***
Эта ночь была необычной — эта ночь была праздничной. И пока в деревне царили шум и гам, светловолосый юноша со всех ног мчался в сторону леса. На его лице сияла радостная улыбка, а в руках красовалась небольшая сумка. Парень не обращал внимание на все преграды по пути, продолжая свой путь даже почти что падая — лишь бы успеть. И вот она — та самая едва проглядывающая тропа, ведущая в мрачный лес, куда не ступает нога других жителей его деревни. Очень скоро парень едва ли не натыкается на лицо со злобным оскалом, но только сильнее улыбается в ответ. — Рэйзор! Смотри, что я тебе принёс, — радостно произносит мальчишка, тут же усаживаясь на холодную и мокрую траву, доставая из сумки сочный кусок мяса. Это уже превратилось в традицию: Беннет не испугался появиться в лесу ещё раз, умудрившись подружиться с тем самым «страшным» цербером из сказок. А если точнее — пока что маленьким щеночком, что и сам с испугом и недоверием относился к новому знакомому и явно остался без родителей — иначе как объяснить тот факт, что он постоянно оставался в лесу один без присмотра — но всё-таки приветливо махал хвостом и жалобно скулил при виде блондина. И так прошло уже больше десяти лет с начала их «дружбы», но парень держал этот секрет втайне, потому что знал отношение взрослых к церберам. Оскал испарился в мгновение и Рэйзор набросился на друга, начав облизывать его лицо сразу всеми головами, что едва не дрались за внимание. Беннет лишь посмеялся и потрепал всех по волосам, стараясь уделить каждому как можно больше внимания. Всё же, это было удивительно: тело одно, а головы — три. Насколько такое явление пугало, настолько и завораживало, особенно юного искателя приключений. — Ну всё, пора есть! Парень достал нож, чтобы разрезать принесённое мясо, однако взгляд оказался прикован совершенно не к нему. Неожиданно весь свет, исходящий от небесного светила, приобрёл красноватый оттенок, и Беннет сразу задрал голову, чтобы понять, в чём дело. Увидев неописуемое явление, он раскрыл рот от изумления, заворожённо уставившись на багроватую луну. — Рэйзор, ты видел это?.. — произнёс шёпотом парень сквозь тишину. Тишину? Было действительно тихо —так, словно ветер затих в одно мгновение, а жизнь замерла, не издавая ни единого звука. Даже громкие песни и музыка из деревни доносились сюда, что было довольно необычно. Внезапно юноша услышал тихий рык и тут же опустил взгляд на цербера. — Рэйзор?.. В ответ на мальчишку уставились дикие и донельзя алые глаза, что будто светились сейчас. Все три пары были устремлены на юного искателя, испуганно сжавшего в руке нож. Он явно не понимал, что происходит. — Рэйзор, что-то случилось? — обеспокоенно произнёс Беннет, но уже почувствовал, как сердце стало потихоньку сжиматься в груди. На секунду ему показалось, что он заметил во взгляде хищника промелькнувшую тревогу, но уже в следующее мгновение тот с громким и звериным рыком накинулся на парня, вдавив руками в землю. Беннет от испуга едва не вонзил нож в Рэйзора, но остановился буквально в сантиметре от чужой плоти. Дыхание сбилось, а голова вовсе перестала соображать — парень надеялся, что всё это просто неудачная шутка, ведь цербер внезапно остановился. Подняв взгляд на три головы, блондин заметил застывшие на глазах слёзы, что действительно шокировало бедного искателя приключений. И снова тяжёлое дыхание, смешивающееся с дыханием цербера. Беннет постарался выдавить из себя улыбку, но вышло очень плохо из-за широко распахнутых глаз, в которых отражался явный страх. — Ты ведь хороший… Скрывать что-то было тщетно — голос также дрожал, не давая что-то сказать. Мгновение — и острые клыки главной головы впиваются в шею жертвы, и мальчишка истошно кричит, роняя свою последнюю надежду на спасение на землю, пальцами рук впиваясь в плечи Рэйзора. Это ни за что не остановит сильное желание — клыки пробивают кожу сильнее, отрывая кусок плоти и пачкаясь в крови. В зелёных глазах отражается невыносимая боль и страх. И это тоже не остановит его сейчас — теперь вторая голова принимается действовать и кусает вновь, а третья злобно рычит, пытаясь также урвать кусок и бешенно ворочаясь, мешая другим. Сил на крик или что-либо ещё не остаётся. Руки безвольно падают в траву, а взгляд, устремлённый в небо, быстро теряет свой цвет под кровавой луной. Теперь третья голова начинает разрывать плоть мальчишки, но на глазах выступают слёзы. Ему больно, но он не может остановиться. Он чувствует огромный голод, который не может остановить ничто, и одновременно боль, которую теперь не может ничто заглушить. Рэйзор жалобно скулит, но продолжает потрошить уже бездыханное тело под собой, а слёзы падают на безжизненное лицо, которое уже не реагирует вовсе. Луна приобретает привычный белый оттенок, избавляясь от алого, а вместе с тем приходит в себя и цербер, наконец оставляя в покое неживое тело.***
Эта ночь была необычной — эта ночь была праздничной. И пока в деревне царили шум и гам паникующей толпы, в глубине мрачного запретного леса слышался пронизывающий до костяшек непрекращающийся вой. Это плач — плач о потере.