий, мокрый, грязный, с парой тысяч в кармане подле мусорного бака. Задумавшись и бредя вперёд, Шастун и не замечает, как возле него останавливается машина и сигналит. Вздрогнув, Антон стремительно поворачивается в сторону машины. Яркий свет слепит глаза, Антон отшатывается назад, теряя равновесие и шлёпаясь в лужу, не успев даже понять, что произошло. Дверь распахивается, и из машины выходит мужчина, предварительно раскрыв зонт, который в такую погоду мало чем полезен. — Ты в порядке? — знакомый уставший голос едва взволнованно уточняет, хотя и так понятно… нет. Он не в порядке. Его тошнит, у него болит голова, он замёрз и промок, он абсолютно точно не в порядке. Мужчина протягивает руку, дабы поднять Шастуна из лужи. «Было бы смешно, если бы это был Арсений Сергеич» — протянутая рука теперь всегда ассоциируется с ним. Антону стало смешно от своих мыслей. Шастун цепляется за тёплую шершавую руку и, пьяно посмеиваясь, кое-как поднимается на свои две. Дунув на чёлку, которая прилипла ко лбу, поднимает взгляд, встречаясь с серьёзными ясно-голубыми глазами. — Ох… Бля, Арсень Сергеич, вы что ли? — Антон искренне удивляется, расплываясь в улыбке, — Вот… Это вст… встр-е-е-ча, — еле выговаривает Антон, прерываясь на икоту и снова начиная смеяться. — Боже, Шастун! — Арсений чуть-ли не рычит, дёргая парня за руку и ведя в машину. Уже спрятавшись в салоне, Арсений максимально включает печку и обогрев сидений, пока Антон в состоянии нестояния пялится на него своими изумрудными полуприкрытыми глазами. Откинувшись на сиденье, Арсений зло выдыхает, — свалился же ему на голову этот никудышный парень. Поворачивая голову в его сторону, Арсений замирает. Антон, обхватив себя руками, дрожа сжался до неузнаваемых размеров, но смотрит прямо на него. — Что? — устало спрашивает врач, изучая пьяного пациента. — Н-ничег-о, — пьяно икнув в середине слова, тихо говорит Антон. Сколько прошло времени не понятно, но ни один из них не мог оторваться. Они прожигали друг друга взглядом, боясь нарушить момент. «Господь, за что мне это чудо на голову» — устало думает Арсений, с головой погружаясь в летнюю зелень глаз. «Не такой уж он пугающий и, всё-таки, симпатичный» — отключаясь, рассуждает Антон, тонущий в лазурных глазах напротив.