Фейерверки, косяки и безвкусица, или Про кино

      А замахнусь-ка я на великое, общепризнанное, непревзойденное и неприкосновенное.       На какой форум ни зайди, везде высшие баллы и писк: "Ах, "Унесённые"! Ах, Вивьен! Единственная и навсегда! Никто не переплюнет!" Одиноких смельчаков, высказывающихся против, моментально давят количеством. (Кстати, забавно: в русском языке нет слов "смельчиха" или "храбречиха").       А мне ужас до чего хочется, чтобы кто-то решился переснять УВ.       Во-первых, меня не устраивает мискаст. Какие определения обычно давали Вивьен Ли? "Воздушная", "изящная", "аристократичная" и т.п. А теперь вспомним текст оригинала – в каком хоть месте к Скарлетт применимы эти эпитеты? Сквозь весь текст красной нитью идет её сила и приземленность. Отсутствие утонченности в Скарлетт заметно всему её окружению, кто мало-мальски ее знает. "Не леди", "благородным дамам положено дольше мучиться", "не слишком далёкие предки-крестьяне", "шустра себе во вред". Чуть более мягкое определение от братьев Тарлтонов – "не такая, как другие девчонки". Скарлетт от зари до зари вкалывает в поле и раз за разом легко рожает (для того времени – показатель железного здоровья).       А на экране нам показывают худенькую молодую женщину небольшого роста. Хрупкие плечики, тонкая шейка, изящные формы. Птенчик, которого так и хочется приголубить. А в роли Мелани рядом с Ли выставили де Хевилленд. Мало того что откровенно красива – она ещё и хорошо сложена. Но в каноне "Мелани... совсем не создана для того, чтобы рожать. Узкие бедра, плоская грудь и рост, как у двенадцатилетней девчонки. Мысль о том, что Мелани может понести, почему-то вызвала у Скарлетт чувство гадливости". Парадокс в том, что выразить доброту, порядочность, материнское начало у де Хевилленд вполне получилось. Но в УВ дуэт этих милых дам, бесспорно красивых и талантливых, смотрится нелепо. Спрашивается, какого хрена вот эта хлипкая Скарлетт должна опекать крепкую, здоровую, популярную, авторитетную Мелани, а не наоборот? А в самом начале фильма Скарлетт-Ли обзывает Мелани-де Хевилленд крысенком. Три раза ха-ха. Если уж и были в их тандеме крысята, мышата и прочие грызуны, то вопрос, кто из них кто.       Хуже того, сама концепция УВ изменена до неузнаваемости. У Митчелл основная идея – верность идеалам. Она, может, немного навязчиво, но последовательно педалирует тему противоборства духовного начала и материального, а героини символизируют эти начала. Красота у Мелани, может, и есть, но неброская и нестандартная для тех времён, особо и не разглядишь. Мелани сильна не телом, а духом, за счёт этого и уходит в финале непобежденной, всеми любимой и уважаемой. Скарлетт – вся такая земная, гоняется за материальными благами, и это заводит ее в тупик – к финалу остаётся одна-одинешенька на куче денег. Хорошей девочкой быть трудно, но хорошо, а плохой – выгодно, но плохо. Может, это простенько и нравоучительно, но нравственный посыл в книге все ж таки есть. У меня к нему ряд вопросов (к рабовладельческой этике), тем не менее ценности, которые воплощены в Мелани (патриотизм и милосердие), всегда актуальны.       А в фильме эта тема смазана и затерта, на ее место впихнута другая. Маленькая, хрупкая, очаровательная Вивьен Ли большую часть фильма ходит с разными вариантами несчастного выражения лица. То скорбно-упорное, то капризно-недовольное, то просто расстроенное, то умоляющее. Основная идея, получается – не "земное против духовного", а "чудо красоты и темперамента, не понятое обществом". Тьма примеров произведений, построенных на этой же теме, далеко ходить не надо, с 19 века и до наших дней. Героини Остин и Бронте, "Клон", "Рабыня Изаура", "Королёк – птичка певчая", "Голодные игры", "Дивергент"... кто там ещё отзвучал в кинематографе? Героиня может быть прописана красавицей или считать себя страшной, баланс между ее хорошестью и плохостью, кротостью/независимостью тоже шатается в разные стороны. Но посыл к зрительницам один и тот же, юзаный-переюзанный и вечно эффективный: "У тебя проблемы? У нее тоже. Тебе хочется любви, понимания? Ей тоже, вон как переживает! Сочувствуй ей. Проникнись ею... ЗАПЛАТИ ЗА ПРОСМОТР".       Да ещё и в УВ легко неосознанно спроецировать на образ Скарлетт трудную судьбу Вивьен Ли. Непонимающий первый муж-мещанин пытался мешать ей строить актерскую карьеру. Потом Великая Любовь к Лоуренсу Оливье, борьба за отношения – а он, бяка, оказался недостоин этой Любви. Туберкулёз, несколько выкидышей и прочие проблемы со здоровьем. Наконец, ранняя смерть.       Помните, как на первом показе УВ кинотеатр разразился бурными аплодисментами, когда Скарлетт застрелила янки? Молодец, маленькая храбрая девушка против врага! Дальше – больше. Митчелл четко писала, что Скарлетт включала женственность и беспомощность, когда ей было нужно, выгодно. А в душе она ни разу не была слабой. Но Скарлетт совершает все более аморальные поступки, а Вивиен Ли все так же хрупка и очаровательна. Нанимает у правительства команду каторжников и ставит над ними засранца Гэллэгера? А что ей было делать, слабой женщине так тяжело в жестоком мужском мире бизнеса, послевоенное время такое суровое, а ей семью кормить надо! Орёт на Фрэнка? Так он сам виноват, не вовремя солнышком назвал, разве не ясно, что Скарлетт все достали? Столько всего свалилось на неё, маленькую, такая ответственность – непосильная тяжесть для этой тоненькой фигурки! Вздыхает над раненым Эшли? Ах, как она прекрасна и трагична со своей несчастливой, неправильной любовью! Митчелл откровенно говорила, что Скарлетт – героиня в целом отрицательная. А глядя на экран, поневоле задаешься вопросом: а за что, собсно, ей так жестоко прилетело? Как умела, так и выживала, очень уж неравны силы в поединке Скарлетт с враждебным миром, ее того гляди реально ветром унесет. Мне ни разу за весь фильм не хотелось пристукнуть киношную Скарлетт, ее хотелось пожалеть. А что бы сказала книжная Скарлетт, вздумай кто-нибудь ее жалеть? Вот то-то и оно, она это чувство терпеть не могла, та ещё гордячка была. Когда Ретт в финале сказал, что чувствует к ней "жалость и странную доброту", она восприняла это как "ужас-ужас". Возможно, здесь сработало то, что Вивьен Ли очень любила свою героиню и симпатизировала ей. Не сомневаюсь, что она хотела как лучше. Но в итоге из истории о Юге, верности идеалам, гордости побежденных получилась история о личном успехе, личном обогащении, личной жизни. Отчётливый душок янки, согласны?       Я прекрасно помню, что Митчелл одобрила выбор актрисы на роль Скарлетт, сказала что-то вроде "такой я ее себе и представляла". А я, скромный рядовой зритель с другого конца света, уверена, что она лукавит. У меня от ее книги и героини остались совсем другие впечатления. Любой имеет право смотреть в книгу, тем более собственную, и видеть фигу. А также может как угодно трактовать свой текст задним числом. А аудитория имеет такое же право составить собственное мнение. Вивьен могла зайти Митчелл глубоким знанием текста и увлеченностью им. Типа, рвалась к роли не ради карьеры, не для того, чтобы прославиться, а из любви к искусству. А может, мотивы Митчелл были ещё проще, как у тогдашней организации "Дочери Конфедерации": пусть Скарлетт играет кто угодно, лишь бы не северянка-янки. А Ли была красива, профессиональна, трудолюбива, почему бы, в конце концов, не она.       Ещё мне очень не нравится мелодраматизм, который лезет изо всех щелей. Даже с поправкой на то, что многие эпизоды сняты реалистично, даже грубовато. Ужасная площадь перед вокзалом в Атланте, переполненная ранеными, или Мамушка, которая громогласно заставляет вшивых солдат мыться как следует – самый настоящий грязный реализм. Тем не менее зрителей весь фильм преследует закадровая музыка – то веселенькая, то минорная, но неизменно писклявая. Видать, это тяжёлое наследие немого кино, когда все экранные перипетии сопровождались бренчанием тапёра. В русской озвучке Скарлетт достался нежный сопрановый голосок, опять же писклявый. Улыбки Батлера кажутся мне сладкими, а в эпизодах, где Скарлетт довольна собой, она улыбается совсем как какая-нибудь вредная ябеда из младшей группы детского сада. То, что Ретт в фильме дважды четко признается Скарлетт в любви, вроде как должно было сделать его поступки понятнее, а на деле только подчеркивает, что у него семь пятниц на неделе. Суперсекс, наутро вдруг ни с того ни с сего предложение развестись, потом опять люблю-не могу. А самый мой нелюбимый эпизод – день рождения Эшли. Раз уж Ретт выпинал Скарлетт на эту вечеринку ради будущего Бонни, должен был идти до конца, не давать сплетникам поводов подозревать в семье скандал или охлаждение. То есть сопровождать Скарлетт, натянуть на фейс светскую улыбку и изо всех сил изображать счастливую пару. Именно так Митчелл и написала. Бросать Скарлетт одну и идти обижаться – дурацкий поступок, недальновидный. Но без него в фильме не состоялось бы эффектное появление Скарлетт у Уилксов в одиночку. Мученица на арене перед светскими львами, не меньше! Гордая и одинокая, на лице упорство, в глазах затаенная боль, даже само красное платье – вызов! Короче, один сплошной накал страстей. Деятели Болливуда и создатели бразильских сериалов – малые дети по сравнению с Фабрикой Грёз. К концу просмотра УВ попа слипается от сахарного сиропа.       Выведенное в фильме рабство тоже приторно-карамельное. Правда, эти претензии надо предъявлять прежде всего Митчелл, но из ее текста благостно-патриархальное рабство перетекло в сценарий, а оттуда выплеснулось на экран. Грозная Мамушка строит всех хозяев, никого не пропуская. Того гляди Эллин поставит в угол за то, что та плохо кушает и тратит время на ерунду в лице Слэттери. Большому Джеку не мил никакой Север и свобода без хозяев – а как он уверен в себе и доволен жизнью в роли надсмотрщика! Присси, переезжая в новый дом Скарлетт, пищит: "Мы богаты!" "Мы", ага. Свободные негры в Шантитауне плохие, а клансмены – благородные ребята, которые за все хорошее против всего плохого. Буэ.       Напоследок пара слов о мужиках Скарлетт. Гейбла-Батлера критики в основном поругивают. И "Оскара"-то не заслужил, даже не был номинирован, типа боялся роли и бледно выглядел на фоне гениальной партнёрши. И играл-то всю жизнь самого себя, простого американского парня. "Герой романа умнее и сложнее его Ретта Батлера", – писал Утилов, крупный советский киновед.       А мне показалось, что Кларк Гейбл вполне на своем месте. Когда он улыбается или заламывает бровки, то похож на шкодливого котяру. Сразу, с первого появления видно, что перед нами шулер и аферист. Множество эпизодов, когда Гейбл по-настоящему мил и забавен. Например, когда он идёт в армию и тут же сам над собой подсмеивается. Или играет в карты со своими конвоирами. Или убеждает офицера-янки, что "средовые демократы" не громили Шантитаун, а вместе с ним гулеванили у Красотки. Или когда Ретт выпивает с Мамушкой по поводу рождения Бонни. Гейбл показывает нам Ретта с раздолбайской, юморной стороны. Я бы, может, даже подумала, что его трактовка ближе к образу Остапа Бендера. Обаятельный непотопляемый махинатор, не боится ни янки, ни тюрьмы, ни полиции. Если кто и способен пережить крушение цивилизации, то это он. Правда, провожать смехом типа пламенно любимую, которая в отчаянии судорожно пытается раздобыть деньги – ну такое. Канонный Ретт серьезнее воспринял проблему Скарлетт – срочно выбрался из тюрьмы и бегом к ней, деньги предлагать. Киношный выглядит более легковесным. Но Гейбл способен и взорваться, и показать характер. Мне очень нравится эпизод, когда он с достоинством выдерживает тяжёлый разговор со Скарлетт о том, что секса у них больше не будет. Холодно объясняет, что он не пропадет, это у нее не будет секса. А потом пинком вышибает дверь и бросает рюмкой в ее портрет. Имхо, эмоциональный диапазон Гейбла вполне на уровне.       Лесли Хауард, ИМХО, тоже на своем месте. Общим местом стало, что он в гробу видел роль Эшли, в период съемок мечтал о собственном проекте, а кинокомпания юзала его в хвост и в гриву, снимая параллельно в двух фильмах. Тот же Утилов осуждает Хауарда за фразу: "Я готов за 15 минут переходить от одной роли к другой, но вряд ли успею переодеться" – типа, с таким равнодушием к делу у него и не могло ничего получиться. А мне кажется, это такая тихая итальянская забастовка работника, которого босс низводит из творцов до уровня рабочего инструмента. Навязываете мне неинтересную роль и постоянную смену образов? Накололи с проектом собственного фильма? Окей, вот он я перед камерой, а результат – ваши проблемы, получите-распишитесь!       Результат получился странным, даже не знаю, как оценить. Эшли-Хауард весь фильм выглядит сдержанным, отстранённым, прилизанным, полным достоинства... вялым. Его явно забивают обе темпераментные партнёрши, а контраст с Гейблом не в его пользу. Но Митчелл именно таким и прописала Эшли. Чуть ли не все эпизоды, где Эшли был смелым, стойким, мужественным, Митчелл оставляет за кадром (осознанно?), показывает только в виде слухов из вторых-третьих рук. Аристократ немного не от мира сего, типа свалился с пьедестала прямо в негостеприимный послевоенный мир, да так и не приспособился. Всё как Джеральд О'Хара говорил – Уилксы из другого теста. Вроде и хочется большего, но формально мои претензии несправедливы – Эшли получился до боли канонным.       А вот зрелищная, материальная часть фильма на диво хороша. Массовые сцены эпичны и масштабны, камерные (не все, но многие) сняты дорого-богато. "В фильме были задействованы 59 актеров и 2400 человек массовки, 1100 лошадей, 375 других животных и 450 карет. Для картины было сшито 5500 костюмов, в том числе 1200 мундиров армии южан". Мне очень нравится, как одевали Скарлетт. И бело-черное платье, и парчовый халат с меховой оторочкой, и белое платье с синим жакетом и остроугольной шляпкой – мурр. Насколько я помню, асимметрия в годы Гражданской войны не была в моде, это был смелый ход со стороны художника по костюмам, но смотрится классно. А знаменитое "платье из штор" – прям находка. И цвет роскошный, и бархата не пожалели, и однокрылый покрой с пелеринкой оригинален – а все равно заметно, что перья на шляпе петушиные, бахрома мебельная, а пояс с кистями кричит о том, что его сняли с портьеры.       Ящитаю, Дэвид Сэлзник, продюсер УВ – гений. Фильму уж сколько лет, а он все популярен. Как Сэлзник решил - "Я хочу сделать этот фильм мелодрамой!" - так и сделал, человек слова. Несмотря на лырность, в первоисточнике были и нравственные проблемы, и политота. За что южане презирали и ненавидели янки? За что общество осуждало Скарлетт – за кокетство и успешный бизнес, что ли? Что включал кодекс чести южанина? А жучара Сэлзник всё это проредил, оставил только экзотический антураж для любовного треугольника. И предложил аудитории гораздо более волнующую проблему – кто кого любит и кто кого не любит. Берём красавицу-героиню, не понятую обществом. Прикрепляем к ней 2 мужиков, разных по внешности, типажам, характерам. Сдабриваем колоритной соперницей. Готово, перед нами... нет, не розовые сопли с сахаром, это рецепт мирового успеха. А почему бы не добавить в эту смесь реализма, жёсткости, джена, исторической точности? Я бы с удовольствием посмотрела на менее утонченную, более материальную Скарлетт. На более близкую к оригиналу Мелани. А что, спрашивается, Эшли делал на передовой, в лагере военнопленных, в Ку-клукс-клане, в конце концов? Надо думать, там он не был таким вялым и пассивным, как Митчелл старается показать, упорно доказывая, что Эшли – "не то", а вот Ретт - "то, что надо"! Почему русскую классику или Шекспира можно тревожить чуть не каждый год, перекраивать и переосмысливать, а УВ так и лежат неприкосновенные? Может, фильм ещё не созрел для "помойки истории", но ему явно нужна альтернатива.