Яблоко раздора

С самого основания «Детстарз», Берг взял на себя роль лидера группы. — Пенисов в нашей группе много, но яйца демонстрировать буду только я, — заявил он. И демонстрировал их во всех смыслах откровенно. Во время выступления, Андреас валялся полуголым на полу, опустив руку с микрофоном к своему паху, имитируя мастурбацию. Голый торс Берга пришёлся публике по вкусу, и он без стеснения раздевался, обмазывал себя с головы до ног глиттером и блёстками. Джинсы с заниженной талией, он носил максимально низко. Порой казалось — ниже уже некуда, но Вип, дразняще виляя бёдрами, спускал их всё ниже и ниже. И обожал обламывать зрителей: недвусмысленно улыбаясь под истошный визг в зале, Вип расстёгивал ремень, выдёргивал его из джинсов, разворачивался и уходил, вальяжно покачивая бёдрами, не удовлетворив любопытство фанатов. Вне сцены, парни были между собой равны. У каждого были свои обязанности, и они действительно жили, как большая семья. Эмиль мог свалить в глухие дебри своих частых депрессий, отгораживаясь от остальных парней, и его никто не беспокоил, не лез с задушевными разговорами. Он мог сколько угодно времени переживать свои личные драмы, молча и наедине с собой. Но Эмиль был профессионалом, он никогда не подводил, если требовалось заняться делом. Эрик Бэкман нарушил эту идиллию. С ним Андреас будто бы взбесился. Раньше он был простой рубаха-парень, а не собственник. Нёдвэйд до сих пор не мог понять, почему Эрик согласился стать собственностью Виплэшера Бернадотта. Нравилось ли ему играть в эти игры с Випом, или молодой парень просто хотел удержаться в набирающей бешеные обороты популярности банде? Бэкман любил сбегать от опеки Випа. Как настоящий кот, мог улизнуть у Берга прямо из-под его носа — ищи-свищи теперь. Мог пропасть надолго, не заявляя о себе, и вернуться, когда вдоволь нагуляется. Иногда только через неделю, в соцсетях Дезы находили выложенные Котом фотографии — то он на пляже, валяется обнажённым на песке, то в каких-то дебрях, прётся сквозь джунгли, то сидит на обрыве, глядя на закат. Теперь Кот сбегал к Эмилю. Нёдвэйд не мог противиться их связи. Должен был бы бросить свои с Эриком любовные интриги у Берга за спиной после первого же раза, но медлил. Теперь уже всё так странно запуталось, что Нёдвэйд не ждал благополучной развязки. Каждый раз юный Бэкман шептал ему слова любви. — Я люблю тебя, Эми, — срывалось с его чувственных губ. Кот двигал языком вставленное в нижнюю губу колечко, приподнимал с удивлённой хитрецой брови и улыбался. — Эми, — изящные пальцы касались тела Эмиля, снова доводя до греха. Бэкман спускался вниз, раздвигал Эмилю ноги, и тёрся волосами и лицом о его пах, пока Нёдвэйд не начинал сходить с ума от желания кончить. Эрик делал ему минет, глотал сперму, вытирал губы и валился на постель. Дав Нёдвейду время прийти в себя, он смотрел в потолок и напевал. Он его никогда не торопил, просто ждал. Нёдвэйд ложился на него. Эрик закатывал глаза, и Эмиль пронзал его, узкого до невозможности, что хотелось рычать от боли. Бэкман облизывал губы. После пары толчков, он открывал глаза, и наблюдал как его трахает раскрасневшийся Эмиль. Голубые глаза Эрика светлели, зрачки плавно растекались чёрной каплей, расширяясь от возбуждения. Нёдвэйд был и груб и нежен. Брал с исступлением всё, что Кот ему позволял. И задаривал ласками, на которые не подозревал, что способен. Потом они всегда долго лежали. Эмиль на спине, а Кот переворачивался на живот, смазывая с него своё собственное семя на простынь. На его аппетитной попке краснели отпечатки пальцев Эмиля, когда он держался за неё, всаживая в Эрика член. Бэкман игриво вилял задом. Он всегда был подвижным как веретено и неугомонным. Вечно не мог провести спокойно и пяти минут. Нёдвэйд пытался приласкать Эрика. Парень чудесно пах и его аромат усиливался после оргазма. Эмиль прикасался губами к скуле Эрика, целовал его в висок, потом в шею. Кот довольно вздыхал. Нёдвэйд гладил его по волосам. Кот отрастил шикарную гриву, волосы у него красиво завивались и тяжёлые тугие кудри было приятно накручивать на палец. — Давай пожрём? Эрик вскакивал с постели, прогуливался голышом по снятому в гостинице номеру, и долго потягивался напротив окна. Эмиль любовался его шаловливой улыбкой. За эти годы парень вырос в статного красавца-нарцисса, стильного и сексуального, он больше не напоминал подростка из анимэ мультика. — Заказать еду в номер или спустимся в ресторан? — Попрёмся гулять и поедим по дороге. Нёдвэйд собирал с пола одежду и ждал, пока Эрик примет душ. А потом выскочит из ванной, запрыгнет ему на колени, мокрый и дрожащий от холода, и вся его кожа будет покрыта мурашками. Эмиль прижимал к себе это совершенное тело, умирая от нежности, разрывавшей болюче ему душу. Сердце колотилось в груди страшно быстро, и Эрик однажды это заметил. Он обхватил Эмиля за лицо и прошептал, глядя на него безумно отчаянными глазами: — Не бойся, Найтмэр: он убьёт только меня. Нёдвэйд похолодел. — Типун тебе на язык, Кот! Эрик показал ему язык. — Так и будет. Эмиль любил прогулки и путешествия. Но ненавидел жрать на ходу какую-то уличную бурду. Кот с аппетитом жевал хот-дог, одновременно треплясь обо всём на свете. — Слетаем на море вместе? — вдруг предложил он. — Здесь уже холодно. А я люблю море и пальмы. И рыбок. — И птичек, и черепашек, и птеродактилей, — ты всё любишь. Эмиль, вставший у витрины, глядел на отражавшегося в ней Эрика. Тот кривлялся у него за спиной. — Слишком палевно. Эмиль выбросил в урну остатки какого-то фаст-фуда, который купил за компанию с Бэкманом, и вытер салфетками руки. Эрик пожал плечами. — Я сегодня расскажу ему обо всём, — беззаботно заявил он. — Про себя или про нас обоих? — уточнил Эмиль напрягшись. — Что ты имеешь ввиду? Эрик встал перед ним и внимательно заглянул ему в глаза. Теперь Кот был чересчур серьёзным. Нёдвэйд не знал, что ответить. Они с минуту молчали, пока не стало неловко. — Я люблю тебя, Эми, — Эрик виновато опустил взгляд. — А ты меня любишь? Эмиль проклял себя за трусость, но не смог выдавить из себя ни да, ни нет. Кот сделал вид, что к чему-то прислушивается. Миг — и серьёзный вид слетел с него, будто ничего и не было. Эрик пошёл дальше танцующей походкой. Нёдвейд догнал, обвил руками за талию. — Уходи из «Детстарз», — выпалил он с ощущением, что делает сейчас Коту предожение руки и сердца. — Это единственный выход. — Может и уйду, — с лёгкостью согласился Кот. — Пошли в ресторан, я есть хочу.