Часть 2
7 июля 2023 г. в 15:02
Примечания:
часть без косплея
Зелёная трава накрывает землю. Тёплый, даже слегка горячий воздух окутывает каждого человека.
Закат. Девушка сидит на старой лавочке в парке, губы сжимая в тонкую полоску, пальцами нервно перебирает букет, который она держит, а нога отстукивает неизвестный ритм. Красные лепестки очень мягкие, нежные, наверное, прямо как её соулмейт, но она рукой спускается к шипам и надавливает на них. Те впиваются в кожу, прокалывают её, а такие же, как лепестки, красные капельки, стекают по ладоням такой уже измученной девушки и окрашивают хрупкие стебли.
— Перестань, – обречённо шепчет брюнетка напротив. – Пожалуйста, Минджи.
Но та как будто не слышит и продолжает причинять себе боль.
Руки болят, но не так сильно, как её душа. Боль отвлекает, даёт абстрагироваться от всей душевной боли.
— Зачем ты пригласила меня сюда? – спрашивает Минджи.
Девушка не отвечает, лишь тянется к запястью. Она охватывает его своими пальцами и подносит к губам, опаляя горячим дыханием; с любовью разглядывает, прежде чем мягко поцеловать.
Из-под бинта виднеются чёрные узоры. Там изображение веточки сакуры.
И имя ненавистное.
Хочется увидеть то, что там написано, нарисовано.
Она ловко снимает слои бинта, один за одним. Рисунок виднелся всё больше. Последние слои снимаются.
А там роза нарисована. И "Ханни" тонким, аккуратным почерком написано.
— Как это "зачем"? Разве я не могу повидаться со своим соулмейтом? – наконец-то подаёт голос Ханни, – Ты же от меня бегаешь. Обидно, знаешь ли, я же тебя искала.
А блондинка уже на пределе. Губу грызёт, пальцами перебирает лепестки, ногой всё так же дёргает.
В глазах начинают собираться слёзы.
— Некрасиво так поступать. Меня с детства учили, что у меня будет соулмейт, что счастливо с ним будем жить. Будем любить друг друга. Родители всегда хотели поскорее познакомиться с моей парой. Им даже было неважно, девушка это или парень. Я долго ждала свою судьбу, к восемьдандцати уже начала думать, что останусь на этом свете одна. А тут ты являешься. Возможно, никогда бы и не узнала о том, кто ты такая. Только привычка появилась у людей их имена спрашивать.
Тишина между ними напрягала.
— Зачем ты так поступаешь, Минджи? – шёпотом говорит она.
А та молчит. Минуту, две, пять, десять. Не знает, что сказать.
— Я убегаю от тебя. От всего. Мне же ничего не нужно, кроме свободы. Меня на коротком поводке держат. Сначала держали на длинном. Знаешь, когда собаку бродячую привозят домой, люди её на длинный поводок сажают. Они делают это, чтобы пёс думал, что всё как и раньше, что он может убежать далеко-далеко. А когда он пытается бежать, у него ничего не получается; он может пробежать довольно далеко, цепь же длинная. А потом резко останавливается, потому, что не может дальше, – из глаз текут слёзы. – Он привыкает, думает смириться с такой судьбой, только вот цепь укорачивают. Каждый запрет, каждое правило, что мне ставят – это укорачивание цепи. Подпускают к себе ближе, думают, что я полностью смирился с этим, но я же просто не могу уйти. У меня есть парень, но я его не люблю. Я никого не люблю. А он держит меня рядом с собой. Родители не дают выбора. Ничего у меня нету. Ничего. Это убивает меня изнутри.
Она взахлёб плачет, не видит ничего, всё размыто. Возможно, даже её душа давно уже размыта.
— Я хочу быть одна. Разве я выбирала тебя?
— Нет.
— Вот видишь, это не я решала, понимаешь? – голос у блондинки дрожит.
Она откладывает букет в сторону, поднимается с лавочки – видимо, хочет уже уйти.
— Ты мне не нужна.
А та как будто не слышала ничего. Притягивает девушку к себе и поцелуем мажет по искусанным губам. Целует сладко, но соль чужих слёз чувствуется сильно.
Целует, чтобы запомнить навсегда.
— А я же тебя любила.