Фатальные случайности

      Сынмин сидел в кабинете на диванчике, просматривая бумаги, и пытался выучить расположение всех комнат и помещений в этом доме, но удавалось это с трудом. Сегодня был поистине тяжёлый понедельник. Шопинг с двумя юными созданиями, которые спорили и рычали друг на друга, борьба с Йеджи за пирсинг, истерика Соки по поводу полной смены гардероба и нытьё обоих насчёт изменения расписания. Мин порядком устал от их споров. А ещё подступающая течка, о которой он совсем позабыл за всеми заботами, что ухудшала его состояние с каждым часом. Перед глазами уже всё плыло, и запах стал сильнее. Сидевший за столом альфа уже начал принюхиваться. На сегодня хватит. Омега собрал бумаги в стопку и поднялся на ноги. Донеся стопку до обтянутой кожей деревянной поверхности, он на секунду оперся о стол. — Ты всё? — Да, хён. Я пойду. — Ты бледным. Что-то случилось? — голос мужа звучал обеспокоенно. — Просто чувствую себя не очень хорошо. Малыши сегодня устроили истерику в торговом центре, и от них разболелась голова, — объяснил Ким.       Он развернулся и стремительно покинул кабинет. Мысли сразу нахлынули в голову. Нужно было принять подавители, иначе ночью совсем не уснёт. Уже чувствовалось небольшое возбуждение и жар в паху. Дойдя до комнаты, он кинулся к сумке, затем обшарил чемодан, первый ящик комода, но нужный препарат так и не нашёлся. Чёрт, неужели забыл в старой квартире? Что за невезение? Нужно было купить, но сейчас уже поздно. Он просто не дойдёт до аптеки. Может, попросить Йеджи? Нет, девчонка точно растреплет всему дому. Сегодня всё было не так страшно, а вот завтра нужно всё-таки доехать до аптеки. Отыскав болеутоляющее, он выпил сразу две капсулы и стянул с себя футболку. Внезапно дверь в его комнату открылась и сразу закрылась. Мин развернулся, прикрываясь только что снятой вещицей. Перед ним стоял Хёнджин. — Хён, что ты здесь делаешь? — задохнулся от возмущения Ким. — Ты думаешь, мне пять лет, и я не чувствую твоего состояния? — рыкнул альфа. — Прими подавители. — Их нет. Я, кажется, забыл их купить. — Я сейчас пошлю кого-нибудь в аптеку. Напиши мне, какой препарат ты принимаешь. И я умоляю, не выходи из комнаты. Мне очень тяжело… воздерживаться рядом с течным омегой, — выдавил Хван.       Джин развернулся и направился к выходу. Почему он уходит? Почему не воспользуется? Он настолько не хочет его? Им всё равно быть вместе и дальше, так почему не начать их отношения прямо сейчас? В несколько шагов преодолев расстояние между ними, он заслонил дверь и защёлкнул замок. Пальцы нащупали выключатель, футболка упала на пол. Комнату освещал только мягкий свет лампы, в котором блестели глаза альфы. Сынмин решил действовать смелее. Он оторвался от двери и шагнул ближе к старшему, провёл ладонями по груди, чувствуя, как мужчина задержал дыхание. — Что это значит? Ты хоть представляешь…? — Представляю, — прервал его Мин и потянулся к его губам.       Старший схватил его за обнажённые плечи и полной грудью вдохнул его запах, а потом впился в губы, сразу беря власть в свои руки. Пальчики омеги пробрались под рубашку, побежали по пуговкам, раскрывая полы белой ткани в стороны. Прикосновение к обнажённой коже, под которой перекатывались мышцы, принесло ещё долю возбуждения и восторга. Этот альфа и правда был хорош! Или так течка действовала? Да плевать. Они женаты. Сейчас он точно его не отпустит из своих рук. Он горел и желал, ткань неприятно липла к коже из-за выделяющейся смазки. Внизу было липко, и член стоял по стойке смирно. Джин прижимал его к себе, обнимая обеими руками за спину. Одним касанием своих губ Хван вторгся в глубину его рта и, властно скользя языком, вызвал в его теле целую бурю эмоций. Томный взмах, продолжительное скольжение. Хёнджин был голодным и требовательным, таким чертовски приятным. Слишком приятным.       Дикое сплетение губ, дыхания и сильного желания. Кима целовали и раньше, но чтобы так — никогда. Без раздумий, не спрашивая разрешения. Как будто старшего и не волновало его мнение по этому вопросу. Внезапно он отступил, оставив боль, с которой омега уже не мог бороться. О боже. Его вкус. Пряный, цитрусовый и мужской. Сводящий с ума. Сынмин жаждал большего. Одним поцелуем альфа разрушил все его защитные барьеры, вывернул его тело наизнанку и лишил контроля. Но он был только рад сдаться. Внизу живота уже было больно. Парень плавился, хныкал и… горел. Его затопило желание, нагревая кровь до температуры кипения. Он изнывал. Ещё. Ещё! Сжав руками его бёдра, Джин прижался к нему своей впечатляющей эрекцией, что совсем не успокаивало, а напротив — воспламеняло. — Хватит дразнить! — выдохнул Сынмин. — Ты уверен? — поднял бровь Хёнджин.       Мин кивнул и потянул свои штаны вниз, глядя ему в глаза. Его взгляд ещё больше потемнел от желания. Альфа играл, уговаривая его движениями своего горячего языка отступить и позволить желанию взять над ним верх. Омеге было достаточно одного его поцелуя, чтобы потерять голову и растаять, как горячий воск. А в сочетании с прижатой к его бедру эрекцией ощущения были невероятно обжигающими. Его горячий, дразнящий поцелуй, поглощая крики, просил о большем. Пальцы старшего собственнически скользнули под резинку его спортивных штанов и дальше под бельё, которое уже почти насквозь было мокрым из-за смазки. Сынмин хотел скорее оказаться под ним, облизать его кожу. Под этими рубашками и костюмами не было видно его потрясающего тела. Хван реально следил за собой, не распускал себя. И сейчас его восхитительные длинные пальцы растягивали анус, проникая глубоко, но недостаточно. Мин оттолкнул супруга, скинул остатки одежды и направился к кровати. За спиной послышалось рычание и шелест сдираемых с тела вещей. Альфа повалил на прохладные простыни его разгорячённое тело и накрыл его сверху. Уже через пару мгновений внутри чувствовался длинный толстый орган, что доставал так глубоко, выбивая весь дух. Одна рука опиралась рядом с его ребрами, а вторая была сплетена с его в замок. Джин крепко прижимал его своим телом к постели и вгонял член всё глубже, доставая до простаты почти каждый раз. Он рычал и не стеснялся хриплых стонов, что заводило ещё больше. Ким попытался подняться на локтях, но был буквально вжат в матрас, зубы альфы сжали загривок. Как же сейчас хорошо было! Перед глазами была пелена наслаждения, а сзади — пылающий возбуждением супруг, который не сдерживал своих порывов. Хёнджин был настолько горяч, что его огонь добирался до души. Вдруг в паху распрямилась пружина наслаждения и Сынмин кончил, пачкая простынь под собой. Джин ускорился до предела и тоже достиг оргазма. Омега почувствовал, как внутри него толчками выплескивается тёплая сперма. — Хён, презервативы… Мы забыли… — испуганно пробормотал Мин. — Нам всё равно придётся думать о детях, Сынмин-а, — тихо ответил Хван, покидая его тело. — Тебе скоро двадцать шесть. Я думаю, что не стоит медлить. — Ты прав, — согласился он с мужем.       Альфа поднялся на ноги и начал собирать свои вещи. Сынмин натянул на себя простынь, прикрывая наготу, и сел на постели. — Хён, а ты можешь сегодня остаться со мной? — Принимай душ, и после жду тебя в своей спальне. Не будем же мы на грязном спать, — улыбнулся Хван.       Старший вышел, оставив Сынмина одного в его спальне. Он осмотрел разруху и валяющуюся одежду. Нужно бы убрать это всё, но сил не было. Тело было ватным, а колени дрожали. Омега даже стоял с трудом. Он кое-как принял душ, подсушил волосы, затем натянул свободные штаны с футболкой, после чего выскользнул в коридор и несмело толкнул дверь в комнату альфы, осматривая её. Здесь было несколько стеллажей с книгами и безделушками, пара комодов, большой шкаф, отдельно стоящее зеркало, пара кресел и журнальный столик, тёмный ковер. Спальня была очень просторной и чисто мужской, тёмной и стильной. Хёнджин обнаружился сидящим на своей постели. — Зря оделся, омега. Раздевайся и полезай под одеяло, — усмехнулся Хёнджин. — Но я не привык спать без ничего, — сказал Ким. — Сынмин-а, тебе же не пятнадцать. Я только что видел тебя без одежды с моей спермой, вытекающей из твоей очаровательной попки. Ложись.       Признав его правоту и, чувствуя, как горят кончики ушей, Мин стянул с себя всю одежду, сложив её на прикроватной тумбочке со своей стороны, и нырнул под одеяло. Сзади тут же прижалось крепкое тело альфы, руки прижали ближе. Затем последовали лёгкий поцелуй в висок и тихие слова: — Доброй ночи, Сынмин-и. ______________________________________       Минхо сидел за столом, просматривая документы. Это было очень важно сейчас, так просто читать чёрные строки на белой бумаге. Но взгляд не мог сосредоточиться на тексте, воспоминания постоянно уносились к стройному обнажённому телу, которое он оставил на своей постели полчаса назад. Джисон, которого он игнорировал уже несколько дней, просто пришёл под утро в его комнату, разделся и лёг к нему под одеяло. Мальчишка был до одури наглым, но в то же время послушным, чем только портил настроение. Не было никакого удовольствия унижать его, потому что омега без единого возражения сразу же всё выполнял. Младший излучал спокойствие и уравновешенность, подчинялся даже тогда, когда пару дней назад Хо заставил его стоять около стола, пока он решал вопросы по работе. Каким же соблазнительным был этот мальчик. Он стал слишком хорошим, слишком нежным и мягким, чересчур покладистым. И самое ужасное было то, что Минхо ждал его, каждую секунду хотел коснуться. Внезапно дверь с грохотом отворилась, и в помещении резко запахло сладким цветком. Даже смотреть было не нужно, чтобы понять, кто сейчас аккуратными шагами пробирался к его столу. — Хён, там завтрак накрыли. Составишь компанию? — послышался сладкий голосок омеги. — Мне некогда. Завтракай без меня. Чонгук позавтракает с тобой, — не поднимая глаз, строго сказал Ли.       Снова шаги и аккуратные касания ладошками по его плечам, мурчащие звуки рядом с ухом. — Ну, хён! Ты уже четыре дня меня игнорируешь. Я… эм… скучаю. Ты же обещал! — Уйди. Позавтракай как следует. Через два часа мы улетаем. — Куда? — в голосе Хана прозвучали любопытные нотки. — Какая разница? Ты не должен спрашивать. Но я сегодня добрый. Мы возвращаемся в Сеул. Поближе к твоему отцу, — ехидно заметил Ли. — Отлично! — улыбнулся Джисон. — Ты переигрываешь! Слишком послушным ты стал. — Ты же помнишь, что это только договор, хён? Ещё целых три дня, и я буду свободен. — Я всё помню. Уйди, Джисон.       Омега надулся и вышел из кабинета, виляя очаровательной попкой, обтянутой джинсами. А Минхо наконец вздохнул свободно, но работать уже не смог. Да чтоб его! Ну что за ребёнок! Всё настроение испортил! — Это ты его так обидел? — спросил бесшумно вошедший Чон. — Отправил его завтракать без меня, — ухмыльнулся Ли. — И поэтому не читаешь договор с инвестором? — уточнил старший. — Что ты хочешь сказать? — Только то, что этот мальчишка тобой манипулирует. Ластится, как котёнок, и ты ему всё спускаешь. Он нравится тебе. Признай уже, Минхо. — А как он может не нравиться? Ты его видел? — поднял бровь Хо. — Видел. Он слишком своенравен и затеял какую-то новую игру, — покачал головой Чонгук. — Знаю. Ещё три дня и отпущу его. Может, тогда смогу выспаться нормально. — Если так надоел, то отпусти его раньше. — Нет. Хочу, чтобы его отец увидел Хана в моей компании. Хочу ударить побольнее. — Смотри, как бы сам не влип. ______________________________________       Джисон сидел за столом, намазывая масло на тост. Почему альфа игнорирует его? Почему отсылает от себя? Было грустно вот так есть в одиночестве. Даже Чонгук и тот двинул в кабинет к своему хозяину. Ну и пусть идут! Ещё три дня и настанет конец спектакля. Поскорее бы уже избавиться от компании этих напыщенных мерзавцев. Ли Минхо, конечно, был горяч и в постели не спал, знал, как довести омегу до сумасшествия, но всё же остаётся врагом. Это не изменится никогда! Хану был противен этот альфа. Хотелось растоптать его, лишь бы больше никогда не видеть. Ничего, совсем скоро он опять будет жить в своё удовольствие. И смоет, наконец, этот блевотный русый цвет! Ему до дрожи хотелось вернуть свой природный чёрный оттенок, которым он так гордился.       Через пару часов они и правда вылетели в Корею на частном самолёте. После аэропорта дорогое авто привезло их в Каннам в очень красивый особняк. Здесь вся прислуга чуть ли не в пояс кланялась Минхо и почти в упор не замечала молодого омегу. Всё это портило настроение, добавляя ещё капли раздражения. Ночью он почти не спал, а на следующий день альфа заставил его прилично одеться и принять участие в деловой встрече, а потом утащил его в ресторан. И вот тут его ожидал настоящий крах. Это был предпоследний день его договора. Поначалу всё было превосходно. В приказном порядке Ли заставил его надеть лёгкие брюки и почти полностью прозрачную рубашку. В таком виде альфа притащил его на чей-то банкет. Джи улыбался и кланялся, как ему и наказал старший. Ведь он послушный мальчик. Спустя почти два часа бесцельного времяпрепровождения они, наконец, засобирались домой. Но почти у самого выхода Минхо дёрнул его за рукав и остановил рядом с группой, состоящей из нескольких альф. Джи опустил взгляд и рассматривал носки своих туфель, пока не почувствовал совсем рядом такой родной запах горчичного мёда, который безошибочно принадлежал его отцу. Подняв голову, омега встретился с растерянным взглядом Хана Миндже. — Сони? Что ты тут делаешь? С ним? Да ещё в таком виде? — в голосе старшего альфы послышались стальные нотки. — Отец, я потом всё объясню, — тихо, на грани слышимости, пролепетал Джи. — А разве и так не понятно, господин Хан? Я сплю с вашим сыном. И ему это вполне нравится, — резко прервал его Минхо, не давая продолжить. — Вам, господин Ли, нужно быть более уважительным. Джисон-и, я надеюсь, что ты как-то пояснишь своё поведение и возвращение в Сеул в таком виде. И, конечно, я жду объяснения по поводу разрыва помолвки с Чонмином. Я вернусь из Токио в субботу и жду тебя дома на разговор, — сурово проговорил Миндже. — Да, отец, — кивнул омега. — Нам пора. Пойдём, — приказал Минхо и направился к машине.       Ещё никогда Джи не чувствовал себя таким униженным. Стыд заливал румянцем щёки, на душе скребла когтями совесть. Хотелось провалиться сквозь землю. Ничего, осталось потерпеть всего сутки до того момента, как он сможет скинуть тиранию этого альфы. Омега ничего не сказал ему и не бросился обвинять. По приезде в огромный особняк, Джи молча, гордо задрав нос, удалился в свою комнату, отведённую ему альфой. На утро в столовой его встретила Анна Мария, так ненавистная ему. Самого Минхо видно не было. Эта блондинка, насмешливо ухмыляясь, протянула ему красную папку и его сумку от знаменитого дизайнера, которая была с ним в тот самый день две недели назад. — Господин Ли попросил вас в течение часа покинуть его дом. Ваши вещи, которые он вам купил, господин пришлёт на ваш домашний адрес позже, — голосом, полным неприкрытого сарказма, произнесла девушка. — А где сам Минхо? — попытался узнать Джи. — Вас это больше не касается.       Ну и отлично! Он не собирался оставаться тут и минуты. Швырнув приборы на стол, омега поднялся на ноги. Он схватил свой любимый белый Айфон со стола, взял свою сумку и папку и тот час же покинул пределы ненавистного для него дома. Наконец всё закончилось. Первый, кому он позвонил, был его стилист, которого парень посещал уже несколько лет. Нужно было срочно возвращать свою жизнь в прежнее русло. В салоне ему назначили визит на следующее утро. Отлично! Добрался до своего дома он ровно через пятнадцать минут. Вся прислуга приветствовала его. Джисона радовала знакомая атмосфера и привычная — такая родная — обстановка. Омега долго расслаблялся в горячей ароматной ванне, приходя в себя, разговаривал с Феликсом по телефону, делясь радостными новостями о возвращённой ему свободе. Тот, в свою очередь, рассказал о том, что нашёл того самого, с которым теперь не хотел расставаться ни на минуту. Парочка сейчас находилась на Филиппинах, куда умчалась ещё позавчера на частном самолёте, принадлежащем их семье.       Джи никого не хотел видеть. Весь следующий день он провёл в салоне красоты, где ему немного выбрили виски, вернули чёрный цвет его волосам и ногтям, сделали несколько увлажняющих и очищающих процедур у косметолога, расслабляющий массаж. К вечеру он чувствовал себя почти нормальным человеком. После возвращения домой Хан несколько часов провёл в гардеробной, сортируя вещи, что тоже невероятно расслабляло. На момент разговора с отцом Джи почти полностью пришёл в себя. Хотелось покоя и удовлетворённости домашней атмосферой.