Запретные чувства

Она умирала. Я чувствовал это каждой клеточкой тела, каждой чешуйкой, ведь Риэль теперь сняла свой абсолютный щит. Её боль пронзала меня, разрывала душу в клочья. «Ри», – простонал я, сжимая её ладони. Я сидел подле неё, весь перепачканный её кровью, не до конца веря в происходящее. Она делала последний вздох. И некого было позвать на помощь. Нельзя было предотвратить этот ужас. «Неспящие», – полухрип-полушёпот. Её глаза закрываются. Она, наконец, обретает такой желанный покой. Крик отчаяния срывается с моих губ. Она должна была жить. Она заслуживала это больше других, ведь у неё такое доброе сердце. Она не умела причинять боль другим, и даже слово смерти ей не давалось. Она была чиста и невинна. Сейчас же лежала передо мной сломанной куклой. Её разорванное платье в кровавых подтёках обнажало растерзанную грудную клетку. Меня мутило. Эти твари не просто ворвались к нам в замок, истребляя всех. Они надругались над ней, даже не убивая. Она не была подготовлена к бою, не могла за себя постоять. Я сотрясался в конвульсиях. Разрыв нашей связи выворачивал всю мою сущность, боль была невыносимой, будто мне ломали кости, выдирали сердце. Я всё продолжал смотреть ей в лицо, надеясь, что она сделает вдох, вновь приоткроет глаза. Но чуда не происходило. Никто не знал её так, как я. Как она танцевала босиком под дождём, и её мелодичный смех переливался со звоном капель. Как она с упоением зачитывалась книгами, и её мысли уносились в полёт. Как усердна была в обучении, надеясь получить одобрение деда. У неё должна была быть долгая счастливая жизнь. Ей суждено было стать избранной принца. Она бы дарила и принимала любовь. Но сейчас она лежала безвольно. Потому что я пришёл слишком поздно. Я тогда не чувствовал беды, ведь сестра скрыла свои мысли, чтобы у меня был шанс выжить. Но я всё же заподозрил неладное, поэтому покинул городской праздник. Но всё равно не мог ничего изменить. Захлёбываясь от ярости и боли, я пообещал отомстить за неё, за весь свой род. Отныне это стало целью моей жизни. *** В своём стремлении я был упорен. Мне удалось устроиться на службу в ИСБ, чтобы следить за делом Неспящих. Но не прошло и месяца с тех пор, как я стал секретарём старшего принца, как уже успело возникнуть множество проблем... Во-первых, я явился как раз накануне геноцида Видящих и оказался одним из подозреваемых. Неудачное совпадение. Императрица Ланабет особенно пристально следила за мной, успев даже подержать в Башне порядка, ведь моё великолепное исполнение трудного задания принца Элоранарра не могло не удивлять. Во-вторых, младший принц Арендар явно не взлюбил меня и пытался выжить отсюда любыми способами. После того, как он несколько раз испортил мои покои, старший принц поселил меня в своей башне, да ещё и на том же этаже, где жил сам… В-третьих, моя драконья форма не возвращалась. Я предполагал, что это психологическая травма, и когда-нибудь, возможно, после совершения мести или даже раньше, я снова смогу превращаться в дракона. Кровавая расправа в родовом замке наложила тяжёлый отпечаток на моё сознание: я везде видел тела убитых родных, просыпался с душераздирающими кошмарами на рассвете. Мне пришлось обратиться к профессору Эзалону, предварительно сделав пожертвование Академии. Кроме своих родственников только ему я мог доверить такое дело как изменение сознания. Это была долгая процедура, стоявшая профессору многих ментальных сил, однако результат не вышел утешающим. Хотя я и перестал постоянно вспоминать об убийствах, но связь с Ри была настолько сильна, что её образы убрать не удалось. И это стало переломным моментом. Меня перестали привлекать девушки. Совершенно. Каждый раз, глядя на них, я видел свою изнасилованную сестру. Ужас и отвращение переполняли настолько, что я старался избегать любого женского контакта. Сама только мысль о близости с какой-либо из фрейлин, так часто строящих мне глазки, мне претила. И самое необъяснимое, пугающее и волнующее одновременно – я стал за собой замечать, что иногда испытываю странные, совершенно неуместные чувства к принцу Элоранарру. Меня так будоражил его запах – корица и раскалённый металл, обманчивая сладость и опасность. Я терялся, когда неожиданно с ним сталкивался, мои мысли путались. Да даже просто работая вдвоём, закрывшись в кабинете ИСБ, у меня учащалось сердцебиение, и только неимоверной силой воли удавалось взять себя в руки. Я понимал, что испытывать влечение к принцу Элоранарру – неправильно, ненормально, порочно. Это было абсурдно, ведь меня никогда не привлекали мужчины. Да и на других такой реакции не было. И вообще, питать страсть к своему сюзерену, более того, к члену императорской семьи – совершенно глупо и неоправданно. Если отношения между мужчинами сами по себе не были приняты в обществе, осуждались и порицались, то связи между правящим и обычным драконом и вовсе быть не могло из-за разницы в магии. Но все аргументы куда-то улетали, все увещевания испарялись, когда передо мной снова появлялся Элоранарр. Волнение, растерянность, глупые шутки, которые всё же его смешили, возникали вновь и вновь. И так хотелось бросить перо и бумаги, приблизиться к сидящему в кресле принцу, уткнуться носом в макушку и вдохнуть такой манящий аромат корицы… Но я одёргивал себя, отгонял непрошеные мысли, повторяя себе, что такое недопустимо. Мне, не привыкшему скрывать чувства как родным-менталистам, было тяжело это делать. И то, что из-за выходок принца Арендара я теперь живу в соседней комнате Элоранарра, не предвещало ничего хорошего. Мне следовало уйти. Или хотя бы отстраниться, держать дистанцию, но… я не мог. Или не хотел. И оправдывал себя тем, что мне нужна эта должность для поиска вампиров клана Неспящих. *** Сегодняшним утром всё ощущалось особенно остро. Сладкий запах корицы, исходящий от Элоранарра, перебивал даже душистость чая, на вкусе которого я упорно старался сосредоточиться. – Халэнн, – он произнёс моё имя так волнующе, будто с придыханием, – сегодня мы отправляемся на встречу с Озаранским королём. Принц увлечённо намазывал тост, не замечая моего внимательно взгляда поверх чашки. Я же разглядывал его выразительное лицо, длинные рыжие волосы, казавшиеся пламенными под лучами солнца, ловкие руки. Тягучее желание прикоснуться, заправить выбившуюся прядь за ухо, удивляло и вводило в замешательство меня самого. Я сделал судорожный глоток, когда Элоранарр преподнёс тост к своим очерченным губам. Каково было их целовать? Были ли они мягкими и трепетными или же жёсткими и требовательными? Лезут же такие несуразные мысли в голову! Элоранарр продолжал мне что-то говорить, кусая тост. Я слушал вполуха. Часть джема из морозной ягоды скатилась с его губ по подбородку. Он, не задумываясь, стёр каплю пальцем и слизал с него джем кончиком языка. У меня перехватило дыхание. От такого, казалось бы, невинного движения растёкся по телу жар, в штанах стало тесно. Я поперхнулся чаем, неловко закашлялся. Зачем он так сделал? Это же вопиющее нарушение этикета! Наш завтрак не был официальным, но всё же, не мог воспользоваться салфеткой? И почему меня это так возбудило? Элоранарр же смотрел на меня обеспокоено. – Ты в порядке? – он приподнялся и слегка похлопал меня по спине, я же старался откашляться и не обращать внимания на горячее прикосновение его руки. – Не все вампиры потенциальные союзники Неспящих. К твоему сведению, сестру архивампира Танарэса тоже убили они. Я попытался припомнить, о чём, собственно, говорил Элоранарр. Осознание окатило ледяной водой. Мне придётся встретиться с главой Наэрского кантона! Внезапно охватила дрожь. Ненависть и страх ко всем вампирам были настолько сильными, что мне было не важно, добровольно ли они брали кровь или нет. Все они были омерзительными аморальными тварями. – Спокойно, – повторил Элоранарр, – тебе не обязательно с ним контактировать. В такие моменты я был рад, что владел голосом Сиринов. За ним так удобно скрывать свои настоящие эмоции. – Всё хорошо. Я справлюсь, – мой голос звучал ровно и твёрдо. Элоранарр с недоверием продолжал на меня поглядывать. И ведь он не понял истинной причины моего смятения… даже ничего не заметил! *** Это помешательство я отчаянно старался остановить. В свободное время я запирался в своей комнате, пытаясь читать сомнительные эротические романы и тем самым вернуть свою былую страсть к девушкам. Вот только ничего не выходило. Картинки полуобнаженных дев не возбуждали, а вызывали отвращение, а сами истории вообще казались полной глупостью. Я пробегался по строкам, пропуская те моменты, которые не относились к поставленной задаче. Читать я особо не любил, не то, что Ри. А на описании очередной постельной сцены перед глазами вновь возникло обезображенное тело сестры, неподвижно лежащее на полу родового замка. Меня вновь замутило. Нет, это невыносимо! Внезапная вспышка телепортационного золотого пламени отвлекала меня от моего бесперспективного занятия. Ну конечно, Элоранарра закрытая дверь не остановит. Он стоял передо мной какой-то растрёпанный, из-за открытого ворота рубашки выглядывали ключицы, и не будь я мужчиной, я бы решил, что он пришёл меня соблазнять. – Я бы предпочёл, чтобы вы не врывались ко мне без предупреждения, – вместо приветствия произнёс я сухим голосом. – Всё-таки я дракон, и у меня закрытая коллекция. Он нахмурился. До меня дошёл его аромат корицы с нотками раскалённого металла, что выражало его лёгкое недовольство. Я понимал свою дерзость, но границы надо было расставить сразу. Кто знает, за чем он мог меня застать. – Ладно, – раздражённо выдохнул он. – В следующий раз буду стучать. Я надеялся, что Элоранарр уйдёт, но он заметил в моих руках книгу и сразу будто приободрился. – Что читаешь? Не успел я ничего ответить, как он подошёл к столику и схватил недавно пролистанную и забракованную мной книгу. – Любовные романы? – приподняв бровь, он окинул меня насмешливым взглядом. – Пытаюсь понять женщин, – буркнул я. А что, почти правда. Элоранарр устроился на диване напротив, явно не собираясь никуда уходить. Раскрыв мою треклятую книгу, он начал читать. Вздохнув про себя, попытался продолжить чтение и я. Сюжет никак не складывался в голове. От пряного запаха корицы, исходящего от принца, плясали перед глазами буквы, в крови вскипал жар. Я поднял на него глаза. Его взгляд не отрывался от книги, губы казались особенно алыми. Целовался с кем-то? Нет, я тут пытаюсь избавиться от мыслей о нём, а он является будто специально! – Какая глупая история, – засмеялся Элоранарр, заметив мой взгляд. «Так уйди уже, уйди!» Но он ушёл ещё очень нескоро, продолжая меня изводить одним своим видом, запахом, существованием… *** Не было мне покоя и ночью. Элоранарр являлся ко мне во снах, то поручая какие-то задания, то что-то томно шепча, то молча разглядывая, то притягивая, то отталкивая… Я просыпался мокрым, возбуждённым, с осознанием, что объект моего вожделения находится сейчас за стеной, делит постель с одной из любовниц и даже не подозревает о моих чувствах. На меня накатывал истерический смех. Я определённо сходил с ума. Когда же удавалось заснуть вновь, я видел один и тот же рассветный сон, в котором неизбежно умирала Ри. Просыпаясь с криками и невыносимой болью, я всё ещё слышал её последнее слово. «Неспящие» – как напоминание, для чего я здесь нахожусь. Как отрезвление, воззвание к ответственности за продолжение и честь своего рода. *** Своё возбуждение мне удавалось выплеснуть на тренировках. Барон Дарион согласился на мою просьбу потренировать меня, и теперь каждое утро перед службой я проводил в зале. Чтобы когда-нибудь победить Неспящих, мне нужно оттачивать свои навыки. И спать после рассветных кошмаров желания не оставалось. Атакуя каменных големов, обычно я старался ни о чем не думать, кроме боя. Но не в этот раз. Утопая в угнетающих мыслях о своей испорченности и неполноценности, я не заметил одного голема, подкравшегося сзади, и пропустил несколько ударов. «Эй ты, очнись, нас избивают!», – завопил Жаждущий в моей руке, будто я и сам этого не понял. Возвращался с тренировки я не в лучшем виде. Стараясь подниматься по ступеням бесшумно, я хотел незаметно пробраться в свою комнату, чтобы случайно не столкнуться с Вейрой или Диорой. На что я совершенно не рассчитывал, так это на то, что столкнусь с Элоранарром. Хотя это было более чем ожидаемо. Что ему потребовалось в такую рань в выходной? Я надеялся, что, вежливо поздоровавшись, беспрепятственно пройду дальше и доберусь-таки до своих покоев, но Элоранарр перегородил мне дорогу, втянул носом воздух. – Почему от тебя пахнет кровью? – пророкотал он. Мне хотелось сжаться под его нахмуренным взглядом, сделаться незаметным, исчезнуть. От него сильнее запахло раскалённым металлом, но пряность корицы тоже чувствовалась. А от меня пахнет… кровью? Я провёл языком по зубам, только сейчас ощущая металлический привкус во рту. Похоже, голем разбил мне зуб, который надавил на десну, вызывая кровотечение. И что ответить Элоранарру? Что меня побили на обычной тренировке, потому что мои мысли сосредоточены совершенно не на том? Что мне даже нравится чувствовать боль от ударов, так как она отвлекает от другой, неизлечимой боли от потери всего: родных, драконьей формы, моего морального облика. Что даже сейчас, вдыхая его запах, я чувствую себя жалким и пропащим, потому что мне до одури хочется к нему прижаться, так как мне просто необходима чья-то любовь и поддержка. Тем временем Элоранарр ждал ответа. – Я… я хотел серьёзно потренироваться, переоценил свои способности… – невнятно начал я, но он внезапно обхватил меня за талию и потянул за собой. Ребро отдалось болью, я шумно вздохнул. Куда он меня тащил? Хотел помочь добраться до моей комнаты? Не надо, я бы сам прекрасно дошёл. Ну зачем я вообще стал здесь подниматься? Лучше долетел бы до своего окна. Не пришлось бы сейчас ощущать полуобъятие принца, ничего незначащее для него, но такое значительное для меня… – Элор, ты не… – сверху позвала Диора, но потеряла свою мысль, завидев нас. – Ой, что с Халэнном? – Глупость и самонадеянность, может, с возрастом станет осмотрительнее, – проворчал он в ответ. – Вы совсем немного меня старше! Я был возмущён. В самом деле, между нами лишь двенадцать лет разницы, для драконов это не так много. Так почему я чувствовал себя сейчас нашалившим драконёнком? – Я с тренировок в таком виде не приползал! – Элоранарр тянул меня всё дальше по лестнице, и я едва успевал перебирать ногами. Конечно, я уверен, он во всём был лучше меня. Он остановился на нашем этаже, но вместо того, чтобы направиться к моей комнате, потащил меня к своей. – Отпустите, я у себя отлежусь, – я попытался вырваться, но он лишь крепче меня схватил, открывая свою дверь. Элоранарр затащил меня внутрь, хотя я пытался ухватиться за дверной проём. Мои ноги почти не касались пола, пока он нёс меня к своей кровати. Бросив меня на меховое покрывало, он подошёл к столику и начал смешивать какие-то зелья. Я моргнул, неверяще оглядывая покои принца. Шкафы с разноцветными коллекционными перьями вдоль стен особенно бросались в глаза. Я был здесь впервые, и не надеялся когда-либо вообще оказаться. Всё-таки личная территория члена королевской семьи неприкосновенна для посторонних. Элоранарр повернулся ко мне и протянул кубок с жидкостью, терпко пахнущей драконьим вином. – Не надо, – слабо попросил я. Ещё алкоголя мне не хватало, чтобы полностью потерять контроль. – Пей! – приказал он таким тоном, будто бы сам владел голосом серебряных драконов, и я беспрекословно стал глотать жгучее снадобье. – Тебе от этого станет лучше. «Это с какой стороны посмотреть», – подумал я. Перед глазами всё поплыло, и я упал обратно на мех. Но боль сразу как-то отступила, и стало так неприлично хорошо, что уже было неважно, где я и с кем. Я закутался в покрывало, такое мягкое, такое замечательное, в нём было так уютно и спокойно, что я даже не подумал, можно ли вообще хватать чужую вещь. – Раздевайся, – послышалось где-то далеко из-за моего укрытия. – Что? – я был уверен, что ослышался, и недоверчиво выглянул из-под покрывала. Надо мной нависало лицо принца с ореолом рыжих волос. – Снимай рубашку. Я не пошевелился, продолжая ошарашено на него глядеть. Резко, без промедления он стянул с моей груди покрывало и ухватился за ворот рубашки, когтем разрывая ткань. Треск ткани вывел меня из забвения, и я сосредоточился на движениях Элоранарра. Он схватил какую-то баночку, открутил крышку. – Ещё и ребра поломал. Чему вас там учат в академии? Я хотел уже что-то ответить в свою защиту, как ощутил холодную мазь на коже, а за ней прикосновение горячих пальцев. Его пальцев. Я охнул не столько от боли, сколько от этого осознания. – Терпи, – грозно прорычал Элоранарр, продолжая втирать мазь на место ссадин. – Не надо, оно само скоро заживёт, – залепетал я, пытаясь сосредоточить взгляд на потолке, на рельефе с перьями. Похоже, мои «не надо» сегодня никого не интересуют. А по телу растекался жар. Я судорожно пытался вздохнуть. Места прикосновений горели, сердце бешено колотилось, стучало в висках, и казалось, что Элоранарр просто не мог этого не заметить. Хорошо, что покрывало, оставшееся на бёдрах, скрывало моё возбуждение. – Выпускают недоучек! Я всегда говорил, что одного обязательного года в академии не достаточно, – продолжал он меня порицать, но к запаху металла определённо примешивалась корица. – К чему вообще у тебя сейчас такое рвение к тренировкам? – Мне нужно быть гото-овым к сражению с Неспящими, – мой язык заплетался, но разум прояснился, мысли о моей далёкой от достижения цели отрезвляли. – Пфф, – усмехнулся Элоранарр, – даже не думай пока об этом, тебе не хватит сил с ними справиться. Где ещё болит? – Нигде. Душа, душа моя болит! Пусть он перестанет меня касаться, это невыносимо, пусть отпустит меня уже или сам куда-нибудь уйдёт! Мои молитвы были услышаны, и в дверь застучали. – Элор! – послышался требовательный голос Диоры. Он недоверчиво окинул меня взглядом. – Я скоро вернусь, – бросил он и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Я поспешно поднялся, еле стоя на ногах, дополз до двери, дёрнул за ручку. Заперто. Просто не верится, он меня запер! Оставаться в кровати нельзя. Нужно спрятаться, но где? Я ещё раз оглядел комнату, заметил гардеробную. Захватив полюбившееся покрывало, я хорошенько в него завернулся и устроился в дальнем углу под свисающей одеждой принца. Получилась замечательная нора, и я надеялся, Элоранарр не станет меня из неё доставать. От действия лекарства и алкоголя ужасно клонило в сон, и я поддался ему, проваливаясь в полудрёму. Всё время со смерти семьи я старался казаться сильным, но только сейчас по-настоящему осознал, насколько был слаб и одинок. Я цеплялся за месть как за своё единственное спасение, но, возможно, взвалил на себя действительно неподъёмную ношу. Засыпая в блаженном аромате корицы, исходящем от костюмов и меха, я представлял, будто Элоранарр обнимает меня, и от этого становилось легче и спокойнее. * Я бреду бесцельно по жаркой пустыне, пытаясь укрыться от нещадного солнца. Пот струится по коже, я нигде не чувствую родной стихии… Вода. Мне сейчас до ужаса её не хватает. Горло пересохло, меня мучает жажда. Вдали виднеется оазис, и я шагаю к нему, но райский островок никак не приближается. Мираж, это только мираж. Я один в этой огромной пустыне, и лишь магические скорпионы наблюдают за мной. Они ждут, пока я свалюсь без сил, чтобы наброситься на меня. Я устал, готов лечь на песок, но я слишком боюсь скорпионов. На горизонте появляется фигура. Она близится ко мне, и я различаю женский силуэт. Воздушные голубые одежды обволакивают девушку, она похожа на поток воды. Её длинные волосы переливаются серебром на солнце. Это же… Риэль! Она танцует вокруг меня, ступая босиком по раскалённому песку, ничуть не ощущая боли. Длинная ткань её платья развивается в такт её движениям, а на обнажённом животе виднеются капельки воды. Она кружится, тянет ко мне руки, сводя меня с ума. Я пытаюсь её коснуться, но не чувствую, она будто призрак, часть миража. И я иду дальше, пытаясь не смотреть на неё, но и не в силах отвести взгляда. Я хочу снова видеть её, даже такую, ненастоящую, безумную. Она замедляет меня, встаёт у меня на пути, и я рискую никогда не выбраться из этой пустыни. Вдалеке виднеется чьё-то тело, распластанное по земле. Я иду к нему, опускаюсь на колени, всматриваюсь в лицо. Сухие губы, бледное лицо, песок в запутанных рыжих волосах. Меня охватывает ужас. Это был Элоранарр. Он не шевелится, не дышит. По нему бегают скорпионы, и я отгоняю их, отбрасываю подальше от него. А Риэль извивается рядом в ритуальных танцах – я видел такие на городском празднике в ночь нападения на родовой замок. Она смеётся, но её хохот отчего-то кажется зловещим. А через миг передо мной лежит уже она. И пустыня сменяется нашим замком, но меня по-прежнему мучает жажда. Металлический запах крови удушает, здесь всё залито ею, и изо рта Риэль течёт красная струйка, когда она произносит: «Неспящие». И всего меня пронзает нестерпимая боль… * Я резко проснулся, не до конца понимая, где я, борясь с покрывалом. Спазм сдавливал пересохшее горло, крик боли не выходил. Это лишь сон, очередной кошмар – мой вестник рассвета. Мне было безумно жарко, очень хотелось пить. Я вылез из укрытия. Обнаружив перед собой поднос с печеньем и молоком, я жадно схватился за стакан и выпил его до дна. Осознание накатило мгновенно. Я всё ещё у Элоранарра, в его гардеробной. И если сейчас рассвет, то я проспал тут весь день. И он не разбудил меня, не выгнал, а зачем-то принёс сладкое, будто я действительно маленький дракончик… Но как-то это всё равно было трогательно. Глаза защипало от подступающих слёз. В детстве мама тоже так заботливо приносила печенье с молоком нам с Ри. Ри… впервые со дня гибели я видел её во сне не только умирающую. Но даже такая, живая, танцующая и прекрасная, она вызывала у меня противоречивые чувства, и её дикий смех до сих пор звенел в ушах. Нет, она была совсем не похожа на себя. Это был лишь сумасшедший сон, не имеющий ничего общего с реальностью. Потянувшись к медовому печенью, я отбросил ненужные мысли о бессмысленном сне, мёртвом принце и зловещих скорпионах, которые ничего бы мне не сделали, ведь у меня драконья чешуя. Вытащив сломанный зуб, на месте которого уже успел вырасти новый, я с упоением принялся я поглощать выпечку. Она была поистине вкусной! *** Тем же вечером я коротал время в одной из беседок парка, разбираясь в документах и наслаждаясь ароматом цветов. И всё бы ничего, если бы меня не нашла Вейра и не присоединилась ко мне. Ей было скучно и ревностно, так как Диора сейчас была у Элоранарра. Во всяком случае, она так сказала, но я подозревал, что причина крылась в другом. Вейра не была глупа, наверняка у неё было много дел. Ей же скорее хотелось изучить меня. Я не сопротивлялся, хотя и искал предлог увильнуть к себе. – Прости, если отвлекаю тебя, – она извинилась уже в который раз, но в её голосе не чувствовалось раскаяния. – Но ты такой милый. Элор точно взбесится, если я покушусь на его драгоценного секретаря! Она хихикнула, на меня же нахлынуло раздражение. – Я не драгоценный, – ровным голосом парировал я. «И не милый», – хотелось мне добавить, но я не стал. – Конечно, драгоценный! Смотри, как ловко Элор тебя к себе подселил. Почти как сокровище. Я его даже понимаю, тебя приятно держать рядом. Ты такой изящный… словно пёрышко! И она расхохоталась. У меня проступили когти, но я сжал их в кулаки, напоминая себе: её статус выше моего, и мне остаётся только её терпеть. И я не успел среагировать, когда она порывистым движением прильнула ко мне и прижалась губами к моей шее, как вампиресса. Её влажный горячий язык скользнул по коже в поцелуе, а меня охватила паника, стало противно до тошноты. Перед глазами всё мелькала картина из предсмертных воспоминаний Ри: клыки вампира впиваются в её шею, сосут кровь, она пытается вырваться, оттолкнуть его… Я с остервенением схватил Вейру за плечи, но вместо того, чтобы осторожно отстранить её от себя, надрывно приказал голосом: – Отойди и не прикасайся ко мне! Вейра отшатнулась явно против воли, села поодаль. Я думал, она будет ошарашена или даже обижена, но она лишь хмыкнула и задумчиво оглядела меня. – Так вот каков известный голос Сиринов, – проговорила она с улыбкой. – Мощно, у меня аж чешуйки проступили. Но какой же ты всё-таки сладкий! С меня хватит. Собрав документы, я мигом вылетел из беседки под её смех. – Ты просто прелесть, Халэнн, даже когда такой сердитый! – кричала она мне вслед. Я быстро долетел до окна своей комнаты, ступая внутрь и задёргивая портьеры. Оставив документы на столе, прошёл в ванную и включил воду на полную. Журчание родной стихии успокаивало, и мне захотелось погрузиться в неё, смыть с себя воспоминания, очистить голову от мыслей. Пока ванна наполнялась, я смотрел на себя в зеркало, чего никогда не любил делать. Невысокий, худощавый. Тонкие черты лица, большие серые глаза. Затемнённое мною каре – со своим натуральным цветом волос я точно походил бы на девчонку. «Изящный», – вспомнились слова Вейры. Она это говорила серьёзно или просто издевалась? И что это было сейчас в беседке, она совсем сдурела? Зачем стала домогаться? Пыталась таким образом вызвать ревность Элоранарра? Он меня точно выгонит, если подумает, что я претендую на его любовницу. А если она расскажет, что я использовал на ней свой голос… Хотя я и применил его, чтобы её отвадить, но кому больше поверят, ей или мне? Я закрыл кран, спускаясь в огромную ванну на полу, больше похожую на бассейн. Пена с запахом луноцвета щекотала нос, будила воспоминания о доме. Позорный инцидент с Вейрой всё не выходил из головы. Я всё же надеялся, что она восприняла мою реакцию за нежелание целоваться с чужой любовницей, и не решила, что мне противны женщины. Отбросив ненужные переживания, я стал растворяться в своей стихии, чувствуя себя с ней единым целым. Вода умиротворяла. Она делилась со мной своей энергией, открывала свои тайны. Убаюкивала меня. «Интересно, считает ли Элоранарр меня изящным?» – промелькнуло на краю сознания перед тем, как я погрузился в сон. * Приоткрывая глаза, я вижу размытый силуэт на другом конце ванны. Моргаю, прогоняя сонную пелену. Замираю, не в силах сделать вдоха. Окидываю неверящим взглядом оголённый крепкий торс, широкие плечи, огненные волосы. Тусклый свет сферы освещает водную гладь, отбрасывая наши тени на стены. Оттолкнувшись от бортика, Элоранарр медленно подплывает ко мне, раздвигая пышную пену. Я не шевелюсь, лишь смотрю завороженно. Его лицо в нескольких сантиметрах от моего, я чувствую его горячее дыхание, тону в потемневших глазах с золотыми радужками. Он мягко проводит пальцами по моей щеке, вызывая жар и мелкую дрожь. Кровь стучит в ушах, моё дыхание сбивается. Он ведёт кончиком носа вдоль моего уха, касается губами мочки, от чего с губ срывается глухой стон. Сладкий запах корицы возбуждает, дурманит разум. Я закрываю глаза, растворяясь в ощущениях. Его губы спускаются по скулам к моим, накрывают их, нежно целуя. Язык овладевает ртом, страстно переплетается с моим в каком-то безумном танце, и я обмякаю, поддаюсь его напору… Задыхаюсь… * Я действительно задыхался: захлёбывался водой. Вынырнув на поверхность, я стал жадно ловить ртом воздух. Купальня была пуста, и кроме меня здесь никого не было, да и быть не могло. Откашливаясь и отплёвывая остатки воды, я постепенно осознавал, что всё это было сном, навеянным моим больным озабоченным воображением. Я продолжал сидеть в ванне, испытывая досаду и… возбуждение. Меня распирало неудовлетворённое желание. Тело требовало разрядки, и рука сама потянулась к болезненно пульсирующей плоти. Я обхватил её ладонью, плавно проводя вверх-вниз. Плечи дрогнули, я запрокинул голову, издавая стон наслаждения. Я вспоминал свой сон: горячее дыхание Элоранарра, его жаркие прикосновения, трепетные поцелуи, будоражащий запах. Ускоряя темп, представлял, что могло бы быть дальше. Как я запустил бы пальцы в его длинные волосы, притягивая к себе, прижался бы к сильному телу, чувствуя его жар. Как он бы чувственно целовал мою шею, и это не было бы противно, как накануне с Вейрой. Как он бы сжал мой член, порывисто двигая крепкой рукой, доводя меня до грани. Крылья вырвались из моей спины, захлопали по воде, расплёскивая её по полу и стенам. Я сгорал, выгибаясь в экстазе. Я точно испорчен. Узнай об этом принц Элоранарр, пришёл бы в ужас.