***
Вопреки ожиданиям Анлуана, ему не досаждали ни пресса, ни солдаты. Прожив как на иголках первый день, затем второй и третий, он, наконец, отпустил Зена и собранных им военных домой. Те дни, что они прожили в поместье, Хема беспрестанно набрасывалась на брата, но к исходу третьего дня слегла с горячкой. Нервное истощение, диагностированное у неё Мором, ставшим столь частым гостем в их доме, что впору было отвести ему собственную комнату, заставило Анлуана пересмотреть своё поведение. Он стал чаще разговаривать с матерью и, в особенности, с Сами, притворяясь, будто у них всё хорошо. Этому, конечно, никто не верил, но обстановка стала более дружелюбной. Едва Хема пришла в себя, Анлуан просидел с ней до тех пор, пока между ними не установился мир. Хотя сам он был не в лучшем состоянии, чем Хема. — Вам нужен покой, — заявил Мор. — Вы не восстановились после отравления, и если будете бездумно относиться к здоровью, сляжете, как ваша сестра. Что совершенно не подходит мужчине. Анлуан лишь хмуро посмотрел на него. А вечером заперся в своей комнате за очередным сеансом курения. Спать без опиума он не мог. На пятый день он впервые вышел из дома. Подойдя к набережной, обустроенной у берега Окичоби, он остановился и поглядел вдаль. В квартал Знати редко забредали простолюдины, и косые взгляды, которые чувствовал на себе Анлуан, принадлежали прохожим-аристократам. На шестой день он отправился в поездку по ближайшим городам, вернувшись за полночь и отсыпаясь до обеда. Апатия, охватившая Анлуана, сделала его вялым, а потом раздражительным. Он стал ругаться с матерью, избегать общения с сёстрами и Лалит. Уходил из дома утром и возвращался ночью. Где он был и что делал, было известно ему одному. Пистолет, один из тех, что Анлуан приобрёл у Говарда, оставался при нём не только на прогулках, но и дома. Так продолжалось, пока не настал двенадцатый день со дня его рождения. Будучи в отвратительном настроении, он не стал спускаться к завтраку, запершись в своём кабинете и прогнав горничную, пришедшую сообщить, что некий господин желает его видеть. Не удосужившись уточнить, что это был за господин, Анлуан узнал об этом из встречи, начавшейся с выбитой двери. — Агрэ? — удивился он. — Что ты себе позволяешь? — Я прихожу сюда уже третий день, и когда ты, наконец-то оказываешься дома, прислуга выставляет меня? Кем ты себя возомнил? Анлуан подавил желание нагрубить и указал на кресло, усаживаясь за стол и разглядывая Агрэ. Агрэ был занят тем же. — Что происходит? — спросил он. — О чём ты? — О том, что ты устроил на банкете, о Ноа Джоши и твоём нынешнем поведении. Один из парней говорит, что видел тебя, — Агрэ запнулся, кривясь, словно собирался озвучить нечто непристойное, — у Рига. — Надо полагать, твой осведомитель не просто мимо проходил, — усмехнулся Анлуан, не тревожащийся о брошенном в него обвинении. — Однако его поведение у тебя отвращения не вызывает. — Прекрати! Ты не рядовой солдат, ты князь. Хуже того, ты Вхарат! Если информация об этом просочится вовне, она уничтожит нашу эскадрилью. Возмущение Агрэ можно было понять. После того, как Анлуан навлёк на себя подозрения в мужеложстве, посещение заведения Рига выглядело не просто неприлично, а непристойно. Определённым слоям населения было известно, что в его борделе предоставляются услуги любого рода. Тайно, разумеется, чтобы не злить приглядывающее за заведением управление безопасности колонии. — Агрэ, ты же разумный атлант, — вздохнул Анлуан, и на его губах появилась слабая улыбка. — Джоши мой друг. Я представил его на банкете, потому что хочу избавить беднягу от роли прислуги. И если ты не заметил, я глубоко опечален событиями последних дней. Мог бы посочувствовать. — Тогда что ты делал у Рига? — настаивал Агрэ. — Мои нерабочие дела тебя не касаются. — Касаются. Тебя всегда считали странным, но до сих пор это не сказывалось на репутации эскадрильи. Я не позволю тебе развалить детище, которое я взращивал годами! На несколько тяжёлых мгновений в кабинете повисла тишина. Агрэ впился руками в подлокотники кресла, впервые за долгое время позволяя себе несдержанность. Анлуан, этот маленький дьявол, раздражал его. С того дня, как он выпустился из академии и присоединился к Агрэ, в его жизни всегда было место сюрпризам, и каждый новый становился круче предыдущего. Что творилось в голове Анлуана было для него загадкой. Ведь понять гения может только другой гений, а Агрэ таковым не был. И превосходство Анлуана злило его. — Оставь это, — холодно отозвался Анлуан. — Если бы я не присоединился к тебе, быть твоему детищу на задворках. Баот до сих пор считался бы лучшим в колонии. У него три талантливых командира, в числе которых Лалит. Я просил тебя переманить её на место Гоупты, но ты этого не сделал. Не приписывай себе большого значения. Взгляд Агрэ полыхнул огнём. — Не ты ли всё время кичишься своим талантом? — Он у меня хотя бы есть. И в отличие от тебя, я князь, так что обращайся ко мне уважительно. Внезапно Агрэ расхохотался, чем окончательно вывел Анлуана из себя. — Князь! Тоже мне, князь. — Князь по праву рождения, — обозначил границы Анлуан. — А ты, Агрэ, простой мещанин, который из кожи вон лезет, чтобы добиться высокого положения. Между нами пропасть. Агрэ не выдержал. Подойдя к Анлуану, он схватил его за ворот и толкнул. Повалившись на стол, Анлуан смёл кипу документов, обнажив лежащий под бумагами пистолет, который он наспех спрятал, пока Агрэ ломился в дверь. — Что это? — злость Агрэ притупилась. — Это же не табельное оружие, — он потянулся к пистолету, но Анлуан опередил его, поднявшись из-за стола и выдворив Агрэ обратно. — Даже не думай, — прорычал он. — Расскажешь кому-то, и я устрою тебе весёлую жизнь. Тут Агрэ зашёлся новым приступом смеха. — Подумать только! Слуга в тюрьме, а его перепуганный хозяин расхаживает по дому с пистолетом! Ты знаешь, что бывает за хранение незарегистрированного оружия? Отлично знаешь! — А ты знаешь, что бывает с простолюдином, устраивающим званые вечера в купленном на заёмные деньги особняке из квартала Знати, когда его объявляют банкротом? — выдержав паузу, отозвался Анлуан. — Мне известно, какие у тебя проблемы с финансами, Агрэ. Думаешь, Дебран Базат останется спокоен, когда до него дойдёт, что за душой у тебя ничего, а долг уплачен лишь наполовину? Агрэ отшатнулся. — Думаешь, это так трудно понять? — не унимался Анлуан. — У тебя не могло быть денег на покупку особняка. Удивлён, как ты ухитрялся вдобавок ко всему подкармливать сборища этих гуляк, уж я-то знаю, во что это обходится. А то, как ты трясёшься из-за Гоупты? Не нужно быть гением, чтобы понять, откуда деньги. Я зол на тебя, Агрэ, очень зол. Ты знаешь, почему я не люблю Гоупту, но всё равно пляшешь перед ним, как цирковая собачонка. Переведи ты Лалит, и моя злость, может быть, уменьшилась бы. Но ты решил, что я буду безропотно терпеть пренебрежение? Я скоро восстановлюсь после ранения, и могу перейти к Баоту. Что станет с твоим детищем? Лучший способ избежать нападения атаковать первым. Анлуан уяснил этот принцип ещё в академии и до сих пор он не подводил. Однако Агрэ был тоже не лыком шит. Не имея иных рычагов давления, кроме общеизвестного и одновременно самого болезненного для Анлуана, он злобно ухмыльнулся и похлопал в ладоши. — Браво, князь, вы умеете производить впечатление. Но, по-моему, вам стоит напомнить об одном важном обстоятельстве. Без своей славы пилота вы никто. А недавние события могут пошатнуть заинтересованность других эскадрилий, в том числе, Баота, в ваших услугах. И вы рискуете скатиться в те времена, когда кучка недоброжелателей могла забить до полусмерти атлантов, находящихся под вашей опекой. Упоминание случая, из-за которого началась вражда Анлуана с Гоуптой, выбелило и без того бледное лицо Анлуана. — Ты низок, Агрэ. Убирайся из моего дома.***
На следующий день Анлуану пришло уведомление об удовлетворении его запроса на аудиенцию с Урэем. Аудиенция состоялась на пятнадцатый день заключения Джоши. Анлуан и Урэй некоторое время разглядывали друг друга, забыв о презрении, которое испытывали друг к другу, и уверенные в своём здравомыслии. «Он не пришёл бы с пустыми руками», — думал Урэй, вглядываясь в бесстрастное, изрядно похудевшее лицо Анлуана. «Он не откажется от возможности возвыситься за чужой счёт», — убеждал себя Анлуан. — Я должен быть уверен, что Джоши жив. — Мы вам ничего не должны, — отозвался Урэй. Не дождавшись продолжения, он предложил Анлуану сесть в кресло с расшитой золотыми нитями обивкой. Она выглядела так, словно в этом кресле никто ещё не сидел. Но Анлуан не собирался принимать предложение. Стоя напротив стола из древесины неподатливого виргинского дуба, он чувствовал себя увереннее. — Но хочу заметить, что в наше время такую преданность встретишь нечасто, — заметил Урэй. — Я прошу предоставить нам свидание. — Это не в наших интересах. — В ваших. Урэй улыбнулся, но выражение лица Анлуана не изменилось, оставшись каменным. Он подошёл и тихо, словно боясь, как бы его не услышал кто-то посторонний, заговорил, вынуждая Урэя прислушиваться. — Вам известно для чего мне опиум? Колониальное правительство трижды пыталось разрушить замок Хильдермана, но чтобы добраться до него, нужно проникнуть внутрь барьера. — Продолжайте. — Успех этого дела зависит от атлантов, готовых рискнуть жизнями, препарата, подавляющего психические способности и яхшаса, подобного Джоши. Я планировал захват Хильдермана несколько лет. Мы можем рассчитывать на успех. Урэй посмотрел на него так, словно перед ним был сумасшедший. Схватить Иэна Хильдермана? Не уничтожить вместе с замком, а схватить? Да он спятил, этот князь. — Вы что, всерьёз полагаете, что Ноа Джоши способен противостоять Зеро? — Доказательством этого служит моя жизнь. Блокада, которую Джоши установил на мой разум, способна противостоять атакам Хильдермана. Она спасала меня уже дважды. — Думаете, я поверю, что Зеро интересовался таким, как вы? — усмехнулся Урэй. Но вместе с тем надежда, что слова Анлуана могут оказаться правдой, взволновала его. — Предположим, Ноа Джоши действительно настолько силён. Вы проникнете в замок, где столкнётесь с сотней, а то и большим числом медиумов. Статистика такова, что атланты, мечтающие схватить Хильдермана, умирали, когда вы были ещё ребёнком. Прежде чем убить вас, он выпотрошит обоих и убедится в том, о чём сейчас может только догадываться. Заведённые за спину руки Анлуана сжались в кулаки. — Я предлагаю вам помощь, какой вы больше ни от кого не получите. Он встретился с холодными глазами Урэя. Толика интереса, зиждущаяся в этих бесцветных, утомлённых возрастом омутах, не умаляла их жестокости. Если Урэй и поверил в благоприятный исход затеи Анлуана, он никак этого не показал. — Мы не станем рисковать ни тайнами Шай-Котара, ни яхшасом, — отрезал он. Готовое возражение застряло у Анлуана в горле. Не станут рисковать яхшасом? Они хотят использовать Джоши? В таком случае, роль Анлуана как посредника была весьма сомнительной. Среди мебели, инкрустированной позолотой, старинных картин, лучших образчиков атлантского изобразительного искусства, и вычурных элементов декора он вдруг почувствовал себя нищим, побирающимся на паперти. И как любой нищий, мог рассчитывать лишь на благосклонность дающего. Урэй же на благодетеля походил мало. — Хильдерман — идейный лидер и вдохновитель медиумов, — идя на встречу, Анлуан обещал себе сохранить достоинство. Он не позволит страху вновь взорваться вспышкой гнева. — Избавившись от него, вы сломите их дух. Подумайте, возможно, риск, которому вы подвергаетесь, соглашаясь с моим предложением, стоит кроющихся за этим перспектив. Он вышел из кабинета, спустившись по отполированной гранитной лестнице. По внешнему виду Анлуана нельзя было сказать, что он пережил потрясение. Однако то, что отражалось вовне, не имело с его настоящим состоянием ничего общего. Внутренний мир Анлуана балансировал на грани, силы почти истощились. Он начинал думать, что выкарабкаться из этой ямы ему не удастся.